I wanna ruin our friendship..

      Джинни лежала на диване в комнате отдыха, и оценивала красоту потолка взглядом. Девушка словно потерялась в своих раздумиях, и не заметила, как к ней подошёл Кей.       - Хей, Джинни, ты чего? Ты заболела?       - А? - рыжая вздрогнула, и повернулась лицом к лидеру, не поняв вопроса- в каком смысле?       - Ты вся красная, лежишь уставившись в одну точку, и я тебя минуты три зову. Либо ты заболела, либо ты заболела, одно из двух - парень подумал пару секунд - склоняюсь к второму, ты как думаешь?       Джинни привстала, и тяжело выдохнула. Может, поделиться своими переживаниями?       - Кей, ответь мне честно. Ты сможешь выслушать меня, и не смеяться надо мной?..       - Я? - парень покосился на девушку, и вздохнул, думая, что случилось что-то серьёзные простуды - могу. Что случилось?       - Ну, допустим, у тебя есть близкая подруга, и ты со временем начинаешь замечать, что влюбляешься..       - И ей позавчера исполнилось шестнадцать, она тебе по плечо, и зовут еë Макси. Угадал?       Джинни уставилась на Кея, и тот ухмыльнулся. Парень сел на край дивана.       - Я.. Это настолько заметно?..       - Настолько, что это заметили уже все, кроме, собственно, Макси.. Ятак думаю, что ей на всë плевать.. Кроме друзей и игр, это.. Ой, прости зашëлся.       Джинни сидела смотря на Кея со странной надеждой, что она сможет наконец открыть душу своей, уже судя по всему бывшей лучшей подруге.       - И.. Что ты предлагаешь мне сделать?       - Пойти и признаться? Я думаю, что это будет достаточно логично. Ну не станешь же ты устраивать слежку, или просто ждать, либо ещё хуже, будешь потихоньку намекать. - Кей с осторожностью посмотрел на Джинни - не станешь же, да?       Джинни посмотрела на лидера, и тяжело выдохнув, сказала спасибо, и пошла искать Макси, попутно обдумывая свои слова, но из-за того, что она переживала, не могла сосредоточиться на адекватных словах и в голове крутилась лишь сцена поцелуя и бабочки в животе не давали ей покоя. Раздумия рассеялись, когда в Ветрограде Джинни увидела Макси в обществе Доса, и тот явно подкатывал к ней. Ревность захлестнула рыжую девушку, и только потом она заметила раздражение на лице Макси, и даже удивилась, но почувствовав на своих щеках тепло, постаралась успокоиться.       - Ну так что, Макси? Не хочешь сильного мужского плеча? - парень поводу бровками.       - Хочу ли я мужского плеча? - беловолосая дала сильную пощёчину Досу, что тот аж отвернулся - Во-первых, отвали от меня, во-вторых - девушка улыбнулась, и даже вроде успокоилась - я больше предпочту плечо Джин, чем твоë.       Дос в шоке уставился на Макси, а Джинни в душе возликовала, и наконец собрала остатки своей храбрости, которые не успели ещё помереть окончательно, пока Дос недовольно ретировался Джинни наоборот подошла.       - Хей, Макси! - девушки встретились взглядами, и мило улыбнулись друг другу.       - Привет, Джинни, что-то нужно?       - Я.. А.. - все слова, которые она продумывала минут 15, улетели, словно ветер, стоящий в городе, и она не могла сказать ни слова, пока Макси с непониманием смотрела на неë.       - Джинни? Ты чего? С тобой всë хорошо? - Джинни ещё минуту пыталась выдавать из себя хоть слово, но потом просто сдалась, и даже не думая, прижала Макси к стоящей в близи глыбе, и блондинка покраснела - Джинни?       - Я.. - рыжая выдохнула - я не хочу, что бы мы были просто подругами, Макси.. Я хочу нечто большего. Я люблю тебя, и надеюсь, что это взаимно..       Джинни секунду смотрела в глаза явно ошеломлëнной Макси, и когда она поняла, что Джинни собирается уходить, быстро сняла еë очки, и лукаво улыбнулась.       - Я уж думала, что никогла и не скажешь этого.       - Аа.. А очки за что..       - Я это.. - Макси смутилась - я не знала, как тебя задержать..       Джинни вернули на очки, и рыжуля обняла Макси.       - Ну так..       - Да, можешь считать, что мы в отношениях - девочка посмеялась - только не придумывай себе ужасов, ладно, милая?       Джинни слегка умерла в душе после "милая", и крепче сжала девушку.

Теперь она может быть счастлива вместе с той, кого любит, и никто, собственно, не помеха