Слёзы из красок

      Девушка потеряла дар речи от увиденного и услышанного и начала медленно отползать назад по мере того как сопящая Грисео всё ближе и ближе подходила к ней. Движения у неё были дёрганные, а глаза пустые, словно у хонкай-зомби. На секунду Мёбиус показалось, что Грисео нереальна, как МЕЙ. Такая же пустая, запрограммированная болванка, имитация без души… «Твари!"—думала она, отползая от девочки.— «Предатели концепции эволюции, механические отбросы. Зря я вам дала шанс эволюционировать, вы играете нечестно. Детям легко внушить всё, что угодно. Дети слабы. Они доверчивы. Они смешны. Их легко сбить с истинного пути, так как у них нет знаний о мире вокруг них. А вот попробуй они сделать подобное с Калпасом или Сакурой—костей бы не собрали…»       Она думала до тех пор, пока её спина не наткнулась на что-то твёрдое и знакомое. Затем по две с каждой стороны руки подхватило её сзади и насадили спиной на её же орудие—Базилиск так, что её позвоночник хрустнул, а из глаз брызнули слёзы. —ВЫ НЕ МОЖЕТЕ СО МНОЙ ТАК ПОСТУПИТЬ!!! —Мёбиус от страха перешла на визг и попыталась освободиться, дёргаясь всем телом и ворочая во все стороны головой, пытаясь вызвать хоть у кого-то к ней сочувствие. —Открою тебе секрет: теперь можем.—прогундел Атаман, стоя поодаль от неё, наслаждаясь начинающимся жертвоприношением и дальнейшими страданиями девушки. Он всё ещё надеялся, что девушка одумается. Зелёные глаза опять сверкнули в темноте и девушка тяжело задышала, пытаясь активировать метаморф или же обратиться в чёрную лужу-тень. Её попытки были тщетны. Хонкай-гены ей просто обрубили. Когда Грисео встала прямо перед её лицом, она зажмурила глаза и отвернула голову, замерла, как кролик перед удавом. Мысль о том, что она прямо здесь и сейчас будет убита этим милым ребёнком была страшна и абсурдна. Ей даже не хотелось видеть дальнейшие события. —Мне нужны ещё помощники…—проблеяла Грисео, чуть не завалившись назад со здоровенной кувалдой.—Гвозди…держать… —Как скажешь.       Атаман согласился, а затем указал пальцем на пару новых адептов, которыми являлись Эден и Элизия в чёрной толпе и медленно проговорил: —Пусть покажут себя Кристи и Мерит в этом богоугодном деле.       Эден вздрогнула. Элизии стало дурно. Никому не хотелось делать коллеге больно. А отказаться не могут. Обе, как по команде уставились на Хуа, у которой ни один мускул не дрогнул во время всего, что она видела. Она смотрела на всё происходящее даже с некой заинтересованностью, будто перед ней стоял огроменный телевизор и она смотрела захватывающий ужастик.       Вилл Ви же пребывала в недоумении и страхе. Она сильно ошиблась, думая, что всё это устроила Мёбиус и осознавала свою вину перед всеми. Если бы она не уверяла Хуа, то всё, что происходит сейчас, можно было избежать. Чёрт знает каким образом, но можно было. А теперь как скажешь, что учёная невиновата и она реальная жертва? Да никак. Так легко не поверит второй раз.       Девушки подошли с двух сторон и несильно прислонили длинные солиумные гвозди к запястьям коллеги. Мёбиус задёргалась ещё сильнее, растерянно поворачиваясь то к Элизии то к Эден, продолжая тихо всхлипывать. На её глазах выступили слёзы, которые скатывались по щекам, оставляя за собой грязный, тёмно-серый след из её туши и теней для век. Она искренне не понимала, почему они согласились помочь им. А может, змеиная интуиция её подвела и это всё те же Хонкаесвидетели?       Грисео тем временем замешкалась, осматривая своё окружение, кашляла и шаталась туда-сюда, словно деревце на ветру. Она вот-вот должна упасть в обморок, но ей не позволяла улучшенная физиология. В конце-концов, она взяла крепко в руки молоток и встретилась с Мёбиус взглядом. —П-прости меня, пожалуйста! —сказала та, сквозь слёзы, срывая голос на совсем детский от надвигающегося бессилия.       Грисео мотнула головой. —Не…не прощу тебя за маму и папу… За себя…тоже… —Грисео! Я хотела как лучше! У меня просто не было выбора! —Мне говорили выбор есть всегда…       Девочка со всей силы подняла молоток над головой. У учёной началась настоящая истерика. Она подняла голову наверх, зажмурила глаза и закричала, что есть мочи. —Я не хочу умирать, помогите!!!       Но на этом её крики не кончились, их сменили более ужасные и мучительные. Солиумные гвозди пробивали её запястья и крест из костей монстра насквозь стук за стуком. По чёрной гладкой поверхности оружия потекла кровь, пальцы судорожно задёргались. А от воя и криков Мёбиус Элизия и Эден чуть не оглохли и не закричали сами.       Сектанты, в коих число входили и бесчисленные копии Серых Змеев радостно завопили, запрыгали в диком танце, как пришибленные. Чем громче кричала их жертва, тем радостнее копиям Серого Змея и сектантов становилось, а потом и вовсе собрались в кучку, растянули кольцо и начали водить хороводы под страшные песни во славу Богини Истинного Обличия на своём, выдуманном языке. Кто-то устроился позади всего этого мракобесия на балконах и ритмично бил в бубен.       Языки пламени на факелах затанцевали вместе с ними, придавая теням хоровода ещё более безумные очертания, дикие, нереальные движения и хаос в общем. Черепа на каменных полках опасно скалились, в их полированных глазницах отражался свет от факелов, заменяя им утерянные глаза.       Пионеры застыли на месте от ужаса и мракобесия, которое происходило вокруг них. Атмосфера стояла первобытная и максимально дискомфортная. Они и не думали, что такое имеет место быть в, чёрт возьми, СОВРЕМЕННОМ МИРЕ. Этих обычаев не должно существовать, это—Средневековье, глупость и искромётная жестокость.       Только один Калпас оторвался от коллег, будто забыл, где он находится и почему, присоединившись к сумасшедшим танцам и горланя то ли песни, то ли молитвы вместе со всеми. Как бы он не решил вступить в секту, считая её забавной… От него можно было ожидать всего.       «Бесы что ли вселились?» — подумала Апония, наблюдая за тем, как Калпас скачет на четырёх мослах, словно дикое животное и подпевает.       Кан завыла, словно волк от страха, а вместе с ней и Пардофелис за компанию. Но ни её вопли, ни вопли питомца, ни вопли страдалицы не были слышны. Всё смешалось в единую песню.       Косма не мог свести глаз с Грисео и её лица, которое ничего не изображало: ни радости, ни грусти во время забивания следующих гвоздей в лодыжки. Словно маска какая-то. Сердце билось в такт молотку: тук, тук, тук, тук и такая непонятная боль в груди, словно гвозди эти Грисео забивает ему. На мгновение он подумал, что не появись бы Мёбиус и не сбеги он от секты, он был бы распят на её же месте. По его лицу ручьями тёк пот, руки похолодели и у него заныли лучезапястные суставы. Он опять был на грани обморока.       Но, вопреки мыслям пионеров, распятие Мёбиус было ещё цветочками, потому что то, что они увидели далее, отпечаталось в их памяти навсегда. Атаман подошёл к Грисео, дал ей в руку серп и прошептал ей пару слов, от которых у Элизии и Эден, стоящих рядом, полезли глаза на лоб. А у девочки не вздрогнул ни один мускул: —Вскрой её. Ради семьи. Твои мама и папа вернутся.       И Грисео вскрыла. Не задумываясь. Очень резко она вскинула свою маленькую ручку и также опустила. Одно точное сечение и на пол с противным шлепком повалилось всё, что было внутри Мёбиус. Сама уже девушка не кричала, а стонала, изредка подёргиваясь своим телом, перепачканным в крови. Силы её были не бесконечны и исчерпаны до максимума. Она в последний раз заглянула девочке в глаза, глаза, полные жажды убивать всё, ради того, чтобы увидеть «Родителей» и осуждающе покачала головой перед последним вздохом.       У Эден и Элизии закружилась голова и порядочно затошнило. Они ещё никогда не чувствовали настолько сильный запах крови вблизи и не видели такого кровавого месива. Им даже показалось, что этот запах железа прожигает все лёгкие, словно спирт. Дошло до того, что они вообще пытались задержать дыхание и Элизия даже от шока не рухнула на пол.       Фанатики, наоборот, взбесились ещё сильнее. Чёрное кольцо хоровода распалось, их танцы стали ещё безумней, песни стали громче, бубен зазвенел чаще.       Наблюдая за всем этим сумасшествием Вилл Ви уловила запах чего-то палёного. Но потом до неё начало доходить, что это же самый обыкновенный запах шашлыка. Вот только кто готовил и кого, она увидеть не смогла, перед ней мельтешили орущие пугала в плащах.       Атаман, с удовольствием наслаждаясь богоугодным делом, собственными руками вырвал из глазницы Мёбиус громадную зелёную ветвь, с нанизанным на её основание глазом и поднял его над своей головой. Танцы и песни ненадолго стихли. Взоры обратились к нему. —Братья! В нашем саду расцветёт новое древо союза, которое станет финальным! Наша Новая Богиня будет благодарна за то, что мы возвели цветущий сад в её честь!       Раздались громкие аплодисменты. Атаман взял из рук Грисео серп и сечканул по сонной артерии распятой Мёбиус. Кровь стрельнула струёй, попав на лицо Эден. Девушка сглотнула и рухнула на колени, дотронувшись до щеки и размазывая липкую кровь по пальцам.       Змей резанул свою создательницу с таким наслаждением, будто он бугомистр, открывающий первую бочку пива на Октоберфесте. —Великий пир во имя Богини Истинного Обличия объявляется открытым! Да вкусим мы свежую плоть и кровь! Доставайте тарелки, братья! Те, кто способен почувствовать вкус нашей победы! А мы же поведаем всему миру о том, что скончалась последняя из предателей этого мира! —закричал он, подставляя под труп учёной железный таз, который стремительно наполнялся жидкостью.       Пока Хонкаесвидетели разбежались по своему бетонному улью в поисках посуды, армия Змеев собралась и куда-то ушла. Возможно, наверх.       То, что было дальше пиром было назвать сложно. Каждому из здесь присутствующих было приготовлено особое блюдо—жареное на вертеле мясо с зеленью. Чьё мясо—оставалось загадкой. А в рюмку каждому было налито по пятьдесят миллилитров свежей крови сегодняшней жертвы. Пионерам не повезло—им полагалось в десять раз больше крови в знак особого уважения. Так что никого не обделили и каждый держал в одной руке тарелку с мясом, а в другой кружку, щедро наполненную ярко-красной жидкостью подсклинь. В воздухе тошнотворно запахло железом. В такой угнетающей атмосфере и вообще данный напиток никто в здравом уме из пионеров употреблять не собирался. И в команде разгорался настоящий пожар раздора. Никто не понимал, почему Хуа попросту так ничего не предпринимала, пуская всё на самотёк, даже Вилл Ви, которая просто предположила, что во всей этой заварушке главную роль сыграла учёная.       Они сидели за длинным столом, далеко от остальных фанатиков, так как те в знак уважения не желали мозолить глаза Великим Адептам своим жалким присутствием, теперь тут можно было разговаривать и кричать в полный голос. —Я… Не могу поверить…—Эден рухнула на стул с непередаваемым ужасом, тарелка и кружка чуть не слетели с её рук. На её лице так и до сих пор остались кровавые разводы, придающие ей кошмарный вид.       Элизия села, всхипнула и затем просто по-человечески заплакала, уткнувшись лицом в стол. Это было совсем не тем, чем она ожидала заниматься, будучи отныне «Великим адептом». Она перекручивала у себя в голове страдания распятой девушки и её мучительные крики до сих пор звенели в её эльфийских ушах. У неё разрывалось сердце от пережитого. —У Мёби не должен быть такой жестокий конец! —всхлипывала она. — Я не могу поверить, что я—соучастник в убийстве! Я ужасна! —…—Косма как всегда молчал. Он был напуган не меньше них. Он то смотрел в кружку с кровью, которая, словно зеркало, отражала его поддельное лицо со шрамом, то смотрел куда-то вдаль, на видимый кусок креста с выпотрошенным трупом. Его мутило. —Ребята, почему мы молчим? —подала слабый голос Фелис, надеясь, что её слова хоть как-то отвлекут людей от тяжёлой мысли о том, что они вместе все—кружок убийц.—Никто ничего сказать не хочет? Вы разве не видели, каковы масштабы будущего, простите за мой хинди, пиздеца? Имеют ли эти переодевания-маскировки теперь смысл, если уже всё кончено? —Ещё ничего не кончено.—уверяла её Фу Хуа. —Кончено! Кончено! Я до кончика хвоста чувствую: всё! Всё кончено! Кья се кья хо гэа! Аллес ист ворбай! Разве бы Грисео в собственном, э… Уме стала бы сама чинить расправу над…над…родственником? Конечно нет, она до такого бы не додумалась! Это точно только Херршер может так безумно убить и выпотрошить! Вы её глаза видели? Вы выражение её лица видели?! ДА ОНО ПУСТОЕ ВСЁ! От Грисео кроме тушки уже наверное ничего не осталось, ребята! Мы опоздали! Не знаю насколько, но это неважно! Теперь нам что-то ещё остаётся?! Не думаю!       Элизия и Эден после её слов вообще заплакали навзрыд, обнимая друг друга, а Косма про себя соглашался с каждым словом, которое вылетало из уст Пардофелис. Она казалась ему единственной, кто осталась со здравым смыслом. Апония мысленно молилась за упокой Мёбиус, сложив руки и закрыв глаза. Вилл Ви сидела в растерянности. Её семь личностей внутри спорили и дрались: правильно ли она поступила или это было лишней жертвой. Старые обиды не давали ей покоя и одновременно то, что произошло: стоило ли оно того?       Калпас, как всегда, пребывал в состоянии жуткой ненависти и недоразумения. Его руки сомкнулись на столешнице так, что хрустнули, а из его ноздрей пошёл натуральный пар. —Ну и что ты села, руки калачиком свернула? —набычился Калпас, увидев, как Хуа с неким отвращением заглянула в кружку и отодвинула её подальше, в центр стола.—Сама же пиздела, что по плану всё идёт. Ну так пей. Покажи, что ты идёшь по нему.       Сказано это было очень грубо, но с ним вся компания была частично согласна. Даже Апония, которая была против колких высказывании. —Почему ты затанцевал вместе со всеми, пока жертву резали? А почему я должна спасать нашего врага? Вилл Ви мне сказала, что всё это устроено именно Мёбиус. Я уверена, через пять минут она с креста слезет, засмеётся и будет ухмыляться над нами. —Эй, Хуа, притормози-ка! —возмутилась Вилл Ви, оторвавшись от мяса и не сдержав своё личное слово не называть коллег настоящими именами.—Начнём с того, что я предполагала, а не утверждала, что это всё затеяла она! Не путай мягкое с тёплым. Не впутывай меня. Я сама в шоке от вот этого вот, я напугана не меньше, чем ты! —Даже если ты это предполагала, но на арену биться с нами вышла именно ОНА. Зачем ей это? Как думаешь? —А после проигрыша она сама захотела, чтобы её распяли, да? Острых ощущений захотелось.       Хуа замолчала, нервно теребя руками горячий кусок мяса и отправляя себе в рот. —Хуа, а что дальше с такими темпами? —спросила Эден, чутка успокоившись и недобро глядя на девушку.—Что у нас там дальше по плану? Окончательно расчленить эту прекрасную девушку, помочь Змеям пробудить Четырнадцатую и после этого идти с людьми, далёкими от цивилизации разговаривать? Но какой в этом смысл, если уже никого не будет, а мы бесславно помрём через пару минут? —Вот! А говорите: Фелис всё время фигню говорит! А со мной-то все согласны!       Хуа старалась никого не слушать и есть. Но Калпас рывком отнял у неё тарелку, а Эден продолжила общаться дрожащим голосом. —Дорогуша, чего молчишь? Стыдно стало? Стыдно. —Ты мне за «Алкоголичку» мстишь? —приподнялась Хуа со стула.—Ты что лезешь? —Хуа, ты ведёшь себя очень глупо. Про нашу ссору я уже забыла, это было так давно и неправда… Как мои концерты в Австралии… Ты мне ответь: у тебя и правда настолько непродуманный план или ты умышленно ей отомстила своим бездействием?       Певица сразу же была подтянута за грудки, посуда на столе зазвенела от резкого движения. Народ забеспокоился. Вилл Ви в частности. Не хватало ещё тут её «анон-приборы» сломать, чтобы пополнить коллекцию «Крестовых» соседей покойной учёной. Но Эден не испугалась, не пыталась сбежать от конфликта. Она наоборот усиливала его накал. Она бросила и вцепилась взглядом в голубые глаза Хуа, словно змея. —Дорогая Хуа, остынь. Просто скажи правду. Мы не будем тебя осуждать. Ну или хотя бы попытаемся. Просто скажи, что ты хотела немного поиграть в командира, а когда всё пошло наперекосяк, ты струсила и решила играть по правилам врага. —Всё идёт по плану и менять нам ничего не надо.—медленно произнесла девушка, сжав губы до побеления. —Ладно, твоё право. Но ты так и скажи, признайся хотя бы, что ты, наконец, Мёбиус отомстила. У тебя есть причины ей мстить. Например, за то, что она кинула тебя на растерзание хонкай-зверям, когда проводила эксперимент вместе с МЕЙ для раскрытия твоего потенциала. Но ты бы знала, насколько это глупо. Она проводила эксперименты на всех нас. Но она делала это не из-за ненависти. Это её работа. —Я не буду это комментировать. Я не держу на неё зла. Мне Вилл Ви сказала, что Мёбиус играет на свою секту. Она и ввела меня в заблуждение. Так что оставьте меня в покое и все вопросы задавайте к ней.       Все недобро уставились на Вилл Ви. Она не стерпела гнев публики и призналась в маленькой путанице своих мыслей. —Что ж…будем честны. Я и правда думала, что это была её идея. А потом во мне вспыхнула месть за наши тёрки и я высказала кое-какие предположения Хуа… Но я и правда ничего про это не знала, отвечаю!..       Вдруг девушка замолчала и остальные умолкли, как только услышали тихий голос, принадлежащий ребёнку. Это было так неожиданно, что никто даже не осмеливался повернуться. —Простите пожалуйста…— жалобно прохрипели сзади.—А можно кусочек мяса?.. Хотя бы маленький. Я так проголодалась… Мне ничего не дают.       Оказалось, пока народ выяснял отношения, к ним издалека прихромала Грисео с протянутой ручкой, оправившись от шока после увиденного и учиненного ею же самой. Теперь её усталый и больной видок дополняла тонкая струйка крови из носа. Никто не выполнил своё обещание вернуть семью и после жертвоприношения она продолжала страдать. Судя по синяку, который расплылся на добрую половину лица, ей хорошенько наддавали за попрошайничество.       Пионеры сидели в ступоре. На них будто вылили ведро холодной воды. Как поступить? Что делать? Отогнать Грисео от себя или наоборот, устроить ей тёплый приём? Осталась ли крошка в своём уме или это теперь абсолютно другой, запрограммированный на убийства человек? Слышала ли она их разговоры или нет? —Можно? Я, словно мышка в амбаре, возьму немного и уйду в уголок… Очень немного. Кушать хочется. Я забыла вкус еды… Пожалуйста… Вы—единственные, кого я о еде никогда не спрашивала! Я больше не могу быть голодной! Дайте, пожалуйста! —голосок девочки дрожал, а на потухших глазах блестели слезинки.       Эден, наконец, вырвалась из хватки Хуа и рукой аккуратно пригласила малышку на своё место. —Конечно, поешь. Садись.       Девочка села и перед ней поставили тарелку с несъеденным куском мяса, от которого ещё шёл пар, который так и манил ароматом специи. —Приятного аппетита. Только из кружки не пей.       Грисео посмотрела в лицо Эден с некой грустью и начала руками отщипывать щёпоть. Она знала, что с ней могут сделать, если она возьмёт больше. Результат налицо. —Бери всё и не кусочничай. Мне не жалко еды. —Если захочешь ещё—можешь взять мою.—Апония немного придвинула тарелку в сторону стула Эден. —И я…р-рада рада поделиться. Если ты не уб…то есть, съешь меня, д-да… Хе-хе. Верно, К-ка… Ой, Каинчик, да? — кисло улыбнулась Фелис, толкнув Косму под локоть. Даже несмотря на то, что её до сих пор била дрожь и ей хотелось убежать от девочки куда подальше. После этого случая в ней поселился иррациональный страх, что девочка может убить и её. Она вовсю пыталась спрятать его за улыбкой.       Глаза ребёнка заблестели от влаги. Она тяжело сглотнула и слабо улыбнулась. —Спасибо. Простите пожалуйста… И простите за то, что я делала… Но так было нужно. Мне сказали, мама и папа придут совсем скоро. И мы пойдём домой. А кушать хочется сейчас… И если я не покушаю, родители расстроятся. Я не должна их расстраивать в первый же день. Я видела ваши лица в момент жертвоприношения. Вы были не в восторге… Наверное…вам страшно, да?.. Вы здесь впервые? Наверное, привыкнете… —Ничего-ничего…—помотала головой Эден.—У каждого из нас есть безвыходные ситуации…       Грисео сидела на стуле Эден и неторопливо кушала жаренное мясо. После порции от Апонии она сытно наелась и теперь просто сидела, не знала, что делать дальше. Она опасалась, что её со стула прогонят, но нет. Почему-то этим новым адептам нравилась её компания. Хоть и не совсем активная. —Зябко…—произнесла она, поёжившись. А вы? Вам не холодно?.. Тут так сыро… Что всё время хочется кашлять. Кашлять. Громко. —Как мне может быть холодно, если я само пламя? —прорычал один из них. —Ух ты, можно ты меня тогда погреешь? —она подёргала Калпаса за рукав плаща.       У него сразу в голове всплыли моменты с безногой Сакурой и он с ненавистью отдёрнул руку. Грисео кашлянула и спустилась со стула, направляясь к нему. Она всего лишь хотела залезть к нему на колени. —Ну пожалуйста… Погрей меня… Прошу. —ВОН!!! —рявкнул Калпас, напугав её. Грисео ойкнула и отскочила от стола, немного попятившись. От комфорта не осталось ни следа. —Простите…если неприятна моя компания! Если хотите—я уйду! Только пожалуйста, не надо на меня нападать, как они! Я хочу жить, пожалуйста, не бейте меня, я больше не выдержу! —заплакала она.       Апония нахмурилась и со всей силы наступила Калпасу под столом на ногу. «Ты что творишь? Кому от этого будет лучше, если ты её от нас спугнёшь? Оставь обиды при себе. Не добавляй нам работы.» —Тише. Давай я тебя погрею… Давай ко мне сюда. Ну же. Не бойся. Я не кусаюсь.—Косма с опаской протянул плачущей Грисео руки. Всё-таки любовь к крохе победила осторожность.       Она успокоилась, подошла и неуклюже села ему на колени, а он попытался как-нибудь завернуть её в свой плащ, обнять и стереть слёзы с её щёк. Неудивительно, что она хотела согреться. Девочку непрерывно бил озноб и Косма почувствовал, словно на его колени положили раскалённую сковородку. Меньше сорока двух по Цельсию у неё не было.       Молча они просидели недолго. —Вы мой кубик случайно не видели?..—прохрипела Грисео компании. —Что за кубик? У тебя появилась новая игрушка? —спросила Фелис. —Сложно объяснить… Это…я не знаю. Мне легче нарисовать. Но негде. И нечем. —Да мы тебя и так послушаем. —Кубик сиреневый…словно небо на восходе палящего солнца. Мягкий… А в нём целая вселенная. Единственный житель этой вселенной—её творец. Но творец может создать целый мир. Стоит только представить… Я уже создала себе там подружку. Можно создать много чего ещё. Даже в реальности. И реальностью тоже можно управлять. Мне сказали, что это мой личный исполнитель желаний. Но мистер рыцарь после этого обиделся и пропал. Я пыталась его нарисовать… Но он постоянно становился прозрачным… Я не знаю, как с ним помириться. А теперь я потеряла и Мистера Рыцаря и кубик… У меня его отняли… Но может быть, вы его где-то видели? —Нет, не видели.—ответила Хуа.—Наверное, эти парни постоянно носят его с собой. Но мы поищем обязательно. Она подмигнула Фелис. Надо будет эту штуку найти обязательно и лучше уничтожить. Скорее всего, это чьё-то ядро и ничего хорошего его использование точно не принесёт. Теперь они хотя бы знают, как оно выглядит. —Плохо…—поникла головой художница.—У меня теперь друзей нету. И семьи нету. Никого нету. Совсем-совсем нету. Если мама с папой не придут и они меня опять обманули, то точно-точно нету и никогда не будет. Страшно быть одной. Страшно. —Это так печально… Такой милый ребёнок не заслужил ужасной жизни! —заскулила Элизия.—Девочки в твоём возрасте не должны быть одиноки в этом сыром и ужасном месте! Они ведь тебя вообще-вообще никуда не пускают?       Грисео кивнула и продолжила, закрыв глаза. —Да…но я пыталась сбежать от этих людей, несмотря на то, что они говорят о моей божественности. Но эти странные люди и страшные роботы повсюду… Когда я старалась выйти наверх, меня постоянно ловили и возвращали назад и били. А один раз мне просто взяли и из хлопушки в ногу ударили, нога болит очень сильно! И очень странно… Стрельнули очень низко, а болит очень высоко! А ещё они мне не дают ни есть, ни спать… Каждый раз, когда я хочу заснуть, на меня кричат или просто бьют. Мне плохо… Скажите правду: я умру, да? —Не думай даже об этом.—ответил ей Косма, пристраивая поудобней.—Никто больше не умрёт. Не в мою смену. —Милая девочка… Тебя же Грисео зовут? —спросила Апония. Знать-то она знала, как её звать, но обыграть этот момент надо было. —Да. А что такое? —Мы наслышаны о том, как ты ловко расправилась с одним из предателей нашего народа. Это поразительно. Но что тебя побудило на это? Вера в новую Богиню Истинного Облика и дружба с хонкаем или старые обиды? —Страшно было! —Это отродье было настолько страшным и жутким, да? —подыграла Фелис. —Страшное. Душой. Как и остальные. Наверное, вы никогда не слышали об… Об тринадцати охотниках за…за пламенем? —Неведомо. Я женщина из глухой деревни. Расскажешь? —Апония была готова послушать с чего это вообще началось. —Попытаюсь… Когда я была в тюрьме с Космой, эти странные люди много раз предупреждали меня, что моя новая семья—тринадцать охотников за пламенем—на самом деле не герои, а плохие люди. Я им не верила, а потом когда меня потащили под землю…такое началось… Моя семья показала чёрные души. Каждый хотел убить меня! Прямо как было в тех картах, которые мне показывали наверху. Они и до сих пор охотятся за мной, оскорбляют меня, ненавидят… Я до сих пор не понимаю, что я этим монстрам такого сделала? Я что, виновата что ли, что меня родители оставили на них из-за того, что у них работа сложная? Вот только Косму я не вижу нигде… Я скучаю по нему. Ему удалось убежать из клетки, но среди этих странных людей ходят слухи, что он умер. Но я не хочу, чтобы он умер! Он хороший! —Будем надеяться, что не умер и до сих пор пытается тебя найти.—сказала Эден. —Вы разве… не желаете его смерти? —удивилась девочка.—Но почему? Кто вы? —Мы просто новые адепты, которые ещё совсем зелёные, неопытные, не набравшиеся кровожадности и которые хотят помочь ребёнку. Да и зачем нам желать смерти людям, которые не сделали маленькой девочке ничего плохого? —А они так не считают… Они всё время угрожают мне, что если найдут Косму—кинут его тринад…двенад… Ой, тьфу! Ой, да сколько же… Простите. Считать это действительно сложно. Кинут этим людям, которые лгали мне всё время и его разорвут. —Ах вот как. Охотники. Мерзость.—произнесла Апония.       Сзади них стало подозрительно тихо, монотонный гомон людей прекратился, как и речь уставшей Грисео. Девочка заснула на руках у Космы после сытного ужина, больше не проронив ни слова. Казалось бы: цель найдена и поймана, вернуться бы назад… Вот только с момента начала миссии врагов у кучки зверо-людей стало в тысячу раз больше.       Вдруг Элизия встрепенулась, обернулась назад и зашептала Фелис как можно тише. —Басти, проверь обстановку. Что-то они там умолкли. Не нравится мне это. Такое чувство, будто они нас теперь вовсю подслушивают! Этого ещё не хватало! —Думаешь, слушают? Наверное, в трансуху ушли, как после тяжёлых веществ! У нас в Индии такое частенько можно было увидеть на улицах! Был человек, принял дозу и нет человека! Молчит, глаза вылупленные, качается туда-сюда! Жуть! —Басти, будь человеком, проверь всё равно, у нас на кону жизнь ребёнка и человечества.       Девушка соскочила со стула и ушла в сторону пирушки Вестников Будущего за стенкой. Но то, что она увидела—поразило её и не вкладывалось ни в какие рамки.       Весь кирпичный пол был усеян валяющимися людьми в плащах. За столиками люди лежали, уткнувшись в них лицом. Некоторые чашки с ритуальным напитком были опрокинуты и жидкость разлилась по полу, мясо в тарелках оставалось почти целым. Никто из них в присутствии Фелис не поднялся и не пытался что-то сказать. Неужели их всех так просто вырубило после блюда, как Грисео? Что это за мясо такое тогда? —Эй, народ, вы чего? —девушка подходила ближе, пока не оказалась у самого центра рядов из столов.—Пьяные что ли? Отравились? Эй, ау-у! К вам взывает один из адептов—левой руки Бога Нового Облика и он приказывает вам встать!       Она потормошила одного из фанатиков за столом и тот просто рухнул на спинку стула. От его вида Фелис чуть не вскрикнула. Перед ней была бледная, почти синюшная рожа без глаз с судорожным оскалом, которая смотрелась зловеще при свете факелов. Острые черты лица, выступающие кости, выбухшие чёрные вены… Будто перед ней был лишь скелет, на которого шкурку натянули. Пульса на сонной артерии не наблюдалось. Зато на отрезке шеи, свободного от плаща, были видны зелёноватые полосы, будто от хонкай-болезни. И тогда она поняла всё. Как бы эти уроды не мыкались перед инопланетной заразой и задабривали её танцами с бубнами и жертвоприношениями—исход один. И этот исход она увидела своими глазами. Сектанты умерли. —Так вам и надо, черти.—тихо сказала Фелис и плюнула в пол.—Даже царствия небесного желать не буду!