Один раз из семи

- Вы снова разочаровали меня, Эстебан. От тона цивильного коменданта Эстебану хочется закатить глаза и надрывно вздохнуть, вот только ни того, ни другого не получается. Широкая кожаная полоса ошейника сдавливает горло, не давая сделать вдох, а глаза смотрят на эра Людвига и на тонкую цепочку, тянущуюся в его руки от того самого ошейника. Звенья цепочки негромко позванивают в его пальцах. - Пожалуй, следует сделать чуть туже, - скучным тоном сообщает эр, и цепочка словно становится короче на несколько звеньев, натягивается туже. Вместе с ошейником. - Иначе вы не понимаете, Эстебан. Я много раз говорил вам, что задирать оруженосца Первого маршала - недостойно и просто опасно. Я смел надеяться, что вы усвоили это, и что сейчас? Дуэль! - Людвиг всплескивает руками, натягивая цепочку до опасного предела. Эстебан хрипит, пытаясь вдохнуть. - Если, конечно, можно так назвать то, что вы собирались устроить, - Людвиг словно не замечает мучений оруженосца. - Семеро на одного! И я сейчас говорю вовсе не об Окделле. Вы же не думаете, Эстебан, что Ворон позволил бы своему оруженосцу с вами драться? Кучка нахальных юнцов - пустяк для первой шпаги Талига. Вернее, хватило бы всего одного, особо нахального. И я даже знаю, кто бы это был. Шпага Алвы куда острее вашего языка, Эстебан. В глазах Эстебана слегка мутнеет, он почти видит и Алву, и его шпагу, нацеленную прямиком в горло. Боль почти реальна. Цепочка снова звенит, развеивая морок. - Но раз вы не способны понять это... До сих пор я щадил вас, Эстебан. Однако, сейчас вы не оставляете мне выбора. Давление на горло ослабевает. Это позволение говорить. - Порка? - звучит на жадном вдохе. Людвиг качает головой. - Уже очевидно, что порка не вразумляет вас. Лежите. Вы будете шевелиться только тогда и так, как скажу вам я. Взгляд цивильного коменданта медленно исследует распростертое на кровати нагое тело. Грудь неровно вздымается, соски багровеют прилившей кровью. Пальцы до отметин вжимаются в раздвинутые бёдра. А ниже... О, какая прелесть, усмехается про себя Людвиг, он не ошибся. Мальчишка точно знал, на что идет. И чего на самом деле хочет. Иначе бы у него сейчас так не стояло. Людвиг легонько встряхивает цепочку, напряженный член подрагивает в такт, блестя набухающей каплей смазки на головке. Еще раз, и еще. До чего же забавно. - Как же вы жаждете быть наказанным Эстебан, - шепчет Людвиг. - Все ваши выходки, ваше нахальство... У этого лишь одна цель. Попасть под наказующую руку. Которая даст вам то, что вам действительно нужно. И так ли важно чья это будет рука? Вашего обожаемого Ворона или столь скучной и безынтересной персоны, как я? - Эр Людвиг... - язык скользит по пересохшим губам, бедра раздвигаются шире. Людвиг смотрит на узкое колечко входа, и достает заранее припасенную и щедро смазанную игрушку, одну из множества в своей тайной коллекции. Гайифская штучка, совсем небольшого размера, входит на удивление легко. Эстебан выдает негромкое удивленное "о-о-о-о", когда игрушка проникает в него обманчиво легко, чтобы мгновенно быть охваченной тугой и горячей гостеприимной плотью. Затейливой формы рукоять между идеальной формы ягодицами смотрится очаровательно, а сама вещица держится очень плотно - впрочем, не настолько, чтобы нельзя было слегка пошевелить. Вправо. И влево. И повращать немного, воздействуя на самые неожиданные и потаенные места, заставляя Эстебана постанывать и извиваться. - Я не велел вам шевелиться. Во всяком случае, не так. - Как, эр Людвиг? - Колиньяр честно пытается замереть, но тело слегка подрагивает. - Руками, Эстебан. Давайте, помогите себе. И не слишком спешите, хочу в деталях рассмотреть это зрелище. Эстебан всхлипывает. Рука обхватывает возбужденный член. Большой палец нежно скользит по голове, размазывая каплю смазки, ладонь скользит, распределяя пошлый маслянистый блеск по всей напряженной длине. Людвиг чувствует в воздухе запах мальчишеского возбуждения, терпкий и пряный, с нежно-сладкой ноткой. Как южные цветы. Людвиг вдыхает глубоко, снова шевелит игрушку, подбавляя разгоряченному телу смазки. Звук становится мокрым, стоны - явственнее. Щеки Эстебана горят, на лбу дрожат крупные капли испарины. Пальцы дрожат, ускоряются. Ты думаешь, это всё, негодный мальчишка? Ну нет! - Нгкххх... - Эстебан снова хрипит, кожаная полоска давит на шею, заставляя выгнуться, сильнее толкая изнывающий член в ладонь, едва не вырываясь из руки эра, всё еще забавляющегося с игрушкой. - Не сметь! Эстебан смотрит совершенно безумными мутными глазами. Властный голос эра Людвига действует не хуже плетки. Или холодной воды - смотря, чего именно эр Людвиг хочет. вот и сейчас напряженный до предела член вздрагивает и замирает, не поддаваясь подкатившей волне болезненно острого удовольствия. - Лишь тогда, когда скажу я, - напоминает Людвиг, от души любуясь распаленным донельзя, беспомощным, изнывающим оруженосцем. - Но сначала я скажу кое-что еще. Я решил, как мне быть с вами, Эстебан. Ближайшие несколько дней вы не выйдите из этого дома. Из этой спальни. Видите ли, вам очень многое предстоит...В частности - научиться слушать своего эра. Дожидаться его позволения. И, может быть - получать награду. Если заслужите, разумеется, - Людвиг смотрит на подрагивающую в мальчишеском кулаке влажную головку, налившуюся багрянцем до совсем уж немыслимого оттенка. - И первый урок прямо сейчас, - он едва касаясь проводит ладонью по груди Эстебана, задевая соски. В следующий раз надо приказать мальчишке самому ласкать их, очаровательное будет зрелище. Другая рука снова берется за игрушку. Глубоко, сильно, точно. Так, чтобы не хватало лишь слов: - Можете кончить, Эстебан. Белая струя вырывается мгновенно, затапливает руку под пронзительный вскрик, завершающийся счастливыми всхлипываниями. Мальчишка сладко дрожит, одновременно пытаясь перевести дыхание. Цепочка снова становится длинной, ошейник уже не давит на шею. - Не так плохо для первого раза, - выносит вердикт Людвиг. - У вас впереди еще шесть. Глаза Колиньяра изумленно распахиваются. А ты как думал, мальчик? Наказание должно соответствовать провинности. Семь раз - всё строго соразмерно твоей собственной глупости, по которой ты чуть было не угодил в Закат. Но твой эр не отпустит тебя туда так просто. По крайней мере, ближайшие три года.