Одолжение

Рэм не смог бы сказать, когда именно одна одержимость сменилась другой. Он не почувствовал перехода. Просто однажды поймал себя на том, что месть за отца стала так же важна, как и благополучие сына. В какой-то момент они слились в единое целое, и больше их нельзя было разделить. Беспокойство о Томасе било по нему не меньше, чем мысли о живых искуссниках. Это Рэм прочувствовал в полной мере за те три месяца, что не имел связи с отрядом Ридзера в И'Са-Орио-Те. Думать о вероятностях было тяжело, не думать - ещё тяжелее. Сосредотачиваться на своих обязанностях с каждым днём становилось всё сложнее. Мир вокруг выцветал, словно пожираемый Ведьминой плешью. Единственным, что помогало цепляться за реальность, были мысли. Те самые, что чёрным магам не положены по мнению многоуважаемых эмпатов. Рэм просто не мог позволить себе думать о том, что будет, если ему придётся хоронить Томаса ещё раз - но теперь по-настоящему. Его одержимость, развернувшаяся во всю мощь, не дала бы ему ни шанса. Оставалось только ждать и надеяться - на очередное чудо. Что сможет. Выберется. Он же Тангор. Главное - не смотреть на портрет, висящий на стене. Потому что, лицо одно, но даже прищур глаз - не перепутать. С него смотрела старая привязанность, от которой всего и осталось, что амулет с прядью волос да выполненное обещание. Всё остальное уже давно отгорело, подпитывая костёр одержимость, не оставив ничего, кроме пепла. Поэтому, когда появился шанс - Рэм ухватился за него, ни мгновения не сомневаясь. Ежедневные отчёты, переданные через голема, успокаивали и помогали спокойно уснуть, а не лежать, глядя в темноту, ловя разбегающиеся мысли. Впервые за несколько месяцев. Это смешно - то, насколько ему стало лучше хотя бы от иллюзии контроля. Рэм наконец заметил новые привычки коллег: слишком панибратски манеры Сатала, сдержанное сочувствие Бера и что-то, подозрительно похожее на жалость, в исполнении Кевинахари. Изнутри поднялось то раздражение, что всегда помогало действовать жёстче и указывать окружающим на их место без повышения голоса. С Саталом и Бером это было несложно - он знал, куда давить, чтобы заставить хоть чёрного, хоть обычного человека вести себя правильно. Но с эмпаткой такой трюк было не провернуть. Единственное, что он мог сделать - избегать её даже больше обычного. Оставалось только разобраться с новой традицией коллег приходить втроём и организовывать чаепитие, но с этим можно было повременить. Иногда это оказывалось даже удобнее разговоров по-отдельности, потому что тогда Кевинахари получалось хотя бы терпеть. Как и Сатала, без возражений согласившегося передавать отчёты через Шороха, но иногда улыбавшегося так, что хотелось опуститься до применения силы. Быстро восстановить прежнюю диспозицию не получилось, а выстроить новую - не оставалось времени. Слишком много нерешённых вопросов скопилось за последние месяцы. Ощущение было такое, словно Рэм очнулся после очень долгого сна. Последние три месяца он помнил в деталях, но словно был наблюдателем со стороны. Сейчас Рэм понимал, что только многолетние привычки помогли ему продолжать работать, как раньше, и не потерять контроль. Рэм открывал новые грани своей одержимости, и они ему совершенно не нравились. * Заходя в "любимую" контору, Том ожидал любых подвохов. Но точно не того, что Сатал вцепится в него, как клещ, и потащит в неизвестном направлении. Это было совершенно не в его характере, так что спорить Том не стал. По крайней мере, сразу. Сначала нужно было разобраться, что произошло за время его отсутствия. Оказавшись в комнате отдыха в дальнем крыле - он никогда бы не подумал, что в конторе есть и такое, - Том только укрепил свои подозрения. Присутствие в ней мисс Кевинахари и капитана Бера не могло говорить ни о чём другом, кроме серьёзной проблемы. Ну почему опять он? Чуть что, так сразу Тангор. А ведь Том тут даже больше не работал! И возвращаться не собирался - по крайней мере, пока не запишет и не опубликует всё то, что накопилось за время путешествия по бывшей империи. Статья о духовном патронаже была уже почти закончена, остались только сущие мелочи и редактура. Собственно, именно поэтому Том тут вообще и оказался - решил сделать перерыв. Отвлечься на привычную возню с мотоциклом было невозможно, Ридзера с его отрядом ему не хотелось видеть ещё как минимум год, семья укатила обратно в Краухард, а возвращаться в Суэссон не было никакого желания. Не после того, как он только-только вернулся к благам цивилизации - хорошим дорогам, телефону и приличным ресторанам на расстоянии короткой пешей прогулки. Поэтому, что бы этих троих не беспокоило - он мог хотя бы выслушать, а уже потом с удовольствием отказаться. Или запросить за выполнение что-нибудь особенно неприятное. Разговор, как и ожидалось, начала эмпатка, предварительно всучив Тому чашку зелёного чая. Капитан Бер и Сатал, рассевшиеся по углам и получившие чай после него, одинаково мрачно молчали. Сначала Том вообще не понял, о чём речь. Кевинахари говорила какими-то странными намёками пополам с комплиментами. Нет, слушать, конечно, было приятно, но они явно не для этого тут собрались. Хотелось переспросить - что это за "тяжёлые времена для региона"? Искуссников всех переловили, войну предотвратили, И'Са-Орио-Т ограбили - времена были на редкость благостными. Том явно что-то пропустил, колеся по империи. Но признаваться в этом он не собирался, пряча недоумение за чашкой чая и нейтральным выражением лица. К сожалению - или счастью - это никого не обмануло, потому что в эмпатка замолчала и метнула расстроенный взгляд в сторону коллег. Вздохнув и подобравшись, разговор продолжил капитан Бер. - Мы хотели попросить тебя об одолжении, Томас. Звучало это так, что было очевидно - капитан и сам понимал, кого и о чём просил. Чёрного мага. Об одолжении. То есть, безвозмездной помощи. Хотя, моральные долги ещё никто не отменял. Том прикинул, что в отношении таких людей они могут быть очень и очень полезны. Любопытство алхимика почти перевешивало нежелание чёрной натуры работать без немедленного вознаграждения. Оставалось только узнать, чего от него всё-таки хотят. - А сотрудники в надзоре у вас опять закончились? - ехидно заметил Том, стараясь не выдать вспышку интереса. Но чашку всё же отставил в сторону, показывая свою готовность слушать. - Это… неофициально, - Бер поморщился, явно недовольный своей ролью в этих переговорах, а Сатал, наоборот, усмехнулся. - И это должен быть именно ты или ничего не получится. - К счастью, других настолько же уникальных личностей у нас тут нет, - добавил Сатал, то ли признавая заслуги, то ли оскорбив, за что получил недовольный взгляд от капитана Бера. - Других вариантов нет, - продолжил Бер. - Если согласишься - тебе будут благодарны все сотрудники нашего отделения. И всего остального региона. Обычно в случае, когда Тому расписывали подобные перспективы, работёнка оказывалась сложной, нужной и малооплачиваемой. Короче, типичной для родной конторы. Только в этот раз её предлагали сделать и вовсе забесплатно! - Так чего вы от меня хотите? - спросил Том намеренно резко, надеясь избавится от “просителей” как можно быстрее. - Просто заходи время от времени, пока ты в Рэдстоне. Хотя бы пару раз в месяц. - Куда? - предложение оказалось настолько неожиданным, что вызвало рефлекторное желание переспросить. - Не куда, а к кому, - вставил Сатал. - К господину Ларкесу, - пояснила эмпатка. - Мы будем тебе очень обязаны, Томас. Том удивлённо вскинул брови, даже не пытаясь сдерживаться. - Зачем? Ответом на этот вопрос было молчание. Никто из троих не готов был озвучить то, что понимал интуитивно. - С вас по одному одолжению. А теперь - рассказывайте всё. Том и сам не был уверен, почему согласился. Наверное потому, что странность просьбы распалило любопытство, а желание сделать бывшего учителя должником грело самолюбие. Или потому, что с Рэмом Ларкесом его связывал долг жизни. А может быть, он просто беспокоился о старшем координаторе региона, всё ещё думая нём, как о своём младшем. Они ведь так и не выяснили иерархию до конца. А стоило бы, раз Том собрался остаться в Рэдстоне. Причина зайти была ничем не хуже других. * На семнадцатый день после возвращения Томаса в Рэдстон, тот просто открыл дверь в кабинет Рэма и упал в кресло, даже не пытаясь вести себя прилично. Выглядел он как всегда - самоуверенно, вот только за бравадой легко было различить беспокойство. Рэм надеялся, что Тангор не успел ни во что вляпаться за те несчастные полдня, что он был занят и не следил за ним. Хотя - Томас мог, это он доказывал неоднократно. Стоит немного отвлечься… - Я тут подумал, - начал Томас, закинув ногу на ногу и подперев рукой подбородок, - что для новой статьи мне бы пригодился защищённый полигон. Надо кое-что проверить. - Новой? - уточнил Рэм, сосредоточившись только на одном - анализе происходящего. Похоже, Томас в очередной раз проверял границы, ведя себя намеренно раздражающе для любого чёрного. Посягательство на территорию, поза хозяина положение и ни капли уважения, типичного для естественной иерархии. Всё это очень напоминало об их первой встречи в Хо-Карге, прошедшей крайне неудачно. Наверное, этого и стоило ожидать. Особенно в свете новых обстоятельств. Но Рэму так не хотелось снова возвращаться к этому этапу. Потому что, как и тогда, он совершенно не понимал, что стоит сделать. Лучшее, что он смог придумать - попытаться импровизировать на ходу, подстраиваясь под желания самого Тангора. Это был один из самых ненадёжных планов в его жизни. - Ага, первую я уже закончил, - Томас улыбнулся и почесал шелушащийся нос. Загар, приобретённый Тангором за месяцы путешествий по И’Са-Орио-Ту, резко контрастировал со всеми, кого Рэм видел в Рэдстоне. Смотреть на такого Томаса было непривычно, но интересно. Так он куда меньше походил на отца, чей портрет висел на стене уже без траурной рамки, но ещё пока без подписи. - Когда? Рэм не собирался спорить. Хочет - пусть проверяет на крепость защиту армейских полигонов и его собственные нервы. Зато он будет в курсе, где и чем Томас занят прямо сейчас. Плата, прямо скажем, не большая. Тангор на секунду замялся - словно не ожидал, что всё будет настолько просто. А потом снова самоуверенно улыбнулся и заявил: - Завтра! Рэм кивнул. Если у армейских на завтра было назначено что-то важное - это их проблемы. - Приходи вечером. Я договорюсь. Благодарить его Томас, конечно же, не стал, но и вставать из кресла не спешил. Он взъерошил волосы на затылке, отросшие за время путешествия так, что можно было собирать в хвост. Взгляд его сделался непривычно задумчивым. Рэм редко видел это выражение лица Томаса вблизи - тот словно смотрел на очередную проблему и пытался понять, как лучше будет её решить. А потом они встретились взглядами. И это не было похоже на то, как обычно смотрели друг на друга чёрные. Не было никакой борьбы и выяснения отношений, только всё та же задумчивость, никак не вяжущаяся со всем предыдущим поведением. Видимо, если это всё же была проверка, то Рэм её прошёл. - Ну, ладно, - Тангор встал и Рэм опустил взгляд на бумаги, привычно отступая первым. Просто на всякий случай. - Увидимся. И вышел за дверь, сверкнув напоследок улыбкой. На фоне загорелой кожи она смотрелась особенно ярко. А Рэм остался сидеть, размышляя о том, всё ли сделал правильно. Впрочем, с Томасом предугадать последствия решений было почти невозможно. Хорошим знаком было уже то, что обошлось без конфликта. Нет, согласиться всё же стоило. Как и подумать о том, чтобы повесить второй портрет. Потому что, даже когда с Томаса сойдёт загар, а волосы снова будут обстрижены по-ингернийски, он останется собой. Алхимиком-новатором, некромантом, выросшим в семье белых, и совершенно не похожем на Тодера по характеру человеком. Но над решением вопроса о правильном расположении портретов стоило ещё поразмыслить. * В первый раз Том пришёл из чистого любопытства. Его не проняла душещипательная история госпожи Кевинахари о том, как тяжело было пережить весну в Рэдстоне, но в рассказе проскальзывали интересные детали. А Сатал, проболтавшийся про ежедневные отчёты, заставил его немало удивиться. Конечно, не самому факту - в существовании подобных инструкций Том почти не сомневался. Неожиданность стало то, что их отправляли прямо каждый день. Не смотря на то, что большую часть времени они с командой Ридзена потратили просто на попытки нормально ехать по са-ориотским дорогам и не сойти с ума от скуки. О чём можно было столько рассказывать, было совершенно непонятно. А главное - Ларкес их читал. И, по словам эмпатки, “после это атмосфера стала намного позитивнее”. Окончательно Тома добил пассаж об “он просто беспокоится о твоём благополучии”, на счёт которого не стал ехидничать даже Сатал, а Бер - не удержался от вздоха. Странности Ларкеса переходили всякие границы. Особенно очевидным это стало после долгого общения с бандой Ридзена. Чёрные не должны были вести себя так. Даже воспитанные обычными людьми и пережившие Реформацию - у Тома было, с кем сравнивать. Поэтому, выбравшись из комнаты отдыха, Том в итоге оказался у знакомого кабинета. Мысль просто войти и попросить что-нибудь показалась невероятно привлекательной. Тому захотелось узнать, чем кончится этот эксперемент. Что сделает Ларкес, если потребовать то, что не будет связано с возможным сумасшествием, потерей источника или выживанием. Как много вольностей Том мог себе позволить и не вылететь из этого кабинета. Результаты оказались не менее странными, чем и всё остальное. Уже вечером, сидя на кухне и потягивая чай, привезённый из империи, Том пытался понять, что вообще могло значить поведение старшего координатора. Ни одной попытки давления и выяснения иерархии, согласие на очевидно бесполезную уступку, никаких возражений или замечаний. Очевидно, чтобы понять этого человека, Тому требовалось больше одного эксперимента. А возможность иметь таких должников грела душу посильнее, чем хвалебные оды в газетах. Поэтому Том начал время от времени заходить. Он никогда не предупреждал, логично предположив, что, если случится что-то действительно серьёзное, от чего Ларкеса отвлекать будет нельзя, то услышит об этом заранее, а всё остальное может немного подождать. Чаще всего, Том спохватывался ближе к концу недели: статьи писались настолько хорошо, что порой он просто забывал о времени. Как-то незаметно пятница стала тем самым днём - точнее, вечером, - когда он обычно приходил, неизменно заставая старшего координатора в компании очередной стопки бумаг. От такого не жалко было и отвлечь. Короткие разговоры незаметно переросли в полноценные беседы, затягивающиеся всё дольше. Ларкес разбирался даже в большем, чем можно было предположить, а об остальном мог догадаться даже по паре случайных фраз. “Вилка Томаса” заставила старшего координатора дёрнуть мордой в том самом движении, что Том предположительно посчитал улыбкой. И решил похвастаться, как именно это было - конечно, опустив ту часть, где просил других придумать правильно название. А где-то в середине рассказа Том заметил судорожно подрагивающие пальцы. Лицо Ларкеса оставалось таким же невыразительным, как и обычно, так что Том начал приглядываться внимательнее. Он вдруг понял, что жесты у старшего координатора сдерживать почти никогда не получалось. Том привык к белым и попыткам расшифровать их очередные закидоны, так что предположение не показалось ему слишком странным. Хотя, чтобы подтвердить или опровергнуть, Тому могло потребоваться время, но оно у них было. Том пока что никуда не собирался - Рэдстон его вполне устраивал. Он решил опробовать гипотезу, по которой жесты всё же что-то значили и не были положительными. Том свернул рассказ в более мирную сторону, и, когда бросил короткий взгляд на стол, то увидел, что руки Ларкеса снова лежали спокойно. Возможно, Кевинахари была права, и старший координатор в самом деле немного беспокоился о его благополучии. * Томас приходил хотя бы раз в неделю. Придумыванием причин он себя не утруждал, а Рэм о них и не спрашивал. Только напоминал себе не привыкать, потому что долго удержать на одном месте этого Тангора было невозможно. Поводы закончились уже через месяц. На той же неделе Томас опубликовал свою последнюю статью о карантинных феноменах, а потом пришел сам, сверх меры довольный и радостный. Он не удержался от возможности похвастаться - в кои-то веки поступая так, как и любой другой чёрный. Но, слушая его рассказ, Рэм видел не только его достижения, но и замаскированные обмолвки о том, насколько легко было ошибиться. У Томаса не было ни плана, ни времени, ни толковой поддержки. Только собственный ум и удача, спасшие его в очередной раз. Обычно, чёрные не думают о прошлом и старательно забывают всё плохое. Но Рэм так не мог - как не мог заставить успокоиться собственные пальцы, задёргавшиеся от воспоминаний о том дне, когда он впервые обо всём этом услышал. Даже такой мелочи хватало, чтобы одержимость опять хватала за горло, шепча о том, как велики были шансы пережить ещё одну смерть Томаса. Но, на этот раз, настоящую. К счастью, тот вовремя перевёл тему и дал Рэму время, чтобы снова взять себя в руки. Напомнить себе, что всё хорошо и этот неугомонный алхимик сидит рядом, живой и здоровый. Руки успокоились, но теперь появилось желание дотронуться до Томаса и убедиться, что всё действительно хорошо, что это не видение или фантазия, а настоящий человек, который никуда не уйдёт. Странное и противоестественное для чёрного, но не такое уж неожиданное для одержимого. Рэм старался не думать, что теперь-то Томас уж точно уедет - больше здесь его не держало ничего, кроме воспоминаний. И оказался неправ, потому что совершенно неожиданно Тангор подал заявку на получение степени магистра и решил остаться в Рэдстоне. На это не было никаких причин, ведь заработанных денег Томасу хватило бы даже на то, чтобы выстроить личный особняк в столице или на курорте, а писать магистерскую можно было откуда угодно. Вместо безумств, ожидаемых от чёрного, на которого неожиданно свалились деньги, слава и популярность, Томас сделал ровно противоположное. Купил в Рэдстоне дом с высокой оградой, защищающей от репортёров и любопытных, и новую машину, над которой тут же принимается экспериментировать, а ещё - сел за магистерскую. Из дому он выходил не часто, но с упорством, достойным лучшего применения, продолжал появляться в надзоре раз в неделю. А Рэм стал планировать свои отлучки из города так, чтобы всегда возвращаться к вечеру пятницы. * Домой Том успел забежать ненадолго, только чтобы закинуть вещи и пересесть в свой автомобиль. Уже вечерело, но машин на дорогах оказалось не меньше, чем днём - в последние годы они становились всё популярнее. Добраться до конторы у Тома получилось только когда на Рэдстон уже опустилась темнота. К счастью, некоторые окна всё ещё горели. Приехать раньше просто не получилось - он и так сбежал из Дрезден-холла сразу после окончания выступления, чтобы успеть на поезд до Рэдстона. Ведь иначе пришлось бы уехать, нормально не попрощавшись с Рэмом. Том совершенно не хотел, чтобы это походило на побег, а в глазах Рэма им мог бы стать отъезд без предупреждения. Но ехать было нужно. Сначала - в Суэссон, где его ждали Поллак с Йоханом, потом - в Краухард, по просьбе матери, а ещё не мешало бы проверить его личную башню, оставшуюся под присмотром Ли Хана. Дел у Тома накопилось столько, что и за пару месяцев не разгребёшь. Но уезжать из Рэдстона совершенно не хотелось. После путешествия по бывшей империи Том начал ценить удобства цивилизованного мира особенно сильно. Возвращаться в суэссонскую или краухардскую глушь не было никакого желания. Тем более, что там он отвлекался бы от магистерской гораздо чаще. Даже не из-за самих соседей или родственников, а просто на другие вещи - исследования Йохана, починку мотоцикла или содержимое наследственных тайников. Поэтому Том остался в Рэдстоне в компании Макса и плотно занялся подготовкой к весеннему докладу. Ему хотелось закончить как можно быстрее - пока никто другой не подсуетился первым. Сосредоточенности на деле отлично способствовали сад за высоким забором и приличные рестораны поблизости, избавляющие от необходимости готовить и лишний раз общаться с журналистами. А не потеряться в днях недели окончательно помогали потребности Макса и, неожиданно, разговоры с Рэмом. Открыв знакомую дверь, Том застал старшего координатора в непривычном положении. Расслабленно откинувшись на спинку кресла, Рэм медитировал на стену, увешанную портретами. На столе стоял графин с чем-то прозрачным и пустая стопка, от которой подозрительно тянуло спиртом. Тому стало очевидно, что его тут сегодня не ждали. Но, может, это было и к лучшему. Ведь как ещё он смог бы подловить старшего координатора региона в настолько расслабленном состоянии. Рэм повернул голову на звук открывшейся двери, но, заметив Тома, не сделал больше ничего. Только кивнул и констатировал: - Пришёл. - Ага, - согласился Том, опускаясь на своё привычное место. Некоторое время они молчали, не мешая друг другу собраться с мыслями. Тишина ощущалась естественно, почти уютно. На самом деле, можно было бы просидеть так весь вечер, но сегодня Том пришёл не за этим. - Я смогу нормально занятия дневником не раньше осени, - сказал Том, рассматривая графин и стопку вблизи. Оба выглядели уже далеко не новыми. Тому стало интересно, как часто Рэм пьёт из них сам с собой. Версию, что он кого-то зовёт, Том отбросил сразу. А старший координатор окинул его нечитаемым взглядом, что-то прикинул в уме и озвучил верные выводы: - Уезжаешь. Том кивнул, хотя это и не было вопросом. - Тут хорошо, но накопилось много дел. Всем нужен Тангор, хоть разорвись. Рэм ничего не ответил и не изменился в лице, но вздрогнувшие пальцы Том отметил. Он всё ещё не научился разбирать, что значили некоторые жесты, но уже привык, что всегда стоит держать руки Рэма в поле зрения. Просто чтобы хоть немного понимать, что именно думает собеседник. Это никогда не было лишним. Но, обычно, Рэм пытался контролировать даже свои жесты. И не важно, мог ли по ним кто-то что-то расшифровать или нет. Но сейчас, судя по наполовину пустой бутылке, у Тома был шанс увидеть больше, чем всегда. - Нальёшь? - предложение было скорее шуткой, чем реальной попыткой выяснить иерархию, как хотелось его чёрной натуре. - Сам разберёшься. Ответ, подтверждённый сжавшими край одежды пальцами, был одновременно и расстановкой границ, и разрешением делать, что хочется, на чужой территории. Тому нравилась эта неоднозначность, переходящая из разговора в разговор. Это было интереснее, чем прямое бодание с остальными чёрными или пережёвывание эмоций с белыми. Чем-то намного лучше. Том не стал искать вторую стопку, которой у Рэма могло и не быть. Он просто забрал уже стоящую на столе и налил в неё жидкость из графина. На вкус та оказалась именно такой, как Том и ожидал - чистый алкоголь, не пытающийся маскироваться за другими вкусами. Но зато действовало сразу, почти мгновенно. Мысли перестали носится в хаосе, появившемся после Финкаунта. Цель - магистерская - была достигнута, а новой Том пока ещё себе не придумал. Он вытянул ноги и подпёр голову рукой, принимая более удобную позу. Бросил косой взгляд на Рэма, который рассеянно смотрел на портреты за его спиной. Немного подумав, Том налил и выпил ещё стопку. - Куда ты едешь? Услышать такой вопрос от Рэма оказалось странно. Том был уверен, что обычно подобное вещи ему не требовалось озвучивать напрямую - он их попросту просчитывал или же получал в очередном отчёте. Так что, Том вполне мог бы отшутиться или отделаться общими фразами. Но, почему-то, ему захотелось ответить честно. Может быть, всё дело было в алкоголе. - Знаешь, я не фанат суэссонской весенней грязи, но у моих опять возникла какая-то потрясающая идея, которую без чёрного мага не провернуть. Они её даже по телефону озвучивать не хотят, только намекают. И вообще, надо проверить, на месте ли дом - а то знаю я этих белых… Рэм дёрнул лицом в том странном сочетании эмоций, которое могло быть усмешкой или недовольством. Заставляя себя отвлечься, Том махнул очередную стопку - и на этот раз пошло просто замечательно. Из головы исчезли всякий сомнения, остались только спокойствие и уверенность. - Ну и в Краухард тоже надо. От скуки мама телеграммы писать не будет. Да и вообще, давно следовало съездить. Проведать младших. А то стоит отвернуться и вырастают… Провидцы, - Том не удержался от улыбки, услышав смешок Рэма, больше похожий на кашель. - И башню пора бы проверить. Том вовремя поднял глаза к его лицу, что уловить потемневший взгляд, напомнивший о дне, когда Рэм нашёл его после фальшивой смерти. И связные мысли неожиданно закончились, осталось только желание - или необходимость - объясниться, доказать, что всё совсем не так, как тогда, и ступор, не позволяющий сказать ни слова. Он почувствовал, как потеплели щеки, но всё равно не мог отвести взгляд в сторону, признавая поражение. А проснувшиеся источники делали всё ещё хуже. Том слышал этот привычный шепот, подталкивающий к глупостям. Они никогда не дрались по-настоящему, и Том не был уверен, что вообще этого хочет. Поэтому, он не почувствовал ни капли разочарования, когда Рэм прикрыл глаза, глубоко вдохнул и усилием воли заставил свой источник успокоиться. Том сделал тоже самое, продолжая наблюдать за непривычно отчётливыми эмоциями на лица старшего координатора. Рэм устало потёр лоб и переносицу, а потом потянулся за графином и сделал глоток прямо из горлышка, даже не поморщившись. Это впечатлило Тома не меньше, чем способность контролировать источник в таком состоянии, когда любому другому уже давно снесло бы крыши. - Ту самую башню, - проговорил Рэм безэмоционально, - что стоит в Кунг-Харне. Том кивнул в ответ, заставив себя проявить вежливость и хотя бы не нарываться прямым взглядом. Ему нужна была передышка, чтобы обдумать свою реакцию и вообще всё, что только что произошло. Это было важно и нельзя просто забыть, как многие другие неприятности. - Это случайность. Я не хотел себе башню в другой стране, - прозвучало ужасно похоже на оправдания, и Том постарался исправиться, с трудом формулируя мысли в нечто правильное. - Знаешь, она из уникального материала. И расположена идеально - до города далеко, но долететь можно. А вокруг - лес и никого, понимаешь? Я просто всегда хотел… Он покосился на Рэма, сидя боком, и выхватил взглядом дрожащие пальцы. Тот сидел в точно такой же позе, гипнотизируя взглядом окно. Том почувствовал себя странно - сначала они почти одновременно отпустили свои источники, а потом оба же уступили, признавая чужое превосходство. Будь тут любой другой чёрный - обозвал бы их идиотами. Но здесь в борьбе не было совершенно никакого смысла. А может и необходимости. Том знал, что сильнее просто из-за ширины канала, но это скрадывала огромная разница в опыте. Они не были начальником и подчинённым, ни один из них не стоял на социальной лестнице ощутимо выше. И самое удивительное - это не казалось особо важным. Рэм продолжал молчать. Почему-то Том вдруг вспомнил истерику Джо, устроенную вскоре после возвращения из империи, когда они оказались вдали от репортёров и любопытных взглядов. Конечно, он не слушал всё целиком, потому что белые способны были докапываться до таких мелочей, что чёрный уже через минуту не вспомнит. Но кое-что врезалось Тому в память и сейчас почему-то всплыло, потревоженное случившимся. “Ты не думаешь о тех, кто остаётся”. Том и правда никогда не думал. Даже когда сам искал Лючика по всему И'Са-Орио-Ту. Он просто злился на то, что брат влез в какую-то дрянь и никого не предупредил. А теперь Том не мог отделаться от мысли, насколько это могло оказаться важным. Что остающиеся в самом деле этого не заслуживают. Рэм всё ещё молчал и даже почти не шевил пальцами. В кабинете повисла хрупкая тишина, которую просто необходимо было разрушить. Для храбрости и подражая сидящему напротив, Том тоже хлебнул спирт прямо из горла и с трудом подавил кашель. Пробирало просто до костей, ведь Том уже давно не пил настолько много. После появления в его жизни Шороха и искуссников, необходимо было держать контроль, а потом нельзя было отвлекаться от записей. Не то, чтобы это была важная потеря. - Башня - уже моя собственность. Нужно решить, что с ней делать, а для этого - осмотреть по-нормальному. Ехать, конечно, долго, но других вариантов пока нет. Да и карантинных феноменов стало поменьше. Там куча наших и даже поезд запустили. И вообще, ты лучше меня знаешь ситуацию за морем. Том едва не закончил привычным “не волнуйся, всё будет хорошо”, используемым для окончания успокоительной речи для белых, но вовремя прикусил язык. Хотя, судя по прищуренному взгляду, Рэм и так прекрасно понял, что именно сейчас услышал, и что сказано не было. - Временное удостоверение сотрудника ещё у тебя? - Ага, - подтвердил Том, пытаясь предугадать, что ему за это будет, и не имея никакого желания врать. - Гражданским кораблям пересекать воды всё ещё запрещено. - Я знаю. - Хорошо. Том осознал, что, кажется, только что получил разрешение на легальную переправу в империю от старшего координатора. Было удобно и приятно иметь на своей стороне кого-то… Такого. С кем можно было обсуждать почти любые темы или молчать, сидя рядом после долгого дня, с кем не нужно было проговаривать вслух очевидное и кто не давил авторитетом, с кем не приходилось меряться крутостью и встраиваться в иерархию, кто не ждал от него помощи и не пытался загнать в рамки. С кем Том почти не вспоминал, какой у него источник, а мог просто… Быть самим собой. Такого, как Рэм Ларкес. И это Тому тоже стоило обдумать. Где-нибудь вдали от Рэдстона. На трезвую голову. Он встал, благоразумно опираясь на стол. Просто на всякий случай, чтобы удостоверится в нормальной координации. Стоило хотя бы с достоинством выйти из этого кабинета. Рэм поднялся следом. Непривычно взъерошенная шевелюра и слегка помявшаясь одежда совершенно не сочетались с его обычным лицом, на котором не было никаких эмоций. Даже руки лежали смирно. - Они хотели, чтобы я уговорил тебя остаться и стать преподавателем ретроспективной анимации. Том удивлённо заморгал, пытаясь осмыслить подобную перспективу. Голова работала плохо, но минусы были очевидны уже сейчас - необходимость возиться с юными магами и привязка к одному месту. С другой стороны, в этом были и положительные стороны. - И почему я должен согласится? - спросил Том просто из любопытства. Раз Рэм высказывал это предложение, значит, у того были какие-то аргументы. - Собрать круг из собственных учеников будет намного проще. Думать в этом направлении было по-настоящему интересно, но отвечать прямо сейчас, не взвесив все за и против, значило - сделать большую глупость. - Я подумаю, - пальцы Рэма невесомо пробежались по столешнице, но Том всё равно это заметил и решил добавить: - Обещаю дать ответ до сентября. И, не давая себе времени сказать или сделать что-то ещё, Том сбежал, махнув рукой напоследок. А потом очень медленно ехал по ночному Рэдстону, не думая ни о чём. * Первые дни были самыми простыми. Но в пятницу вечером Рэм сидел в своём кабинете и не мог даже отвлечься на работу. Сосредоточится просто не получалось, а взгляд то и дело возвращался к стене с портретами, которых стало на один больше. То, что стоило сделать уже давно, но получилось только в отсутствие Томаса. Два Тангора наблюдали за Рэмом со стены, такие похожие и разные одновременно. И, почему-то, его успокаивал именно младший, своей полуулыбкой и хитрыми глазами. Может быть, потому, что Рэм сейчас знал, где тот находится и куда собирается. В таком ключе даже будущая поездка в И'Са-Орио-Т беспокоила меньше - по крайней мере, Рэм знал, что Томас не собирался прятаться. Но время шло и ждать оказывалось всё сложнее. Привычка, которой Рэм уговаривал себя не поддаваться, пустила корни внутри и напоминала о себе каждую неделю. Как на зло, отвлечься на что-то серьёзное не получалось. После нескольких беспокойных лет в Ингернике наступило затишье. Почти все искусники были пойманы, а к соседнему берегу скоро должны были начать пускать и гражданские корабли. А Рэм начал задумываться о том, что ему делать дальше. Цель была достигнута, месть свершилась. Пусть всё и закончилось ещё год назад, но только после отъезда Томаса это стало особенно очевидным. Рэм выполнил то, что обещал своему погибшему другу двадцать лет назад, и остался жив. Хотя когда-то ему казалось, что он - уже мёртв и больше не воскреснет, что больше никогда ничего не будет хорошо. Но его жизнь снова перевернул Тангор, заставив вспомнить, что существует не только прошлое и настоящее. Одержимость всё ещё давала о себе знать, но слабее - конечно, пока Томас не попадёт в очередные неприятности. Но об этом Рэм просто запрещал себе думать. Закончились весенние дожди и началась летняя жара. Из Краухарда пришла короткая записка без подписи, но выведенная знакомым почерком: “Уезжаю завтра. Ещё думаю”. Почему-то, увидев её, Рэму вдруг стало смешно. Этот неугомонный чёрный его ещё и предупреждал о том, о чём Рэму стало известно два дня назад. Бесполезно, конечно, но сам факт был неизмеримо забавным. Рэм заставлял себя перестать вспоминать и высчитывать самые худшие варианты. Получалось плохо. Лето тянулось и тянулось, словно бесконечное. Пока однажды вечером Рэм не открыл дверь своего дома и не обнаружил на пороге Томаса. - Привет, - сказал он, улыбнувшись широко и открыто. Была ещё только середина августа. Слишком рано. - Здравствуй, - ответил Рэм, вцепляясь в дверной косяк и чувствуя себя очень странно. - Знаешь, я ведь закончил с башней. Можно принимать гостей. Неожиданное направление разговора сбивало с толку, потому что Рэм не был уверенно, к чему Томас ведёт. Как всегда, от него можно было ожидать чего угодно. - Думаю, твоим родственникам интересно будет посмотреть И'Са-Орио-Т. - Вообще-то, - Томас на мгновение остановился, прежде, чем заговорить снова, - я хотел пригласить тебя. Рэм не мог вспомнить, когда и что удивляло его настолько же сильно, как это предложение, сказанное спокойно и уверенно. Словно что-то уже давно решённое. - Ч-что?.. - произнёс он совершенно непроизвольно и почувствовал себя на редкость глупо. - Я тут подумал, что это - неплохое место для отпуска. Погода, природа, никаких тупых подчинённых и вообще. Закончив, Томас отвёл взгляд в сторону, и Рэм наконец смог заставить себя расцепить пальцы. Несмотря на неожиданность, предложение звучало… Интересно? Странно? Весело? Бросить всё на Сатала и просто уехать в другую страну, чтобы посмотреть ту самую башню из уникального материала. Абсурдно притягательно. - Согласен, - судя по выражению лица, Томас, кажется, был удивлён не меньше, чем сам Рэм минуту назад. Удивлён, но точно не разочарован. Рэм усмехнулся и отступил в сторону, приглашающе открывая дверь. Годы шли, а Тангоры всё ещё заставляли его совершать глупости.