Из шестнадцати в тринадцать

У Наруто были проблемы. Большие, как кит, и серьёзные, как бандитская крыша. Тренировка показала, что он не только почти не владеет собственной чакрой, но и физически развит не больше, чем горшок с фикусом. Единственный плюс: необычная ловкость и подвижность правой руки. Это позволяло складывать печати быстрее, чем это удавалось Наруто даже в бытность капитаном АНБУ, и давало Кураме новый повод для шуток: - Ха! Похоже, этот мелкий тренировал исключительно правую руку! Теперь понятно, чем он так долго занимался в кровати по утрам! Наруто вздыхал, кряхтел, ругался и молился, но единственный результат, который он при всём своём опыте работы с Теневыми клонами смог из себя выжать: дохленький одинокий двойник. Он печально смотрел на своего создателя и будто бы молил поскорее прекратить его страдания и развеять технику. Это злило. Раньше Наруто мог без усилия создать тысячи своих копий, а сегодня за целый день изматывающей тренировки осилил лишь одну. Даже после такого, казалось бы, незначительного усилия, мышцы гудели от напряжения и с непривычки перетруженные каналы чакры горели огнём. Времени на создание даже такого задохлика ушло неприлично много, и Наруто решил, что развеивать его будет нерационально, и лучше продержать технику до утра, чтобы можно было отправить клона в Академию, а самому вновь как следует потренироваться. Поняв, что страдать ему на этой грешной земле ещё минимум сутки, задохлик тяжко вздохнул и поплёлся за хозяином. Когда Наруто вернулся домой, летняя ночь уже накрыла Коноху своей лохматой лапой со светлыми подушечками облаков. Стараясь не скрипеть дверью, он пробрался к себе в дом, но тёмный коридор вдруг взорвался светом электрической лампы и зловещим шепотом Кушины: — Я его тут жду, а он тут не приходит! — Я тренировался, мама… — Наруто судорожно сглотнул. Пожалуй, сейчас он никого не боялся так сильно, как эту разъяренную куноичи в домашних тапочках. — Это я понимаю, но ты на часы смотрел?! На первый раз прощаю, но чтобы так поздно больше не возвращался, а не то!.. Что же ждало Наруто в случае повторного проступка, он так и не узнал. Кушина схватила его за шкирку и отбуксировала на кухню. Стол буквально ломился от количества еды, которое на него, бедняжку, водрузили. Голодный желудок пропел радостную канонаду, и Наруто набросился на угощение, как полярник на свою жену после пятилетней командировки. — Вкусно? — спросила Кушина, с улыбкой глядя на сына. Тот пробурчал что-то утвердительное и продолжил есть. На кухне мама будто бы стала другим человеком. Вся её злость куда-то делась, и теперь она внимательно наблюдала за Наруто, мужественно избавляющим стол от его непосильной ноши. — А папа где? — спросил он. Конечно, то, что Кушина жива, совершенно не означало, что и Минато тоже жив, но надежда на встречу с отцом была слишком сильна, чтобы отказаться от неё, не рискнув. — Минато на миссии, вернётся только завтра. А ты что, уже соскучился? — улыбнулась женщина. — Угу… — облегчённо ответил Наруто и засунул себе в рот большой кусок курицы. — Как поешь, так сразу ложись спать! Очень надеюсь, что завтра ты всё же пойдёшь в Академию. Сказав это, Кушина потрепала сына по голове и оставила его один на один с гигантским ужином. Наруто трезво рассудил, что даже его бездонный желудок с таким объёмом не справится, и позвал клона, который покорно ждал на улице. Оказавшись за столом, задохлик заметно приободрился, а когда они ложились спать, то и вовсе стал выглядеть вполне прилично. Утром оба Наруто опять проспали. Хоть мама и сама велела ему(им) пойти в Академию, но разбудить опять забыла. Впрочем, это было даже хорошо: Кушина немало удивилась бы, найдя в постели сразу двух своих сыновей. Будь Наруто в норме, путь до Академии по крышам занял бы не более десяти минут, но ни его нынешнее тело, ни, тем более, клон, не были способны на такой трудовой подвиг, потому оправились обычным наземным путём. Задохлик - на учёбу, а настоящий Наруто - тренироваться в лес. Сегодня он планировал хоть немного наловчиться в метании кунаев и выяснить, что же тут происходит. Деревня хоть и была Конохой, но значительно отличалась от той, что помнил Наруто с детства. Дом семьи Хокаге находился в центре, и эта часть селения практически не изменилась, однако, чем дальше он шел, тем больше встречал новых построек и улиц. Это было странно, слишком бессмысленно и подробно даже для самого искусного гензюцу, но куда больше Наруто беспокоили собственные эмоции. Он откуда-то знал, что в пекарне самые вкусные булочки с корицей, или что в том переулке очень хорошо прятаться. Вся деревня была наполнена отголосками его мыслей и впечатлений, которых у него просто не могло быть. Стоило задуматься и потерять контроль над телом, как ноги сами шагали вовсе не туда, куда положено, и хотелось совсем не того, что нужно. Например, угля. Наруто отчаянно не понимал, зачем ему нужен уголь и почему вместо тренировки он ищет сосну. Создавалось впечатление, что его тело - костюм, сшитый по чужим меркам. Постоянное давление из несвойственных ему привычек и эмоций не давало нормально действовать и мыслить здраво. Наруто злился и боролся с этим, как мог, совсем позабыв, что его клон в Академии столкнулся с той же проблемой.

***

Сказать, что Минато был в шоке, значит ничего не сказать. В первый раз в жизни его, Хокаге деревни Листа, вызывали в Академию из-за плохого поведения сына. Состояние ошарашенного отца усугублялось тем, что он не спал трое суток. Но родительский долг превыше всего. Когда Минато зашел в кабинет директора, удивление его только увеличилось. Наруто (почему-то весь в ссадинах и сосновых иголках) понуро сидел на стуле посреди кабинета. В другом углу, скомпоновавшись в несчастную кучку, теснились Неджи, Ирука и Асума. Всем троим ирьенин подливал в трясущиеся кружки нечто, по запаху напоминающее валерьянку, а Асума ещё и дополнительно прикладывался к фляге с саке. — Что случилось? — растеряно спросил Минато у директора, нервно грызущего карандаш. — Понимаете, — начал тот, — Ваш сын… Он весь день вёл себя как одержимый! Сначала гонялся за Хьюга Неджи, вопя: «Ты жив, друг!», потом за Асумой-сенсеем с аналогичным звуковым сопровождением. А когда ему встретилась Куренай-сенсей, то он, стыдно сказать, спросил у неё про ребёнка от… — Довольно! — нервно выкрикнул Асума из своего угла. — Такие подробности ни к чему… — А что с Ирукой? — поспешил сменить тему Минато. — Ну… Пусть лучше он сам расскажет… — стушевался директор. Ирука глубоко вздохнул и, хорошенько глотнув валерьянки, начал: — Узумаки он… исчез. Просто исчез. Будь на его месте любой другой ученик, я бы подумал, что это клон, но Наруто не смог бы выполнить эту технику даже под страхом смерти, потому тут точно замешаны потусторонние силы! Сначала он полез драться к Кибе, а когда тот ударил его, растворился в облачке дыма. А через несколько минут снова ворвался в класс с криком: «Я здесь! Только не ставьте мне прогул!». Минато удивлённо посмотрел на своего сына. Обычно мальчик был настолько тих и незаметен, что пять по маскировке ему можно было и без экзамена ставить. Доходило до того, что пропуск ему засчитывали даже тогда, когда он был в классе. Наруто не то что никогда не дрался, даже почти не разговаривал ни с кем, а тут такое за один день! Самому парню очень хотелось броситься на шею к отцу, сказать, как сильно он рад его видеть, но Наруто понимал, что в сложившейся ситуации это будет неуместно, потому сидел, уставившись в пол. Ему не впервой было получать выговоры за свои проделки, но чтобы отца в Академию вызывали — это уже совершенно другой уровень. Все в кабинете уставились на Наруто, и Минато наконец задал самый главный вопрос: — Зачем ты всё это сделал? — Действительно, зачем? — ехидно спросил Курама. Наруто мысленно вздохнул. Из опыта, полученного после героической гибели клона, он знал, что Задохлика ужасного взбесило так несвойственное им желание сидеть тихо и не высовываться, что он дал волю чувствам и вёл себя максимально вызывающе, решив за одно прощупать границы дозволенного. Как оказалось, границы эти были столь широки, что вместо визита к Ибики, как это было бы в настоящей Конохе, местные шиноби ограничились выговором с вызовом отца к директору. — Ну… Я по всем так соскучился… Вот и бегал за Асумой и Неджи… Давно не виделись же… - вслух ответил Наруто. — Занятия надо чаще посещать, тогда и скучать не придётся! — заявил Ирука. Его причину он понял по-своему. — А Куренай зачем такие вопросы задаёшь? Тебе повезло, что она тебя за это не прибила. — Ну… Это я ей на будущее… Пожелание счастливой семейной жизни, — выкрутился парень. — Ладно это, но клона-то ты зачем в Академию отправил? Сам где пропадал? — Минато начинал злиться. Отговорки сына казались ему издевательством над ним и здравым смыслом. — Клона? Да он же на прошлом занятии его сделать не смог, а этот почти целый день продержался… — удивился Ирука. — Ну… — Наруто понял, что тут придётся сказать правду. — Я сам много тренировался… Клона вместо себя отправил, чтобы маму прогулом не расстраивать, а сам ещё в лесу упражнялся… Тишину, повисшую в кабинете, нарушал только стук челюстей, падающих на пол. Минато на ватных ногах подошел к сыну и положил руки ему на плечи. — Наруто… Ты ничего больше нам сказать не хочешь? — спросил он, чтобы получить всю порцию сюрпризов сразу и наименее безболезненно. Сказать хотелось очень многое. А ещё больше - сделать. Однако Наруто решил рискнуть по-крупному и проверить реакцию отца на совсем откровенную провокацию. Уж Хокаге то должен был понять, что его сын ведёт себя странно и его нужно как минимум проверить и допросить, ведь тот вполне мог оказаться вражеским шпионом с дырявой легендой. — Когда я на учёбу шел, то заметил, что посты на защитной стене расположены нерационально. Второго часового стоит переставить на сто метров южнее, а то там слепое пятно получается… В этот момент Минато пожалел, что у него нет второй челюсти, ибо падать больше было нечему. Домой Наруто шёл в сопровождении отца, который буквально тащил его за руку. Не то чтобы Минато злился, просто трёхдневная тяжелая миссия и нехилый шок давали о себе знать. Немного успокоившись, он остановился и, присев перед сыном на одно колено, внимательно посмотрел ему в глаза. — Наруто, я не знаю, что с тобой сегодня произошло, но это было круто! Я всё ждал, когда же ты начнёшь хулиганить! Хочешь, в следующий раз вместе что-нибудь учиним?! Этого парень ожидал меньше всего. Минато как Хокаге непременно бы заподозрил его в шпионаже и попытался если не убить на месте, то получить информацию. Минато как родитель должен бы был отругать его, но вышло совсем наоборот. Удивлённо кивнув, Наруто крепче сжал руку отца, и они вместе пошли домой, где их уже ждал горячий ужин и разъярённая Кушина, ведь оба бессовестно задержались. Выслушав гневную тираду от жены, Минато признался во всех смертных грехах, раскаялся, пообещал больше так не делать и поспешил ретироваться на кухню. Ему как никому другому было известно, что в окружении своих кастрюль и поварёшек Кушина становится милейшим из созданий божьих. Многострадальный стол снова кряхтел под весом слоновьего ужина. Глядя на это пиршество желудка, Наруто думал, что без нового задохлика ему не справится. — Это куда столько?.. — растеряно спросил Минато. — А это нашему Наруто! — гордо заявила женщина. — Уверена, он и сегодня усердно тренировался! — Трени… что? — переспросил Минато. Он всё ещё до конца не верил, что его не амбициозный ленивый отпрыск способен на подобное. — Тренировался, скоро экзамен ведь… — тихо повторил Наруто. Палочки с зажатым в них куском капусты выпали из рук Минато. Он посмотрел на сына радостно-блестящими глазами и воскликнул: — Дай я обниму своё солнышко! — Где-то я это уже слышал… — меланхолично проворчал Курама.