Demon King / The Parting of the Orchid and Cang / Разлука Орхидеи и Повелителя демонов

Слабый аромат донесся до носа Дунфан Цинцана, и его ресницы слегка дрогнули. Он открыл глаза. В квадратном маленьком дворике стояли различные горшки с буйно растущими цветами. Чаще всего в них были орхидеи. Худощавый человек носил таз с водой и с очень спокойным выражением лица мирно поливал горшок с орхидеей. Дунфан Цинцан нахмурил брови. Он хотел пошевелиться, но обнаружил, что его тело не может двигаться. Он решил, что кристаллы льда покрыли его ноги, но, опустив голову, увидел, что кристаллы льда, покрывавшие все его тело, исчезли без следа. Сияющий желтый барьер сковал все его тело. Такое ограничение движения его не расстроило. Его не радовало другое - действия этого человека: слишком много в них было рассеянной, необузданной силы. Дунфан Цинцан произнес недовольным тоном: "У тебя все еще есть настроение поливать цветы?" Этот тон не мог не передать странное чувство, которое все еще скрывалась в глубине его сердца. Дунфан Цинцан приложил столько усилий, чтобы привести сюда Маленькую Орхидею. Это было не ради чего-то другого, а просто ради шанса, что, возможно, он сможет спасти ее. Но в то же время этот человек нисколько не волновался о ее исцелении. Напротив, он безудержно поливал цветы? Поливал... другую орхидею? Маленькая Орхидея часто хвалила свою госпожу. Но в тот момент, когда она находилась на пороге смерти, этот человек совсем не волновался. Напротив, он спокойно ухаживала за другими орхидеями. Временами на дне сердца Повелителя демонов снова и снова перекатывалась горькая энергия. Дунфан Цинцан рассердился так, что даже сам того не понял. "Сымин..." Дунфан Цинцан позвал его по имени. Человек в белых одеждах, до сих пор не обращавший на него внимания, вдруг оцепенел и повернулся к нему всем телом. Увидев это лицо, Дунфан Цинцан слегка остолбенел. В день, когда он проник в Построение Вантянь, уже стемнело, так что он не мог видеть ясно. Теперь же, при свете солнца, Дунфан Цинцан понял - неудивительно, что этот маленький цветочный демон был настолько предан своему учителю. Судя по всему, у него было очень красивое лицо. Он холодно фыркнул, в то время как в душе тайно и снисходительно признал, что Маленькая Орхидея вовсе неглупа. Но когда он попытался подавить это чувство в его сердце, наоборот, возникло еще больше странных ощущений, которые даже он не мог понять. Дунфан Цинцан набрался решимости и попытался сказать холодным голосом: "Если ты от всего сердца не спасешь и не восстановишь маленького цветочного демона, то сегодня Почтеннейший точно расправится с тобой...". Чан Юань сузил глаза: "И как ты собираешься со мной расправиться?" "О?" Дунфан Цинцан изогнул губы, а цвет зрачков стал ледяным: "Ты смеешь противостоять Почтеннейшему? Сымин Синцзюнь действительно смела". Он тайком прощупал энергию внутри тела и сразу же обнаружил, что пробыл без сознания три дня. Тело естественным образом восстановилось. Несмотря на то, что он временно не мог рассеивать холодную энергию, его состояние было намного лучше, чем прежде. Сейчас ему все еще не следовало прилагать слишком много усилий для разгона энергий внутри тела. Но, очевидно, он не слишком дорожил своим телом. Бушующее пламя охватило его тело в попытках сжечь желтый барьер изнутри. Желтый контур издал трескучий звук "ка-ка". Чан Юань слегка нахмурил брови и сосредоточил силу в пальцах... Но в это время дверь комнаты внезапно распахнулась. Вошедшая женщина, не выдержав, сердито выругалась: "Хватит ссориться! Разве вы не достаточно поиграли?!" Чан Юань потерял концентрацию, и Дунфан Цинцан полностью разорвал контур в клочья. Чан Юань немедленно развернулся, чтобы защитить Сымин, и мягко сказал: "Сымин, иди в комнату. Он хочет навредить тебе". Дунфан Цинцан, уже собиравший силы для удара, услышал это. Пламя тут же потухло. Он посмотрел на женщину с суженными глазами: "Сымин?" В голосе звучало полнейшее недоверие. Сымин... женщина? Тот самый мастер, в которого была влюблена Маленькая Орхидея и о котором постоянно думала. Неожиданно... женщина? Дунфан Цинцан был несколько ошарашен. Сымин отстранилась от глубоких объятий Чан Юаня и внимательно посмотрела на Дунфан Цинцана. Она окинула его одним взглядом сверху донизу. "Очнулся?" Ее голос был недобрым: "Раз очнулся, то постарайся объяснить мне и этой моей распускающейся орхидее, как получилось, что она стала такой? Это из-за тебя она стала такой?" Ее манера задавать вопросы была похожа на маму, которая видит, как над ее дочерью издевается вероломный любовник: "Не ответишь четко, и я сломаю тебе тазовые кости!" Дунфан Цинцан был ошеломлен, а затем в его голове прояснилось. Услышав от Сымин такие слова, он тут же отреагировал: "Но ты же можешь спасти маленького цветочного демона?". По мере того, как он говорил, в нем росло нетерпение. Он сделал несколько шагов вперед. Чан Юань загородил Сымин собой, в его руке творилось заклинание. Он начертил защитный барьер, который заслонил и его. Дунфан Цинцан был в нетерпении и одновременно в гневе. Он поднял бушующий огнем двуручный меч и направил его к барьеру Чан Юаня, но он был слаб и не мог полностью разрубить барьер одним ударом меча. Обстановка казалась безвыходной и Сымин сказала: "Не могу". В ее голосе звучало нескрываемое глубокое разочарование. Дунфан Цинцан был ошарашен. Знаменитый страшный огненный меч, который с древних времен и до сих пор заставлял других мгновенно приходить в ужас, был похож на огненный цветок, который распался в воздухе на части, а затем беспорядочно исчезал. "Я могу только соединить её живую энергию". Сымин посмотрела на Дунфан Цинцана и торжествующе сказала: "Поэтому я хочу, чтобы ты мне все рассказал. В конце концов, как так получилось, что она превратилась в это? Зная причину травм, возможно, найдется способ ее спасти". Вокруг надолго воцарилось молчание. "Я.." Сказал Дунфан Цинцан: "Использовал силу ее души, чтобы создать тело для другого человека. Из-за этого ее душа рассеялась и развеялась в этом теле. Остались только эти энергии". Сымин, услышав это, замолчала на некоторое время. После чего указала на нос Дунфан Цинцана и сказала по словам: "Чан Юань, побей его за меня". Чан Юань повернул голову, чтобы посмотреть на Сымин. По выражению ее лица нельзя было сказать, шутит она или нет. Желтая сила на его пальце немедленно прошла через барьер и собравшись в кристально чистый желтый огонь, сразу же ударила в грудь Дунфан Цинцана. Дунфан Цинцан не стал сопротивляться и проигнорировал ударившую его силу Чан Юаня, которая смешалась с замороженными энергиями в теле. От этого каждый меридиан на его теле болел так сильно, словно его разрывало на части. В горле перекатывался полный рот свежей сладковатой крови, но он решительно проглотил ее. Видя, что Дунфан Цинцан действительно не избегает и не уклоняется, а принимает такой удар, Сымин и Чан Юань были ошеломлены. Они переглянулись. Сымин заглянула в комнату. На столе лежала костяная орхидея. Рядом с ней поставили горшок с орхидеей. Он стал местом отдыха души Маленькой Орхидеи и позволил ей почувствовать себя как дома в земле. В это время листья орхидеи, казалось, небрежно покачивались на ветру и слегка колыхались, как будто дрожали. Сымин закрыла глаза и глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. Она взглянула на стоящего перед дверью Дунфан Цинцана с побледневшим лицом. Его лицо было бледным до такой степени, что на нем виднелась краснота крови. Она сказала: "Раз так, то мне не стоит беспокоиться о том, с какой целью ты сейчас пришел сюда. Неотложным делом, которое предстоит решить, является переселение души Маленькой Орхидеи. Если ты подойдешь сюда, мы сможем посовещаться и найти способ спасти ее". Затем Чан Юань снял защитный барьер и остался стоять на страже рядом с Сымин, не собираясь уходить. Дунфан Цинцан вошел в комнату и увидел в горшке цветок орхидеи. Он был немного ошеломлен: "Костяная орхидея - магическое сокровище, обладающее духовной энергией..." "Действительно обладающее духовной энергией". Повторила за ним Сымин и пояснила: "Это магическое сокровище, его духовные энергии многочисленны и редки, но это орудие убийства. Внутри много враждебных энергий. Для Маленькой Орхидеи это не очень хорошо". Сымин взяла кисть со стола и нарисовала картину в воздухе. В ее руке появился тазик с водой: "Построение Вантянь изначально было темным местом, где не было ничего. К счастью, друг подарил мне эту кисть. Я могу нарисовать здесь небо, землю, реки и горы. Я могу создавать все живые существа. Вещи, созданные моей кистью, хоть и лишены живых энергий, но бесценны с точки зрения чистоты и непорочности. Это то, что ей сейчас нужно больше всего". Дунфан Цинцан молчал. На столе у Сымин в беспорядке лежали бумаги. На поверхности, покрывавшей их, было написано то, что она написала. Она порылась в них какое-то время, а затем достала оттуда лист бумаги: "Сегодня я продумала множество способов спасения и восстановления ее души, но Маленькая Орхидея слишком сильно ранена. Я могу использовать только свои небесные силы, чтобы защитить ее живую энергию и немного ее стабилизировать. Поэтому поддержание ее живой энергии в течение двух-восьми сотен лет не будет проблемой. Но навсегда восстановить ее душу невозможно". "С древних времен предметы, способные восстанавливать в этом мире души, почти полностью исчезли". Сымин прикусила кисть, говоря: "Могли остаться разные предметы, способные восстановить души, о которых я читала в древних книгах. Но они давно стали легендами. В настоящее время, есть ли они во внешнем мире или нет, я точно не знаю". Дунфан Цинцан взял несколько рисунков, которые Сымин тонко нарисовала. Всего было восемь предметов. Пять предметов, которые он, живший в то время, знал, превратились в прах, а три оставшихся, которые он видел своими глазами, давно исчезли из мира. Дунфан Цинцан нахмурился и некоторое время размышлял. Его глаза внезапно загорелись: "Почему ты не рисуешь древние орхидеи?". Такой вопрос поставил Сымин в тупик: "Древние орхидеи обладают способностью восстанавливать души?". Это было неожиданно, но Сымин не знала. Дунфан Цинцан кивнул, "Да, изначальное тело этого маленького цветочного демона - древняя орхидея." Сымин еще больше удивилась: "Что?! Изначальное тело Маленькой Орхидеи было древней орхидеей?" В комнате воцарилась тишина.