***
— Ахай, вы куда? Ринчин вылетел из сеней скрипучего дома вслед за братом. Дугар не сдержал уставшего стона. Неужели он не смог хотя бы бесшумно исчезнуть из дому в четыре утра? Ещё и младших не разбудить?! Не успел Дугар ничего сделать, Ринчин уже обхватил его руку и трогательно прильнул к ней щекой. — Пожалуйста, можно мне с вами? — спросил он так тоненько, так жалобно и невинно, что невольно тронул сердце Дугара. Ну, самую малость. Ринчин просто маленький и милый до жути, вот и пользуется этим нагло. — Нет. Иди домой, — твёрдо проговорил Дугар и подтолкнул его в сторону крыльца. — Но отец скоро проснётся. Он меня заметит, — прошептал растерянно Ринчин, сильнее сжимая руку Дугара. С места не двигался. Дугар сделал попытку его развернуть, но, в конце концов, лишь тяжело вздохнул. Немного подумав, он всё же приобнял Ринчина за плечи и двинулся с ним по мокрой траве. — Только не шуми. Охотничья деревня была невелика и едва ли навевала чувство защищённости. Находилась она не в самой густой части леса, но, всё-таки, стояла посреди него, даже не на опушке. В глуши. Всего с десяток изб и две дороги: одна в бор, другая куда-то в сторону поля. Дугар не мог сказать много хорошего про деревню. Он родился не здесь, а южнее, в степях. Это место не стало ему домом, он здесь только потому, что отец до беспамятства влюбился здешнюю женщину — мать его младшей сестры. Дугар ни на кого обид не держал. Ему даже жаль, что вторая жена отца прожила с ним ещё меньше, чем первая. А сестрёнку-сироту жаль больше всего. — Сесег не разбудил? — спрашивает дежурным тоном Дугар. — Я осторожно вышел, правда, — отзывается тихонько Ринчин, перешагивая глубокую лужу у зарослей боярышника. — Последи за ней, пока меня нет. И с соседскими пусть не играет, — наставлял он, раздвигая еловые ветви. — Они же сами просят, — лепетал разочарованно Ринчин. Его, маленького, всегда удивляло и расстраивало пренебрежение Дугара к, между прочим, единственным детям во всей деревне. Дугар усмехнулся, но промолчал. "Соседские" — это двойняшки вдовы Татьяны Васильевны — грозы всех местных поселений. Странные у неё детки. Уж больно... тихи и своеобразны, вот мать у них просто чудо, про неё злого не скажешь. Строга и жёстка в воспитании, но в беде чужих детей никогда не бросала. Кормила всех троих в доме Дугара, когда отец уезжал в город на долгие дни. А вот с самим Микувом посидишь и... Дугар вообще старался отгородить своих младших от всего непонятного: всего, что пугало его самого. Не объяснялся только никогда. Ринчин не оспаривал наказы — шибко уважал решения старшего — но заметно расстраивался. Они сошли с деревенской тропы. Дугар оглянулся и спешно повёл брата вниз по склону с черникой. Кустики затрещали, но не так громко, чтобы соседские собаки услышали. Потому-то через этот путь легче ускользнуть дальше в лес, чем по основному тракту. Ринчин под боком заметно напрягся: они покидали деревню. Шли к дикому бору. Ринчин до жути боялся этого места Разок заблудился и теперь не может даже слышать про прогулки в лесу. Дугар очень за него волновался – вокруг же один сплошной лес, которого видеть Ринчин не хотел, и как ему дальше тут жить? Уже в овраге Дугар несильно хлопнул Ринчина по лопаткам. — Не надо бояться. Возвращайся скорей. Тише воды, ниже травы, — Дугар подтолкнул его отойти от него и ступил на бревно. Оно закачалось. Канава. Ринчин мгновенно отпрянул, боясь ни то замочиться, ни то помешать братцу держать равновесие. — Всё равно не скоро приду. Извини. — А отцу что сказать? — Я на охоте. Хочу доказать, что умею охотиться сам. И, не оборачиваясь, он стал идти по шаткому бревну.***
— Так… кто ты такой? — В плане? Мальчик. Руслан. Я же говорил, ты всё забыл с позавчера? Дугар минуту назад перешёл речку. И правда получается вброд! Совсем не глубоко. Только вот вода ледянющая, даже губы посинели. Потому он стоял, отжимал одежду и пытался обсохнуть как можно скорее перед беспечно выглядящем новым другом. — Да не в этом, — буркнул Дугар дрожащим от холода голосом. — Ты сам чей? Откуда пришёл? Я не слышал о рыжих мальчишках в посёлках в округе. Руслан от чего-то засмеялся и прокрутился на пятках. — Что, уже всех расспросил про меня? А ты, случаем, не перестанешь со мной дружить, если узнаешь? — мальчик прищурился и хитро улыбнулся, сцепляя руки за спиной. Дугар замешкался лишь на секундочку и помотал головой. — Нет… конечно нет. — На нет и суда нет! – прояснел сразу Руслан. — Но я тебе всё равно не скажу! — Это почему? — Ты же не перестанешь со мной дружить, если не будешь знать? – уже с явной придиркой спросил Руслан и постепенно начал отходить спиной назад, дальше от берега. Дугар сдул волосы со лба и намётанным взглядом поглядел под босые ноги мальчика. Это что там он растёр ногой, звериный след? Соболя или куницы? Ну и ну, нужно будет почаще сюда приходить. — Да ладно тебе. Стыдишься семьи? Ну, правда стыдишься? Да я же сам простой, как рубль. — Ну и кто ты? — с ноткой скукоты спросил Руслан, соскребая кору с ближайшей сосны. Ему явно не терпелось скорее смыться в самую глушь. — Сын охотника. Мы не совсем бедные, но одежду приходится носить очень долго, папа свои сапоги отдал, а они слишком большие. — неловкое молчание затянулось. — Это я к тому, чтобы ты не заставлял меня бегать по корягам, отец новые не купит. Руслан фыркнул. — Было бы чего стыдиться. Пошли давай, уже обсох. — мальчик повернулся на носках и ускользнул за занавес ёлки. — А я вон — веришь-не веришь — сам не знаю, кто такой. — Ну и как это, — Дугар подхватил ружьё и последовал за другом. За ель зашёл запросто — дальше шёл с осторожностью, будто чуял, что входит в чей-то невидимый невод и вот-вот его дёрнет куда-нибудь под самую землю. Настолько густо наставлены были стволы и кустарники, а дальше тридцати футов ни зги. Только красноватый отблеск макушки Руслана служил ему маячком в этом таинственном море чащобы. — Да, знаешь, — с лёгкостью отмахнулся Руслан. Но через секунду всё же продолжил. — Папка тебе твой сказал, кто ты, вот ты и живёшь вот таким. А мне никто и ничего не рассказал про меня. Как жил диковинкой для них, так и живу. Не такой я, как все. И названия мне нет. — Леший, что ли? — усмехнулся Дугар. — Ну не домовой же. — И выдал звонкий смешок. Руслан шёл легко и был на подъёме, несмотря на то, что уводил нового друга всё дальше, в самую гущу вечного сумрака. Неизвестно куда. Дугар никогда не бывал в таких лесах, даже не пытался зайти – хотелось бы сказать, что не страшно, но… С Русланом, почему-то, точно нет. Запахло трясиной. Мха под ногами становилось всё больше. — Если интересно так, то я здесь живу. Поэтому обо мне никто из посёлков не знает. Они же не ходят в этот лес, откуда им знать. — Так ты из лесничих? — спросил Дугар, огибая можжевельник, который Руслан ловко перепрыгнул. — Вот это класс! Руслан внезапно вырос перед ним из-за столба осины и, удовлетворённый испугом Дугара, довольно заулыбался. — Думай так! — и, взяв Дугара за руку, потянул его куда-то в бок. – Бегом, тут нет твоих коряжек, там поляна светлая!***
— Ахай? Снова в лес? Дугар глянул исподлобья на разбуженного Ринчина, который подсматривал за ним с полатей. — Тебя спустить? — спросил по привычке Дугар, и тут же зажмурился от оглушительного скрипа половиц. Ринчин дёрнулся и тут же замотал головой. Видимо, смекнул. И вошёл в положение. — А отец точно не?.. — Точно-точно, в прошлый раз он даже похвалил. Я же охочусь, — в голосе Дугар звучал убедительно и обнадёживающе, в лице же он остался равнодушен, продолжая стаскивать запас пороха к себе в мешок. Ринчин с толикой тоски наблюдал за старшим. — Вы принесёте куницу? — шепнул как можно тише Ринчин, стараясь не шевелиться. Дугар по инерции кивнул. — Вы обещали, — продолжил Ринчин, — и лису для Сесег. Она очень хочет. Рыжую. Ринчин не понял, услышал ли его брат или мыслями он был совершенно не с ним, но только печально вздохнул, когда тот исчез из их дома. Надеялся, что Сесег не разочаруется в Дугаре после охоты без лисы, как она грозилась с вечера.***
— Ого, и ты снова здесь! А я-то думал в своей тишине да спокойствии порыбачить… Руслан сидел на берегу реки и чистил ногти на ногах. Как хитро делал вид, что не ждал его здесь в эдакую рань. Дугар кивнул в знак приветствия и несмело покосился на лес позади друга. В рассветных лучах чужой бор не казался ни мрачным, ни опасным. Разве что самую малость. Окутан он голубоватой дымкой, расстилающейся от самой реки и выглядел гораздо прозрачнее, чем знойным днём. Дугар осторожно спустился к тихому берегу. Руслан поднялся. — Пойдём дальше? — откликнулся Дугар. — Дальше куда? — Пойдём через болото? — спросил немного громче он и тут же стих, не ожидав надломленности тишины. — Сам хвастался, что там веселей. — Во как? — вроде удивлённо распахнул глаза Руслан, заводя руки за спину и склоняясь немного в бок. — А тебе точно не нужно быть скоро дома? — Да ладно, раз гулять, так гулять по-хорошему! — махнул рукой тут же Дугар и широко улыбнулся, предвкушая долгие часы невероятных похождений. «Но в этот раз отец уже точно убьёт» — не прозвучало из его уст. «Хотя, мне без разницы? Всё равно разве что только побьёт! А потом уедет в город». Минуту Руслан задумчиво косился на друга. Словно бы тот предложил уж очень сомнительную авантюру, хотя совершали такие походы они уже и не один десяток раз. Дугар с готовностью заверил. — От тебя ни на шаг. Честно. Руслан усмехнулся с прищуром и покачал головой, мол, вот гадючка, мысли угадал. Хотя, вспоминая, как Дугар ни разу не смог выйти из леса самостоятельно и даже угождал в невидную трясину, опасаться Руслану было чего. Дугара так-то тоже слегка било самолюбие. В том лесу — на стороне Руслана — словно всех бес путал, никак даже самый гениальный лесничий не сориентируется (а Дугар считал себя лучшим в ориентировании), и нечистая сила была тому единственным пока оправданием. Руслан тем временем убрал за уши волосы, оглядел внимательно два берега, чутко прислушиваясь к чему-то далёкому, и уже после кивнул. — Иди. Дугар просиял. Штаны, что больше на размер, закатал, но обувь оставил на себе. Секунда — он ступает в воду. Зашипев от холода, уверенно шагает по скользкому дну. Течение было воистину сильным, но Дугар, приловчившись, ещё мог устоять на ногах. Через пару мгновений он взбирается на другой берег. Тут же прикусывает до боли язык, чтобы не выдать дрожь. Быть мокрым по локти такая себе радость. Но будет того стоить. Руслан лукаво улыбнулся, самодовольно уперев руку в бок. — Ну что. Тебе нужно скорее высохнуть? О, я знаю. Сейчас сам выберу... Всё-всё, моя очередь выбирать, не жалуйся. — замахал тут же руками Руслан, когда Дугар, только отжав штанину, эйкнул на хозяйничество друга. — Догоняшки! Кто первый до оврага, а?! Дугар цокнул, но, пролив смешок, побежал за рыжим огоньком. Люди боялись дикой тайги. Руслан же там жил. Жил и, кажется, тоже не сильно опекался взрослыми, и тоже был взволнован о бытовых вещах больше, чем ребёнок его лет. Дугар уже сейчас понимал, насколько они с ним духовно близки. Сперва он, правда, относился скептически к диковатому мальчишке. Теперь же неподдельно восхищался им, ведь Руслан один из немногих, кто не страшился отчуждённой чащобы. Понаблюдаешь за ним и иного думать нельзя. Он не страшился резких звуков зверей вдалеке, не боялся бегать прямиком по торфу, идти незнакомым путём и слоняться в темноте бесконечного частокола. Даже сводящий с ума вой ветра меж скал ему был всё равно что капель. Ничего он, словом, не боялся. Не боялся всего, чего боится всякий, шагнув в кутерьму дикой тайги. — Правда здорово? — спросил утвержающе Руслан, сдув медные волосы со лба. Дугар оглядел открывшийся ему вид со скалы. И подивился, насколько же она была высоченной: вроде поднялись на неё шустро и даже не устали, а внизу – пропасть леса. Тёмно-зелёное полотно, чернеющее книзу и светлеющее у брезжащего рассветом неба. Холмы перетекали в речные рукава, в чаще возвышались серые скалы, а с них свисали гордые ели с корнями-волнами. Медная речка вдалеке виднелась. Буйная и пенистая. — Эта река к Енисею ведёт, — проговорил Руслан, проследив за его взглядом. — Если долго идти, ноги отвалятся, пока дойдёшь. Зато там должно быть столько дичи непуганой... Отец рассказывал мой. — Хотел бы пойти туда? — спросил вдруг Дугар. На удивлённый взгляд друга он смято пояснил. — Ну… на тягу. — Ха. Пошёл бы я туда, где не знаю ни клочка земли. Сказал и фыркнул сердито. Для Дугара было странно слышать от Руслана, что он не желает куда-то идти. Значит, не такой уж и безбашенный его новый друг, что, наверное, и хорошо. Но, всё же, не было это на него похоже. Руслан за время их игр успел уже его и в берлогу затащить (хорошо, что нежилую), и по болотам всем местным провёл, и змеюк ему в руки «смешных»" всучивал. Хотя... это всё являлось баловством? Просто игра, не переходящая границ. Потому, немного подумав, понял все опасения Руслана: самому было не по себе ходить дальше реки, не то, чтобы куда-то там на Енисей. Пусть хоть золото там раздают — всё равно не по себе. А заслуга тому, что он стоит прямо здесь, чёрт знает насколько далеко от дома, огромное доверие к Руслану. Дугар переглянулся с ним, и оба прыснули. В голове становится сразу легко. Всё вытесняет дурманящее чувство хорошей компании. Спускаются они со скалы все в зацепках и ушибах: теперь Дугар прочувствовал на себе всю высоту этой горки. Идут обратно молча, лениво приглядываясь к округе. Днём хвойный лес мало чем отличался от утреннего: казалось, здесь обитают вечные сумерки. Вечные. Руслан всё-таки разговорился под конец дороги. Обычно он болтал всякие глупости, что Дугар внимательно слушал, но каждый раз поражался, насколько же эти глупости… Глупые Руслан впервые слышал о вещах, о которых знают даже младенцы, но Дугар всё ссылал на то, что Руслан никогда почти и ни с кем не общался в этой глуши и ему трудно формулировать мысли. Забавный такой малый... Спички? Что с ними делают? Фу, убери огонёк, зачем ты его вообще сделал! И странный. Жили они душа в душу, но как будто в разных мирах. Руслан очень много выпрашивал про жизнь друга. О себе Дугар всегда говорил лаконично и сухо. Успел рассказать только, что охотник он в семье потомственный и ружьё время от времени носит на плечах, чтобы при случае доказать отцу, на что он способен. Стрелять в людей не собирался — уточнил Дугар специально для друга, который очень напряжённо смотрел на ружьё, когда то у Дугара было. Руслан хихикнул, явно позабыв про эти случаи. Восторженно заверил, что и сам скоро станет асом в охоте, просто фору даёт. Дугар не сомневался. Руслан уже демонстрировал ему и свои рыбацкие трюки и подстреленных рогаткой белок. Вообще у Руслана голос, хоть и тонюсенький, но звонкий и переливчатый, Дугар невольно ловил себя на мысли о том, что ему даже нравится просто слушать его, как соловейку. Только этот соловейка в один момент внезапно замолк. Руслан? эй, Руслан... Дугар обернулся. Руслан замер на месте. Не смел шелохнуться. Взгляд остекленел от ужаса. Прикован за спину Дугара. Мурашки муравьями прокрались под кожу. Дугар несмело оглядывается. Там что-то двинулось. Меж сосен, у берега. Пятнышко рыжее. Живое... — Там волк. Шевелит одними губами Руслан. Дугар ошарашенно втянул воздух носом. Дикое напряжение мгновенно просочилось в глотку. Правда волк. И от этой мысли волосы встали дыбом. Серый, но с медным отблеском огромный волчище. Бродил себе, перебирая лапами хвою. Не совсем понимая, что делает, Дугар молча протянул руку назад, не отводя взгляда от хищника. Будто это жизненно необходимо сейчас. В неё тут же вцепился Руслан. После Руслан упал на колени, пятки в стороны, Дугар попытался его на ноги поставить, но у того как будто все силы пропали. Руслан даже больше — потянул Дугара за собой. Тот же так поражённо уставился на Руслана и без голоса прошептал: «это же... красный…» — Да хоть прекрасный, умоляю, убери его. Дугар подумал, что ослышался. Но Руслан повторил совсем тихое, — Ты же охотник? Ну... Прошу. — С ума сошёл?! — Шикнул осипшим голосом Дугар, сажаясь рядом с Русланом. Их сцепленные ладони в момент стали влажными. — Ты знаешь, сколько у меня пороха?! Пройдём по течению ниже, он даже не заметит. — И что? — жалобно пикнул Руслан. — Ты уйдёшь, а я с ним один на один. У меня же ничего с собой нет, мне не отбиться. У тебя хотя бы... Пожалуйста, ты же умеешь так делать. Он волочит лапы, может, больной... — голос у Руслана сипел. — Я не смогу с ним ничего сделать. Убей его. Дугар растерян окончательно. Убить? Большого волка? Да ещё и один на один… Даже отец никогда в одиночку на таких не шёл, сам Дугару рассказывал. А чего Руслан, не может тихо уйти обратной дорогой? Волк-то действительно далеко. Вдруг пронесёт… Дугар взглянул на Руслана и, кажется, понял. У Руслана не было действительно _ничего_. Ни ножа ни лезвия, ни рогатки, да даже если бы были — это же как палками в летящих птиц швыряться, а не защита. Дугар даже не заметил, что у друга под рукой ничего из оружия, они ведь в диком лесу. Потерял? Но... страх Руслана был точно оправдан. — Ты сдурел, это красный волк, — процедил сквозь зубы Дугар, — их нельзя бить. Всё равно, что старый. Отец наказывал, что этот зверь не живёт в нашем крае почти, убьём — он больше не придёт сюда. — Плевать мне, что тебе и кто сказал, лисов твои люди в лесу давно перебили и не жалуются, — всхлипнул Руслан, пряча нос в рукаве друга. — Одним больше, одним меньше, либо он, либо я. И... Дугар, ты только что говорил, что охотников в вашей семье признают, если они поймают достойную добычу. Сердце пропустило удар. Дугар оцепенел, кажется, также, как и его друг. Руслан глядел на него даже с немым осуждением, глядя исподлобья на него. Голос его прозвучал серьёзно и ровно. — Этот волк... достойная добыча? Дугар посмотрел на Руслана с лихорадочным блеском в янтарных глазах. Какая скользкая фраза. Руслан попал в самую уязвимую точку. Гордость. Его, дугарова, чёртова гордость. Дугару тут же вспомнился отцовский строгий взгляд, хмурый, смотрящий на него свысока. Презрительно... «В твоём возрасте я без соболя не возвращался. А ты сутками из леса не выходишь. Это что, мясо? Белки что по-твоему, еда? Кого ты собираешься кормить — сестру или собаку?!» «Да из тебя же ничего не выйдет. Какой нерадивый. Мой ли ты сын?» «Ещё раз узнаю, что ты не на месте — на тебе живого места не будет. Даже не мечтай. Всё равно без дела всегда, я не вижу, чтобы ты чему-то учился» Вроде бы, всего лишь воспитание, а горячая обида пожаром вспыхнула в болезненно сжавшейся груди. Минуту спустя Дугар уже задумчиво взглянул на пятно вдалеке. А если думать здраво, что они имеют? Сейчас они одни в дикой тайге. Без старших. Без никого. У них один нож и ружьё на двоих. И желание по возможности жить. Дугар встаёт на ватные ноги. Руслан — такой худой и хрупкий сам по себе — смотрит на него блестящими глазами, полных нескончаемой надежды и отчаяния. Дугар медленно идёт вперёд, снимает с пояса отцовский нож. И, как можно осторожнее, готовя ружьё. Надеется, что волк действительно слаб и нездоров. Надеется, что выстрел точно оглушит. Надеется, что эта редкость не раздерёт ему глотку по косточку сразу. Надеется, что это стоит свеч.— Спасибо.
Наверное, горящее лицо, прокушенные до костей руки, запачканные в липкой крови, всё же стоят тех ощущений, когда Руслан его нежно-нежно обнимает со спины и утыкается мокрым носом в плечо. Будто хрупкую вещь трогает, а не друга.
— Обещаю. Если такое случится вновь, я спасу нас двоих сам. Будем квиты.
***
— Это… была моя обязанность, — проговорил хрипло Дугар, снова и снова прокручивая в голове тот случай. — Ты всё равно был безоружен. «Я испугался за тебя» — осталось в черновиках его мыслей. Руслан, кажется, не слушал его, сидя всё также на своём месте на своём берегу. Дугар задумчиво поглядел на него и всё-таки решился спросить. — Точно-точно не хочешь перейти ко мне? Ответ знал заранее. Но попытаться всё равно стоило. Правда, этих попыток завлечь друга на свой берег уже было больше, чем всех ягодок смородины вдоль речки, и каждый раз Руслан выдавал одно и то же. Времени с той самой охоты на волка прошло немало. Тогда было в разгаре лето. Душное, ясное, до щеми невинное и полное душевного спокойствия... А близящаяся осень брала своё. Руслан ожидаемо показал язык, и, прицелившись, бросил плоский камешек в реку. Тот шлёпнулся два раза по воде и верно пошёл ко дну. — Через мой труп. Или твой. Выбирай. Дугар цокает и убирает тёмные прядки за уши. Мешались сильно: шрам, оставленный яростным волком, на брови до сих пор гнил, и непослушные волосы эту царапку беспокоили. В деревне мужчины смеялись, мол, да обрежь эти патлы и концы с концами, только уж очень Дугар эти волосы берёг. У отца такие же. Как же... как же хотелось Дугару быть хоть капельку похожим на него, даже если только внешне, как сильно! Сознаться в этом никому не сознается, даже Руслану. Хотя тот навряд ли посмеётся над причёской товарища, сам-то такую же длину по плечи носил. Духовная связь с ним крепла не по дням, а по минутам. — Зря боишься. Знаешь, как меня теперь деревенские уважают? Пошёл бы со мной хоть разок, тебя бы там тоже за своего приняли. Я б тебя героем выставил. У нас в посёлке невероятно хорошо, хотя бы люди есть. Ну? Да конечно же Руслан об этом знал, Дугар не уставал кичиться результатами той самой охоты. Чего греха таить, Дугар среди местных произвел воистину дикий кураж. Приволочь эдакий бриллиант из их леса! Марево в их глазах, не иначе. Отнюдь Дугар не простой сын охотника, а сам охотник по себе. При том и ничего себе волчатник. Отец, не будем скрывать, ему надавал хорошенько по шее (и не только), да и сердит на сынка с этих пор, пуская в игнор и отвечая ему более болезненным ядом, но непомерная гордость за себя лечила Дугару все раны. Пусть отец ругается, пусть, Дугар уже узнал себе самому цену. Ничто не поломает его. «— Рыжий волк не похож на лису. Дурак, ахай, ду-рак. Всё сам перепутал, бе!» Но слова сестрёнки помнит острее, чем отцовские побои, и слова её ни то кололи виной в его братскую ответственность, ни то смешили лучше любой прибаутки. Сесег действительно тогда на него только щёки надула не разговаривала с ним после. Только из-за угла поглядывала, как отец учил помутузенного Дугара снимать шкуру с этого зверя. Отношения в семье остались прежними, но… почему-то Дугару стало лучше у себя дома? В той своей-чужой деревеньке? Настолько лучше, что не может оставить этот прекрасный уголок в мире в стороне от друга. Тем более, они на пару доволокли тушу волка до деревни почти. Руслан только даже до тропы не помог ему — шепнул, что боится собак, и след простыл. Кажется, то был единственный раз, когда Руслан решился перейти реку. — И что я у тебя на стороне не видел? Может, там деревья вверх тормашками растут или зайцы на медведей наскакивают? Если не так, то и тут посижу. — Руслан нащупал подле себя достаточно плоский камушек, и лицо его просветлело. — Ладно, не настолько там всё волшебно, — усмехнулся по-доброму Дугар. — Не дуйся ты, зато за меня не боятся, когда в лес ухожу. Теперь я не буду позорно из дому сбегать. — Лукавил, не краснея, он. Конечно, отпустят его, умника, одного, куда охотники все попарно идут. Двенадцатилетнего. Но надо же было успокоить его трусоватого товарища. Сегодня Дугар был с ружьём. Возвращался с неудачной охоты, поймав буквально целое ничего, и завернул к тропинке, уводящей прямо сюда. Ему ещё и посчастливилось пересечься с Русланом, не каждый раз бывает таким же везучим. Руслан странно помалкивал на своём берегу. Бродил по нему, как обычно, босыми пятками, выбирая камушек для блинчика получше. Предыдущий уже покоился на дне. Дугар, к слову, лично учил друга метать камушки: оказывается, Руслан даже не знал о существовании такой игры. А когда Дугару из-за всё ещё больной ноги не льстила мысль ходить по воде на его сторону, чем им было заниматься, как не швыряться друг в друга камнями-палками, да чтоб ещё и задеть посильней. — Руслан, правда, — перешёл вдруг на просьбу Дугар. Тон голоса сменился так резко, что Руслан всё-таки соизволил вскинуть на друга встревоженный взгляд. — Ай да ко мне. Здесь всё равно нет никого, кроме меня, никаких собак, — он заметил, как Руслан резко вдохнул, — ...и других охотников. Я тебе всё тут покажу, свой лес я-то отлично знаю. Поиграем, ну? Они были уже слишком наевшимися до ребяческих игр. Случай с волком так точно заставил их немного задуматься об ответственности за себя и свою жизнь в целом. Но Дугару было просто необходимо побыть с Русланом немного ближе, чем на ширину Медной реки. Случай важный. И разговор серьёзнее некуда. Но разве Руслана так легко приманить на свой берег? Дугар-Дугар, чего ты стараешься... Но на друга он не сердился. Руслан однажды, после небольшой перепалки, всё же попробовал перед ним изъясниться, потому не сильно давил на друга. Легенда, явно надуманная Русланом, показалась почему-то довольно правдивой ему. Дугар отогнал навязчивые мысли прочь. По коже табуном мурашки прошлись, стоило ему вспомнить несмелый рассказ друга. Для себя он тогда уяснил: Руслана нужно жалеть, не ругать. Знает о нём он всё же слишком мало, чтобы за что-то судить. Даже если он соврал, то наверняка по веской причине. Потому Дугар, скрепя сердце, решается на другой разговор. — Забудь. Лучше о нашем. Давно спросить хотел: на твоей стороне водятся лисы? Руслан удивлённо хмыкнул. — С чего ты взял? — Мне... нарыск мерещился как-то, — с запалом ответил Дугар. —Где-то правее тебя, вон там. Уже несколько раз, представляешь! — Чего-о? Да ты хоть знаешь, как он выглядит? — съязвил в своей манере Руслан. Дугар с вызовом хохотнул. — Эти следы я узнаю из тысячи. Не забываешь, кто мои предки? Только я лис в нашем лесу не видывал, твоя правда, что их здесь и в помине нет. Но... Как же я хочу проверить, не приснилось ли мне. Слушай. Поохотимся вместе? Руслан поглядел на друга искоса глазами-блюдцами. Дугар затих, ожидая ответа. А что. Раз уж ничего и не поймал, то, может, удача подвернётся ему на берегу, где дичь точно не пуганная? Да ещё и с товарищем побродит, что надёжнее. Да, Дугар уже готов был уступить и перейти речку, только бы Руслан согласился на это! Но Руслан вдруг помрачнел. Постоял к нему боком, повертел перед своим носом плоский камушек и откинул его в сторону. Бряк о землю. — Правда хочешь? Дугар ретиво кивнул, припав руками на мокрые камни. Вода обожгла своим холодом: дело близилось к осени. Она уже подёрнула лес первым морозцем, наградив его ягодами и завидным разнообразием грибов, подкрасила редкие лиственные деревца милым румянцем, шепнула о скором сезоне охоты. Она же принесла Дугару тянущие неизбежностью вести... С которыми обязательно нужно поделиться с Русланом! Руслан растерянно взглянул на друга, словно пришёл в замешательство, но ничего не сказал. Стал беспокойно оглядывать свой берег, будто что-то искал, или даже к чему-то прислушивался. Как и всегда. — Иди, раз хочется так. Я с тобой не пойду. Поохочусь сам. Дугар удивлённо уставился на Руслана и выгнул вопросительно здоровую бровь. Что? Ему... послышалось? Какой сам?! Пока Дугар соображал, что ответить, рыжий отблеск мелькнул выше уровня реки. А через секунду Дугар уже бросился в воду, позабыв про всё-всё-всё. — Эй! Погоди! Но от мальчика и след простыл. Дугар только в последний момент вспомнил про ружьё и про мешочек с порохом, поднял рукой их над головой и перебрался на тот берег. Не отжимая одежды, он побежал вслед за другом. Чёрт, как же жжёт ледяная вода... — Руслан, я серьезно! Стой!.. Лес опустел. Моментально. Окружил, как стая волков, жадно смотрящих на добычу, заточил в непроходимый лабиринт и беззвучно рассмеялся. Жестоко и холодно. Ты один? Совсем-совсем один? Прекрасно. Мне всё равно. Тебе страшно? Страшно, Дугар?.. — Руслан! — крикнул Дугар, приставив ладонь к губам. Эхо мерзко передразнило его. — Всё, никакой охоты, «стоп-игра», иди лучше ко мне! Пожалуйста, вернись... Но Руслан не ответил. Тишина сбивала с толку. Только вдали откликнулся глухарь и где-то захлопали крыльями. И снова тишина. Дугар рассеяно поглядел на ружьё, что до сих пор сжимал в руках. Делать нечего. Надо друга всё равно найти, иначе... Лучше не думать, что иначе. И ничего, как-нибудь пройдёт через запутанные тропы, без проводника справится! Ходили много раз, авось и не увязнет нигде. Пошёл он от тоски куда глаза глядят, а глядят они на сапоги. Тупая боль от лодыжки разгоралась сильней, но останавливаться здесь и сейчас было глупо. Ноги сами собой повернули куда-то в сторону далёкой серой скалы. Дугар помнил, они с Русланом обходили всё время её стороной, но никакого азарта на открытие новых земель не было и в помине. Тоже ему ребячество! Здесь дай бог целым выйти, а не в первопроходцев играть. Под сапогами вкрадчиво шуршала хвоя. В лесу бродил вечерний ветер, издевательски ворошил собранные волосы Дугара. Брёл он очень осторожно, то и дело прислушиваясь к вою ветра, шелестению еловых веток и к странному завыванию где-то вдали. Не удивительно, что об этом месте так нелестно отзываются охотники: оно одним дуновением сумрачного дыхания вгоняло в животный ужас. С Русланом он никогда не ощущал такой сильной тревоги в здешнем лесу, никогда. Дугар не помнит, как оказался выше от земли, и не знал, почему его ноги никак не скользили с крутого пыльного отвеса. Настолько сильно погрузился в мрачные мысли. Только очнулся, когда что-то фыркнуло в стороне. Юркнуло и скрылось в черноте. Сердце ухнуло. Застыло в груди. Дугар остановился. Уловил в корнях старого бурелома шевеление. Маленькое и пушистое шевеление. Обомлел. Не поверил даже сперва, глаза грубо протёр... Щенки? Беззащитные, запуганные мощной фигурой Дугара, затаились где-то в глубине корневой норки. Не шумят, не бегут. Месяца по два им будет, прикинул на автомате Дугар. Бурый мех, первый подшёрсток. Да не может же такого... быть. Лисята. Дыхание перехватило. Сердце стукнуло особенно сильно, замолкло на долгий миг и припустило пуще прежнего. Рука сама собой потянулась к пояску. Захватила горстку пороха, просыпая немного мимо, всыпала его на полку и защёлкнула ствол. Сейчас-сейчас, пускай Руслан себе пропадает где хочет, а у него первая лиса на руках! Вот так удача, ему не достанется дома за пустые руки. И сестрёнка не разочаруется в нём. «Пожалуйста, поймай такого же волка!» канючила она, глядя на брата самыми преданными глазами на свете. Как ловко она забыла про обиду и поставила ставку выше предыдущей. «Ну ладно, не волка. А лису? Ты найдёшь нам лису? Она же меньше, ты обещал раньше. Ты умеешь ловить её, правда-правда? Папа умеет. Я помню.» Тайга замолчала, осуждающе наблюдала за ним, но уже не так впечатляла и не пугала совсем. Мысли утонули в чёрных глазах-бусинках в пяти метрах от него. Таких же живых и напуганных, как у Руслана при виде ружья. Ха. Сравнил тоже... Дугар дёрнулся. Рассердился на себя за мешканье, смело поставил палец на курок. На краткий миг зажмурился от пересохших глаз. Ружьё выбито из его рук. — Что ты творишь?! — заорали визгливо прямо перед нем. Дугар отшатнулся. Больная нога соскользнула с каменного выступа прямо в никуда. Тёплая варежка схватила его за ладонь, рывком ставя на ноги. И не отпускала, с силой пережимая Дугару ладонь. Сам Дугар потерянно оглядывается: Скала. Ну, скалистый холм, не больно высокий. Но всё же, он был на его вершине. Почти что над пропастью, под которым шершавый валежник. Внизу темнели жёлтые сосны, мертвели болота, виднелся песчаный овраг... Совершенно незнакомый вид. В котором секунду назад он чуть не свернул себе шею. — Отпусти, мне больно! — попытался выдернуть руку из влажной перчатки товарища Дугар. Не сразу понял, что перчаток у него никаких нет. — Поделом. Ты куда собирался стрелять? — В лису, ты что, ослеп?! — раздосадовано рыкнул Дугар, смекнув на бурелом. Лисят и в помине там не было. Горячая обида стрельнула в груди. — Ты всё испортил, испортил всю мою охоту! Руслан воистину был зол. Не менее, чем сам Дугар. В его зелёных, как ели, глазах шипели змеи, жилетка из рыжеватого меха всклочена и обсыпана грязью, в волосах запуталась паутинка и мелкие веточки. Откуда он только выскочил! Да будто бы из-под земли. — Комки шерсти костлявые, для тебя это лисы?! — Тебе какая разница, сам-то в этой шкурке ходишь, уже всё ни по чём! — воскликнул отчаянно Дугар. Нога всё ещё скользила с уступа. Дугар резко втянул воздух носом от страха, что сейчас точно вниз полетит, и чуть не поперхнулся от сильного запаха зверя. Именно зверя – ни с чем другим не перепутает. Тошнотворно. Через секунду он уже нашёл силы на рывок, чтобы встать подальше от края. Дугар выдернул руку из запотевшей ладони Руслана. — И что мне сказать теперь дома? Ты хоть знаешь, чья шкура вместо этих щенков будет висеть у меня на стене?! — Но я же! Я... Ты же сказал... — оторопело проговорил Руслан, отшатываясь от друга. За краткий миг его молнии в глазах сменились тревожным блеском. — Эй, ты всегда приходил ко мне, чтобы играть. Я думал, ты… играть? — Что ты думал?! – повысил тон Дугар, ошалев от слов друга. Руслан взвился в защиту. — Да, так и думал! Мне хотелось тебя напугать! Везде был рядом. И что ты мне учудил? Что, и правда теперь в охотники большие заделался? — Представь себе, — раздражённо кинул Дугар, прижимая кремневку к груди. — Я рад поиграть, но не сейчас же! Тебе этих недоростков жаль больше, чем меня?! — Дурень, — взъелся Руслан. Дугару показалось, что у того даже волосы встали дыбом. — Думаешь только о своей шкуре. А если лисят сейчас пристрелишь, где потом этих зверей найдёшь? Будешь ныть, что их нет в лесу больше, вот что будет. И всё, и глюки у тебя, а не «нарыск». — Да ну, и одного лисёнка уже жаль?! — Это последние лисята. В лесу больше нет. Руслан замолчал. Дугар только сейчас приметил что-то пушистое в правой руке друга. И даже поморщился от зависти. Белочка. Большая, пушистенькая. И руки влажные у друга были от крови – вон, у Дугара теперь тоже кровь на руке. Ай какой проворный! Уже и словить что-то успел (а где его оружие?), пока Дугар блуждал в безуспешных поисках друга. Руслан вёл себя диким зверем: глаза сверкали злостной обидой, да и видно было по нему, что уже боялся ближе подойти, будто не в лисят стреляли, а в него самого. Дугар медленно втянул воздух носом. И опустил ружьё. «Не ожидал... не ожидал, что ты правда придёшь охотится здесь. Куда угодно — не сюда.» Несколько минут они молча сидели на краюшке отвеса. Каждый смотрел в свою сторону. Хотелось разойтись после ссоры, конечно, но никто уходить первым не решался. Руслан бросал мелкие камушки вниз, чутко прислушиваясь к бьющемуся камню, Дугар же чистил ружьё. Мокрая одежда неприятно липла к коже, собирала с камня пыль и грязь, моросила похлеще первых заморозков. Руслан вдруг шмыгнул, разряжая тишину, и осторожно спросил, — Сердишься на меня? — Нет, просто думаю. — Отвечает честно. — И о чëм? — О тебе. — На секунду он отрывается от своего занятия и смотрит задумчиво вдаль. В лице его скопилась вся серьёзность, которую он только был способен проявить. — Мы так хорошо ладим, что я совершенно забываю о том... Я же не знаю тебя. Порой ты такой странный, что я совсем не понимаю, как тебя оправдать. Вроде ты простой, а вроде... Кто ты, Руслан? Руслан внимательно его слушает, склоняя голову к плечу. — Ну... нашёл о чём задуматься. Я же твой друг. Не так ли? Дугар покачал головой, продолжив приводить ружьё в порядок. — Не думал, что друзья скрывают друг от друга важные вещи. Не хмурься. Это правда. Со стороны ты выглядишь иногда таким диким, как... вообще не от мира сего. Словно ты живёшь жизнью этой звериной тайги и никакой больше. Посуди сам: то охотник, то хозяин леса какой-то. За жизнь редкого волка ты что-то не шибко переживал. Не в первый раз он застаёт Руслана за этим действием. Потому не был так удивлён, просто безумно расстроенным. Действием таким, казалось бы, неестественным для того, кто должен выживать в этом диком, неподвластном человеку месте наравне со всеми живыми существами: вклиниваться в пищевую цепочку. Одних животных Руслан безжалостно убивал, а других ценил и лелеял. И если лисят, что сейчас редкость, и правда можно оправдать, то... Куница? Серьёзно? Однажды Руслан уже угробил охоту Дугара, спугнув дивного зверька, что пришёл напиться к реке. «Она кормящая», объяснял он, как дважды два. «Некрасиво будет её так убить. Мог бы последить за ней и прийти к её логову. Так даже выгоднее было бы». И то, что без самой куницы планы никакие не сработают, не тронули логику Руслана ни коим образом. Руслан помолчал. Щёки его едва заметно зарделись. — Ты же обещаешь не трогать лисят? — Спросил неуверенно он через несколько минут. — Никогда. Это важно. Очень важно… для меня. Я боюсь, что они и из этого леса исчезнут. Прямо как из твоего. У них и мама есть, она должна скоро вернуться. Сейчас не тронешь, потом их станет больше, через пару лет, вот увидишь! Дугар наконец расслабленно хмыкнул. — Обещаю. Руслан аж просиял: в воздухе повеяло желанным облегчением, а на лице у него проявилась весёлая россыпь веснушек. — Честное-пречестное? — спросил он по-детски навино, подвигаясь ближе к Дугару. — И никого из них точно не?.. Пахнуло мехом и влажной хвоей, что не могло не позабавить Дугара. Как же его друг впечатывался во всю эту таёжную кутерьму... Он улыбнулся слабо. Не мог он долго на него злиться. — И пальцем не трону. Я больше не вернусь в этот лес. — Слава… что? — Если бы не сбежал час назад, то послушал меня. Отец забирает меня завтра в город. Чтобы учился чему-то дельному, а не… ай, ладно. — Дугар зажмурился, как от головной боли. Нет, он не будет посвящать друга в подробности щепетильного разговора с его батенькой, который выставил отправление старшего сынка на учёбу в дальний город как сущее наказание из-за своих прохлаждений в лесу. Не будет. Он просто тихо исчезнет отсюда и, возможно, безболезненно забудет всё самое замечательное, что ему довелось испытать за эти полгода. — Я просто не вернусь сюда. Должен был тебя предупредить. — Почему… не вернё- А когда мы ещё встретимся?! — Руслан подорвался с места, когда Дугар встал и молча стал уходить. — Никогда. Это был миг, когда они оба поняли, как звучит мертвенная тишина. И как ощущается холод под кожей без надобности спасать свою шкуру. И как пахнет воздух в момент, когда ничего нельзя изменить. Дугару думалось, что Руслан может расплакаться. Или подойти, обнять, а может, сказать что-то обидное, рассердиться и убежать. Но ничего из этого не происходило. — Иди к реке сам. Найдёшь путь. А там я покажу, чей след ты видел у реки. Дугар обернулся. И ужаснулся: никого позади него нет. Просто... Просто нет, как и не было. Что-то шурхнуло где-то, но он так и не понял, был ли это Руслан. Мог ли… человек вообще незаметно сойти с этой крутой скалы? За секунду?.. И ему стало страшно. Страшно, горько, обидно. Слёзы, кажется, по неволе скопились где-то за глазными яблоками, но так и остались внутри, стёкшись где-то на сердце. И оно забилось так рвано, как никогда прежде. Он и правда нашёл путь к реке. Очень скоро. Совсем тихо и чутко, забывая о боли в ноге, он прошёл через этот бездушный, одинокий лес. Внутри всё каменно. Будто он ощущал, что количество людей на вёрст десять вокруг сократилось резко с двух до одного. Он один. Один против полчища невидимых стражей тайги. Совершенно. Он прошёл через реку и, затаив дыхание, обернулся. Так, уже забыв про слова друга, просто на прощание поглядеть. Глаза полезли на лоб. На фоне тёмных ветвей светился яркий огонёк. Не рыжий даже — красный. Словно... словно бы рябиновые ягоды — ненастояще рыжий цвет. Спокойным взглядом, молча, даже горделиво на том берегу стоял самый настоящий молодой лис. И не убежал, когда Дугар механически положил руку на ружьё — будто знал, что через секунду охотник одумается и отпустит идею. Отпустит и просто уйдёт. Огненный зверь провожал ровным взглядом вымокшего и простуженного мальчика до тех пор, пока его окончательно не скрыли ветви деревьев чужого берега. Дугар только однажды обернулся, и рот раскрыл, будто хотел что-то крикнуть пугающее этой лёгкой добыче — вон, на блюдечке же стоит — но не произнёс ни звука. Махнул рукой и скрылся в тени еловых ветвей. Начался дождь.