Chronos

Его утро началось как всегда. Понятие “как всегда” инспектор ввел в свою жизнь, как только это началось. Никакого внятного объяснения этому не было. Кажется, Лестрейд даже фильм какой-то видел об этом, но подробностей не помнил. Штудировки интернета и книг ни к каким разъяснениям не привели, разве что он понял, что термин “deja vu”* к его ситуации не подходит, ибо вышеназванная приобретала все более колоссальные размеры. Как избавиться от этого и перестать просыпаться в постели на одних и тех же простынях и в одно и то же время, он не знал. Его утро началось как всегда. Эти простыни, так старательно выстиранные и выглаженные вчера (с надеждой на чудо), а теперь грязные и мерзкие, выводили инспектора из себя. На часах всегда 7:43. На работу к девяти. Лестрейд заплетающимися ногами пошел на кухню, машинально взял банку кофе из шкафа, но, презрительно посмотрев на нее, швырнул ее в мусорку. Ему все равно. Завтра она опять появится на том же месте. Это очень раздражало. Инспектор был не из тех, кто любит постоянство. Практически единственная радость в этом - возможность каждый день менять рубашки. У инспектора была одна рабочая, все остальные (выходные или же просто надоевшие) висели чистыми в шкафу. Каждое утро они были в таком состоянии. Лестрейд мог выбрать любую, не заботясь, придя с работы, о том, чтобы постирать ее и все в этом духе. Ему было плевать, что могли сказать ему на работе о розовой или салатовой рубашке, ведь на следующий день они все забудут. Вчера инспектор не ходил на работу. Вернее, пытался. У него почти получилось. Он надеялся, что так он сумеет избежать момента Х. Но судьба, так злобно игравшая с инспектором, не оправдала его надежд. Момент Х - 18:03. На часах в квартире Лестрейда уже 18:11. Инспектор сидит в кресле перед часами с нетронутой чашкой кофе в руках и ждет. Он ждет чего-то, что должно произойти, что должно показать всю бесполезность его действий: звонка, сообщения в новостях, прихода человека, взрыва на худой конец. Но ничего не происходит. Пальцы инспектора все сильнее сжимают чашку, взгляд не отрывается от стрелок часов, будто гипнотизируя, но те не хотят идти быстрее, показывая 18:19. Лестрейд почти счастливо уходит к себе в спальню, забирается под одеяло, но тут же раздается звонок. “Работа никогда не оставит меня. В отличие от надежды”, подумал инспектор. Вылезая из-под грубого потного одеяла, он надеялся, ища телефон в портфеле, надеялся, отвечая на звонок, надеялся. “Слушаю”, говорит инспектор. Внезапно он отчетливо представил себе, как обожествленная им Надежда отворачивается от него. “Майкрофт Холмс. Выстрел в голову”, говорят в трубке. С этого момента инспектор Скотланд-Ярда Грегори Лестрейд не впускал надежду в свою душу. * Психотерапевт говорит: во всем виновато переутомление. Возьмите, инспектор, отдых, посидите дома. Забудьтесь на пару дней. С некоторой истеричностью в голове Лестрейд мысленно отвечает врачу, что рад был бы забыться хотя бы на пару часов. В слух же он говорит лишь: - Обязательно. Сухая, безжизненная и словно выцветшая, но еще молодая женщина дает инспектору свои сухие и безжизненные советы, не пытаясь вникнуть в ситуацию. Но Лестрейд достаточно устал, чтобы наплевать на объяснения и только без конца повторять: - Хорошо. Конечно. Да, разумеется. Он видит эту женщину уже второй, и, как оказалось, безрезультатный раз. Первое их знакомство случилось на третий день после наступления этого в жизни инспектора. Напуганный и еще не до конца осознавший, он объяснял, что живет от момента к моменту, что его жизнь в чужих руках, и что ему нужно куда-то бежать и что-то делать. Скептический взгляд психотерапевта поверг Лестрейда в замешательство, но он стойко и покорно выслушал все советы насчет переутомления и отдыха. Тогда еще инспектор мог дотянуться до Надежды, которая все это время посмеивалась над ним. Теперь он пришел доказать ей, что сам может справиться с этим, что везение – не главное на пути к достижению спокойствия. Усевшись в кресло во второй раз, инспектор резко бросил женщине то, что первым пришло в голову: - Я переживаю день сурка. Помогите мне. Отдохните, инспектор, вы устали. Во всем виновато переутомление. Интересно, все в мире сходят с ума сообща или каждый отдельно? * - Момент Х можно отсрочить. Инспектор разговаривает со своим отражением в зеркале каждый день. На работе он не появлялся уже неделю, а точнее, просто семь дней. И пусть он сходит с ума: Лестрейд себе разрешил так поступить. Отражение стало его единственным слушателем, который, даже несмотря на свою молчаливость, будто поддерживалo инспектора. Если бы Лестрейд вел дневник, делал пометки, как Робинзон Крузо, то сегодняшняя запись выглядела бы так: «День 27. Момент Х можно отсрочить». И приписка снизу: «Я соскучился по Майкрофту». * - Почему бы нам не сходить куда-нибудь, инспектор? Лестрейд скучает по тому Майкрофту. Тот Майкрофт никогда не позвал бы его выпить кофе, никогда бы не позвонил сам. Тот Майкрофт был другим, чужим, отстраненным, холодным и безликим, но тем самым Майкрофтом. Человек дождя? Навряд ли. Этот же Майкрофт был теплым, светлым и отзывчивым, таким успокаювающим и родным. Он был живым. И инспектор не мог отрицать, что ему это действительно было по душе. Любил ли Лестрейд его? Да, любил. И тогдашнего Майкрофта, и настоящего. Последние дни инспектор часто проводил вместе с Холмсом, пытаясь разнообразить течение жизни. Вместе они просиживали часами в кафе, разговаривая, ходили в кино и прогуливались по улицам Лондона. Каждое утро Лестрейд слышал неизменное "Почему бы нам не сходить куда-нибудь, инспектор?" и выбирал новое место. Каждый утро Майкрофт неизменно соглашался, а потом все забывал и спрашивал снова. Но инспектор не мог сердиться на него за это. - А вы верите в спасение чужой души? Голос у Майкрофта сладкий, совсем не такой, какой должен быть у главы британского правительства. Он часто замечал, что может своим рассказом ввести инспектора в забытье или даже в легкую дрему. - Смотря что вы считаете спасением души. Теоретически - да. - Спасение есть покой, который дарует другой человек. Для одних это большая семья, вечера у камина и много собак; для других - излечение от болезней. Для меня же это возможность выпутаться из замкнутого круга. Майкрофт ничего не знает о замкнутом круге, ему не понять. Лестрейд смеется про себя, в действительности же пытаясь скрыть усмешку. - Ваш так называемый "замкнутый круг" - ничто, выдумка, фарс, бред. Создаете себе проблемы, придумываете невообразимые вещи. Многие вбивают себе в голову, что все происходящее с ними - действительно серьезно. Холмс внимательно слушал, подставив лицо солнечным лучам. Сегодня Лестрейд выбрал центральный парк и солнечные ванны. Майкрофт был не против. - Очень плохо не доверять людям, инспектор. А ведь, возможно, именно Вы спаситель чьей-то заблудшей души. - Например, Вашей? Майкрофт прищурился и посмотрел на Лестрейда. Его и без того тонкие губы сжались в узкую полоску и от напряжения побелели; Холмс отвел глаза. - Да хоть моей, - он помолчал, - Знаете, каждый вечер мне кажется, что я умираю. Я умираю вечером, а утром просыпаюсь так, будто всю ночь не спал. Снов я действительно не помню. - Вы действительно умираете, Холмс. Не сочтите, что это в бреду.* Каждый гребанный день я вижу вашу смерть, и ничего - понимаете, ничего! - не могу с этим поделать. Вы умираете на моих глазах, один раз даже на моих руках, черт, вы умираете даже тогда, когда я этого не вижу. И так изо дня в день, Майкрофт, вот что я называю замкнутым кругом. И мою заблудшую душу уже не спасти, следуя вашей теории. Лестрейд вдруг понял, что опустошен. Он наконец выговорился, пусть и так, пусть его выслушал не психолог, а сам виновник его сумасшествия, пусть это произошло на тридцать второй день, пусть до момента Х осталось семь минут. Пусть так. Холмс, казалось, вовсе не удивлен; наоборот, по его лицу ясно читалось удовлетворение от всего сказанного инспектором. - Обещайте, Лестрейд, что если я сегодня умру, завтра вы спасете меня. Вы спасете мою душу. - Вы слишком переоцениваете мои возможности. - Я уверен, что на вас можно положиться, - Майкрофт с самым невозмутимым лицом достал из-за пояса пистолет, - До завтра, инспектор. Ровно в 18:03 шестьдесят седьмого дня Майкрофт Холмс приставил к виску пистолет и нажал на курок. * "День 33*". Ручка скачет по бумаге, оставляя темные полосы в блокноте. "Он сказал: "До завтра". Сегодня - последний день, последний шанс это изменить. Он набирает номер Майкрофта первым, меняя ход событий, но не надеясь, что это к чему-то приведет. После длинных гудков трубку снимают, и Лестрейд говорит: - Почему бы нам не сходить куда-нибудь, Холмс? Они встречаются на набережной и долго сидят на каменном склоне и смотрят в воду. Майкрофт молчит и смотрит на инспектора взглядом, который что-то значит для них обоих. Лестрейд рассказывает о своей работе, больной матери и не раз упоминает, что устал. Холмс только понимающе кивает. До момента Х еще три часа, и инспектор решает проводить Майкрофта до дома; к дверям они успели за двадцать шесть* минут до конца. Холмс прощается с Лейстрейдом и порывается уйти, но тот тянет его за рукав пиджака и целует. Через четыре минуты Майкрофт берет инспектора в свою постель; они движутся в темноте на чистых чужих простынях, они движутся медленно, плавно и отрешенно, забывая обо всем том, что творится вокруг. Лейстрейд запускает руки в волосы Холмса и входит, дрожа от наслаждения. Майкрофт кричит и задыхается, сжимая плечи инспектора до синих кровоподтеков, и сумасшедше приятно двигает бедрами. Они кончают не вместе: сначала Лейстрейд внутри, а потом Холмс. На будильнике на тумбочке рядом с кроватью - 18:02. Они не успели. Но инспектору все равно. Он падает на кровать рядом с Холмсом и обнимает его. * На лице Лестрейда скачут первые утренние лучи солнца, перескакивая с щек на лоб. Он морщится, потягивается и открывает глаза. В комнате светло, простыни не прилипли к телу, его рубашка валяется на полу там же, где он вчера ее оставил. Откуда-то из-за двери чувствуется запах кофе. Что-то мягкое и до безумия приятное щекочет его шею: Майкрофт проводит по ней кончиками пальцев. Лейстрейд еще раз потягивается и улыбается, повернув к нему голову. Его взгляд падает на настенные часы. Либо стрелки сошли с ума, либо инспектор. На часах 9:15. Он в изумлении поднимается на локте и смотрит на Холмса; тот кивает и улыбается, после произносит: - Понимаешь? Лейстред отрицательно качает головой. - Ты спас меня. Спас нас обоих. Хронос (др.-греч. Χρόνος) - время. *Число 33 - является количеством степеней испытания, которые должен был пройти человек на пути к полной реализации и просветлению. *Число 26 - символизирует завершение цикла, полностью пройденное n-ое количество этапов.(Солнце, вращаясь вокруг своей оси, совершает полный оборот за 26 дней). *Deja vu - на фран. буквально: уже видел. Психическое состояние, при котором человек ощущает, что он когда-то уже был в подобной ситуации.