***
ваня просыпается с болью в голове и в области носа. неужели ему и вправду его сломали? впервые кто-то дал отпор. и этот кто-то был пешков. пьяный сережа, который никогда и руку не поднимет на муху, ударил русого, позабыв о страхе. это не прощается. это наказывается самым извращённым методом, до которого вообще можно было бы додуматься. пешкову не жить. последние минуты он должен провести в том месте, которое будет ему напоминать рай, ведь в дальнейшем его ждёт только сплошной ад, что устроит ему бессмертных. отправляясь в ванную, чтобы рассмотреть детально свое лицо — на вечеринке это не получилось из-за алкоголя в крови, парень заглядывает в зеркало, отмечая, что это, слава богу, не перелом, хотя очень сильно болело место, будто его ударил не шатен, а какой-то борец. метко, но ещё метко подыскивает себе место на ближайшем кладбище, чтобы долго ехать не пришлось. под глазами огромные синяки, которые будет довольно трудно скрыть тоналкой. мама уже давно не спрашивает по этому поводу, потому что знает, что точно ответа не последует — бессмертных игнорирует ее помощь, ссылаясь на чрезмерную опеку, которую он ненавидит больше всего на свете. не больше сережи, поправочка. его отношение к парню невозможно было объяснить: ваню бесило в нём всё. буквально. от кончиков волос до пяток. его голос, который ломался, когда русый убийственно смотрел. его глаза, в которых виднелась настоящая несправедливость. ване похуй на него. юноша не хочет ничего слушать, а вот это вот сережино «отпусти» выводило на самый настоящий пожар внутри. его нельзя контролировать, потому что он мигом заполнял грудную клетку, в которой уже давно все сдохло. не умерло, такое слово никогда не подходило зеленоглазому. но последнее время шатен не слушает его: перечит, дерзит, даже ударил, когда обычно не позволял себе руки распускать, отмечая, что так делают только животные. те люди, у которых в жизни нет ничего интересного, кроме как пизделка и тому подобное. кареглазый не такой. он многим отличается от бессмертных, только второй это замечает, а первый игнорирует, потому что «каждый человек похож между собой, вадь, почему тогда я отличаюсь от кого-то?». какой же он наивный. таким же был и ваня. смотрел в розовые очки и видел всё только хорошее, когда в жизни творился пиздец. облизнув губы, русому стало тошно от самого себя. от себя старого, не который сейчас, потому что, только осознав, что было до этого, он понял, каким стоит быть. недоверие к людям и жестокость — вот, что парень по праву начал ценить в себе. пока ты делаешь больно другим, никто не сможет причинить тебе боль в ответ. не будет того бумеранга, о котором так часто говорят люди, чтобы себя успокоить. и бессмертных знает об этом, поэтому не боится ничего, хотя раньше от страха у него губы дрожали, а колени ходили ходуном, словно оказался на лютом морозе, где невозможно выжить. сколько должно было пройти времени, чтобы юноша это осознал? год, два, три? пять лет. пять ужасно сложных лет, которые приносили только мучения самому себе, а не кому-то другому. а ведь всё начиналось далеко не так, как должно было быть. но давайте, пожалуйста, сейчас не об этом, потому что не стоит трогать те раны, которые так долго заживали. промыв ещё раз лицо и намазав какую-то тупую мазь от синяков, а она вряд ли поможет, ваня спустился вниз, где его ждала мать. везёт же ему, что у них двухэтажная квартира, учитывая, что женщина не так часто ночует дома из-за всех переживаний по поводу сына и его будущего. она хочет, чтобы у него было всё хорошо, но он сам противостоит этому, ведь «ты меня не понимаешь и никогда не поймёшь». почему в его мире почти каждый не может принять его таким, какой он есть? почему он сам себе это доказывает, хотя ответ однозначно отрицательный. — что случилось? — подлетает к нему за несколько секунд, аккуратно трогая ушибленное место. брови сводятся к переносице, когда парень шипит от боли. но бессмертных не скажет, что ему неприятно, — он гордо пройдёт мимо, проигнорировав свою минутную слабость. — всё нормально. почему не на работе? — садится за стол, где уже давно стоит приготовленный чай. «всё нормально» — что-то напоминает, не правда-ли? слишком тупой ответ в такой ситуации, когда видно, что всё безусловно не нормально. как можно вытянуть слова из того, кто не хочет говорить о своих проблемах? правильно, это невозможно. — встречный вопрос тебе: почему не на уроках? — укладывает один лист на другой, что-то чиркая в нём ручкой. русый не лезет в это, а лишь молча разглядывает каждую буковку напечатанного текста. — мне казалось, что ты давно знаешь причину, — пожимает плечами, ложкой водя по кружке, размешивая сахар. повисла тишина. взгляд матери резко потускнел, а голова ещё больше опустилась в эти листы. ей было обидно? может быть, но бессмертных это не колыхало, потому что женщина давно уже должна была привыкнуть к таким нападкам. если раньше пыталась что-то сделать, то теперь руки сами по себе опустились, а поднимать их обратно сил не было. — ты прав, — голос выглядит сломленным. таким, словно вчера у неё умер кто-то из родственников, кто был ей очень сильно дорог. — я заполняю бланки тех, кто сейчас на олимпиады поедет, чтобы им легально отменить уроки, — снова водит ручкой по бумаге, подписывая что-то. — и кто из этих долбоебов, — укоризненно посмотрела, — решил туда поехать? — тот, кому важно будущее, вань, — снова соль на рану. и снова не сыну, а самой себе. роет яму, в которую сама же и угодит от своих слов. — леша из одиннадцатого г-класса, стас из десятого в-класса, — начала перечислять, — сережа... не успела закончить, как ее нагло перебили. — это который пешков? — делает глоток чая. мать кивает. то есть сережа попытался после того, что сотворил, исчезнуть на некоторое время, чтобы парень всё забыл? надеялся на его глупость? только кое-что шатен не прогадал: русый всегда будет на шаг впереди, независимо от того, про что мы говорим. играть в прятки очень весело, особенно с бессмертных, который найдет эту мышку в любом уголке, а потом схватит и не отпустит никогда. кареглазый априори проиграл ему ещё тогда, когда попытался отвечать на выпадки. сжимая кружку, зеленоглазый вспомнил их встречу в доме. сережа тогда пытался показаться самым лучшим психологом на планете, но только забыл, что перед ним находится настоящий псих, которому запросто передавить чужое горло, наблюдая за страхом в глазах. но всегда существуют тормоза, которые, к счастью, есть ещё и у бессмертных. мама отмажет от любой драки в школе, но от тюрьмы — ей это не по силу. — а там ещё есть свободные места? — а тебе зачем? решил прогулять школу по какой-то, на этот раз, стоящей причине? — порадуйся. может у тебя сын решил, наконец, за ум взяться, — как-то слишком нахально улыбается. — при том, компания там очень приятная будет. ты же сама хотела, чтобы я с пешковым законнектился. считай, это твой счастливый билет. женщина захлопала глазами. это не ее ваня, которого она знает. ее ваня сейчас должен где-то в углу школы зажимать какого-то семиклассника, который потом пожалуется своей матери. — ну, чего ждёшь? я же могу и передумать. она задумалась. ее глаза забегали по комнате, словно ответ лежал где-то на поверхности. в голове был диссонанс. путаница, которую слишком трудно разобрать. — я соглашусь только с одним условием: там ты будешь учиться, а не ходить по тусовкам. в санкт-петербурге мне не получится контролировать, но это не значит, что кто-то другой не сможет. поверь, если я узнаю, что ты пошел по другой дороге, будет не очень приятная ситуация. не стоит проверять, что именно, хорошо? парень кивает. победная ухмылка. его ещё никогда не ограничивали в чём-то, поэтому такое условие не будет играть огромную роль в его жизни. если матери так надо, то окей, пусть думает, что ее сыночек выполняет все задания вовремя. каждому нужна своя выгода, ведь так? «не получилось тебе, пешков, сбежать от меня, да и никогда не получится, потому что я всегда буду идти по твоим следам». бессмертных рад, что всё пошло по его задумке. теперь ему никто не будет мешать, потому что это другой город, там нет помощи и не в ком искать спасение. сережа думал, что уезжает на отдых, но с этого момента начинается его каторга.***
дорога в санкт-петербург была довольно долгой. да и погода тут не очень, поэтому парень отказался от крутой прогулки по городу, ссылаясь на то, что ему неинтересно будет ходить по всем достопримечательностям, особенно по музеям, которые он ненавидел всей своей душой. пустая трата времени, которую можно было провести намного красочнее, например сходить в ближайший магазин за выпивкой. да, если он говорил матери, что не будет выпивать, то сейчас ему было, как и всегда, глубоко насрать на свои обещания. всё же отдыхать надо начинать с самого начала, как только юноша приехал на станцию. паленый паспорт всегда помогал, а взрослое личико, на которое посмотришь и скажешь, что подростку двадцать лет, ещё больше давало уверенности, что мартини ему продадут. пиво не очень благородный напиток, поэтому ваня не любил покупать его, выбирая подороже спиртное. ещё с класса так восьмого осознал, что текила и виски — круто. пожилая женщина ничего не сказала ему вслед, лишь пробила покупку и с закатанными глазами указала на терминал. ну что ж, первое дело сделано, значит осталось совсем чуть-чуть. наказать пешкова. так, чтобы он больше не захотел перечить ему. так, чтобы парень забыл, как говорить в адрес бессмертных. его сука стала слишком своевольной, показывающей характер при всех и не боявшейся последствия. надо показать, что будет, если шатен снова решит дерзить ему, раскидываясь словами налево и направо. но вот только если ваня считал, что сережа всё помнит, второй в помине не осознавал, что вчера происходило. безусловно ему было интересно, почему некоторые смотрели на него с восхищением, но всё это он сводил к тому, что наконец вырвался из рук злой москвы в пушистые и теплые лапы санкт-петербурга. размышляя о том, какая будет прекрасная месть, парень зашёл в свой номер и положил вещи. осталось только ждать, но вот сколько — неизвестно. зеленоглазый знал о том, где каждый будет жить, потому что мать, когда отправляла место его проживания, спалила остальных. и самое ужасное для сережи — они вдвоём будут на этаже выше. рядом не будет кого-то из учителей, которые помогут в любую секунду. только бессмертных, не более. другие соседи проигнорируют чужие ругательства или даже драки, потому что «это не наши проблемы, в таком случае зачем им влезать?». хреновые отговорки, учитывая, что почти каждый может оказаться в такой ситуации. проходит час — никого нет. проходит ещё два — пусто. русый уже начинает сомневаться, что вообще туда приехал, но внутренне отодвигает панику на второй план, позволяя предстоящей эйфории разрастаться в груди. на телефон приходит уведомление. мама они через десять минут должны приехать подойди к учителю географии она должна будет тебе кое-что передать для меня сфотографируй это потом и отправь мне нет. сначала он должен пойти к другому человеку. женщина, ему кажется, не будет против, если в первую очередь навестят другую персону, более значимую, которой надо мозг вправить. директор оказывается права. проходит около пятнадцати минут, как подъезжает автобус. бессмертных останавливается возле окна, наблюдая за подростками, которые один за другим начинают покидать транспорт. на последнем он останавливается. светло-розовые волосы, которые потихоньку начинают выцветать. лицо сережи спокойное, он что-то говорит другому мальчику, улыбаясь в ответ. у вани всё внутри сжимается от злости. руки упираются в подоконник в надежде что-то услышать, но это не получается, потому что он на шестом этаже, а не на первом. его глаза прожигают насквозь, и пешков будто чувствует это, оборачиваясь назад и разглядывая пустоту, в которой затаилось что-то страшное, что сожрет его со всеми органами сразу. от злости вены на шее вздулись. он в бешенстве. его изнутри пожирает агрессия. костяшки побелели от того, как сильно парень сжимал руки в кулаки. ему не нравилось, что шатен вот так смотрит на кого, словно ничего не произошло в его жизни, словно весь этот ад закончился, когда он приехал сюда. но он только начался для него. не так долго птичка летала на воле, ее снова посадили в металлическую клетку, закрыв дверцу на несколько замков. серые глаза врезаются в спину, когда сережа обычной походкой идёт к двери, открывая и пропуская туда кого-то ещё. второй мило улыбается ему, принимая такую возможность, проходя в здание. они ещё около пяти минут мило обсуждают что-то на ресепшне, пока им не выдают ключи, но этого ваня не слышит. русый стоит возле двери, облокотившись на неё. руки скрещены на груди, а взгляд направлен в пол. зрачки расширены, а челюсть сжата, означая, что парень очень сильно зол. так, что готов разнести этот отель в клочья. он сам не понимает, что бесит его больше всего. пешков. этот мелкий ублюдок, который вчера чуть не сломал ему нос, а сегодня уже мило общается с кем-то другим, наверное хвастаясь своей проделкой. в голове только один пункт, который сейчас стоит сделать. стереть в порошок. увидеть в глазах страх и убить одним лишь взором. пешков появляется неожиданно. медленно движется в сторону своего номера, но застывает на месте, когда видит русого. взгляд мертвый. такой, словно парня только что сбила машина и он лежит на дороге, не двигаясь от боли. его рот приоткрывается немного, пока зеленоглазый не начинает двигаться в сторону своей жертвы. медленными шагами, пугая ещё больше своей скоростью. внутри триумф. внутри всё то, что было в самом начале. видеть ужас на чужом лице — личный наркотик вани, за который он готов проститься со своей жизнью. его сложно понять, когда парень улыбается своим мыслям, показывая эту ухмылку всем. — от меня не убежишь, пешков. второй глотает воздух. он знает, что сейчас будет. рука заносится над лицом. первый удар — остаётся красная ладонь на щеке. второй удар — парень сгибается пополам, надеясь, что сегодня не умрёт. третий удар — из груди выбивается последний кислород, который так нужен для того, чтобы жить. но сережа не жилец. это он понимает, когда его поднимают и впечатывают головой в стену. больно. страшно. мигом вспоминается их встреча, которая могла закончиться смертью кареглазого. шатен шипит, закусывая губу. юноша уже давно вспомнил, что вчера произошло. это невозможно было не вспомнить, учитывая такой же, как и тогда, агрессивный взгляд. сейчас его убьют за свои выходки. — думал, что тебе это всё сойдёт с рук? — надавливает на плечи. сильная хватка, такая, которой можно было лишить жизни за один раз. серые глаза смотрят в темные. в них пляшут демоны, напоминая, что бессмертных далеко не человек. самый настоящий дьявол во плоти. парень срывается на рык, ударяя в губу. потекла алая кровь, смешиваясь со слюной. во рту появился привкус металла, который ещё сильнее начал дурманить разум. это всё сон. это всё сон. это всё сон. вани не может тут быть. он сейчас в москве, а не так близко: дышит загнанно, словно зверь, который сейчас сожрет его. так и есть. но это все меркнет, когда парень врезается в него властным поцелуем. ваня целует жадно, ненасытно, прокусывая мягкие губы до крови. вкус металла на языке сводит с ума, выпуская голодного зверя из клетки. зверя, жаждущего сожрать серёжу прямо здесь и сейчас. бессмертных не остановится. он хочет доказать этому маленькому ублюдку, что он совершил самую ужасную ошибку в своей жизни, когда ударил его. русый не контролировал себя, вгрызаясь зубами в его губы и заставляя раскрыть рот. сейчас он главный, сейчас всё идёт по его инициативе, а шатену остаётся только жалобно скулить в чужие губы. ноги начинают подкашиваться, но не от желания, а от страха. тревога накатывает новой волной, показывая себя с лучшей стороны. ладони хватаются за тёмную толстовку, стараясь отодвинуть тело подальше от себя, но не получается, потому что зеленоглазый намного сильнее. пешков беспомощно воет прямо в его губы, но это заводит ещё больше, лишая рассудка. его давно уже нет, поэтому бессмертных берёт всё до последнего — до последнего вздоха. ваня целует так, что здравый смысл покидает сережу, и он не может ничего сделать, потому что первый не позволит. каждое прикосновение врага посылает электрические разряды по всему телу. это всё очень больно обжигает, особенно внутренности, где сейчас вовсю летают бабочки, стараясь покинуть тело, которое вот-вот сгорит, потому что русый однозначно скинет его в котёл после этого. в полутьме коридора кареглазый видит, каким бешенным огнём горят глаза его кошмара и от этого сводит внутренности, мурашки от страха уже бегут снаружи внутрь. лёгкие начинают гореть. так, будто юноша только что за раз скурил целую пачку тяжёлых сигарет. голова кружится из-за нехватки кислорода, а губы начинают болеть, потому что бессмертных кусает их до крови, разрывая тонкую кожицу, которая не успевает заживать. ваня думает, что таким способом может доставить ещё больше отвращения, потому что синяков сережа не боится. его тело привыкло к такому отношению, но а вот к такому уж точно нет. но только бессмертных не думает о том, что в противовес проиграл самому себе, когда внутри чувствует далеко не победу. у него ощущение, будто его сейчас вывернет наружу, если он не прекратит терзать измученные губы. это неправильно. это противно. русый отталкивает его, отлетая, как от какого-то сумасшедшего. его глаза бегают по лицу напротив. сережа ничего не понимает. пустым взглядом смотрит на него, стараясь распознать хоть какие-то эмоции, но ничего нет, кроме отвращения. — какой же ты жалкий, пешков. каждому готов подставить свою жопу и даже мне? — звериный оскал. — шлюха. последнее слово бьёт в само сердце. ваня выплёвывает его, а вместе с этим сгорает дотла. бессмертных ловит жуткие воспоминания и понимает, что никуда и никогда не денется от них. русого разрывает изнутри. он не понимает, что произошло, но последние минуты парень чувствовал себя живым. снова эта ебаная маска, снова это безразличие и жестокость. шатен не понимает ничего. его глаза тускнеют, а слезинки вот-вот покапают по горячим щекам. кареглазый делает один шаг назад, а потом ещё один, отходя на спасательное расстояние. он снова убегает от вани. но на этот раз бессмертных не хочет гнаться за ним. юноша запутался окончательно. прошлое тянет его на дно. слова врезаются в воспоминаниях. зеленоглазый добивает себя самостоятельно, но в то же время хочет, чтобы страдал невинный сережа. думает, что если сломает этот стрежень в пешкове, то станет легче, но с каждым днём только труднее. сережа запирается в комнате и громко выдыхает, давая волю своим эмоциям. слезы капают на холодный пол, а руки держатся за волосы. боль. паника. отчаяние. вдох-выдох. вдох-выдох. вдох-выдох. сережа потерялся и не факт, что так быстро найдет себя. ваня забирает его рассудок, подстраивая под себя. но зато понятно одно — бессмертных нужно тепло, которое так рано у него забрали. может ещё не всё потеряно?