***
Они с Поттером встали спина к спине, и Малфой скучающим тоном пробубнил, что все они тут собрались по причине дуэли (ну надо же, а Рон думал, что чаю выпить) из-за урона чести мисс Персефоны Паркинсон. Рон услышал, как тихо охнул Лонгботтом, и раздраженно прикрыл глаза: рохля и тюфяк, что с него взять. Со стороны секундантов мелькнула короткая алая вспышка, и они начали расхождение на позиции. Один шаг, два… три… шесть… десять. Рон развернулся на пятках и взял палочку боевым хватом — чтобы было сложнее выбить. Стоявший напротив Поттер в пижонской дуэльной мантии ухмыльнулся уголком рта и что-то прошептал, указывая палочкой себе на лицо. Рон подозрительно прищурился и покосился на секундантов, но Невилл только развел руками: ничего запрещенного, не амулет. Рон пожал плечами и встал в позицию. Гарри замешкался, а затем повторил его позу с некоторыми отличиями: ведущая рука чуть ниже, не над головой, а на уровне глаз, левая нога отведена назад и немного в сторону, для устойчивости. Рон недовольно покривился: следовало признать, что противник был не совсем уж наивной ромашкой. — На счет «три», — громко сказал Невилл. — Раз… два… Рон сорвался в движение еще до счета «три», как учил Билл, но Гарри, видимо, тоже не зря якшался с Малфоем и начал творить какое-то заклинание одновременно с резким шагом Рона вперед. Первые пару минут они обменивались обычными приемами начальных курсов: ослепить люмосом, сбить противника с траектории карпе ретрактумом, отвлечь риктусемпрой. Рон начал злиться: почему-то легкой победы не выходило, дракклов Поттер ставил неожиданно сильные щиты и блокировал почти все атаки. Самому Рону защитные заклинания удавались плохо, он предпочитал уклоняться и навязывать бешеный темп, но такая тактика изнуряет, ее цель — сбить противника с толку шквалом заклинаний и стремительно завершить бой. Однако щиты Поттера стояли как влитые, ему почти не приходилось двигаться и тратить силы, и по позвоночнику Рона пробежал неприятный холодок: возможно, этого противника вымотать не удастся. Он прищурился и попытался сбить очки с носа Гарри, но те сидели, как приклеенные, и Рон от злости прикусил губу — Мордред, да они и были приклеены! Так вот что Поттер делал перед дуэлью! Он перекатом ушел за круглый бок башни и затаился в ненадежном укрытии, переводя дыхание. — Сдавайся, Уизли, — раздался холодный ясный голос, и Рон невольно поежился. — Сопротивление бесполезно. — Вот еще! — прохрипел он и метнулся из укрытия: — Слагулус эрукто! Поттер уклонился, двигаясь легко и плавно, как в танце, и тут же развернулся к нему, повелительно выбрасывая вперед руку с палочкой: — Серпенсортия! Из его палочки вылетел огромный желтый удав в белых разводах, замер на секунду, пробуя воздух раздвоенным языком, а затем неслышно заскользил к Рону. Тот застыл всего на мгновение, пытаясь совладать с захлестнувшим его ужасом, но дракклову Поттеру оказалось достаточно секундного замешательства: — Экспеллиармус! Палочка Рона покинула его руку и скакнула в подставленную ладонь Гарри, а сам он пошатнулся и сделал неловкий шаг назад, подворачивая левую лодыжку. Змея сверкала мерзкими красными глазами и неотвратимо подползала все ближе. Вот она нежно коснулась штанины, начала закручиваться вокруг правой щиколотки… голени… Рон поймал себя на том, что отчаянно скулит. — …Восемь… Девять… Десять! Дуэль окончена, победил Гарри Поттер. Отменяй, Гарри. — Эванеско випера, — буркнул Поттер, поводя палочкой, и ужасное давление на правую ногу исчезло. Рон перевел взгляд вниз — туда, где еще миг назад сжимались тугие желто-белые кольца, — и сгорбился, уперев руки в колени. Его тошнило. — Ты в порядке? — раздался голос Невилла над самым ухом, и Рон вздрогнул: он и не заметил, когда секундант успел оказаться рядом. — Эннервейт! Тошнота отступила, и Уизли судорожно хватанул ртом морозный воздух. Полегчало. — Идем, Рональд, — Невилл помог ему распрямиться и подставил плечо. — Идем. Ну же, долги чести надо платить вовремя. Рон промолчал и оперся на него, хотя больше всего ему хотелось закричать и затопать ногами. Долги чести, надо же! Каким образом лопух Поттер научился всему этому так быстро?! Ладно щиты — Протего само по себе несложное заклинание, для него, по сути, нужна только концентрация. Правда, себе можно и признаться: чем сильнее маг, тем крепче щиты, а у Гарри они получились на удивление мощными. Но эти мерзкие змеиные штучки… Малфой, молнией прошило мозг озарение. Ну конечно! Его научил проклятый Малфой. Вот кто стоит за поражением Рона Уизли в первой настоящей дуэли — этот зализанный белобрысый хорек! — Я взял на себя смелость составить формулировку, — умильно улыбнулся тот, когда они с Невиллом наконец доковыляли до места, и протянул пергамент. — Читай, Уизли. Или, если эта задача тебе не по плечу, я могу прочитать вслух. — Ты еще пожалеешь, — сквозь зубы процедил Рон. Он пробежал глазами список, пытаясь найти лазейку, но бесполезно: комар носа не подточит, видна наука скользкого папеньки. Он горько усмехнулся: один из пунктов гласил, что Рон обязуется уничтожить любые записи, имеющие отношение к дуэли. Вот и на умницу Гермиону нашлась управа. — Ладно, твоя взяла, хорек ты вонючий. Клянусь. — Не так быстро, — Драко растянул губы в улыбке, но его глаза не смеялись. — Прочитай весь список вслух, а затем клянись. И еще… хоть одно оскорбление — и мы начнем второй раунд, раз уж все тут собрались. — Простите, ваше высочество, был неправ, — съязвил Рон и начал без выражения зачитывать пергамент. Слова клятвы жгли губы, отдавались в груди тупой болью. Снова поражение — ну сколько можно? — Все, я в башню. Хорошего вечера не желаю. Он поднял с пола мантию и поковылял прочь. Внутри все разрывало от обиды и бессильной злости, но спину Рон пытался держать прямой — не хватало еще пуще опозориться перед врагом.***
— Что он сказал о Панси? — неожиданно настойчиво спросил Невилл, когда дверь за рыжим с треском захлопнулась. — Мне нужно знать. — А я предлагал уточнить еще перед боем, — пожал плечами Драко и растер замерзшие ладони. Он был доволен: их тактика сработала, дуэль выиграна, а честь подруги и тайна Выручай-комнаты отныне вне опасности. — Не хочу повторять грязную клевету, но скажу, что в некоторых вопросах твой приятель развит не по годам. Он с удивлением заметил, что Лонгботтом сжал кулаки, а его лицо приобрело непривычное выражение — будь Драко на месте Уизли (Мерлин упаси!), он бы крепко задумался, прежде чем распускать язык в следующий раз. — Панси хорошая, — после небольшой паузы сказал Невилл. — Она не заслуживает того, чтобы ее имя трепали почем зря. Я, наследник Лонгботтом, приношу извинения за поведение своего… товарища. Мне очень жаль. Драко великодушно кивнул, а молчаливый и какой-то пришибленный Гарри пожал плечами. — Все закончилось, — медленно сказал он. — Все ведь закончилось? — Да, все в порядке, — подтвердил Драко. — Клятва принесена по всем правилам. — Поздравляю с п-п-победой, — смущенно добавил Невилл, протягивая Гарри руку. — Ты сражался очень д-д-достойно. Я не думал, что ты п-п-победишь. Моя ошибка. — Я бы тоже на себя не поставил, это же был мой первый бой, — сказал друг и опять уставился на звездное зимнее небо. Драко усмехнулся: он хорошо знал, что реакция после первого сражения бывает разной — от эйфории до апатии. Гарри вон на звезды залип, бывает. — Это было… я не знаю, как это описать. Я только сейчас понял, каково это — быть магом. Это не перья левитировать и не превращать спички в иголки. Мое тело как будто жило своей жизнью. И эта вл… Драко наложил на друга невербальное силенцио и потянул его за руку к лестнице. — Честь имею, Лонгботтом. Гарри надо прийти в себя — видишь, совсем развезло человека. Невилл улыбнулся понимающе и кивнул. — Я постою тут еще немного, подумаю. Не хочу пока идти в гостиную, там наверняка Рон дуется. — Про отбой не забудь, — напомнил Драко и потащил за собой деревянно шагающего Поттера по крутым ступенькам.***
Уже было за полночь, когда Гарри, устав ворочаться без сна, сел в кровати и зажег люмос. Остальные давно спали: перестал возиться Малфой, затих Лонгботтом, и даже обиженный Уизли уже вовсю выводил рулады носом. А Гарри все проживал заново то упоительное ощущение, которое испытал во время своего первого в жизни боя. Вернее, то, что бой был первым, он понимал умом, но почему-то упорно мерещилось: Гарри откуда-то знал, как двигаться, как отражать чужие атаки и нападать самому. Как будто он не учился новому, а… вспоминал? Для него стало неприятным сюрпризом то, насколько сильно ему понравилось побеждать. Тогда, на каменной площадке, казалось, что Гарри никогда не видел ничего восхитительнее загнанного взгляда голубых глаз напротив — словно у крысы, узревшей перед собой змеиные кольца. Он будто ощутил себя огромной ядовитой змеей, сжимающей смертоносные объятия вокруг жертвы, — сильнее, туже, крепче, вплоть до сладкого хруста позвонков. Гарри выдохнул со свистом — на какое-то мгновение он почти перестал дышать. Что с ним происходит? Это часть загадочного дара змееуста? Или он сам по себе такой странный? После дуэли Драко объяснил, что каждый отходит от скачка адреналина по-разному, но друг не понимал главного: Гарри совсем не испытывал азарта боя. С самого первого момента, стоило его ноге ступить на продуваемую ветром площадку, он словно заледенел внутри, а тело двигалось будто само по себе… Надо было признаться честно: Гарри накрыла волной вовсе не радость от схватки. Он испытал настоящий восторг от ощущения власти. Полной, безраздельной власти над противником. Над жертвой. Гарри обреченно потер виски — голова раскалывалась от тупой боли. У него такое бывало, причем с каждым годом все чаще. Тетя даже водила его в больницу, но маггловские врачи только развели руками: мигрени, такое бывает. Может, с переходным возрастом пройдет. Надо спросить у Панси, есть ли маги-врачи, решил Гарри и лег обратно в надежде все-таки уснуть.***
Северус уже заканчивал полуночные изыскания в библиотеке Малфоев, когда за его плечом раздалось деликатное покашливание и подкравшийся со спины Люциус елейным голоском поинтересовался: — Не помешаю? — Ты же тут хозяин, — пожал плечами Северус и с сожалением захлопнул очередной бесполезный фолиант. День прошел впустую: он перелопатил массу изданий разной степени редкости, но так и не нашел то, что искал. — Не стой надо мной с безмолвным укором, я уже ухожу. Люцию хватило честности не притворяться, что он рад ночным бдениям Северуса у себя дома — приятель только и сделал, что тяжело вздохнул, глядя на бесценные книги, высившиеся на столе неаккуратными башнями. — Ты же знаешь, что домовикам нельзя касаться волшебной литературы? — печально спросил он. — Будь человеком — убери за собой. — За кого ты меня принимаешь? — ненатурально возмутился Северус. — Ладно, уберу, не смотри на меня так. Драко весь в тебя, тоже королева драмы. — А я говорил с Поликсеной, — невпопад заметил Люциус, крутя в ухоженных руках один из томов. Северус кинул на него косой взгляд и попытался прочитать по верхам, но наткнулся на жесткую окклюментивную стену и сжал зубы от боли — спрятанный амулет не только выкидывал из сознания, но и давал сдачи, чтобы впредь было неповадно. — Ага! — обрадовался Люций, и книжка немедленно полетела в сторону, на гостевой диванчик. — Я так и знал! Знаешь что, с друзьями так не поступают! Ты пытался использовать меня втемную, чтобы выведать у Паркинсон информацию! — Ну пытался, — угрюмо ответил Северус, скрещивая на груди руки и глядя на приятеля снизу вверх. — Что еще мне прикажешь делать? Будь ты на моем месте, тоже ухватился бы за любой шанс. И что тут такого ужасного? Люциус крепко задумался. — Ладно, дракклы с тобой, — махнул рукой он и пожаловался: — Не могу понять, почему я прощаю тебе все подряд. Выставляешь меня дураком перед важными людьми, а я все равно продолжаю помогать. Сначала привел к Лорду за ручку, потом сделал крестным единственного сына… — Это потому что у тебя чуткое и большое сердце, и ты не можешь оставить нищего полукровку в беде, — бархатно, с придыханием проговорил Северус и продолжил нормальным тоном: — И еще потому, что, кроме меня, у такого великолепного тебя совсем нет друзей. Я единственный, кому от тебя точно ничего не нужно: ни денег, ни власти. И ты можешь быть уверен, что нравишься мне просто так — со своими бурными скандалами с Нарси, с полным курятником этих дурацких павлинов и с пижонскими замашками. Ах да, еще я абсолютно точно не пускаю слюни на Нарциссу, и ты можешь спокойно оставлять нас одних. Видишь, какой я со всех сторон положительный? Мечта, а не друг. Люциус уничижительно фыркнул, но Северус, даже невзирая на амулет, видел его насквозь: приятель проникся и даже усовестился. — Мордред языкатый, — уже без прежнего запала сказал Люций и отрешенно почесал висок костяшками пальцев, будто сам удивляясь тому, что собирался сказать: — Вьешь из меня веревки… Так и быть, оставь мне описание того, что ищешь, — а мы с Нарси прошерстим библиотеку, пока ты в школе. В следующую субботу заберешь готовую подборку. Северус сухо ухмыльнулся краешком губ, но на душе потеплело: что бы ни случилось в его загадочном прошлом и как бы ни повернулось туманное будущее, существовал человек, на которого он совершенно точно мог положиться. Это окрыляло.