Слёзы из красок

      Таких больших статуй ребёнок себе даже и не представлял. Каменная девушка была по грудь на уровне того места, где они стояли, а за обрывом глубоко внизу располагалось массивное и стройное тело, рухнувшее на колени. Несмотря на то, что она не была живой, она всё равно внушала восхищение и её каменные глаза с примесью безумия смотрели куда-то вдаль. —Четырнадцатая.—произнёс сектант, остановившись перед трупом самого последнего и самого разрушительного Судьи. —Что…кто четырнадцатая? Она? Тут ещё таких тринадцать штук? —спросила Грисео. —Боже упаси.—ответил ей парень. —Расска… Кхе-кхе… Расскажи мне о ней!..—девочка слабо подёргала своего носителя за капюшон. —Что ж…ну…для начала я должен представиться…       Человек откинул капюшон со своей головы и снял прибор. У парня сразу выросли рога, исчез уродливый шрам и изменились волосы. Он благородно посмотрел на свою спутницу. —Узнаёшь? —Косма!!! —крикнула девочка, захватив того в самые крепкие объятия. Да такие крепкие, что парню самому не стало хватать воздуха. —Где ты был? Я скучала по тебе! Мне было страшно без тебя! —…долго рассказывать. Надо спешить. Потом расскажу. —Косма, а где мы? Что за статуя? —У нас времени в обрез. —Ну пожалуйста, расскажи! Я пойму! Я уже взрослая!       Парень вздохнул и начал свой рассказ. —Считай, что это нечисть называется Судьёй. Царём всего хонкая, против её слуг всё время сражался твой отец и мы все. Мы сражались с ней на Луне. Она была гораздо более устрашающих размеров, чем сейчас. В свои руки она могла взять Землю и сжать в кулак, запросто погубив жизнь на планете. —Ого! —Грисео вдохновилась рассказом.—Но если она была такой большой…почему она сейчас немного поменьше? —Всё просто. После смерти её труп мумифицировался и стал меньше. Засох. Как яблоко сушёное. —Мумуфицировался? А она точно не встанет? — Нет, но Есть нюанс. Ею хотят сделать тебя. —Меня? —Пока ты спала, мы…я кое-что узнал из документов, которые нашёл в улье этих киборгов. —Расскажи что там? —Мёбиус права. Тебя хотели сделать наследницей «Финальной судьи», даже сильней, чем она сама. Ты могла бы стать Пятнадцатой. Судьёй Фантазии. Вот про какую Богиню Истинного Облика они вели речь. —Как красиво звучит…—мечтательно захрипела Грисео. —Красиво, но твои способности могли бы стать фатальными для человечества. Они взяли за основу твоего зверя внутри и твои способности. Раньше ты могла лишь создавать нарисованную жизнь и защищаться с её помощью: зайчиков, мышек, любых животных. Но теперь у тебя есть сила, с которой ты можешь рисовать и этим самым искажать или сносить реальность. Стереть Солнце, обратить города в пыль, погрузить Землю в кромешную тьму лишь одним взмахом кисти. Сделать из героев изгоев и прославить негодяев, сделав их истинными героями и дать им новые тела… —А…Тётя и правда такое говорила… —Поэтому я пришёл сюда не для того, чтобы просто… посмотреть на труп судьи. Мне нужно проверить, связано ли её ядро с той игрушкой…которую тебе давали в руки. —Ты про тот фиолетовый кубик, который меня делает здоровой, когда я его беру в руки? —Про него. Он может быть замешан в этом. —А…я и правда начала с ним интересные вещи делать. А потом Мистер Рыцарь ушёл от меня. Он даже ничего мне не сказал. «Ей и MANTIS-фактор погасили, чтоб не сопротивлялась. Предусмотрительно.»       Вдруг Грисео показалось, что каменная Судья посмотрела ей в глаза и вздрогнула, спрятав голову за плечо своего друга. Где-то что-то с треском в пещере откололось и рассыпалось. –Она… она оживает?! –забеспокоилась девочка.       Косма присмотрелся и прислушался. –Нет… всё нормально. Это просто потихоньку мумия рушится… –Точно-точно? –Точнее не бывает. Послушай. Грисео. Выйди из-за меня. Подойди к ней поближе и скажи: чувствуешь ли ты что-нибудь внутри себя?       Грисео тяжко сглотнула, немного покашлявши, тихо ступая босыми ногами по холодной поверхности и подошла к погибшему херршеру почти вплотную. Но она ничего не чувствовала, кроме жуткого, холодного страха от одного её мёртвого взгляда. –Нет…кроме страха совсем ничего. –Хорошо. Тогда отойдём подальше. Сделаем ещё кое-что.       Грисео и Косма отошли в тоннель так, чтобы статую не было видно, а затем рогатый осторожно достал из крепкого контейнера знакомый девочке фиолетовый куб. Он плавно парил над его ладонью. –А теперь возьми этот куб в руки. Очень медленно подходи к той статуе. Если что-то почувствуешь, немедленно говори и ни в коем случае не держи его близко к своему телу и не пользуйся его силами. Ясно? –Ой, это же тот самый!.. Спасибо, Косма! –Грисео, я говорю серьёзно. Надеюсь…ты поняла меня.       Девочка кивнув, взяла куб в руки и тихонько пошлёпала вновь по направлению к статуе. Чем ближе она подходила, тем больше куб искрил, ей становилось лучше и легче. Она почувствовала необъяснимую лёгкость, будто за спиной у неё выросли громадные крылья.       Вокруг зазвучала нежная музыка. Неведомое пианино пересекалось с флейтой, образуя самую сладкую и райскую мелодию, которую Грисео захотела послушать подольше.       Она закрыла глаза. Даже в её воображаемом мире всё засверкало яркими красками. Под её ногами шелестела трава, над головой искрило звёздами и неведомыми планетами розово-сиреневое небо. Вдалеке стояла её нарисованная подружка, раскинув руки. Её радости не было предела. Хоть они и виделись с Грисео совсем недолго, но ей очень нравилась её компания и ей хотелось остаться с художницей немного дольше. –Грисео! Мы снова встретились! Солнце, иди ко мне! Я так скучала!       Девочка ускорила шаг, а после и вообще побежала к ней навстречу. Она чувствовала к незнакомке необъяснимую любовь, словно та была для неё не просто подругой, а либо родной старшей сестрой, либо вообще матерью. Ветер вокруг неё со свистом закружился, громкость нежной музыки росла, из травы, на которую она наступала, ввысь взмывали светлячки и позади неё зелёное поле покрывалось цветами всех форм и размеров. Девушка в розовом была всё ближе и ближе.       Ветер продолжал тихо свистеть, играя с кронами деревьев с синей листвой. Но если бы Грисео прислушалась, она могла бы услышать в нём знакомый голос. «Грисео! Стой! Нет! Куда ты бежишь?! Остановись!..»       Тонкие раскинутые по разные стороны руки были прямо перед лицом девочки. Она нырнула в объятиях и закружилась под звонкий смех вместе со своей знакомой. Её уже не волновал никто: ни папа, ни мама, ни военная приёмная семья. Ей лишь был нужен этот мир фантазии и грёз, полный красок, радости и беззаботности и интересная подруга, которую она создала сама. Которая понимала девочку и желала ей лишь только самое доброе и хорошее.       Она хотела остаться здесь навсегда.       Грисео ушла в небытие на глазах у Космы. Он даже не успел её поймать по пути к трупу Херршера. Она резко разбежалась, прыгнула в пропасть перед статуей и моментально со звоном растворилась в воздухе. Куб прекратил искриться, стал серым и с грохотом упал ошарашенному мантису под ноги.       Косма был в шоке. –Нет. Нет!       Он наклонился, схватил оболочку ядра судьи и тоже побежал навстречу каменной статуе. В его руках ничего не искрило. Солдат сжимал глаза как только мог, думал о хорошем, мысленно звал к себе Грисео, но под его веками была темнота, вместо музыки его хриплое дыхание и бешенное сердцебиение. Никаких отголосков того, что превиделось Грисео. –Нет…нет… Господи… Господи!       Он громко звал пропавшую Грисео к себе, как заяц скакал по краю обрыва, надеясь, что ядро оживёт и поглотит его вслед за девочкой. Но тщетно. «Как…я мог так облажаться?! Чёрт… не надо было этого делать!.. Грисео ещё слишком мала и не понимает смысл этих запретов… Она легко поддаётся на сладкие обманы…»       Когда его надежда на возвращение девочки угасла, он в бессилии рухнул на колени перед каменной статуей. Его переполнял адреналин, злоба и обида. Ему вспоминались последние слова Ато перед смертью от рук Херршера и собственная клятва, что он никогда не даст в обиду его дочь и будет оберегать её, что бы ни случилось. –Ато…прости…я подвёл тебя…–захрипел он.–Из-за меня исчезла твоя дочь и больше никогда не вернётся прежней… Я трус, я никчёмность… я никудышный воин на этой чёртовой земле…       Из-за переполнения негативных эмоции Косма начал превращаться в своего хонкай-зверя. Его больше ничего не сдерживало. Без Грисео и клятвы защищать эта жизнь не имеет смысла для него. Будь что будет.       Теперь вместо получеловека перед статуей сидело громадное, крылатое существо, напоминающее рогатого дракона. Оно подняло свою голову ввысь на своды каменной, искуственно выведенной пещеры и страшно завыло. Его тоскливый вой с металлическими, искажёнными нотками не выражал ненависти к миру. Косма даже в такой форме всё ещё оставался в глубине души человеком разумным и оплакивал свою пропажу, этот сгнивший мир, в котором ничего не осталось, кроме страдании и своих ушедших коллег на тот свет.       Он выл долго, натяжно, так, что разрывалось сердце. Словно не Вишну, а преданная собака, оставшаяся без любимого хозяина.