***
Разумеется, Удо свой первый завтрак в замке проспал. Он так расслабился после долгой дороги, что просто не смог проснуться вовремя. Как оказалось, Карл попросил его не будить, и Удо теперь смущённо надеялся, что он не встретится ни с кем из старших Приддов — мало ли что они подумали. Но и заняться особенно было нечем. Рихард помогал Карлу, тот помогал Приддам с подготовкой к церемонии, так что Удо оказался предоставлен сам себе. И неслышно, практически невидно следующим за ним слугам, которые в прямом смысле появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда. Из окна он заметил фехтовавшего с манекеном подростка. Видимо, это и был тот самый несчастный Юстиниан-и-ещё-два-имени. Он шпагу держал весьма умело, по крайней мере, Удо сомневался, что в его возрасте мог также. Интересно. — Эй, — окликнул Удо Юстиниана-кажется-третье-имя-начиналось-на-Г и улыбнулся, когда тот обернулся. Несколько мгновений потребовалось, чтобы перейти из режима растрепанного и разгорячённого боем, пусть и с безответным противником, мальчишки в подтянувшегося по идеальной стойке спрутёныша. — Я Удо, младший брат Карла, а ты, должно быть... — Юстиниан-Теофил-Георг, граф Васспард, — без запинки проговорил юный Придд. — Старший из братьев Габриэлы. Смотри-ка, старший из братьев, а не просто брат. И с титулом. Удо почти растерялся, но что-то во взгляде Юстиниана-и-Удо-так-и-не-запомнил-два-других-имени требовало остаться рядом и присмотреть за ним. Довольно высокий для своего возраста, он ещё не вытянулся до своего отца, но такая возможность точно прослеживалась. Стать намного шире в плечах ему, однако, не светило. Вьющиеся волосы были забраны в высокий пучок на затылке, светлые глаза следили за каждым небольшим движением. — А по-человечески тебя как звать? — всё же спросил Удо, чем вызвал улыбку. Настоящую, приятную, почти разбивающую то, что вызывало беспокойство. Казалось, даже веснушки на скулах засияли ярче. — Валентин-Отто называет меня Джастином, когда родителей нет рядом. — Что же, я тебя буду называть так же, когда «взрослых» нет рядом. Не против, если я присоединюсь к тренировке? Против Джастин, конечно же, не был.***
Как первоначально и оценил Удо, Джастин фехтовал хорошо. Это выражалось не только в заученных действиях и гармоничных движениях, но и в его способности выбирать тактику и быстро ей следовать. Наверняка в Лаик он станет одним из лучших, и иметь подобного младшего брата — одно удовольствие. Разве что Удо всю тренировку не мог отделаться от ощущения, что на него кто-то смотрел, но... здесь столько слуг, и ещё охрана, и к самому ограждению подступал то ли лес, то ли парк — неудивительно. Да и окна хозяйских — в смысле, Приддовских — спален выходили на эту сторону. — Молодые господа, — заговорил беззвучно подошедший слуга. Настолько беззвучно, что Удо дёрнулся от его голоса, а в глазах Джастина проскользнула незлая насмешка. Он-то, очевидно, заранее услышал, как тот подошёл, или, по крайней мере, уже привык. — Вы просили предупредить за час до обеда. — Спасибо, Фредерик. Слуга поклонился и ушёл. — За час до? — поинтересовался Удо. — Нужно успеть помыться и переодеться, — пожал плечами Джастин, снимая со шпаги защиту. — Ну и морально подготовиться. — Я впервые буду обедать в компании вашей семьи. Мне чего-то опасаться? Джастин посмотрел на него тем же мёртвым взглядом. Удо снова почувствовал острую необходимость то ли обнять Джастина, то ли спрятать его ото всех куда подальше. Вот уж не думал, что привяжется к нему вообще, не то что так быстро. — Просто соблюдайте этикет и говорите, только когда вас спрашивают. — А, именно те две вещи, которые я не умею. Джастин улыбнулся.***
Обед прошёл... нормально. Были только взрослые, а ещё Ирэна и Джастин. Удо, кажется, не опозорился, а в обсуждения политики он и без предупреждения бы не лез. Пришлось ответить на несколько вопросов относительно дороги, эра, жизни в Лаик и после, но они были исключительно общими. Немного пришлось поговорить про их тренировку с Джастином. Удо сдержался, чтобы не назвать его Джастином, но выговорить полное имя даже не попытался. — Юстиниан-Теофил-Георг, — сказала Ангелика, когда обед уже закончился и все расходились по своим делам. — Сходи отнеси обед Валентину-Отто и побудь с ним немного. Ему уже лучше. — Спасибо, матушка, — Джастин поклонился. Удо за неимением лучших дел — Рихард и Карл опять уже куда-то делись, так и не сказав, чем помочь, — остался с ним. Разумеется, сам обед несли слуги, но Джастин вёл в комнату. — Валентин-Отто приболел. Ничего страшного, обычная простуда, но ему нельзя вставать с кровати ещё пару дней. — Значит, он пропустит свадьбу? — поинтересовался Удо. — Смотря что скажет лекарь. Может, ему разрешат присутствовать на самом бракосочетании, — Джастин потупил взгляд. — И… вам стоит знать, — ах да, обращение на «вы» в присутствии других. Удо даже почти отвык, — Валентин-Отто может быть весьма... несговорчивым. Не принимайте это на свой счёт: он не любит всех незнакомцев, да и со знакомыми держится отстранённо. — Хорошо, я учту, — кивнул Удо. Джастин тоже кивнул и вошёл в комнату. Удо замешкался на пороге, не зная, стоит ли пройти вперёд слуги, как полагалось, или всё же пропустить его, нагруженного подносом с судками, вперёд. Слуга, явно подсказывая, с места не двинулся, и Удо вошёл вслед за Джастином. — Уснул, что ли, — поинтересовался Джастин и сел на кровать возле стены. Кровать в комнате Удо, да и братьев, стояла посредине, так что подобное расположение, практически в углублении в стене, показалось необычным. Чуть позже он выяснил, что у Джастина точно так же, а к другим не заходил. Слуга молча поставил поднос на тумбу возле кровати, поклонился и так же тихо вышел. — Ушёл он, — прошептал Джастин, и только после этого комок в одеялах и подушках зашевелился. Из-под очевидно тяжёлых одеял показались ещё по-детски светлые кудри. Не совсем блондинистые, как у Ангелики, скорее, немного рыжие. Джастин стянул одеяло окончательно. Валентин-второе-имя осоловело моргнул и затем неприязненно прищурился, разглядывая Удо. — Это Удо, брат Карла, — представил Джастин и начал пальцами поправлять совсем уж непослушные кудри младшего. Удо подошёл поближе и махнул Валентину рукой. — И Валентин-Отто Придд. — Привет, — сказал Удо, продолжая разглядывать Валентина. Как странно: в тени балдахина его глаза казались практически зелёными, скорее всего, из-за покрасневших век. А вместе со светлыми волосами он мог вполне произвести впечатление отродья Леворукого. Впрочем, нет: слишком уж беспечные кудряшки и веснушки портили всю картину. Валентин только кивнул. Лицо совсем ничего не отражало, а смотрел он... скажем так, у детей не должно быть такого взгляда. Не то чтобы полного ненависти, а скорее отстранённого отсутствия интереса. Но если подобная пустота у Джастина вызывала желание его как-то защитить и чем-то помочь, то в случае с Валентином — уйти куда подальше. Пришлось обнадёжить себя словами Джастина, что это просто детская несговорчивость. — Мне жаль, — вдруг сказал Валентин-то-ли-отто-то-ли-тотто. Джастин напрягся и вздохнул. — Давай ты пообедаешь, я для тебя орехов выпросил, — миролюбиво перевёл тему Джастин и помог устроить поднос. Кажется, сравнение с Леворуким становилось всё более похожим на правду, Валентин-ладно-пусть-будет-одно-имя взял ложку в левую руку и начал есть. Джастин на это ничего не сказал, только тихо принялся рассказывать о происходящем в замке. Удо чувствовал себя лишним, так что решил отойти к окну и посмотреть на улицу. Из окон виднелось то самое тренировочное поле, на котором они занимались с Джастином несколькими часами ранее. Он и сейчас иногда спиной буквально чувствовал взгляд Валентина. К глупостям, которые говорил Джастин, слишком не прислушивался. — Я наелся, — сказал Валентин. — Ты и половины не съел, а тебе нужно набираться сил перед свадьбой. — Она ничем хорошим не кончится. Вот это заставило Удо обернуться. Джастин чуть поджал губы и покосился на Удо. Но «не говори так» не произнёс, даже чтобы успокоить гостя. Только растрепал и без того непослушные волосы. — Говоришь совсем как отец. — Или он говорит совсем как я. Джастин прыснул, и Удо тоже не смог сдержать улыбку.***
В итоге Джастин уговорил Валентина съесть ещё немного, в основном в обмен на рассказы Удо о Лаик. Со временем стали звучать осторожные вопросы. Удо понял, почему Валентин смотрел так пристально и иногда недобро щурился: у него было плохое зрение. Был у него такой однокурсник в Лаик, очень плохо видел вдалеке, что не создавало проблем при фехтовании, но ему приходилось садиться ближе к ментору и присматриваться к записям на доске и к картам. И сразу стало как-то легче. Даже несмотря на почудившееся сходство, не был похож Валентин на отродье Леворукого. А вот на Спрута всем своим воспитанием — вполне тянул. Даже в виде малька. В дверь постучали. Как оказалось, они просидели с иногда покашливавшим Валентином несколько часов. Подходило время полдника, если молодые господа того желали, и Джастин поморщился. — Я должен был штудировать Иссерциала сразу после обеда. Так что, Удо, можешь пойти со мной посидеть в библиотеке или найти себе какое другое занятие. Если хочешь потренироваться ещё, прикажу всё подготовить. Валентин как-то немного поник, по крайней мере, так показалось. Так что Удо быстро спросил, не хочет ли он, чтобы Удо составил ему компанию до ужина. По выражению лица ничего нельзя было сказать, но Удо он не выгнал. Джастин предложил проводить Удо в библиотеку, может, принести Валентину что-нибудь почитать. Валентин попросил мифы и легенды Дриксен, и Джастин согласился. — Я зря предложил? — спросил Удо, пока они шли. — Не то чтобы, я рад, что он тебя не отпугнул, — Джастин усмехнулся. — Тино, он... Хороший, правда. Но я совру, если не скажу, что он ещё и странный. Джастин будто одёрнул себя и напряжённо посмотрел на Удо, даже остановился из-за этого. Что-то он искал в его лице и взгляде, слишком напряжённо для подростка четырнадцати лет, затем кивнул себе, будто нашёл то самое. — Ты теперь вроде как часть семьи, так что... Удо ободряюще улыбнулся. Он, конечно, ещё полноценно с Приддами не общался, но если его принял хотя бы один, то это многое значило. Тем более наследник. Не то чтобы Удо особо серьёзно раздумывал над чинами или титулами, но всё равно было приятно. Особенно потому что благодаря этому браку у него появлялось, по сути, два младших брата. Три. Был ещё один с двойным именем, но слишком маленький, чтобы с ним встречаться. — Это не безумие, — поспешил сказать Джастин, и Удо моргнул. Он и думать такое не смел, но Придды всегда считались немного своеобразными. — Просто иногда ему снятся вещи, которые ещё не произошли, а иногда котоорые произошли очень давно. Нам всем... иногда. Я это перерос, а у него пока что то самое время. Ты не обращай внимания. — А предупредить об увиденном не получается? — Видения всегда слишком размытые. То есть, вот сказал Тино, что свадьба ничем хорошим не кончится, и это может означать как «пойдёт дождь и испортит всё мероприятие на улице», так и «Габриэла застрелит хорошего друга своего нового мужа, и заставит его поднимать революцию». Знаешь, всякая чепуха, — рассмеялся Джастин, но Удо заметил, как ему стало некомфортно от своих слов. Как холодок прошёл по его собственной спине. — Скажешь тоже, такого не пишут даже в любовных романах, — покачал головой Удо. — Верно, — как-то отстранённо согласился Джастин, немного напомнив в этот момент Вальтера Придда. Он открыл дверь в обширную библиотеку. — В любом случае, как я уже сказал, не обращай внимания. Дорогу назад сам найдёшь, или отправить с тобой слугу? — Найду. В крайнем случае спрошу у кого-нибудь. Джастин кивнул. Удо заметил, как тот теребил рукав рубашки, пока шёл к стеллажу.***
Как и сказал Джастин, Валентин-Отто — хороший ребёнок. Не без странностей, но, если верить рассказам отца и матушки о его собственном детстве и о детстве братьев, странности для детей — самая нормальная вещь. У него загорались глаза от чтения всех этих мифов, легенд, и когда он рассказывал что-то, даже голос оживал, сбивался. Валентин словно бы начинал проглатывать часть слов или даже выкидывал какие-то полностью. Но обычно он быстро ловил себя на этом, неловко прокашливался и снова говорил обычным, типично спрутьим тоном. В какой-то степени он даже оказался очаровательным малым. И практически зелёные глаза со светлыми волосами совсем никак не напоминали Леворукого. Даже странно, что в у Удо голове они связались друг с другом.***
Першение в горле — это верный признак грядущей болезни. Только этого не хватало, конечно, прямо перед свадьбой! Удо поднялся в темноте и потянулся к графину с водой, любезно оставленному на столе. Потянулся и промахнулся, потому что от столкновения с рукой графин сначала упал на стол, а после попытки его поймать — полетел на пол. Не разбился из-за падения на ковёр, но попить теперь можно было, только слизав воду со стола или с пола. Удо выругался, разумеется. Шнура от звонка для слуг он с ходу не нашёл, взял графин и решил дойти до кухни, чтобы ему налили тизана погорячее, раз уж попить просто воды не удалось. Ночью в замке становилось ощутимо холоднее, так что Удо поёжился, пожалев, что не накинул чего-то поверх сорочки. Да и темно было, даже свеча не особенно помогала делу. Древние камни Васспардского замка словно бы впитывали свет, как голодные закатные твари. Портреты давно почивших Приддов взирали с отстранённым безразличием, совсем как ещё живые потомки. И, видимо, поменялись в ночи местами, потому что Удо был уверен, что где-то после этого поворота должна была быть лестница, но оказался в очередном длинном коридоре с картинами по обе стороны и без единого окна. Удо сильно не вглядывался. Почему-то казалось, что не стоило этого делать. Как и оборачиваться; хотя мысль вернуться в свою комнату, чтобы попробовать снова отыскать путь, сначала его не оставляла. Неожиданное ответвление, словно бы возникшее из ниоткуда, заставило Удо вздрогнуть и повернуться. В темноте лиловым сверкнули чьи-то глаза, совсем как у лошади ночью, когда она достаточно далеко от огня, чтобы не попадать в его свет, но близко, чтобы его видеть. Так же светились глаза у кошек, и на мгновение Удо подумал, что перед ним именно это отродье Леворукого: глаза располагались слишком низко и близко друг к другу для лошади, да и откуда ей взяться в замке? Кошек Удо видел, причём и внутри здания тоже. Он осторожно шагнул в это ответвление, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Рассмотрел. В темноте, босой, растрёпанный и бледный, стоял Валентин-Отто. И смотрел немигающим взглядом. Признаться, в ту секунду Удо предпочёл бы, чтобы у ребёнка не оказалось тени. Чтобы перед ним стоял выходец, по какому-то странному недоразумению принявший форму ещё живого Валентина. Потому что тень буквально цеплялась за детскую фигуру. Щупальца осьминога с герба. Затем Удо моргнул. Валентин никуда не исчез, так и продолжил стоять, едва покачиваясь, будто на корабле. Но тень его отпустила. Кажется. — Валентин-Отто? — позвал Удо предательски дрогнувшим голосом. — Он убьёт тебя, — сказал Валентин, и его слова не отозвались эхом в пустом коридоре. — Сонный камень и камень, который не знал. Мне жаль. — Кто он? — просипел Удо, но в следующую секунду услышал мяуканье за спиной и нервно обернулся. Рыжий кот с белым пятнышком на макушке гордо восседал над мёртвой птицей. Он зевнул и стал умываться. А позади виднелись окна — вместо картины, которая точно висела перед этим ответвлением коридора. Почему-то запомнилось, что на ней цвели цветы. Ирисы. Удо обернулся, почти ожидая, что Валентина там уже не будет. Но нет, тот так и стоял, только теперь сонно моргал. — М? Удо? Что мы... — Валентин замер и испуганно распахнул глаза. — Я нашёл тебя здесь, когда пошёл за водой, — сказал Удо и поднял пустой графин. — Тебе, наверное, холодно, — Удо указал на ноги, пытаясь не думать о том, как у Валентина снова сверкнули лиловым глаза, прежде чем свет свечки полноценно осветил его лицо. — Давай я отнесу тебя в комнату. — Я и сам могу дойти, — сказал Валентин и выпрямил спину чуть сильнее, даже немного приподнял подбородок. Закашлялся, да так, что согнулся. Удо обеспокоенно подошёл, поддержал его под грудь и около рта и облегчённо выдохнул, когда понял, что на ладони не осталось следов крови. — Мы никому не скажем, если тебя это беспокоит. Давай, тебе нужно под одеяло и согреться, чтобы почувствовать себя лучше. Валентин какое-то время разглядывал свои пальцы, затем передёрнул плечами и протянул руки к графину. — Вы не сможете взять меня, если у вас заняты руки, — а вот возвращение «вы» не сулило ничего хорошего. Удо кивнул и отдал Валентину графин и свечу, затем взял на руки его самого. И только теперь неожиданно для себя понял, где они, так что донёс молчащего Валентина до его комнаты без особых приключений. — Благодарю, — сказал Валентин, когда Удо поставил его на ковёр возле кровати. — Можете взять мою воду к себе, я обычно не просыпаюсь ночью, чтобы попить. В коридорах легко заблудиться в темноте. — Я заметил, — Удо улыбнулся и взял графин, оставив свой. — Мне кого-нибудь позвать? — Нет необходимости. Хороших снов, Удо. — И тебе. Удо почувствовал, что улыбку словно бы силой стянули с его губ, как только он закрыл за собой дверь комнаты Валентина. Удивительно, что руки не тряслись. Они всё ещё помнили живое тепло и не слишком большой вес. Ребёнок. Удо никогда раньше не держал детей, как-то у братьев с ними пока не сложилось. Длинная галерея, коридор с картинами и ответвление — всё казалось одним дурным сном. И закатный кот. И слова, не несущие особого смысла, но что-то поднимающие в самом сердце Удо. И хотелось лишь забиться под одеяло и дрожать от невнятного сквозняка, бродившего по древнему замку Васспада и норовившего перемешать всё одним своим дуновением. — Что вы здесь делаете? — раздался вкрадчивый голос. Удо от удивления чуть не выронил графин и обернулся на голос. Прямо на грани освещённого свечой пространства стояла Ирэна в халате поверх сорочки. Обутая. И её глаза отливали тем же же лиловым отсветом, что и у Валентина. Врать ей казалось невозможным, да и Удо не мог придумать никакого ясного объяснения. Так что он пересказал события ночи, упуская галерею, а также то, что Валентина он до комнаты донёс, а не довёл. Во время рассказа Ирэна подошла ближе — почему у неё не было свечи? — а Удо отошёл наконец-то от двери, пытаясь избавиться от напряжения. — В следующий раз просто позовите слуг. Все комнаты имеют колокольчик ровно для этих целей, — отстранённо сказала Ирэна. — Вы найдёте дорогу до комнаты сами, или вас проводить? — Я дойду, спасибо. Хороших снов, — Удо поклонился. Ирэна присела в реверансе в ответ. — Советую погасить свечу, — заговорила она, когда Удо дошёл до поворота. — Её свет может завести не туда, куда вам хочется. Наверняка снова зашептал сквозняк, потому что Удо не мог иначе объяснить пронзивший его до самых костей холод. Он послушно задул свечу. Удо слышал, как Ирэна вошла в комнату Валентина и заговорила с ним, но не стал вслушиваться и поспешил к себе. Дорогу он нашёл с удивительной лёгкостью.***
За завтраком выяснилось, что Валентину ночью стало немного хуже, но ни Ирэна, ни Удо ничего не сказали про ночную встречу. По словам лекаря, он сможет присутствовать на свадьбе, но вряд ли долго. Габриэла настаивала на том, чтобы оставить бедного мальчика в кровати. Интересно, отражался ли тот лиловый в полумраке и у неё в глазах? И видел ли его Карл? Разумеется, проверять или спрашивать Удо не стал. Не посмел. Они так любили друг друга, и Удо пока не был уверен, как объяснить себе произошедшее. Разве что дурным сном. День Удо снова провёл с Джастином. С интересом заметил очевидный перекос в его образовании в сторону книг и теоретических знаний, тактик и стратегий, а не военного дела и фехтования. Лишь пара часов последнего, и весь день, забитый книгами и зубрёжкой. Но альтернативой было бы провести время с Валентином, который казался даже счастлив сидеть с книгой, в то время как Джастин очевидно изнывал от скуки и недостатка активности. Уже после ужина в свете свечи стало заметно, что глаза Джастина отливают уже знакомым лиловым. — Можно нескромный вопрос? — Ты про ночные похождения Валентина? Ирэна рассказала, — поспешил добавить Джастин, видимо, заметив удивлённое выражение лица Удо. Впрочем, он бы не удивился, если бы оказалось, что Джастин просто Знал. Ирэна ведь по какой-то причине вышла в коридор именно тогда. И целенаправленно шла к Валентину, хотя днём Удо её рядом с ним не видел. — Нет. Точнее, да, но не совсем, — Удо замялся, пытаясь подобрать слова. — У вас есть длинный коридор с картинами по обеим сторонам? Джастин как-то странно замер. Будто олень, который выскочил на поляну, а там оказались не ожидавшие его охотники с собаками, и ему предстояло решить, куда от них бежать. — Ты ходил по коридорам со свечой? — уточнил Джастин и будто расслабился, когда Удо кивнул. — Никогда так не делай, не здесь. Видимо, про коридор Джастин рассказывать не собирался, а Удо вдруг показалось странным спрашивать. Ведь точно привиделось же, темно было, мало ли, и всё же... — У вас у всех глаза лиловым в темноте отливают? — это должно было прозвучать как утверждение, а не как вопрос. В этот раз Джастин нахмурился и ещё раз смерил его странным взглядом. Даже губы чуть поджал, чем стал похож на свою матушку. Видимо, эту проверку Удо не прошёл, потому что Джастин только пожал плечами и уткнулся обратно в книгу. Продолжил бормотать себе под нос слова, но напряжение никуда не делось. Был и другой вопрос. — Ты сказал, что иногда вам снятся вещи, которые уже происходили или ещё произойдут, — судя по выражению лица Джастина, он уже жалел, что рассказал об этом, но Удо чувствовал, что нужно продолжить. — А бывает так, словно бы тебе говорят что-то, что произошло совсем недавно, и ты не мог этого слышать, но ощущение, будто ты уже это знаешь? — Да, — сказал Джастин, до белых костяшек сжимая книгу. — Постоянно.***
У Приддов почти не было зеркал. Это оказалось весьма неожиданным. По крайней мере, в коридорах зеркал либо не было, либо они были скрыты в нишах в стенах, зашторены, словно окна. В комнатах Валентина и Джастина они отсутствовали напрочь. В комнатах братьев Удо и его самого хранились только небольшие для бритья и умывания. Удо не пользовался им с самого приезда: умыться можно и без него, а бриться необходимости не возникало. За всё время здесь у него даже щетины не выросло. И всё же он достал это зеркало и поставил на стол. Странный взгляд Джастина осознался лишь поздней ночью. Он не просто смотрел на Удо — он смотрел ему в глаза. Пришлось постараться. И всё же. В маленьком зеркальце глаза Удо тоже сверкнули лиловым. Скорее всего, дело в замке. Да, точно, в замке. Но Джастин сказал, что он теперь часть семьи. Не могло ведь... Удо скинул зеркало со стола. Оно треснуло, но не разбилось, и закатилось под стоявшую в центре комнаты кровать.