Что такое безумие?
А что такое коллекция? Страх? Погоня? При чем тут яблоки? Расследование, ошибка. Кровь. Улики. Снова ошибка. Поимка. Суд. Срок. И… Пожалуй, тут нет конца.
Казалось бы, это набор слов. Я не имею права оставить без этого сказания, сказания о враче лишившемся рассудка, и следователя, для которого стало основной целью посадить творца ужаса и страха.
Шибусава Тацухиро. В прошлом успешный хирург. Почему в прошлом? Хороший вопрос… Похоже придётся заглянуть глубже в прошлое. Операция, наркоз, шуму нет, ночная смена, приборы пищат, Шибусава натянул перчатки. Скрыв волосы под шапочкой, требует нужных зажимов и приборов. Но вот утомленный врач видит прямую полосу с ровным звуком, в этот момент инструменты пали, и Тацухиро не слышал зова сотрудников, словно перед глазами темень, но единственное что бросилось в глаза, так это яблоко, алое яблоко похожее на сердце. Почему оно вообще было в операционной? Времени ждать не находилось, у врачей не всегда всё чисто. В мыслях возникла чёткая ассоциация. Какой же ужас поразил, ударяя огнем в сердце, растекаясь по жилкам в самые укромные уголки тела, когда тот уронил взгляд на плитку. Алый…там отражался ужаснейший алый, а хуже всего то, что он был и в глазах седовласого. Хрустальные слезы стали капать на пол, собираясь на ресницах, тремор поразил оцепеневшее тело. Вдох с тяжестью астматика, дрожащий выдох... В сознание его привел резкий запах нашатыря, руку уже зажали, вкалывая успокоительное. Пациент выжил, но Тацухиро поставил его под кошмарный риск. Это была галлюцинация, просто галлюцинация.
Уже в кабинете главный врач встретил нашего хирурга.
—Ты чуть не убил человека. Ты знал о своих ментальных проблемах?
У Шибусавы по легким ударило и сердце сжалось. "Проблемы?"
—Нет. у меня их отнюдь не было, я вам клянусь.
Тот лишь вздохнул и дал Шибусаве визитку. А так же документ. "Уволен по неработоспособности.Будут платить пенсию."
—Шибусава Тацухиро, ты был выдающимся врачом, но рисковать мы не можем. В течение месяца получишь документ, сейчас мы против закона выдаем тебе пенсию.
— Стойте. Подождите. Я лишь утомился! — тот вспомнил увиденное. Только сейчас пришло осознание, что он чуть не убил человека, тогда уже и желание спорить отпало. — Да. спасибо.
Тот ушел, ушел зная о чем будут писать, зная, что карьера подошла к концу, что он чуть не убил человека, что скорее всего он поехал крышей.
Следующим этапом стал психиатр. Тот уже на следующий день взял талон и пришел в срок. Беседа выдалась тяжкая, долгая. Диагноз не установили, соответственно и препаратов не назначили, сумеречное помутнение сознания.
—Это всё?! Я не знаю что со мной, но я не могу работать! Вы врач, вы должны помогать!
Да, красноглазый переступил грань, но иначе было нельзя, он уволен, получает пенсию, а тот буквально год назад вуз закончил.
Пришлось уйти. Назначили успокоительное, на этом всё, в этом вся медицина. Что за кошмар.
Теперь мы знаем о том, что стало первым звоночком. Вот пару лет он жил спокойно, до нового обострения. Из него тот к сожалению не выйдет уже никогда.
На очередном приеме психиатра тот попал в стационар, на удивление следить не следили толком, пациенты использовали это направо и налево. «Это же врачишка! Ну тот из газеты! На фотках тот был лучше! Врачишка попал на наше место! Какой позор!» а юноша не хорошел. Исхудал, кожа стала бледной как смерть, белые волосы хотя бы остались какими были. Шибусава был тих, вещи к себе прижал. А там…смех, подушка, одежда которую выдали в псих-диспансере, ему пришлось переодеться почти сразу, ну и застелить кровать.
Синяя свободная рубашка и штаны, явно пижамные, хлопок. Тапочки, все украшения пришлось снять. С этого дня настало тяжкое время. Но самым тяжёлым стало то, когда Шибусаву зажали в туалете, избили сильно, пришлось выписать преждевременно, травма головы с трещиной, ужасно! Ужасно! Благо поставить на ноги смогли. Но уже не врача. 2й джокер. Рассудок потерялся, потерялся с личностью. Галлюцинации пронзил гнев, безумие. Алый, красный. Так и появился властитель тьмы.
Спустя год от этого вступления в полицию заявили о трупе. Человек был обнаружен за углом, возле места происшествия валялось яблоко, но его даже не заметили. Решили, что обычный уличный мусор. Нашли другое. В теле не было сердца. Его словно вырвали, а за место органа лежало. яблоко? Что за чертовщина.
Нет. Тацухиро был вменяем. Но в один момент убийства стали приносить наслаждение, а его коллекция. Обречённый нашел смысл жизни.
Подозрений нет и не будет. Тот прекрасно спрятал первое сердце в формалине. А вы думали, почему затишье год? Тот создал иллюзию, что у комнаты площадь Меньше из-за шумоизоляции. Нет. Там он смог уместить целую комнатушку под свою коллекцию. Закупил формалин, подделал документы нотариуса, емкости. Оружие, это серебряный нож с узорчатой рукоятью, цветы, анатомические сердца…а главное всё подпольно и постепенно.
На него не было подозрений ни разу, мир запомнил Тацухиро шуганным хирургом, что стал отшельником. Так он вершил судьбы год. 1 месяц, — 1 жертва. Это было строгим правилом.
Сегодня 3е число марта. Ровно полночь, время приступать.
Жертва была выбрана уже давно. Осаму Дадзай, шатен обмотанный бинтами, высокий, слегка кучерявый, глаза янтарные, по виду плохой гемоглобин, сам он худощав, да и знаком нашему убийце. Детдомовец, что попадал к нему на практику с отправлением, а ведь Тацухиро хирург! Порок сердца. То, что искал Шибусава. Такого у него еще нет.
Он вышел на аллею парка, ненадолго, посмотреть кто есть. Никого. Белые одеяния подсветились луной, что вышла из-за туч. Знак. Седовласый скрылся за кронами деревьев и их стволами. А вот и вышла жертва. Наивно полагали парни, что им безопасно. Пока жив этот псих, всегда будет про что написать в статье.
— Да ну ребят я же вам говорил! Бред все, этот маньяк пропал! — Осаму задорно смеётся ведя друзей поглубже в лес. — Да ну, Акутагава! Че ты как пугливый котёнок?! Каждого шороха шугаешься. Ссыкло!
— Дазай. Отстань от него. — Раздраженный рыжий. Как обычно… Ну прелесть, скажите! Маленький ещё такой, uwuwu! Ножкой ему не хватает топнуть и щёки надуть. В платье нарядить — вообще принцесса-истеричка получится.
— Бубубу! Вы скучные! — Осаму закатывает глаза и разворачивается, теперь идёт впереди двух парней ещё и задом наперёд. Или наперёд задом… Вы поняли. — Давайте я вам анекдот расскажу! Короче Гена и Чебурашка ехали на мотоцикле… ЕПТВОЮ! — Конечно он упал по лесу идти таким образом. Чуя со смеху покатился, ну это так ударился! Вот лох! Пришлось опираться на дерево, чтобы не свалиться вслед за Дазаем.
— Тебе премия нужна — Лошара 20xx года! Ахах! — Кажется чувство юмора у Накахары строилось на том как Дазай страдает. Этот кстати поднимается и ушибленную задницу потирает, ну прям бедренной костью о корень! Больно.
— Я… Это. — Рюноске посмотрел в засветившийся от уведомления телефон и прокашлялся. — Уже одиннадцать вечера, мне домой пора, сестра ждёт.
— Да ты серьёзно?! Нудный… — Осаму скорчил рожицу и показал язык. Ну как так?! — И я не останусь с этой псинкой наедине!
— Аку-кун, давай я тебя провожу… Эта селёдка (так надо) меня раздражает. — Чуя схватил парня за запястье и потащил к парку, чтобы выйти в город.
— Да ну и пожалуйста! И без вас интересно! Ц… — Осаму плюнул в сторону удаляющихся фигур. Он и один прогуляться может же, да… — Тьфу на вас…
В глубине души парню было обидно. Вот так просто его друзья кинули посреди леса ночью! Ну что за забота… Сами верят в убийцу, а оставляют его на гибель одного! Они же блефуют и вернутся? Простояв минут пять в одиночестве Дазай фыркнул. Никто же не вернулся.
Настал момент. В ноги Дазаю мастерски покатилось алое как кровь яблоко. Он в игре. В ней Дадзай был зайцем, охотится Шибусава.
Хорошее настроение, значит и игра будет веселой! Голос эхом пробежался отовсюду полушепотом. «Игра началась.»
— Ну и ладно! Вот не станет меня, будете жалеть… — Дазай продолжил путь по лесу просто наслаждаясь ночным воздухом, свежестью прохлады. Жаль недолго длилась прогулка его… — Сука, телефон садится… Домой пора таки. — Разочарованно вздохнув Дазай пинает ногой что-то, укатилось, черт…
Заинтересованный этим предметом Осаму идёт в ту сторону куда его отпнул и склоняется. Яблоко? Посреди леса… Да тут ни одной яблони нету!
С губ Дазая сорвался истерический смешок. Он поднял яблоко и подкинув его направился к выходу из леса. Таким быстрым шагом, на дорожке уже побежит, сейчас надо растянуть время. Как же Осаму надеялся, что это у Чуи или Акутагавы оно выпало и ему просто посчастливилось найти его… Дыши-дыши.
Чтобы хоть как-то себя отвлечь тот откусывает это злосчастное яблоко… Кстати сладкое и вкусное!
На вид красиво, так ещё и вкусно… Ещё бы это было не дело рук убийцы — вообще все было бы замечательно.
Дазай мог бежать, сколько угодно, куда угодно, за кем угодно, но только от Шибусавы. Красноглазый не торопился. Предсказуемая реакция. Но вот то, что Осаму откусил яблоко забавило.
Тот не показывался, скрылся за кроной деревьев. Наплевать видно ли неудавшегося хирурга, он видел Дазая, более того, он опережал даже со спокойным шагом. Все бежали в одну сторону, тот знал где обойти. Осаму поджидали и шагали навстречу. Казалось прошел час, два, день, но на самом деле не больше 10 минут. Белый силуэт стал виднеть, ангел с небес, да вот на душе бес.
Неосвещенная аллея, холодные стволы возвышающихся елей. А ветер так и шепчет: «Ты сегодня сдохнешь», казалось это фильм, типичный ужастик из Америки. Но это реальность, самая что ни на есть. Свободные потоки воздуха оставляли мурашки, а страх заставлял стынуть кровь в жилах.
Краем глаза Дазай увидел белое пятно среди крон деревьев, шаг стал ещё быстрее. Может ему уже и кажется, но не плевать ли Дазаю? Ему важно сохранить жизнь, так глупо умирать парень ещё не собирался. От рук какого-то психа, так ещё и его сердце будет биться в чужом теле. Брр… Нельзя этого допускать.
—Поймал.
До безумства и неадекватности спокойная ухмылка вместе с которой вышел воздух создавая тихий хмык. Белые одеяния, отвратные, они впитают кровь, настоящую, Дазая. Взгляд был туманный, тем не менее осознанный, луна делала этот цвет рубином, ярким, будто подсвеченным. Эти блядско медленные шаги, нож в руке и яблоко в кармане. Нет, это не сон. Дазаю конец, он не убежит.
— О, Шибусава-Сан. Какая встреча, ах-ха! — Истерический смех как-то сам собой сорвался с его уст. Ну не может быть все так абсурдно.
Шибусава во время практики был очень даже добр к Дазаю, в чуть более свободное время те даже общались на отвлеченные темы. С хирургом было о чем поговорить, он был очень интересным собеседником.
После того времяпрепровождения в больнице у Дазая не осталось контактов врача, а новость о его увольнении печалила того, хороший был мужчина, лучший хирург в их городе… Жаль.
Да не может он быть убийцей. Хотя нож в руке развеял все сомнения, тем убийцей, что забирал сердца был бывший хирург. Поздно же Дазай увидел оружие в руке врача. Сейчас уже стоило бежать
Фраза подтвердила ожидания, но… Коллекция? О чем он вообще говорит? Какая к черту коллекция? Коллекция жертв?
Правду в газетах говорили, врач спятил, как бы Дазай не хотел в это не верить.
—Не делай такой напуганный вид, я не изверг, пополню свою коллекцию и всё. Я заменю твое сердце плодом, прости, в рай не пустят, яблоко не для него. — Шибусава верит свое оружие в руках. — Дадзай Осаму, 13 экземпляр коллекции. Какое совпадение, в пятницу. Что у тебя с сердцем, поведай?
Отпустит ли он если сказать честно про болячки? Или лучше сказать про здоровое? Ведь про Тацухиро почти ничего неизвестно, убийца что ужасным образом потрошит трупы. По возрасту, полу, месту или времени. Никто не замечал аналогии болезней, хотя. сердца вырваны, не проследить наличие болячек. А мед.карты.кто станет их сравнивать? У каждого 2го болезнь сердца сейчас!
— Стойте! Вы же знаете, сердце у меня больное, такое вам ни к чему, ищите другую жертву, а я по старой дружбе так и быть не сдам вас полиции. — Улыбается, а что ещё делать? Как бы истерика не накатила. До жути страшно. Всем известно о неустойчивости состояния Дазая, даже были попытки самоубийства, после которых остались шрамы. Даже так Осаму все ещё боялся смерти. — Тем более не будете же вы убивать вашего дорогого друга, ну? Это будет слишком жестоко.
—Ох, ты болен. Мне очень жаль. Я избавлю тебя от мук. Позволь мне забрать твоё сердце, оно пополнит коллекцию. Не переживай, я быстро. — Осаму пятится, не может быть… Он оплошал в своих догадках по поводу того, что Тацухико их продаёт? Нет-нет-нет!
Дазай умный. До него дошло, что сумасшедшему нужны разные патологии, жаль только поздно. Шибусава в свою очередь приблизился к Дазаю почти в плотную. Кончик ножа коснулся подбородка бедняги, голова рефлекторно поднялась, кажется что нож вонзился в шею. Страх заставил попятиться и пасть на мягкое место, а конкретно жопа. — Не обесуй, ты уже не выйдешь живым, так что твоё бегство лишь пустая трата времени.
Это провал. Парк близко, но там явно сейчас никого, его не услышат и не спасут, а Акутагава и Чуя скорее всего уже давно дома… Он обречён.
Осталось только вертеться в сетях убийцы. Подниматься и бежать изо всех сил. Не смотря на то, что от недавнего лёгкого бега у него до сих пор была отдышка.
Его так безбожно обламывают толкая назад, Дазай будет пытаться снова и снова, но уже тратит слишком много сил на то, чтобы брыкаться. Как будто астматик тяжело дышит, старается вздохнуть полной грудью, хотя грудная клетка болит, будто кто-то давит на рёбра. Пинает хирурга по ногам, отползает, чтобы встать и снова свалиться благодаря тому же Тацухико.
Туман лишь нагнетал в синюшной тьме. Но как тот шёл бывшему врачу, даже перчатку одну надел.
Осаму так безбожно хотел встать нарушая момент, ох, ребенок. Недавно шли дожди и почва ещё была мокрой, вся одежда Дазая уже была грязной, так же как и руки на которых он отползал, ногами тот запачкал белые одежды Шибусавы.
—Я же сказал, не уйдешь. Вы все одинаковые. — Шибусава вздохнул толкая того назад. Так будет столько раз, сколько требуется. Но вот загвоздка. Тот всё это время натирал нож. Пришло время. — Прости, это будет больно.
Последняя улыбка брошенная Дазаю и его бьют тыльной частью ножа в солнечное сплетение. Эта белая коса, эти руки что спасали жизни, седые для юного возраста лохмы.как можно было не догадаться кто убийца? После удара из горла вырвался сип, боль пронзила грудную клетку ещё сильнее, дышать нечем. Даже перед глазами потемнело или это Дазай настолько выпал из реальности?
Отчаяние накрыло Осаму, из этой ситуации он уже не выберется. Ему уже невыносимо больно, дышать нечем, он слишком слаб для того чтобы противостоять Шибусаве. Безусловно не смотря на все его шутки о смерти он боялся её. Теории остаются теориями, неизвестность пугает каждого второго. Ха… Хаха… Дазай давится, кашляет и наконец начинает дышать. Всё с той же пронзительной болью. За всеми барахтаньями из нагрудного кармана вываливается зажигалка и вслед за ними сигареты. Какая-то дрянь, но на большее у студента и не хватает денег. Зато тонкие, с красной кнопкой. (кому проще с фирмой — LD)
Какие чувства посещают человека, что не спасётся от смерти? Что мог ее избежать если бы пошел со со всеми? Если бы был быстрее, хитрее. Насколько больно осознавать цену маленьких ошибок? Знать, что из тебя, ещё живого тебя (!) Выпотрошат сердце, что за эмоции охватывают человека? Что пленит разум? Страшно ли это? Да. Безусловно да. Теперь тобой стоит псих с ножом, а ты как рыба на прилавке, сколько не дергай хвостом, тебя сожрут. Безжалостно обгладывая кости, да даже их кому-то скормят.
—такой худой.будь я психом, то забрал бы твои ребра. Но ты прекрасен, как и твоя болезнь, я заберу моё и отпущу.
Проносится сейчас жизнь перед глазами? Страшно ли? Хирург мастерски наносит ранение, та глубина, широкий разрез почти посреди груди, небольшой уклон влево, только богу знать хорошо ли то, что сердце обнаружилось сразу. Алая кровь вперемешку с ярким цветом потекла по одежде которую Тацухиро просто прорезал.
Рана расходилась, было видно органы, блядские органы! Дышать навряд ли возможно с той легкостью, невольно травмировались лёгкие, часто, до сердца трудно дойти.
—тихо, тихо, тебе больно? Это ненадолго, я избавлю тебя от этого. Потерпи, это только начало.
Осаму цепляется за землю, вся пыль и грязь скопилась под ногтями, да парень не может перестать делать небольшие борозды на земле. Из-за того, что лёгкие были повреждены порезом Дазай стал кашлять и захлебываться кровью.
Невыносимо больно, слезы льются из глаз попадая в волосы, моча их. Он ещё чудом в сознании, хотя лучше бы отрубился от болевого шока.
— Простите… — Осаму шепчет одними губами, кровавые губы кривятся в улыбке. Как же больно… Не увидит он больше маленького глупого гнома Чую, не сможет докопаться до Акутагавы, услышать их редкий смех когда они дурачатся… О, вот дела, жизнь перед глазами как-то проносится, Дазай вспоминает все дорогое, что было у него в этой жизни. Какой-то сопливый момент.
Дыхание дракона из тумана по кончикам пальцев, что чувствовали холод и мурашки из-за недостатка крови.
Нож лег карман. Какой нахер карман? Псих.
Черные длинные ногти и исхудавшая белая ладонь потянулись в рану, насколько это больно? В аду не знают. Но каков же настанет ужас, когда Шибусава острыми ногтями вырвет орган? С огромным трудом конечно, но Дазай не первый. Опыт есть. И с этим опытом сердце вырвали, с хрустом, с давкой на другие органы и мучительной болью, оно пульсировало всё в крови, склизкое, большое. С каждым сокращением выжимались остатки крови.
Резко стало холодно, Дазаю дурно, истерика накатила поздно, перед глазами то ли темнота, то ли это ночь такая тёмная? Да чёрт знает. Боль в груди оттого, что сердце попросту вырывают сопроводили странные звуки. Осаму пытался кричать, но захлебывался в крови, начинал кашлять. Да в итоге то ли от боли, то ли от потери крови или недостатка кислорода потерял сознание. Пока что… Пять минут и он умрёт, а пока что тот «спит». Руки перестали сжимать землю, ноги брыкаться, он обмяк на земле.
Спит после того ада из-за которого умирает. Он уже не дышит, остатки крови постепенно покидают рот, пачкают волосы, землю.
Сердце поместили в пакет заливая формалином, потом промоет. А яблоко воткнули прямо в грудь, в рану. Красиво, очень. Тот любезно сидел с Дазаем, долго сидел, пока он не умер окончательно. 2-е яблоко, что надкусили красноглазый вложил в руку утирая кровь с уголка губ шатена и капая.хотя, пуская струю крови с сердца на надкушенное место создал гармонию меж кровавыми губами. Внутреннее кровотечение как никак залило и рот.
Улики тот убрал мастерски, слишком много крови, просто не найти биоматериал, властитель тьмы утерелся внутренней частью одежды и как ни в чем не бывало ушел. Тот не совершил зла, он дал яблоко, что лучше сердца. Белобрысый парень считал это щедрым подарком в цену сердца.
Этой ночью перестал существовать Осаму Дазай.
***
Три дня до этого события.
За делом убийцы был закреплён один из старых сотрудников, однако даже так дело не продвинулось за весь год с момента появления убийцы.
— Слушай, что ты думаешь по поводу того, что Тетте не смотря на свой опыт не может раскрыть дело? — Ранпо снова ел очередную конфету и обращался к Фёдору. Хотя все знали, что тот не любит пустые разговоры. А то и не ответит.
— Я собираюсь заняться им. Суехиро хоть и опытен, но раз он даже никаких улик не нашёл делом хочу заняться я. — Фёдор отхлебнул кофе, за работой заболела голова, удивительно, что при таком раскладе он решил отдохнуть от работы за очередной чашкой кофе. Дело близится к октябрю, уже холодает, а отопление и не думают включать. Мерзлявому Фёдору даже в куртке невыносимо. — Как только сдам начальнику последнее дело займусь этим. Мне даже интересно, что смог нарыть Тетте, хотя не удивлюсь если ничего дельного.
Нет, Суехиро ответственный и конечно старался, но не выявил ничего кроме очевидных фактов — у жертв вырваны сердца /именно вырваны! /, вместо них всегда стоят яблоки, а жертв не более одной в месяц. Да все разные, то это пожилой человек, то ребёнок, то мужчины и женщины средних лет.
— Мне кажется это дело тебя до добра не доведёт. Странное оно.
— Не твоё дело, Эдогава. Я пошёл. — Сам Эдгар странный, дело просто было не совсем обычным. Наоборот его раскрытие должно дать многое Фёдору.
Достоевский направился сразу к начальнику с просьбой о передаче дела ему. Какова была радость, когда это одобрили. Что такая редкость! Ещё и быстро. Фёдор забрал все документы и ушёл за свой стол вчитываться и думать о возможных кандидата на убийцу, коих тот не нашёл, не вспомнил.
Однако по расчётам в ближайшую неделю должно было произойти убийство. Хотя бы побывает на месте убийства, может что заметит.
Хотя ему сказали, что примерно в это время к нему приставят студента, ему то ли глянуть надо как работают, то ли практика… То ли вообще журналист. Честно сказать Фёдор не вслушивался когда ему об этом сообщали.
***
Шумное утро города, полосатые полосы, мигалки, скорая, судмеды. В газетах писались про новую жертву.
«Дадзай Осаму, бариста, 18 лет скончался этой ночью от рук серийного убийцы в центральном парке, предположительно он был убит в период 0.30-1.30, точный сведений нет. Парня опознали родственники и друзья, какая психотравма у них будет из-за этой ситуации? Тело юноши было ужаснейшим образом вскрыто и выпотрошено сердце, вместо него был плод алого яблока.»
Ужасная новость. Утренняя паника началась как по часам. Новый месяц, новая жертва, что за Маньяк пришел по их души?
На утро труп был уже в плачевном состоянии, еле удалось понять, что умер он ночью, около двенадцати /хотя на деле парой часов позже/. Тому постарались жуки и вороны которые уже клевали труп и яблоко в груди и руке шатена. Жуткая картина, ни капли красоты. Да гниющие от личинок яблоки уже пованивали. Отвратительно.
Тем более среда в которой он умер ускорила процесс разложения. Насекомые уже были тут, в лесу после тумана влажно. Самые благоприятные условия для размножения бактерий и насекомых которым нужно отложить яйца, для личинок и ворон которые хотят покушать. Стоит ли говорить о других физиологических процессах произошедших после смерти? Все ненужные жидкости (и не только) покинули тело Осаму.
Добавил это только вони и мерзости.
Фёдор пришёл на место ранним утром, как только стало известно о новой жертве, ночь тот провёл в участке за документами, изучениями прошлых дел по убийствам в их городе. Уставший, с мешками под глазами и весь закутанный в форму, жаль поверх нельзя ничего одевать, ему так холодно, раннее утро как никак, а днем не обещали какого-то тепла.
Достоевский сморщился глядя на труп, бегло осмотрел труп и оставил заниматься другим всем этим делом. Хотя…
Что это за чудик? Прошло не больше недели, это не мог быть тот… Прилипала. Плевать зачем его приставили к Фёдору, он будет прилипалой. Чёртовы журналисты, как его вообще пустили на практику?
Ещё и щеголяет по месту убийства как просто по ул… Он поскользнулся на яблоке и засмеялся… Фёдору конец, он уже невыносим. Спасибо, что сейчас тот не успел подойти к нему, неизвестного журналиста-чудика забрали медицинские работники. Надо отвлечься от этого недоразумения, сейчас он не тронет Фёдора.
«Снова нет сердца, по виду он сопротивлялся, возможно сердце вырвали когда он был ещё живой… Бедняга.» — Это все пока что осталось как факт, как теория в голове Достоевского. Он быстро начиркал всё это в заметках телефона, чтобы после перенести на бумагу. Сейчас нужно заняться поиском знакомых парня, родственников. Сбежать от навязчивого прилипалы пока он не сбежал от фельдшеров скорой.
Для опознания тела, может кто-то видел, знал, что он делал тогда в лесу. Хотя учитывая, что на вид ему не больше 20-ти… Очередной дурной ребёнок, что решил прогуляться ночью.
Всё это сухо и не интересно. Да и пока дождёшься, чтобы тело привели в порядок… Долго.
Хотя к часам четырём дня все было готово, так же как и смогли приехать друзья. В участок сначала пришёл рыжий юноша, весь зарёванный. В такие моменты даже как-то не хочется трогать людей, но это необходимо. Накахара, как парень представился, да рассказал, что было.
— «Я Накахара Чуя, 18 лет гулял в компании друзей, Дазай дурачился и мы решили уйти, Рюноскэ уже ждали дома. А в лесу мы гуляли из-за байки, нервы проверяли, а оказывается маньяк настоящий. Если бы я знал, я бы не оставил Дазая»
Тот терял речь начиная заикаться, то всхлип, то вздох, то взвоет. В один момент даже вырвало. Толи от слез, то ли от очередной безнравственно кинутой фразой от полиции, сто заставляли того залиться слезами вновь. Это ад, — так думал Чуя.
— Вот же часто такие любители эмоций и адреналина умирают по глупости… — Фёдор вздохнул, ну идиоты. — Идём, нужно опознать тело. Не бойся, он уже зашит. — Выглядит не как добрый дядя полицейский. Чётко по делу и отпустить, эмоции Накахары не колышат его, с ним будут разбираться потом друзья, родители, возможно психолог. Плевать.
Да вот ад пришел на опознании.
Синющий Дазай, мёртвый Дазай, ох, ужасно, так больно, грудь зашита. Больно знать, о том, что живёт придурок в раю, что убийца свободен, что Дазай напичкан ватой вместо сердца, но ещё больнее сказать: «Да, это Дазай».
Прекрасное пополнение в коллекции, — ужасное начало дня для всех.
***
Шибусава провел эту ночь у себя, тот промывал сердце, рассматривал, пускал формалин по артериям, лишь потом погрузил орган в ёмкость убирая в коллекцию. Дата была выведена на листке, что тот приклеил, «хх.хх.20хх», словно маринад.
Полнолуние в самое деле тяжелое. Потом он отстирывал одежду в растворе перекиси и хлора, сам мылся несколько раз, под утро уже был никакой и красные глаза были не только из-за цвета, но и недосыпа. Тацухиро мог это списать на бессонницу из-за психотропных, лечащих препаратов.
На рассвете нож кинули в ту же воду, что и одежда, яркий жёлтый таз многое пережил. Или вернее сказать многих.
Наутро тот был одет несколько теплее погоды, мерзляв и бледен. Но без кофе Шибусава свихнется, без шуток! Поэтому Татсухико надел свой длинный белый плащ-накидку, закреплённый золотой пуговицей, под нее теплую черную водолазку, рукава которой закреплены вокруг его средних пальцев. Белые брюки и чёрные классические ботинки только дополняли образ.
Такой красавец, а глаза безжизнены.
Волосы чуть щекотящие поясницу тот причесал укладывая легкие волны аккуратнее, заплетая привычную ему косичку. Челку тот направлял направо.
В столь элегантном виде мужчина вышел из дому желая посетить кафе, он словно один не обращал внимание на смерть, городскую суматоху. В целом и смысла не было, он как никак и решал кто умрет.
Ямщики укладывали мощенную дорогу, люди обсужлали смерть, новости ее крутили, с каждого экрана все одно. Как только не называли бледнокожего. «2й Чикатило», «яблочный маньяк», «зомби на сердца», «потрошитель». Это лишь начало. А этот самый убийца 180см ростом, хлипкого телосложения брел по городу. Улицы сегодня были как никогда шумные, а ведь это ежемесячно.
15 минут пешком и кафе показалось, оно бросалось в глаза яркой вывеской, да и аромат! , Парень любил его.
—Здравствуйте, мне чашку Раф с миндальным сиропом.
—Добрый день, какой размер? Может что-то из закусок?
—0,5 пожалуйста, на этом всё.
—с вам 340 рублей. — дама приветливо улыбнулась парню, чаевые тоже деньги, а их надо добиваться вечно довольным лицом, 500 рублей.160 в карман.
Какой он нежный. Кофе, что светлый парень покупал звучал так сладко, нежно. Осталось сесть у стены за стеллажом пестрящим цветами корешков. От алых до синевы, красота.
Кофе подали весьма быстро и вот сладкий напиток попал в уста. Наконец. Ох! А эта пенка! Обжигающая пелена нежности! М-м, восторг! И Тацухиро был рад подобно ребёнку.
В кафе тем же днём, но несколько позднее явился Достоевский, как бы холоден мужчина не был, он все равно несколько тяжело переносил убийства, нужно кофе, чтобы взбодриться привести себя в порядок.
Это кафе как ни странно ещё будет в центре внимания, здесь произойдёт немало важных событий, но пока что… Убийца и детектив пришли за кофе.
На этот раз Достоевский разнообразил свой заказ тем, что взял латте, впервые добавил сироп, как-то сладкого хотелось после всего ужаса. Ц… Получился даже слишком сладкий, хотя сироп всего лишь ванильный. Что ж… Он уже заплатил, надо выпить, ещё и сигареты после этого сладкого варева горчили сильнее обычного. Фу.
Тем временем дома у Чуи кошмар наяву продолжался.
Акутагава хоть и младше, но смог достать вино, знает же как можно немного помочь своему другу. Рюноске самому больно, но он держится, как говорил Дазай когда-то в младших классах, когда ещё задирал Аку. Слова так глубоко засели в голове Рюноске, что тот продолжал им следовать и будет продолжать до своей смерти.
Как последнее обещание мертвому, которое он не посмеет нарушить.
И неясно сколько ещё Чуя проведёт в горе по другу, ему нужно быть сильным и поддержать его. Все таки он единственный кто остался у Чуи, он не может так бросить его.
И как минимум сутки они провели вместе за бутылкой вина, слезами.
Ночью Фёдор так и не поспал, на работе клевал носом, чуть ни засыпал, он копался в старых делах, в последних новостях, но ничего не находил. То ли слишком рассеянный, то ли это дело правда гиблое. Ещё и… Гоголь? Липнет, с каким-то половинчатым припёрся… Раздражают и мешают.
Город после новой смерти был как-то опвстошён, в такой атмосфере продолжалась следующая ночь. Месяц спокойствия и убийца обьявится снова…
