Vae Victis: Лин д`Арк

«Начало порою бывает обманчиво. Запомни это, Лин. Верь и следуй исключительно естеству» - организатор и лидер провалившейся экспедиции Лину перед своей смертью.       Невыносимая жара, в которой редкий легкий ветер, что дует мне в лицо сейчас и слегка развивает мой плащ, — мимолётное блаженство. Стоя на краю скалы мне открывается завораживающий вид: бескрайние просторы пустыни с красным, возможно даже внушающим тревогу, песком, сейчас открыты для меня. Всё это дополняет алый закат, что здесь ощущается как предвестник смерти. Мой взгляд устало бродил по абсолютно безжизненным далям в целях ухватиться за что-то, но так и не нашёл за что. Здесь нет совершенно ничего, что могло бы заинтересовать, но в этом и заключается великолепие пустыни, в её пустоте. Что-же, продолжать стоять здесь и любоваться своеобразными красотами можно вечно, но нужно продолжать идти.       Начав спускаться со скалы я вновь начал прокручивать в воспоминаниях провал нашей экспедиции. Сначала мы попали в очень сильный и внушающий ужас шторм, во время которого каждый последующий удар молнии казался последним, ведь членов экипажа раз за разом смывало с корабля и выбрасывало на скалы, которые мы пытались обплыть. Но и тут осерчавшее море решило волнами несколько раз ударить нас о камни, сильно повреждая корабль и заставляя ещё больше членов эскпедиции погибать, тем самым снижая нашу эффективность починки судна. Часть команды, преодолевшая ад, вместе со мной таки смогла достичь суши. Но кто же знал, что мы попадём в пустыню?       Мы с командой, большая часть которой впала в уныние, ведь мы потеряли половину членов экипажа и сейчас находимся в максимально агрессивной местности, продвигались по безжизненным просторам, но большую тревогу внушал красный цвет песка, который словно так и намекал, что худшее ещё впереди. Постепенно еда и вода, что логично, кончилась, а люди уже из оставшейся половины членов экспедиции стали умирать одним за одним. И вот, спустя примерно четырнадцать дней, смерть за смертью, я остался совершенно один. Но больше меня напрягает, что я не ел уже где-то три дня, но при этом совершенно не ощущаю голода или какого-либо, казалось бы, очевидного дискомфорта из-за отсутствия провизии. При этом я не ощущаю сочувствия и сожаления к погибшим. Во мне нет ни толики грусти или скорби. Мне всё это безразлично. У меня есть цель — познание древних тайн нашего мира, которой я и придерживаюсь. Хоть я и остался один, но остаюсь продолжением этой экспедиции. Её олицетворением. Полагаю, что это даже хорошо? Хотя откуда мне знать что есть «хорошо», а что «плохо». Мне в принципе чужды обычные людские принципы и эмоции. Не знаю, плакал ли или грустил хотя бы раз в своей жизни. Не знаю, считаю ли я людей, которые меня окружали или ждут на родине, важными для меня. Не знаю, умру ли я во благо или вопреки. Если так подумать, то я вообще ничего не знаю. И это немного настораживает.       Продолжая идти вперёд - я все больше убеждался в том, что отсутствие головного убора - как минимум огромная ошибка. Тем не менее мое тело всегда было устойчиво к такому. Однако это не значит, что я неуязвим. Вовсе нет, я уже дважды терял сознание на этом палящем солнце. Так что сейчас я просто закинул конец плаща на голову. Обзор был перекрыт, но он мне и не нужен. Я все равно смотрел под ноги.       Прошло довольно большое количество времени, ноги уже отказываются двигаться, постепенно я начинаю запинаться и чуть ли не падать от усталости. И вот настал момент, когда я упал. Хватило сил лишь перевернуться и попытаться заснуть. Я закрыл глаза, но вместо сна я погружался в мысли. Провал экспедиции заключался не в недостаточной подготовке, хотя это тоже сыграло свою роль, а в банальном отсутствии того, что мы искали. Я практически уверен, что нет никаких тайн, которые можно познать только лишь исследуя мир. Да, можно прийти к какому-то умозаключениею, опираясь на полученные сведения, но это будут не тайны, а фундаментальное устройство нашего мира. С чего вообще у Джозефа, организатора экспедиции, была уверенность, что нам нужно на этот континент? Не уверен, что те послания, чтимые и боготворимые людьми, действительно оставлены Богами. Я вообще не уверен в существовании Богов. Многие говорят, что люди действительно видели их, но я в это не верю. Статуи, возведённые якобы по их образу — обычные скульптуры, основанные на образе какого-то человека, специально позирующего для скульптора. А все эти «священные надписи на стеллах» — не более чем чьё-то самовыражение или шутка, а то и намеренное создание иллюзии сущестования Богов пешками нашего правителя, дабы проще было управлять сбродом, верящим во все эти россказни. Так что пока сам не увижу, то не поверю. Но прекращать поиски, конечно же, не буду. Не могу я вернуться домой с пустыми, так скажем, руками. А выдумывать что-либо вообще не хочется. Впрочем, думать будучи уставшим и правда утомляет ещё сильнее. Так что пора бы и продолжить попытки заснуть. И у меня это получилось.       Очередной огромный промежуток времени я просто шел туда, куда мне сказали. В какой-то момент я даже посчитал, что меня обманули. Пока не поднялся на песчаный холм и не увидел, как далеко-далеко, на горизонте, пустыня постепенно переходит в степь. Воодушевившись и, возможно, даже на мгновение улыбнувшись, что мне несвойственно, я буквально побежал туда. Шаг за шагом приближаясь к заветной степи я воодушевлялся ещё сильнее, ведь это не какой-то мираж и не ошибка. Это то, как все есть на самом деле. И, признаюсь, во мне проснулось даже лёгкое чувство радости. Не то чтобы я не ощущал эмоций вообще, нет, просто какие-либо эмоции для меня — огромная редкость.       Под вечер, уже лёгким шагом, я добрался до желанной степи. Бежать было довольно опрометчивым решением, так как я довольно сильно запыхался. И всё же те мужчины меня не обманули. Честно говоря, я был практически полностью уверен в том, что доверился очень зря. Тем не менее я тут, не обманутый. Остаётся пройти ещё, по-видимому, много, но теперь я знаю точно, что наткнуться хотя бы на какую-то деревню я смогу, даже если и не на ту, которую назвала мне та троица.       Воцарилась тишина. Сейчас здесь правит исключительно тьма. Абсолютная, непроглядная и, самое главное, завораживающая. Не видно практически ничего. По пути я собрал какие-то ветки с небольших деревьев, что изредка встречались мне на пути, так что я решил, в такую темень, наконец организовать привал и развести желанный мною костер.       Великолепно. Треск костра, языки крохотного, но величественного пламени, что в совокупности создают атмосферу некого уюта. А самое главное - тепло, исходящее от него. Меня, само собой, начало постепенно клонить в сон.       Проснулся я где-то в полдень. Костер давным-давно потух, остались лишь угли, что уже даже не тлеют и не отдают своего тепла. Я впервые, за последний месяц, ощущаю, что действительно выспался, полон сил и энергии. Неужели начало происходить что-то хорошее? Быть того не может.       Я поднялся и без всяких раздумий направился в ту же сторону, в которую шел до этого. Шаг за шагом ощущение того, что я вот-вот дойду хотя бы куда-то, постоянно усиливалось, приближаясь к апогею. Но я не дошел даже к вечеру. Теперь вокруг меня не безжизненная пустыня, а наполненная полусухой травой, такая же безграничная, степь. Я снова устроил себе небольшой привал, но попытки уснуть не увенчались успехом. Энтузиазм, что начал бить через край в момент, когда я набрёл на эту степь, успел пропасть. Напротив, мое состояние, подобно маятнику, начало становиться ещё хуже, чем было в пустыне. Воодушевление и некая лёгкая радость уже пропали, заменившись на лёгкое отчаяние. А ведь так хочется все и сразу. Но это, к сожалению, невозможно. Удручает.       Лежа на земле в объятиях тепла от костра я продолжал погружаться всё глубже в себя. Эта местность оказывает на меня странное влияние, ведь навязчивые мысли о том, что мне следует умереть, беспричинно вновь стали просачиваться сквозь формальный ментальный барьер. Почему я выжил? Почему именно я? Почему выжил? Так много схожих по строению, но отличных по смыслу вопросов, на которые ответ мне, к сожалению, не найти. Быть может, судьба таки существует? Я полностью отрицаю ее существование, но сейчас мне кажется, что отрицать что-то эдакое, при этом владея магией, довольно глупо. Мне стоит допускать возможность существования судьбы вопреки действительному существованию совпадений и причинно-следственных связей. Если продолжать раздумья на эту тему, то можно уже третий раз попасть в пучину собственного сознания снова замкнуться в себе, вернуться к полному ограждению от внешнего мира, вновь стать затворником.. Брр, ну уж нет. Мне это не нужно, аж не по себе от этих мерзостных воспоминаний.       Не заметив, как уснул, я тут же проснулся где-то в полдень. Видимо, мой режим сна идеально подстроился под мои скитания, это хорошо. Окончательно проснувшись я вновь поднялся и продолжил путь. Полусухая трава, что меня окружала, незаметно для меня сменилась свежей зелёной травой. Погода стала более приятной, довольно-таки облачной, что позволяло мне не переживать из-за так сильно надоевшего мне за эти дни солнца. Вдалеке я увидел начало, по-видимому, мелкого леса, к которому я постепенно и направлялся.       Пройдя в лес я ощутил подобие умиротворения. Такого количества деревьев в одном месте я не видел относительно давно. Пробираясь по лесу, попутно наслаждаясь пением птиц и лесными красотами, я услышал тихое, приглушённое журчание воды. Сомнений нет, я наткнулся на небольшую речку с очень-очень слабым течением. Думаю, пришло время, наконец, привести себя в порядок.       Помывка заняла какое-то время, аж вечер наступил. Теперь ещё и сушиться. Ужасно. Для этого я в очередной раз развёл костёр и постелил плащ на землю, после чего лёг на него. Стальная же перчатка после помывки будет сушиться вместе со мной. К моему огромному сожалению снять её я не могу с самого детства. И, что удивительно, она росла вместе со мной. Я даже не знаю, есть ли под ней рука или она полая. По звуку при ударе особо не отличить, я пробовал. Впрочем я, на самом то деле, не отношусь к этому как к чему-то особенному. Этот факт стал обыденностью, да и на саму перчатку редко кто обращает внимание. Пора бы и лечь спать.       Проснувшись я, что логично, оделся. Удостоверившись в том, что костёр точно не горит, мне не оставалось ничего, кроме продолжения пути. Уже не помня в какую сторону ранее шёл - я направился вдоль речки. Не зря, ведь таким образом я вышел на тропинку. Причём ещё и вовремя, вдалеке была видна повозка движущаяся в мою сторону, по левой части тропинки, которую сопровождало двое мужчин, слегка напоминавших каких-то бывших гвардейцев по телосложению и выражению лица. Один из них, что слева от повозки, был слегка сгорблен, одет в лёгкую тёмную клёпаную броню из кожи, на его поясе виднелись ножны с каким-то не очень длинным и большим клинком, по-видимому намеренно прикрытым тканью, приделанной к клёпанному нагруднику. Второй же был довольно высоким, его даже можно было назвать в некотором роде статным, ведь его спина была прямая, а на клёпаном кожаном нагруднике красовалось какое-то подобие герба, на котором был изображён какой-то чёрный знак на багровом фоне. Да и в целом его доспех был на голову качественнее нагрудника его товарища. Стоит отметить, что на спине второго сопровождающего, кажется, виднелись ножны с двуручным мечом.       Когда расстояние между нами сократилось до метров десяти мне в нос ударил не самый приятный запах гнили. Это меня слегка насторожило, ведь повозка была явно предназначена для перевозки людей. Когда мы проходили мимо друг друга я услышал подозрительный звук позади себя, словно кто-то ко мне приближается. Я материализовал свой клеймор и развернулся, попутно нанося удар с разворота, но сделал я это слишком рано, ведь он прошёл в паре сантиметров от сутулого мужчины, который быстрым шагом приближался ко мне с закинутым над своей головой мечом, явно готовясь к удару сверху вниз. Я резко сделал два больших шага назад, но я и не заметил, как в момент, когда я проходил мимо повозки и потерял второго сопровождающего из своего поля зрения, что мужчина уже обошёл меня сзади, из-за чего я получил плоской стороной меча по рёбрам. На мгновение скрючившись от внезапной боли я обратил свой взор на мужчину передо мной, что совершал уже второй замах мечом сверху. Дабы, возможно, избежать смерти я пошёл на отчаянный поступок и, всё также сгибаясь, как можно быстрее двинулся вперёд. Это нужно было для того, чтобы я с большей вероятностью получил по голове какой-нибудь частью эфеса меча или на крайний случай гардой, что нанесёт мне явно меньшие увечья в сравнении с принятием удара острой частью. И у меня получилось, однако плохо. Я не успел подойти достаточно близко, из-за чего и получил в макушку гардой, что едва не пробила мою голову. От этого удара я практически сразу почувствовал резкую и очень сильную боль, вместе с этим потеряв сознание. На мгновение я засомневался в правильности решения, ведь в момент совершения опрометчивого поступка я задумался о том, что убить меня могут в любом случае.       Этого не случилось. Вероятно, они подумали, что я умер, из-за чего даже снаряжение с меня не снимали, закинув в повозку. К слову в ней было немногим хуже, чем я представлял. Я был окружён гниющими трупами людей, убитых немного по-разному. Многие из тел были без конечностей, из чьего-то брюха вывалились кишки, а у кого-то были ювелирно порезано лицо так, что челюсь просто висела. Осматриваясь в этом месте я не ощущал особо страха, я ощущал сильнейшее отвращение и желание выпустить всё содержимое желудка наружу. Но я сдерживался, что получалось с каждой секундой всё сложнее и сложнее, ведь я обнаруживал всё больше мерзких трупов вокруг себя. То с выколотыми глазами, то с разрубленным на кусочки телом, а от какого-то человека вообще осталось только окровавленное и такое же изрубленное, как и у многих, туловище. В какой-то момент я почувствовал, что мою ногу кто-то схватил и я, не сильно испугавшись, рефлекторно отбился ногой, поднялся и развернулся. Но на деле это была рука какого-то из трупов, что на кочке упала на мою ногу. Тут же я вспомнил про свою рану на голове, которая начала напоминать о себе нарастающей ноющей болью.       По-видимому, кто-то из ведущих повозку услышал какой-то шум внутри и начал медленно отодвигать ткань, дабы увидеть, что там происходит. В этот момент я, как можно тише и быстрее, упал на дно повозки, прямо на чьё-то свежее вспоротое брюхо, из которых чудом ещё ничего не вывалилось. Попутно с моим падением один из двух мужчин наконец полностью отодвинул шторку, зацепив её за какой-то крючок, и, осветя внутреннюю часть воза масляной лампой, не очень внимательно осмотрелся, зажав нос свободной рукой. Он довольно быстро закончил осмотр и снял кусок ткани с крючка, после чего телега продолжила движение. Я сразу же поднял своё тело. Вся левая половина лица, которой я падал на тушу, была в крови и кусочках человеческого мяса. До ужаса мерзкие ощущения, меня всего аж передёрнуло.       Насколько возможно собравшись с мыслями, что очень сложно в этом месте, я задался вопросом: а куда движется эта повозка? Вариантов особо не было, всё сводилось к торговцам органами. Но для чего - непонятно. Судя по наличию светильника в руках мужчины можно предположить, что уже тёмное время суток, а значит с момента моей потери сознания прошло достаточно времени, ведь тогда было утро. Вылезти сейчас я не могу, так как не уверен, отошёл ли мужчина от задней части повозки. Впрочем, остаётся только ждать.