Сахар со стеклом

Я никогда не замечал за собой склонности к трусости и вранью, но сейчас казалось, что все мои убеждения медленно рушились под грузом тягучей недосказанности. Я мялся как малолетний школьник, боящийся показать родителям дневник с двойками. Мерзкое ощущение чувствовать себя виноватым за то, что совершал не ты. — Хотел сказать кое-что… Я резко осёкся и замолчал, когда услышал хриплый голос Артёма за спиной. — Малая, к сцене не хочешь пойти? Спросил как ни в чём не бывало мерзавец, опустившись на корточки напротив Ники и положив свои ладони на её голые коленки, торчащие из-под цветастой юбки. — Я… — Мы как бы разговариваем, братанчик. С нескрываемым презрением и брезгливостью ответил я, перебив Николь. Она перевела на меня удивлённый взгляд, незаметно для Артёма пнув ногой по моему кроссовку, на что получила лишь сдавленную усмешку. — Слышишь, братанчик,— С издёвкой спародировал меня парень,— Ничего, что я хочу со своей девушкой время провести? Словосочетание «со своей девушкой» он выделил особо ярко, чем вызвал во мне неконтролируемую агрессию. — Слышишь ты, блять… Я начал закипать, играя желваками на лице, но Ника резко вклинилась в разговор, не позволяя мне наговорить лишнего. — Тём, принесешь пиво с первого этажа, пожалуйста? А потом пойдём на сцену. Приторно протянула девушка и погладила парня по плечу, желая, чтобы он оставил нас наедине. Тот лишь молча кивнул и бросил на меня взгляд исподлобья напоследок. — Что, блять, с тобой такое? Нервозно прошипела шатенка, обратившись ко мне, как только Артём перешагнул порог гримёрки. — Со мной? — Я повысил голос, не сдержав ядовитой усмешки, — Всё ахуено. Просто только что видел твоего типа вместе с какой-то девкой. Они именно целовались, Ник. Раздражённо выпалил я на одном дыхании. Не знаю на кого в этот момент злился больше: на себя за то, что бесцеремонно влез в их отношения и нарочно сдал её парня, на этого придурка за то, что позволял себе вытворять подобное на глазах у кучи знакомых, когда его девушка сидит через стенку, или на саму Нику за то, что не замечает очевидного. — Ты перепил? Она нахмурилась, нервно бегая глазами из угла в угол. — Я тебе слово даю - он стоял под лестницей и сосался с кем-то, спроси у него сама! Нахуй мне врать? Лгуном и выдумщиком я уж точно никогда не был, поэтому меня сильно задевало, что она не верила мне. — Да я и так это знаю. Пугающе спокойно, с долей разочарования парировала она, вводя меня в ещё большее замешательство. Её лицо выглядело так, будто её совсем ничего не волновало, будто то, что она сейчас услышала - не больше чем обыденность. И только лишь большие голубые глаза, скрытые под наигранным безразличием, выдавали в ней живого человека. У Ники, несомненно, был талант к скрытности и загадочности. — Ты их тоже видела? — Я просто не удивлена. Забей. Будничным тоном проговорила девушка, пожав плечами и опустив голову. У неё удивительно легко получается прятать собственные чувства, оставляя их за бортом словно ненужный балласт. Или же это только для меня выглядит легко, пока она, на самом деле, переживает десятибалльный шторм внутри. Этого я знать уже не мог. — Ты вообще слышала о чём я сказал? Я разозлился. Изменщики всегда вызывали во мне чувство сильнейшего отвращения, а когда сам невольно становишься свидетелем измены, это цепляет вдвойне. Поступок слабого духом человека, который не в состоянии признаться, что разлюбил. В голове не укладывалось, что Ника добровольно варится в этом дерьме и с удивительной лёгкостью признается в этом. В моей семье меня всегда учили тому, что главное - любить себя и разделить любовь с тем, кто это оценит, а не искать её в других, чтобы компенсировать дефицит любви к себе. Я с трудом понимал девушку, хотелось растормошить её и раскрыть глаза на происходящее, самолично отвести за руку к этому мудаку и заставить его объясняться, но я сдержался, затолкав свои принципы подальше, и уставился на неё с нескрываемым осуждением. Их отношения - не моё дело, в конце концов. Да и если я увижу его ещё хотя бы раз за сегодня, то боюсь, просто разобью ему лицо. — Слышала, Влад, а ты меня услышал? Не надо в это лезть и проявлять героизм, я сама разберусь. Девушка закипала, размахивая руками. — Пиздец! — Все её слова были до того абсурдными, что заставили меня рассмеяться,— То есть ты в курсе, что он изменяет, правильно? Саркастично переспросил я. Девушка уставилась на меня, буквально испепеляя грозным взглядом. — Ты этого не поймёшь. — Так расскажи, чтоб я понял! Я вскинул руками в воздухе. Складывалось ощущение, что я действительно влез туда, куда не следует, сковырнул старую рану, но остановиться уже не мог. Мне искренне хотелось узнать, что случилось в её жизни, после чего она стала такой холодной и эгоцентричной, чем порой даже пугала. — Для чего, объясни? Тебе должно быть похуй, иди развлекайся. — Не все такие мудаки как тебе кажется, не надо чесать меня под одну гребёнку, ясно? Наш разговор на повышенных тонах и выяснения отношений стали привлекать к себе много постороннего внимания и непонимающих взглядов, поэтому в моей пьяной затуманенной голове промелькнула мысль. Я схватил Нику за кисть и быстрым шагом вывел из гримёрки. — Пошли. Буркнул я, буквально волоча девушку за собой через всё концертное помещение. — Ты сдурел? Куда пошли? Сейчас Артём придёт. Она сопротивлялась, пытаясь затормозить ногами, но я лишь сильнее тянул её за руку, пресекая все попытки противостоять мне. — Хуй я клал на этого Артёма. Мы вышли на улицу через чёрный ход, минуя зону сцены и танцпола, дабы не попасться никому на глаза. Прохладный уличный ветер приятно охлаждал лицо, заставляя мурашки бегать по телу. Резкая смена температур отрезвляла разум. Я усадил непонимающую Нику в свою машину и тяжело вздохнул, уставившись на потерянное лицо. — Влад, ты бухой! Если мы сейчас куда-то поедем, я начну орать! Взволнованно протараторила девушка, бессознательно сжимая в руках обивку сидений. — Мы никуда не поедем. Каким бы любителем острых ощущений я не был, у меня действовал незыблемый принцип относительно езды в нетрезвом виде - ни за что и никогда. Тем более, когда в машине я находился не один. Подвергать опасности жизнь и здоровье других людей последнее, чего бы я хотел. — Тогда нахуя ты меня сюда притащил? — Поговорить. — О чём? — Сама знаешь. Тут никто не услышит, можешь рассказать мне всё. Она замолчала, явно представляя в своей голове как калечит меня или с радостью разбивает лобовое стекло обожаемой мной машины. Мы пресекали все возможности случайных прикосновений, держась на расстоянии пушечного выстрела друг от друга, но меня било током каждый раз, когда наши тяжёлые холодные взгляды сталкивались, словно грозовые тучи. Тишина была настолько напряженной, что дыхание спирало и казалось, вот-вот полетят искры. Я терпеливо ждал, пока она начнёт говорить, боялся нарушить молчание и спугнуть её. Нике нужно время. Она нуждалась в том, чтобы её выслушали, но вместе с этим дико боялась довериться и раскрыться, что не смогло ускользнуло от моих глаз. Я слишком хорошо чувствовал её одиночество. — Тёма мой друг детства,— Её голос прозвучал оглушающе, будто гром на безоблачном небе, заставив меня перевести всё своё внимание на девушку и, затаив дыхание, слушать, — Мы с ним всегда были очень близки, но никогда не рассматривали друг друга в любовном плане. Ну знаешь, казалось, что отношения испортят дружбу, а нам этого совсем не хотелось. Позже, когда мне было семнадцать, а ему девятнадцать, мы напились на дне рождении моей подруги и поцеловались. Пытались об этом не вспоминать и списать всё на алкоголь, но не получалось. Он предложил встречаться, хотя бы попробовать, и я согласилась. Мы действительно были родными друг другу, я считала его своей семьей. Ника запнулась и тяжело вздохнула, опуская голову вниз. Я не видел её лица за копной густых волос, но понял, что она плачет. Тело бросило в дрожь, будто окатило ледяной водой с ног до головы. Любые слова поддержки сейчас звучали бы смехотворными и ничтожными, поэтому я лишь протянул руку и положил ладонь на плечо девушки, поглаживая и давая понять, что я рядом и мне не всё равно. Думаю, присутствие неравнодушного человека намного важнее, чем всякие пустые слова. — Извини, — Николь задрала голову, вытирая мокрые щёки, и дрожащим голосом продолжила говорить,— В общем, года два всё было хорошо, меня полностью устраивали эти отношения. Мы даже говорили о свадьбе, я думала, что смогу выйти за него замуж. Но это было до первой измены, о которой мне рассказали мои подруги. Она вымученно усмехнулась. — Он даже не смог признаться в этом сам. По мере её монолога моё отвращение и пренебрежение к Артёму возрастало в геометрической прогрессии. Я боялся представить, что ещё пережила Ника, о чём боялась рассказать. — Я простила ему первый раз, потом второй, третий. Потому что безумно любила и просто не могла представить свою жизнь без этого человека. Он фактически стал частью меня за эти годы. Потом была очень крупная ссора, после которой я твёрдо решила расстаться. Он конечно этого не хотел, извинялся, задаривал букетами, обещал, что изменится. Мы разошлись на восемь месяцев. Это был мой максимум. — Ты к нему вернулась? Шёпотом спросил я. Голос пропал. — Да, вот такая я слабачка. Тёма за это время переехал в Москву и занялся музыкой, как давно мечтал. Мы гоняли по всяким проверочным концертам, он постоянно брал меня с собой, знакомил с разными людьми, артистами. Как раз тогда я начала фотографировать. Меня стали приглашать на мероприятия и мы решили, что я перееду к Тёме в Москву, чтобы всем было удобнее. Мне казалось, он правда изменился, но вся эта медийная движуха как будто развязала ему руки и он начал вытворять по крупному. Ну знаешь, наркотики, девушки и всё такое. Я кивнул, так как прекрасно понимал о чём она говорит. Сам когда-то был таким, но вовремя успел остепениться и прекратить заниматься дурью. Деньги и связи большого города всегда оголяют истинное нутро человека. Кто-то проваливается в эти соблазны с головой, полностью теряя себя и ломаясь под грузом вседозволенности, а кому-то удаётся не сгибаться и оставаться верным собственным принципам. — Основной причиной почему я тогда осталась с ним было то, что он безумно помог моей семье финансово и закрыл матери все кредиты. Это, наверно, было его единственное правильное вложение денег. Не в бухло и шалав. Мне мерзко от того, что я ощущаю себя в долгу перед ним и поэтому не могу расстаться, хотя прекрасно знаю обо всех его похождениях и развлечениях. И мне очень жаль, что ты стал свидетелем этого. Впервые за всё время, что мы сидели наедине, она посмотрела мне в глаза и я еле заметно вздрогнул, увидев в них безграничное отчаяние и пустоту. Она выгорела. — Знаешь, если человек один раз сделал что-то хорошее, это не значит, что он всегда хороший. — Я знаю, Влад, но этот человек с детства рядом со мной. Представь, если у кого-то отнимут руку - я буду чувствовать то же самое, если вычеркну Тёму из жизни. Я поджал губы, медленно переваривая всё, что услышал. Ника эмоционально зависела от этого парня, была поглощена им, утопая в мучительных переживаниях и не принимая очевидного - такие люди отравляют жизнь, поэтому их нужно вырывать с корнем. Это больные отношения. Созависимые отношения. — Ты же понимаешь, что он манипулятор ёбаный и вся эта история с кредитами была для того, чтобы удержать тебя и выставить жертвой? А ты не жертва, Ник. Я действительно так считал. Она слишком сильная, чтоб быть жертвой, хотя бы потому, что сумела простить его и двигаться дальше. Сильная потому, что переживает всё в себе без сторонней помощи и поддержки. Вряд ли человек, который мало говорит, может быть настолько прост, насколько это кажется с первого взгляда. Она сильная потому, что смогла довериться. Вместо какого-либо ответа девушка просто потянулась ко мне, обвив руками мою шею и прижимаясь щекой к груди. Жест немой благодарности. Я обнял Нику в ответ, уже не так скованно и неловко как в первый раз. Убаюкивающе поглаживал по спине и пояснице, уместив подбородок на её макушке. — Давай сменим тему. Пробубнила она куда-то мне в ключицу, обдувая кожу своим горячим дыханием. * * * Разговоры не прекращались. Я словил себя на мысли, что за всё время ни разу не притронулся к сигаретам и выпивке. Мне было интересно просто разговаривать с ней, слушать нелепые истории из жизни, делиться воспоминаниями и травить анекдоты. Нике всё ещё не удавалось до конца побороть свою чрезмерную сдержанность и скованность, но диалог совершенно точно приобрёл более расслабленный характер и мы оба это ощущали. Перманентное чувство нервозности уступало непринужденности, что не могло не радовать. — Мне пора, — Прошептала она, невесомо погладив меня по руке и заглядывая в свой телефон,— Артём обзвонился. Я машинально сжал челюсти, вновь услышав это имя из её уст. — До встречи. Девушка закрыла за собой дверь авто даже не дождавшись моего ответа. Впервые за долгое время я почувствовал, как об меня вытерли ноги. Понадеялся, что наш разговор хоть немного поможет ей разобраться в себе, но крупно ошибся. Ни слов благодарности, ни слов на прощание. Молча исчезать, хлопнув дверью моей машины, уже стало для неё своеобразной привычкой.