Сны из прошлого

Юноша, скрывая лицо в шарфе, а на голову накинув капюшон, ошивался у ворот знакомого старого дома. Ему нужно увидеть Чонсона, иначе он не выдержит. Кажется, он стоял тут несколько часов, надеясь, что друг всё же покажется. Ведь, в отличие от Сону, у старшего не было отдельной комнаты. Кидать в его окно мелкие камни — не выход. Как это, например, делал Чонсон. Потеряв всякую надежду, Ким отвернулся и пошагал по длинным улицам, слегка прихрамывая. Всё тело ныло от боли, но ему не привыкать… — Сону? — услышав знакомый голос, младший с удивлением поднимает свою голову. Неужели его молитвы были услышаны? Перед ним стоял Чонсон, который, видимо, откуда-то возвращался. — Ты где был? — в следующую минуту он подходит к нему стремительными шагами. — Свет в твоей комнате был выключен. — Ты ходил ко мне? — слабо улыбается Сону, видя, как старший внимательно всматривается в его лицо. — Что с лицом? — просто автоматически тянется к нему рукой и медленно опускает шарф, а после увиденного лицо старшего просто застывает. — …какой кошмар. Сону улыбнулся, прежде чем снять с себя капюшон. — Сону… ты… — Пак прикрывает рот ладонью, офигевая. — Ничего себе, ты в своём уме?! *** Спустя какое-то время оба сидели на песке возле берега, каждый задумавшись о своем. Сону ел кимбап, приготовленный мамой Чонсона, и едва сдерживал слезы. Ему было так обидно и больно. И физически, и морально. Да и то, как отреагировал самый близкий человек на его изменения, слегка задело его. — Я не понимаю, чего ты ожидал, когда решил покрасить волосы в розовый? — не может не спросить друг, прерывая долгую паузу. — Я даже удивлён, что ты остался жив после этого. — Пожалуйста, не начинай. — тяжело вздыхает Сону, от безысходности прикрывая глаза. — Я не совершил какое-то преступление. Но думал, что именно ты поддержишь меня. Кажется, я разочарован из-за того, что ожидал другой исход. — Слушай, но в такой цвет красятся только девочки… — Не неси бред. — Ким впервые смотрит на него с осуждением. — В такой цвет красятся те, кто хочет ощутить настоящую свободу, ясно?! — Всё-всё, не кипятись, лисенок, — Чонсон поднимает руки вверх, быстро принимая своё поражение. — Боже… — затем осторожно тянется к нему рукой, чтобы коснуться лица. Ощутив легкое прикосновение, Ким жмурится от боли. — Как можно бить такое красивое лицо?.. — глаза друга блестят от сожаления, а его большой палец с нежностью гладит левую щеку младшего. — Ничего страшного. Переживу. Не впервые же, — отмахивается парень, отстраняясь. — Мне жаль, Сону. Мне так жаль… — Почему тебе жаль? — невесело хмыкает младший. — Мой отец должен был жалеть, когда безжалостно избил меня, а затем выгнал из дома. Сону становится не по себе от воспоминаний. Увидев розовые волосы своего сына, мужчина как с цепи сорвался. Избил чем только можно. — Твой брат… — Он видел всё. Видел, как отец избивает меня. Молча наблюдал за всем этим, но ни один мускул не дрогнул на его лице, — Сону сглатывает ком в горле и часто дышит. — Никому я не нужен. — Мне нужен. — возражает уверенно Чонсон. — Живым и здоровым. — Тогда сделаешь всё, что я попрошу? — хитро щурится Сону, став веселее. — Всё, что угодно. — Ради меня даже перестанешь общаться с Ян Ынби? Улыбка с лица старшего мгновенно сползает после такого, и он отводит взгляд, а его брови хмурятся. — Всё, что угодно, но не это. — тоном, не терпящим возражения, выдаёт он. — Сону, я никогда не откажусь от Ынби. Запомни это раз и навсегда. Дважды повторять не буду. — Тогда пошёл ты, ясно?! — Ким не выдерживает такого ответа и встаёт с места, не на шутку разозлившись. Кажется, Чонсон всё ещё не понимает, с чем связывается! До него никогда не дойдёт, верно? Он никогда ведь не поймёт, насколько опасна связь с Ян. — Сону, не будь эгоистом! — кричит в спину друга Чонсон, который еле-еле шагает вперёд. Сону хочет шагать как можно быстрее, но из-за состояния ног это было почти невозможно. Как же всё раздражает… — Ты просишь невозможного, идиот! — Ну и вали тогда к Ынби! — не выдержав, Ким останавливается и поворачивается к нему. — А потом мы найдём твой труп где-то в канаве, черт возьми! — Они ничего со мной не сделают! — Ты просто обманываешь себя! Так и хочешь умереть за Ынби?! — Я умру за неё, если она захочет. — Пошёл ты, чертова скотина! — Сону показывает ему средний палец, прежде чем отвернуться и продолжить свой болезненный путь в неизвестность. — Чем я думал, когда сблизился с этим упертым бараном?.. **** Кажется, два дня Сону ходил на улице. Бродил без еды, спал где попало. Наверное, его искали… или нет. Плевать. Благо, на дворе было лето, иначе он бы точно умер от холода. Но лучше бы он умер, чем родился в такой семье… Жестокий отец, безэмоциональный старший брат, мама, которой наплевать на младшего сына… Единственным утешением был Чонсон. Но теперь и его нет. Он выбрал Ынби, не его. Как бы там ни было, ему некуда возвращаться. Поэтому и сидел возле ворот своего дома, чуть ли не теряя сознание. — Вставай. В какой-то момент перед собой он видит лишь идеально чистые ботинки своего брата. Или ему кажется? Чуть что, и Сону, наверное, уже упадет в обморок от нехватки энергии… Он никак не реагирует на слова брата, однако его грубо хватают за воротник рубашки, насильно заставив встать с места. — Вставай, когда тебе говорят. — Хен, я… — Сделай тысячу отжиманий. — холодно заявляет парень, а Сону смотрит на него шокированным взглядом. Он же… правильно услышал? — Ч-что… В следующее мгновение щеки начинают гореть, а длинная розовая чёлка почти что закрывает его глаза. Двойная пощечина от брата, словно гром среди ясного дня. Отец его частенько бил, и это было привычно, но вот Сонхун… Он ведь относился к нему более нейтрально. — Глухой? «Хен, я не в состоянии что-либо делать…» — как же хочет сказать Сону, но слова так и застревают в горле. — П-почему я должен… — Потому что сделал то, чего не стоило. — вздыхает Пак, затем толкает брата сильно, заставляя того потерять равновесие и вновь сесть на землю. — Жду тысячу отжиманий. Соберись уже, тряпка. «Тряпка? Был ли я тряпкой? Возможно… Я сильно отличался от своего брата? Верно?» — подумал Сону с разочарованием. Иметь неординарный цвет волос было его мечтой. Он любил всё красивое, яркое, светлое… В отличие от семьи, которая никогда не понимала его. Сейчас выходят много зарубежных классных групп, которые начали ярко выражаться. Так чем он хуже? Сону с горем пополам выполнял приказ старшего брата, пока тот с совершенно безразличным видом наблюдал за ним и смотрел на него свысока. Ему было плевать на то, где Сону ходил всё это время, голодал ли он, не было ли ему холодно по ночам… Важнее всего для Сонхуна было приручить младшего, который якобы не ведет себя так, как подобает. Сколько отжиманий сделал Сону? Тридцать? Пятьдесят? Точно не ясно. Ведь дальше он совершенно не соображал… **** — Сону, — Джейк выглядит грустным, когда подходит к нему и садится рядом на его кровать. — Прости, что в последние дни думал, что ты сумасшедший. Ким снял один наушник и посмотрел на него скептически. — Ты действительно думаешь, что я сумасшедший, Джейк. — спокойным голосом утверждает он. — Я, когда взял твой ноутбук, увидел, что ты искал. «Что делать, если друг сходит с ума из-за того, что стал зависим от своих врагов»? Или же… Как насчет анонимного форума, где ты спрашивал советы у людей? «Люди, помогите, мой друг сам не свой, что делать в такие моменты?» — начал изображать своего соседа-паникера, затем усмехнулся, покачав головой. — Боже, ты не понимаешь, я так сильно переживаю! — восклицает отчаянно Шим, Сону же хмыкает на это. — Со мной всё нормально. — уверяет он уверенно, и сам хочет поверить в это. — И я не даже не обижался на тебя. — Тогда пошли в клуб! Я сегодня угощаю. **** И кто такой Сону, чтобы отказаться от бесплатной выпивки? Однако всё стало ясно, когда он увидел знакомых парней. Знаменитое трио. Теперь понятно, почему Джейк потащил в этот клуб. Тут был Хисын, из-за которого друг буквально начал сиять… Ну и еще были верные друзья Ли — Джей и Сонхун. — Твой краш не отрывает от тебя глаз, — заметив пристальный взгляд Хисына, обращается к другу Сону. — Он мне не краш, — отрицает Джейк, и в его лице отчетливо читается смущение. Тот от нервов опустошает очередной шот, пока Сону с расслабленной улыбкой наблюдает за ним. — Просто хочу с ним подружиться, вот и всё… — И ничего не делаешь, чтобы осуществить это, — Ким качает головой, ему неожиданно даже становится весело. И казалось, что это не он этим утром встал в ужасном состоянии из-за очередного сна, который заставил его почувствовать настоящую пустоту. Родной старший брат Пак Сону определенно был очень жестоким человеком. Он, казалось, не знает, что такое сочувствие. И сон так неожиданно оборвался… Неужели Сону из сна потерял сознание? Или, может, у него сердце остановилось? Кто знает… И что было дальше? — Я сейчас сделаю это. Возьму и подойду к нему, — Джейк пожирает взглядом бедного Хисына, который теперь совсем не обращает внимание на Шима и танцует с какой-то рыжей очаровательной девушкой. Сону словно просыпается от раздумий, наблюдая за своим соседом, который выглядит таким уверенным, когда подходит к своему предмету воздыхания. Но, кажется, вся его уверенность испаряется, стоит Хисыну посмотреть на него в недоумении. — Боже, — Сону сделал фейспалм, отворачиваясь и шумно вздыхая, — больше не могу на это смотреть… Ким и сам не понимает, почему выпил столько шотов. С одной стороны, ему так хотелось забыться. Не думать о странных снах. Не думать о Джее и Сонхуне, которых он умудрился встретить даже в клубе. В последнее время они просто везде… И так не хочется ломать голову от мыслей о том, что прошлая жизнь и правда может существовать… Ему становится плохо. Его буквально мутит. И всё заканчивается тем, что он не успевает дойти до унитаза. Его вырывает прямо на рубашку первого встречного… — Фу, блять! — шипит парень с отвращением, пока Сону вытирает рот рукавом своей рубашки. — Не могу в это поверить! Фу-фу! Ты специально портишь мне рубашки, Ким Сону?! — Чонсон-хен… — парень перед ним начинает двоиться, а Сону пьяно улыбается. — Наконец-то мы встретились, хен! — и он тянется к нему руками, захотев крепко обнять. — Издеваешься? — Джей с ужасом отталкивает от себя парня. — Не подходи ко мне, идиот! Ты слишком пьян. — Хён, почему ты оставил меня? Ты такой безжалостный… — почти что плачет Сону, приземлившись пятой точкой на пол. — Даже не дал попрощаться. — Эй, Сону, не гони, пожалуйста, — Пак смотрит на него, как на сумасшедшего. — Лучше скажи, с кем ты пришел сюда. Ты сможешь дойти домой сам? — У меня нет дома, — всхлипывает парень в ответ, выглядя до жути подавленным. — Отец постоянно избивает, а брат… А вот и мой брат, — и вдруг краем глаза замечает высокого брюнета, который только что зашел в уборную. — Что происходит? — в настоящем недоумении спрашивает Сонхун, смотря на двоих парней по очереди. — Да вот, встретил эту вредину. И, кажется, он уже «тю-тю», — объясняет ему Джей. — Несет какую-то чепуху. — Он, — отзывается Ким, указывая на Сонхуна пальцем, — самый жестокий старший брат на свете. Он побил меня из-за того, что я покрасил волосы, затем заставил сделать тысячу отжиманий… Я два дня бродил по улице, ничего не ел, но этот жестокий человек не проявил ко мне хоть чуточку сочувствуя, понимаешь, Чонсон-хен? — чувствуя настоящую обиду, выпаливает затем. А два парня так и застыли, слушая всё это, затем странно переглянулись. — Эм, змея, — Сонхун подходит к нему и осторожно садится перед ним на корточки, — не знаю, о чем ты, но я ни за что бы не поступил с тобой так. — Не ври! Ты самый жестокий! — с истерикой восклицает Ким, а из его глаз бесконечно текут слезы. После этого Сонхун вновь переглядывается с Джеем, который непонимающе пожимает плечами. — Я не вру, честно. — Пак переводит взгляд на своего одногруппника и нежно заглядывает в его глаза, — С кем ты пришел? Тебя подкинуть до дома? — У меня нет дома. Мне некуда идти… Как вы не понимаете? — Хорошо… Ты не против пойти ко мне домой? — предлагает Сонхун, но Сону в следующую минуту проваливается в сон, что было вполне ожидаемо. — И что мне с ним делать? — Не мои проблемы. — Джей устало вздыхает и подходит к раковине, чтобы почистить рубашку. — Разбирайся с ним сам. Но этот придурок точно ответит мне за то, что сделал. Пусть только придет в себя.