Вечер на побережье

Ночь спрятала их от любопытных глаз, обняла влажной бархатной мглой. Воздух пах солью и смолой, плеск волн сливался с томным рокотом океана, похожим на урчание. Пропасть неба с бриллиантовыми россыпями звезд, здесь на Пхукете, казалась особенно фантастической. Биу лег на спину, чувствуя влажной кожей мягкий песок. Только сейчас он ощутил, что наконец очистился от сотен и сотен острых, как иглы отпечатков глаз, что липли к нему мельчайшей плотной пылью последние несколько недель. Он, всегда легко принимавший популярность, внезапно устал от нее, захотел сбросить с себя доспехи солнечного мальчика, погрузиться в глубокое молчание внешнего мира, изредка прерываемого парой английских фраз. Байбл, как истинный интроверт, не отличался многословием, а сейчас, чувствуя настроение Биу, и вовсе мог не проронить ни слова в их долгих закатных прогулках. Он сделался строг и внимателен, не позволяя ребятам из каста разрушить нежно возведенный вокруг партнера кокон, пока он сам, Биу, не захочет его покинуть. Вдалеке вспыхнул и затих смех Апо. Байбл поправил на плечах полотенце, оглянулся на лежащего Биу, словно спрашивая не пора ли им вернуться и, получив молчаливый ответ, провел ладонью по влажным волосам. Биу тут же захотелось зарыться в них носом, коснутся губами загорелый шеи, почувствовать рваный вздох Байбла и снова ощутить собственную власть над ним. Это было удивительно — чувствовать себя таким желанным. И раньше, не обделенный вниманием, он впервые столкнулся с таким тотальным принятием и обожанием и первое время чувствовал себя неловко. Но Байбл ничего не требовал от него, не просил, ни на секунду не давал усомниться в безопасности дружеских отношений. Пока Биу сам не перешел черту. Это случилось почти сразу после окончания съемок, на одной из прощальных вечеринок когда, влекомый смутным нетерпением, Билд буквально прижал партнера к стенке, сминая знакомые губы и открывая их вкус заново. Теперь Байбл принадлежал ему, а не Питу. И это Байбл, на мгновение оцепеневший от неожиданности, теперь с нежной жадностью отвечал ему, сбросив маску Вегаса. Оглушенные взаимностью они едва дышали, опьяненные поцелуями, едва успели скрыться от растрепанных весельем актеров в прохладу пустого номера где Биу, вцепившись в спину Байбла, еще долго дрожал, погруженный в сладостный хаос оргазма. Каст раскусил их сразу, как только они появились на общем завтраке следующим утром. Тонг кажется даже выиграл пари у Майла, который сомневался, что Байбл сможет преодолеть аристократическое благородство и страх обидеть своими чувствами партнера. «Наручники или плеть?» попытался пошутить Бас, но смущенно замолчал под ледяным взглядом Байбла и больше никто не пытался потревожить их. Ночь мириадами звезд расцвела над побережьем и стало совсем тихо. Биу вытянул руку и лениво заскользил по спине партнера, смахивая песок. — Let's go home? — Байбл развернулся, вглядываясь в глаза Биу, и тут же напрягся, когда пальцы Билда добрались до открывшихся кубиков пресса. Губы у обоих были сухие и соленые. Языки медленно сплетались словно танцующие глубоководные рыбы, наполняя рты влагой и желанием. Биу играючи прикусил Байблу нижнюю губу, наслаждаясь тихим грудным стоном, и выгнулся навстречу ласкающей бедро ладони. — Stop, baby, stop, … o, my God…- зашептал Байбл, мягко отстраняясь от настойчивых пальцев Биу, — подожди… кровать будет лучше, чем самый мягкий песок. Биу разочарованно выдохнул и снова погрузился в нежный, почти целомудренный поцелуй. Байбл обнял и поставил Билда на ноги. Они медленно побрели сквозь темноту, на янтарное мерцание фонарей, там где стоял их отель, оставляя на песке переплетенные следы. Утратившее суетливую остроту, желание все также зрело в них, ширилось океаном, готовое излиться наслаждением едва они переступят порог своей комнаты, но это будет уже другая история.)