***
С того момента, как мистер Смит занял место профессора, много изменилось, но все же не все тренировки Кэтрин оставались неизменными. Неважно когда и где, она всегда выделяла на это время, а мистер Смит был только рад еще одному дарованию в своей коллекции, хоть она и не была Поттер. — Иоланта кое о чем меня попросила, но я думаю, что сам не справлюсь, — следя за каждым движением ее палочки, он неизменно отражал каждую ее атаку. — Крестная бы не поручила вам то, что не под силу, просто нужно больше стараться профессор, — девушка язвила в надежде вывести противника из равновесия. — Эйприл нужно вправить мозги, и ты это прекрасно знаешь, — удар очередной и снова беспалочковая магия. Действия этой девушки было невозможно предугадать. Может, потому, что она и сама их не знала наперёд. — Ты ведь не хочешь, чтобы она в тебе разочаровалась. — Грязно играете, профессор, — улыбка расцвела на ее лице он перешёл на психологическое давление, значит, почти выдохся. — Хм-м, с тобой по-другому нельзя, Блэквуд, ты как твой отец. Он мастер во всех магических стезях, а в дуэлях ему вообще не было равных. Твой отец умен красив, безжалостен, и я уверен, что в будущем эти качества появятся и у тебя. — Марк Смит улыбнулся, на мгновение прервав волшебную дуэль. Как бы хорошо Марку сейчас не было в Хогвартсе, он мечтал вернуться во Францию. Да, его родным домом была Англия, но с Францией его связывало куда больше. Например, взять того же отца Катрин. За несколько лет до рождения девочки Смит и Долохов часто попадали в передряги, таскаясь по борделям, дорогущим ресторанам или же развлекаясь на улицах во время пыток. Профессор до сих пор не мог забыть то наслаждение, которое он испытал, впервые применив заклятье Круциатуса. Черная магия завораживает, и Марк как никто другой знал об этом. — Ну, что вы, профессор, зачем меня так расхваливать, — Катрин позволила улыбке проскользнуть на лицо, которая почти сразу же сложилась в тонкую полоску губ. Блэквуд не любила, когда ее отвлекали. Заклинания летели один за другим, но никто не хотел сдаваться. Медленные, но точные удары Смита против быстрых и жестких Блэквуд. В аудитории становилось все труднее дышать, напряжение росло все больше и больше. Близнецы, наблюдавшие за этой сценой, записывали каждое заклинание и удары, изучая движения и стили сражения. — Как думаешь, на тот раз у нее выйдет победить? — Смиты каждый раз поражались тому, насколько упрямой может быть их подруга. — Ну-у-у... — ответ пришёл сам. Катрин, пропустив заклинание, упала на пол, потирая спину и стараясь прийти в себя. — Эй, двое из ларца, вам что, делать больше нечего, кроме как обсуждать всех и вся? — Мы обсуждали только тебя и твой провал, и если тебе интересно знать, то... — близнецы синхронно встали, помогая ей подняться и сесть на один из стульев. — Нет, нам нечего делать, — продолжил за брата Стефан. — Тогда у меня для вас есть работенка, друзья мои, — поудобней устроившись, Катрин читала пометки близнецов о ее дуэли. — Нужно заставить черную магию пробудиться в Эйприл, либо же сделать так, чтобы Поттер поняла, что я была права. Сделайте так, чтобы господа мародеры узнали об увлечениях подружки, а дальше дело останется за малым. — Ты уверена в этом? — Виктор явно не нравилась эта идея, но попадать под гнев Блэквуд он тоже не хотел. Еще в детстве эта девчонка была слишком упрямой. Близнецам временами приходилось слушать ее ссоры с отцом, который все никак не мог смириться с ее буйным характером. Правда иногда Смитам казалось, что она сама не может совладать со столь сложным характером, доставшимся ей отнюдь не от отца. — Да хватит сидеть сложа руки, пора действовать, но только так, чтобы на нас даже не подумали. Все, включая Эйприл. — Не сомневайся, это я обеспечу, — Стефан расплылся в дьявольской улыбке. — Но вот что мы будем делать после этого? Думаешь, она побежит к нам в объятия? Я сомневаюсь в этом. Поттер слишком горда. Она не примет помощь от тех, кого считает своими врагами. — Со всем остальным я разберусь сама, вам не о чем переживать, — эта партия останется за ней. Катрин была в этом уверена. — А сейчас, мальчики, идемте, Люциус просил собраться в гостиной***
Джеймс лениво брел по коридору вслед за мародерами. В их компании два дня преобладала довольно мрачная атмосфера. Прил так и не вернулась, хотя Поттер был уверен, что сестра его вернется на следующее же утро и в их маленькой компании снова настанет мир и покой. Но Эйприл не возвращалась, кроме того она явно избегала общества брата и друзей. Брат поджидал ее возле Большого зала, старался поймать перед уроками и после, но его сестра постоянно находила отговорки, уходя прочь в компании подруг. Гриффиндорец не мог понять, как они с Прил могли поссориться. К тому же обвинения, которые предоставил ей Джеймс, судя по всему, были ложными. За эти два дня Поттер ни разу не увидел сестру в компании противных слизеринцев, те постоянно пропадали вместе со своей подругой Катрин, и юношу это вполне устраивало. — Джеймс, ну давай быстрее, мы скоро на завтрак опоздаем и все самое вкусное съедят, — сказал Блэк, едва повернув голову. Поттер порой удивлялся беспечности Бродяги, но мог предположить, что состояние его связано с девушками, в компании которых он часто пропадал по вечерам. Иногда Джеймсу и самому хотелось забыться в объятиях какой-нибудь девушки: что поделать, временами гормоны давали о себе знать. Но он не мог, и на то были две весьма веские причины. Во-первых, ему было четырнадцать и для того, чтобы осуществить задуманное, нужно было дождаться хотя бы шестнадцати. Гриффиндорца удивляло то, что друг его Бродяга обзавелся большим количеством девиц уже в пятнадцать и жалел, что сам не мог вытворять подобного. Второй причиной была Лили. Не так давно он поклялся, что будет верен этой рыжеволосой гриффиндорке с изумрудно-зелёными глазами, даже если она его не полюбит. Пожалуй, это и останавливало Поттера, и он вынужден был лишь краем глаза наблюдать за Бродягой, который буквально купался в женских ласках. — Вот-вот, — Питер старался не отставать от широкого шага друзей и искренне надеялся, что они успеют хотя бы к подаче сладких булочек с тыквенным соком, который с детства у Хвоста был любимым напитком. — Поторопись, Джейми. Поттер вздрогнул. Этим именем его называли сестра и мама, реже отец. А теперь когда об этом имени узнали и его друзья, они не упускали возможности изредка, но поиздеваться над Джеймсом. Вновь болезненное напоминание о сестре. Гриффиндорец и так ходил словно убитый, а тут еще Питер напоминает о Эйприл. — Я хочу помириться с Эйприл, — шепотом сказал Джеймс, но друзья все равно услышали и обернулись. — Ты хочешь что? — Сириус вскинул брови вверх, а его хорошее настроение мигом пропало. Естественно, Блэк и сам скучал по Эйприл. Без нее их компания была не той. Не было тех нелепых шуток, от которых смеялся каждый, не было вечерних посиделок, да вообще ничего не было. А Сириусу начинало казаться, что они с Прил возвращаются к тому. с чего начали свой первый курс. Постоянные ссоры, обзывательства и недомолвки. По крайней мере, так вела себя на первом курсе Поттер, юноша же наоборот — хотел подружиться с сестрой своего лучшего друга. И у них это получилось, не сразу, но получилось. А сейчас все придется начинать сначала. — С сестрой помириться хочу, — чуть громче повторил Джеймс. — Я повел себя как полный кретин и хочу исправить это, но даже не знаю, как это сделать. Она нас ежеминутно избегает и меня это раздражает. Мерлин, я просто поверить не могу, что мы с Эйприл до такого докатились. До этого мы никогда не ссорились, всегда находили выход из сложных ситуаций, чтобы потом не возникало недомолвок. Я чувствую, что не прав, но сестре объяснить этого не могу. — А я предупреждал, — с долей осуждения в голосе сказал Римус. — Нужно было для начала выяснить правда ли то, что Эйприл встречается хоть с одним из тех близнецов, а уже потом делать хоть какие-то выводы, м? — Ты прав, Лунатик, как всегда прав, — Джеймсу казалось, что без сестры он начинает медленно сходить с ума. — И я очень сильно хочу помириться с Эйприл и обязательно сделаю это сегодня же. И, кажется, я знаю, как это сделать. Эй, Эванс, подойди на минутку. Лили, вышедшая из Большого зала, ведомая под руку Эйприл, напряглась. Она знала, что между ее подругой и человеком, которого она и знать не хотела вовсе, что-то произошло. Это было понятно по поведению обоих Поттеров. Прил была как никогда грустна, к тому же она никогда не проводила столько времени с подругами, чего не скажешь о последних двух днях. А что касается ее брата, да и мародёров в целом те были необычайно тихими. Никого не задирая, они вызывали подозрения не только у Лили Эванс, но и у ее парня Северуса Снейпа, что за последние четыре года привык ждать от этой кучки идиотов подлостей. — Чего тебе, Поттер? На минуту Поттер забыл о том, что хотел сказать. Взглядом он бегал по Лили и Эйприл, которая и смотреть на него не хотела. Она упрямо разглядывала то стену, то свои туфли, но не могла поднять свой взгляд на брата. Воздух прямо искрил от напряжения. — Эйприл, оставь нас минут на десять, — охрипшим голосом сказал Джеймс. Поттер перестала разглядывать носки своих туфель, с удивлением взглянув на брата. Никогда ранее он не просил ее уйти. Девушка знала о том, что Джеймс был влюблен в Эванс, но раньше из-за этого он никогда ее не прогонял. К тому же, Лили и близко юношу к себе не подпускала, а Прил могла лишь завидовать стойкости ее характера. Она легко могла сделать то, что Эйприл просто было не доступно. Это отчасти раздражало. — Но... — неуверенно сказала Эйприл, сильнее вцепившись в локоть подруги. — Вообще-то мы опаздываем на урок. Идем, Лилс. Эйприл и шагу не успела сделать почувствовал как ее тянут назад. Обернувшись она заметила, что Джеймс удерживал Лили за руку, не давая той сойти с места. Подойдя ближе, Поттер заметила злость плескавшуюся в глазах подруги. Она могла лишь удивиться, как ее брат еще не убежал куда подальше от столь злобного взгляда. — Успокойся, Поттер, десять минут и можете идти с Эванс на все четыре стороны, — на сестру Джеймс не смотрел. Эйприл удивленно взглянула на брата. Ранее он никогда не позволял себе обращаться к сестре по фамилии. Но чего уж сейчас говорить. Ссора она и есть ссора. Во время нее люди выкидывают такое, что никогда бы не сделали в обычной жизни. — Ладно, — холодно ответила Эйприл. — Говорите сколько хотите. Лили, догонишь? Лили с минуту переводила взгляд с одного близнеца на другого. Потом осторожно кивнула Эйприл и позволила Джеймсу увести себя в сторону. Поттер махнул друзьям рукой, чтобы те шли без него, а сам завел Лили в пустой школьный коридор. — Ну и что ты хотел? — спросила Лили, скрестив руки на груди. — Говори напрямую, лишнего времени у меня нет. — Пять минут, мне нужно от тебя лишь пять минут и совет, — уверенно сказал Джеймс. Будь Поттер в другой ситуации, он бы позвал Лили на свидание и его совсем бы не волновал ее отказ. Но сейчас для Джеймса было важно помириться с сестрой, и он знал, что с этим ему помочь может только Эванс. — Я тебя слушаю, — сказала Лили. — Помоги мне помириться с Эйприл Лили смотрела на Джеймса удивленно. Она, конечно, догадывалась, что между Поттерами что-то произошло, но даже предположить не могла, что настолько серьёзно. Еще учась на первом курсе, она слышала от Эйприл об их чудесных братских отношениях. По словам Поттер, за одиннадцать лет жизни они с Джеймсом не ссорились ни разу. Эванс сомневалась, что подобное возможно, ведь люди не могут жить друг с другом без ссор. Так уж они устроены, и Поттеры этому не исключение. — Как я могу это сделать? — спросила Эванс. — Я не знаю, что между вами произошло, но могу предположить, что все серьёзно, раз уж ты сестру свою назвал по фамилии. Могу сказать, что так просто она тебя не простит так быстро, как ты на это надеешься. — Я знаю, но мне очень нужна твоя помощь, прошу помоги, — взмолился Джеймс. Эванс вглядывалась в глаза Джеймса, пытаясь найти признак того, что он ее разыгрывает или что намерения его не так уж и искренни. Но он говорил правду. Он искренне хотел помириться с сестрой. — Хорошо, — ответила Лили. — Начнем с того, что ты сейчас назовешь мне причину, которая послужила вашей ссоре, а потом уже попробуем найти решение. — Хорошо, — отозвался Джеймс, улыбнувшись. — Ко мне подошли близнецы Смит, ну ты знаешь этих новых слизеринцев, ну и вот они сказали мне, что Эйприл начала встречаться с ними обоими. Эти двое наговорили столько гнустностей, что мне убить их хотелось и я бы сделал это, если бы не Малфой... — Ты отошел от темы, — Лили хмуро смотрела на Джеймса. Джеймс взглянул на Лили, пытаясь вспомнить то, о чем он говорил до того момента, как он сказал, что хочет убить двух слизеринцев. — Ах да, прости, — виновато сказал Джеймс. — Ну так вот. Я особо не поверил, но все же решил спросить у Эйприл, а она человек слишком импульсивный, во всяком случае, сейчас она такая. Возможно, ее изменила жизнь с нашей бабкой, но это не суть. Она сорвалась, мы поссорились. Она ушла, громко хлопнув дверью, и вот сейчас меня избегает, а я очень хочу помириться. — Хорошо, — подытожила Лили. — Значит, вы поссорились из-за Виктора и Стефана? Джеймс кивнул, сморщившись. Ему было противно даже слышать имена этих двоих, а тут они еще и виделись ежедневно в Большом зале, да и изредка сталкивались в коридорах. Поттер был уверен, если бы не его сильная выдержка, он давно бы избил этих двоих. — Верно. — Тогда я скажу тебе, что Эйприл не встречается ни с Виктором, ни со Стефаном, я больше тебе скажу — она вообще ни с кем не встречается, — уверенно сказала Эванс. — Я советую вам двоим просто поговорить. Тихо и спокойно, без криков. — Ты уверена? — неуверенно спросил Джеймс. — Ну в смысле, как мне это сделать? Эйприл избегает меня. — Мне неважно, как ты это сделаешь, — раздраженно сказала Эванс. — Честно, если вы с сестрой дорожите друг другом, то помиритесь, а мне уже пора на уроки и тебе, кстати, тоже, а ты еще не завтракал даже. Джеймс не успел сказать ни слова. Он молча смотрел, как Лили развернулась и побежала по коридору. В любой другой ситуации он умилился бы тому, что Эванс заботится о том, что Поттер остался без завтрака, но сейчас он мог думать лишь о сестре и о том, как с ней поговорить. Развернувшись, он пошел в другую сторону, гадая, где сейчас могут находиться его друзья. Он дошел до кабинета трансфигурации, где у них должен был проходить урок, и с удивлением обнаружил их в коридоре. — Я думал вы на уроке, Макгонагалл же с нас три шкуры спустит, если увидит здесь, — сказал Джеймс, подойдя к друзьям. — Лунатик тоже переживает по этому поводу, — усмехнувшись ответил Сириус, кивнув в сторону друга. — Как твой разговор с Эванс? Джеймс минуту молчал, стараясь понять, стоит ли рассказывать друзьям о совете Эванс. Ему хотелось поговорить с сестрой, и он знал, что помочь ему в этом могут только друзья. — Да поговорил, — не хотя отозвался Поттер. — Она посоветовала поговорить с сестрой, но я не знаю как это сделать. Эйприл избегает меня. — Закройтесь вечером в каком-нибудь кабинете и поговорите, — предложил Сириус. — А Сириус-то прав, — внезапно подал голос Лунатик. — Можно отправить Эйприл письмо якобы от слизеринки, ну от Катрин, которая жаждет встречи с ней. В письме попросить о встрече в одном из кабинетов. Ты должен прийти туда заранее, а потом, когда туда зайдёт Эйприл, мы закроем кабинет снаружи, а вам останется только поговорить. — Ого-го, — Сириус присвистнул. — Да наш Лунатик кладезь знаний да еще и авантюрист, но идея мне его нравится. — На том и порешим, — Джеймс взглянул на троих друзей, мысленно решая стоит ли сегодня идти на урок. Питер вышел вперед, постучав в дверь: — Профессор Макгонагалл, извините за опоздание, можно войти? Макгонагалл отказывалась пропускать опоздавших на двадцать минут студентов, но под уговоры Лили Эванс, которая напомнила ей, что прерывать урок из-за того, что студенты опоздали на урок нельзя, Минерва сжалилась, обещав в следующий раз отправить их на отработку. Урок пролетел быстро. Эйприл, погрузившаяся в свои мысли, не заметила, как прозвенел звонок и студенты медленно потянулись из аудитории. — Эй, подруга, — Лили встряхнула Поттер за плечо. — Звонок три минуты назад прозвенел, а нам еще до следующего кабинета идти. — Ах, да, — Эйприл кинула учебник в сумку и под суровым взглядом Лили, которая не любила подобное отношение к книгам, вышла из аудитории. — Скажи, о чем вы говорили с Джеймсом? Лили неуверенно взглянула на подругу. Ее брат не сказал, стоит ли говорить Эйприл о том, что он хочет поговорить, поэтому рисковать она не стала. — Да так, — неопределённо ответила она. — Неважно. — Что-то ты темнишь, подруга, — сказала Эйприл. — Может у вас с Джеймсом что-то намечается и скоро ты станешь моей родственницей? — Эйприл рассмеялась. — Очень смешно, — с сарказмом ответила Лили. — Скорее уж ты станешь родственницей всем Блэкам вместе взятым, чем я стану родственницей тебе, или я стану родственницей, когда ты станешь родственницей Сириусу. Эйприл снова рассмеялась. Иногда ее забавлял сам факт того, что Лили ещё многого не знала в этом мире. Но Поттер знала, что Лили еще многое узнает. У нее впереди вся жизнь, она успеет со многим познакомиться. — Значит, долго ждать не придётся, — задыхаясь от смеха, сказала Эйприл. — Я и так родственница Сириусу, да и вообще многим Блэкам, раз уж на то пошло. — Да ну, — удивленно сказала Лили. — Этого быть не может. — Правду говорю, — уверенно сказала Эйприл. — Моя прабабушка Дорея Поттер в девичестве носила фамилию Блэк, так что я не знаю на сколько я близка Сириусу, но могу с уверенностью сказать, что во мне и моем брате отчасти течет кровь Блэков. Лили удивленно смотрела на подругу. Она знала, что Джеймс, Эйприл и Сириус близки, но кто бы мог подумать, что эти трое родственники. Теперь было понятно, откуда бралась жестокость Поттера по отношению к другим студентам. Особенно к слизеринцам. — Ну ладно, поверю уж тебе, — сказала Лили оглядев подругу. — Там Алиса что ли? По коридору быстрой походкой шла Алиса Фортескью однокурсница Эйприл и Лили, а также их соседка по комнате. В руках она держала свёрток пергамента. — Эйприл! — радостно воскликнула Фортескью. — Тебе просила передать Блэквуд это письмо. — Катрин? — удивлённо спросила Эйприл. — Да, — раздраженно бросила Алиса. — Вот честно, вы с Лили меня уже достали. Сначала одна дружит со слизеринцем теперь ещё и другая. Я вам не сова, чтобы передавать послания. Отдав послание, Алиса развернулась и пошла в сторону кабинета, где сейчас проходили занятия прорицаний. Эйприл недоуменно смотрела на подругу. Видимо и правда ей это послание передала Катрин, на любого другого человека Фортескью так бы не отреагировала. Посмотрев на закрывающееся двери, Поттер распечатала пергамент. "Эйприл, мне срочно нужна твоя помощь. Буду рада, если мы встретимся сегодня вечером в семь часов в кабинете заклинаний.Катрин"
Эйприл перечитывала письмо еще несколько раз перед тем, как все же смогла отвести взгляд. Она не знала для чего уже бывшей подруге писать ей и внезапно просить о помощи. Вначале ей даже казалось, что письмо подделка и ее просто решили разыграть, но так как она никогда не видела почерк Катрин, утверждать о том, что это розыгрыш, было нельзя. — И ты пойдёшь? — спросила Эванс, прочитав послание из-за плеча Поттер. — Мне кажется, что это ловушка. Тебя заманят и сделают что-нибудь, а нам тебя потом в Больничном крыле навещать, как Мэри. Не доверяла бы ты слизеринцам. — Вот это да, — удивленно сказала Эйприл. — Разве ты не дружишь со слизеринцем? Верно, дружишь, а мне говоришь не доверять слизеринцам. — Зря ты так, — Лили хмуро посмотрела на подругу. — Предчувствие у меня плохое, а ты смеёшься, но дело твое, только шла бы ты туда не одна, не то вдруг правда, что случится. — Ладно-ладно, — ответила Эйприл. — Пойдем, мы на урок опаздываем. Оставшийся день прошел быстро, и в семь вечера Эйприл уже шла в сторону кабинета заклинаний. В коридорах было не многолюдно, многие сидели в гостиных выполняя домашние задания или отдыхая от сложного и насыщенного дня. На самом деле, Поттер даже нравилось то, что здесь почти никого не было. Она не любила многолюдные места так же, как многолюдные места не любили ее. Дойдя до кабинета Эйприл выдохнула. Дверь была закрыта, в коридоре никого, значит, это всё-таки не подстава. Ее ждет Катрин, остальное неважно. Войдя внутрь, Поттер старалась разглядеть хоть что-то. Внезапно зажглись свечи и Поттер, прищурив глаза от яркого света, разглядела на учительском столе мужскую фигуру. Поняв, что это была ловушка, гриффиндорка развернулась, чтобы выйти, но дверь захлопнулась прямо перед ее носом. — Выпустите меня! — испуганно крикнула Эйприл. — Я буду кричать! — Эйприл, не ломайся, — из-за двери Эйприл услышала приглушенный голос Сириуса. — Джеймс всего лишь хочет с тобой поговорить. Нахмурившись, Поттер повернулась и в мужском силуэте узнала своего брата. Он сидел все там же, на учительском столе и улыбался. — Я хочу поговорить, — подтвердил он. — Эйприл, двадцать минут, потом мы тебя выпустим. Переживать тебе не о чем, я здесь заперт точно так же, как и ты, поэтому сядь, пожалуйста. Гневно взглянув на брата, Эйприл подошла к учительскому столу и запрыгнула на одну из ближайших парт. Как только она выслушает Джеймса устроит ему такое, что мало не покажется, да еще и Сириусу достанется как соучастнику. А если в этом еще замешаны Римус и Питер, то получат и они. — Ну и о чем же Джеймс Поттер хочет поговорить со мной? — с сарказмом спросила Эйприл. — Прости меня, — Джеймс соскочил со стола. — Правда, мне не стоило так говорить о тебе. Не стоило делать поспешных выводов, я понял, что был не прав. — Наше светило наконец-то прозрело, — радостно воскликнула Эйприл. — Только знаешь, что? Я тебя не прощу. Да-да, не прощу и все. Джеймс отшатнулся от сестры. Не такого он ожидал от человека, который не выносил ссор. Он верил, что Эйприл и сама хотела помириться, но, видимо, ошибся, раз Поттер вела себя так холодно по отношению к нему. — Прил, я знаю, ты злишься, — отозвался Джеймс. — Но я прошу тебя, дай мне хотя бы шанс... Мне больно без тебя, я чувствую себя полным кретином после той ссоры. Я не должен был так говорить, да и Сириус тоже хорош. Я понимаю, ты злишься, но разве ты не хотела бы помириться? Не хотела бы, чтобы все было как раньше? — Конечно хотела бы, — призналась Эйприл. В глазах блеснули слёзы. — И хочу, но доверять тебе после того, что произошло, я не могу. Я хочу простить тебя, да я уже простила, но я боюсь, что подобное повторится вновь. Я боюсь, пойми это. — Я понимаю, — с болью в голосе отозвался Джеймс. — Я понимаю и обещаю, что больше подобного не повторится. Я не буду слушать Смитов и вообще слизеринцев. Только ты и твое мнение будет важно для меня. — Точно? — всхлипнув, спросила Эйприл. — Точно, иди ко мне, — Джеймс развел руки в стороны для объятий. Подозрительно взглянув на брата, Эйприл прижалась к мужской груди, расплакавшись. Целый день она оттягивала этот разговор и даже предположить не могла, что после этого ей станет легче. Краем уха она услышала, как распахнулась дверь, но ее это уже не волновало. Она не хотела выпускать брата из объятий. Ссоры были ей в тягость, а то, что они с братом избегали друг друга целый день причиняло еще больше боли, но сейчас все было хорошо. — Ну наконец-то вы двое помирились, — Сириус улыбнулся. — Эйприл, я серьёзно, мне уже надоело смотреть на его кислую мину. — Ничего бы этого не было, если бы двое не верили в сплетни, — сказала Эйприл. — Кстати, может быть, ты тоже хочешь извиниться? — Да, ты права, — согласился Сириус. — Прости меня, пожалуйста, за то, что обвинил тебя черти в чем. Нужно было понять, что подобным ты не занимаешься, да и вообще ты еще слишком юна для отношений, да и со слизеринцем ты ни за что бы встречаться не согласилась. Мир? — Мир, — Эйприл обняла Сириуса. Сейчас она могла признать, что ей очень не хватало и брата, и Сириуса. Казалось, что она сама мы бы прибежала сегодняшним вечером просить прощения. Но, как водится, первыми прощения должны просить мужчины и традицию эту нарушать нельзя. — Умно же вы придумала с запиской от Катрин, кто писал послание? — спросила Эйприл, улыбнувшись. — Я, — признался Сириус. — Ты же знаешь, что я хорошо подделываю почерка. — Стоило догадаться. Эйприл улыбнулся. Коридоры опустели, а она была в кругу любимых друзей, что могло быть лучше. Час назад она хотела убить каждого из друзей, а сейчас идет и смеётся с их шуток. Всё-таки жизнь с Иолантой Поттер здорово ее изменила, и Эйприл надеялась, что изменения прошли в лучшую сторону. — Да, но идея была Лунатика, — сказал Сириус, махнув головой в сторону друга. — Какие же у меня всё-таки гениальные друзья, но я догадываюсь, что начальную идею подкинула Эванс? — спросила Эйприл. — Ты экстрасенс? — поинтересовался Джеймс. — Да, это была она. Кстати, она хотела искренне помочь, поэтому я надеюсь, что ты ее ругать не будешь. — На какой черт мне сдалась твоя Эванс, — спросила Поттер. — Я рада, что она поспособствовала нашему примирению, но если подобное повторится еще раз, то тебе Джеймс не поможет никакая Лили. Джеймс рассмеялся. Он верил, что новых ссор у них больше не будет. Это было бы неправильно по отношению к Эйприл, которую он должен оберегать от обидчиков, а не обижать сам глупыми высказываниями на ее счет. — Верю, — Джеймс улыбнулся. — И я готов загладить свою вину прогулкой по территории Хогвартса. — Джеймс, нам завтра на уроки, — предупредил Люпин, идя рядом с другом. — Да, а сейчас еще детское время, — ответил Джеймс. — Луни, брось, погуляем часик и вернёмся, ну что, идем? — Идем-идем, да начнется же ночь приключений.***
28 февраля 1975
Прошло три дня после того, как Джеймс и Эйприл помирились. За это время они не отходили друг от друга. Вместе сидели на уроках, рядом в Большом зале, даже спать они решили в одной комнате. Мародеры были не против, а даже наоборот, рады компании подруги. Ночью они не спали, предпочитая сну, рассказывание шуток и смешных рассказов или же продумывание очередных шалостей. Вечером пятницы Джеймсу пришлось отпустить сестру, ведь та обещала помочь Эванс в библиотеке. Поттер отпустил сестру в надежде, что Лили через нее поймет, какой ее брат на самом деле. Сам же гриффиндорец вместе с друзьями бродил по коридорам, как обычно они делали в вечера пятницы, выискивая новые потайные ходы. На этот же раз они тестировали полностью законченную карту Мародёров. — Поттер, а ну стой. Услышав свою фамилию Джеймс недоуменно обернулся, чтобы выяснить, кому же он так резко понадобился. К своему неудовольствию, перед собой он увидел близнецов Смит, на чьих лицах застыли одинаковые улыбки. — Чего хотели? — без интереса спросил Джеймс. Он обещал сестре не поддаваться на роскозни этих двоих и свое обещание он сдержит. — Да вот мы на днях подумали и решили, что ты должен знать правду о своей сестрице, — сказал Виктор. — В общем, твоя сестра занималась и занимается черной магией. Мне жаль, но, похоже, ты и ваши родители не уследили за ней. Джеймс внезапно засмеялся. Мда, он ожидал бреда похлеще, но, видимо, у близнецов на это мозгов не хватило. Поттер знал, что сестра его презирала чёрную магию во всех проявлениях, поэтому пользоваться ей точно не могла. — Скажи еще, что она убийцей стала и швыряет непростительными направо и налево, — сквозь смех сказал Джеймс. — Ну, нет, вы себя-то слышите? Черная магия, да это же бред. Сноровку теряете, ребята. С отношениями хотя бы выглядело более правдоподобно, а про родителей наших не смейте так говорить, они нас чудесно воспитали. — Хорошо, если ты не веришь своим ушам, то, возможно, ты поверишь своим глазам, — Стефан закатал рукав мантии. На руке слизеринца красовался длинный шрам, который остался после ножевого пореза. Утром ранее Стефан попросил Катрин порезать себе руку для большей убедительности. Благодаря свойствам, которые содержал тот нож, порез быстро превратился в затянувшийся шрам, которому на вид было чуть больше года. — Красивый шрам правда? — с издёвкой спросил Виктор, заметив, что взгляд Поттера прикован к шраму. — Когда твоя сестрица жила у Иоланты, ей на глаза попалась одна интересная книжка. Прочитав ее, она захотела познать истоки черной магии, и Иоланта ей в этом во многом помогла, ну а мы со Стефаном были наподобие подопытных кроликов, ведь так у маглов говорят? Хотя неважно, у нас не один шрам, их много и не только на руках. Мы бы показали, но такое не принято показывать подобные вещи. А знаешь, что самое важное? Твоя сестричка наслаждалась нашей болью. Джеймс отшатнулся. Он глазам не мог поверить. Минутой ранее он думал, что Смиты его определённо разыгрывают, но, взглянув на шрам, он начал сомневаться. К тому же, покоя не давало и то, что отец как-то упоминал, что его мать в юности баловалась чёрной магией, но, по его словам, после ушла в завязку. Поттер не мог утверждать то, насколько это было правдой, но уже начал сомневаться в невинности своей сестры. — Дай руку, — внезапно потребовал Сириус. — А тебе будет не противно держать за руку того, кого ты люто ненавидишь и презираешь? — ехидно спросил Стефан. — Дай свою чёртову руку, — раздраженно бросил Сириус и, не церемонясь, схватил слизеринца за локоть, притянув ближе. Он долго и внимательно рассматривал порез. Он был явно не сегодняшним, по тому как стянулись его края можно было сделать вывод, что ему несколько месяцев, а то и год, ведь местами он все-таки зажить успел. Блэк по себе знал, что подобные шрамы затягиваются очень долго, но насторожило его то, что от Смита исходила энергия Эйприл, которую он успел изучить вдоль и поперёк. — Джеймс, нам нужно поговорить, — Блэк отпустил руку слизеринца и вытер свою руку об мантию, брезгливо поморщившись. Четверо гриффиндорцев поспешили удалиться, не заметив улыбки братьев Смит, которые через пару минут отправились на поиски Катрин, чтобы доложить об успешной проделанной миссии. — Что не так? — спросил Джеймс, нахмурившись. — Зачем ты попросил дать руку, ты что-то почувствовал? — Слишком много вопросов, Джеймс, — отозвался Блэк. Они вернулись в свою комнату, где их никто бы не мог подслушать. Он поверить не мог, что подобное возможно, но факты были на лицо. Смиты говорили правду. Эйприл действительно черная ведьма. — Не томи, — отозвался Римус. — Скажи уже, что ты узнал. — Шрам у Смита действительно остался после применения черного проклятья и появился он ни сегодня, ни вчера, а около года назад, может чуть раньше, — отозвался Сириус — Ну и что? — недоуменно спросил Джеймс. — Мало ли кто его мог проклясть, да тот же отец. Мне он с первого дня не понравился. — Да только вот это не его отец, а именно Эйприл, — печально заметил Сириус. — От шрама исходит именно ее магическая энергия. Поттер недоуменно глядел на друга. Он понял только одно, что друг его что-то на подобии прорицателя, раз смог узнать, когда точно появился этот шрам. Но это было не главное. Главного он как раз понять не мог и не уверен, что смог бы. Блэк часто говорил запутано, и в некоторые моменты, например, в такие, как этот, Джеймса это раздражало. — Какая энергия, ты в своем уме? — спросил он. — Я — да, — незамедлительно отозвался Сириус. — Понимаешь, после того, как мы с Эйприл подписали договор о помолвке, я начал ощущать ее магическую энергию и почувствовал ее, взяв Смита за руку. Но даже если это тебя не убедит, то могу привести другой аргумент. Помнишь, в том году я ездил на званый ужин? Ну так вот, днем ранее я гулял по вечернему Лондону и заглянул в один из местных ресторанов, после ко мне подошла девушка и поначалу я ее не узнал, но позднее на вечеринке я столкнулся с твоей сестрой, и та еще возмущалась, видите ли я, сидя в ресторане, ее не узнал. Я спросил ее, как она туда попала, а она сказала, что ее засосала чертова книга, ну так вот, а я только сейчас понял, что она в Лондоне могла оказаться с помощью чёрной магии. — Ты уверен? — неуверенно спросил Джеймс. — Мне не хотелось бы снова ссориться с сестрой. — Поверь мне как человеку, выросшему в семье, где черная магия занимает приоритетное место, — уверенно сказал Сириус. Дверь отворилась, и в комнату с улыбкой вошла Эйприл. Она не заметила серьёзных лиц друзей и села на кровать брата. — Нет, ну вы представляете? Лили позвала меня в библиотеку, чтобы я помогла ей с зельями, а потом приперся Снейп и я... — Что? Прокляла его? — ехидно спросил Джеймс. — Каким же проклятьем позволь узнать? Эйприл удивленно посмотрела на хмурое лицо брата. Вначале решив, что он пошутил, Поттер рассмеялась, но смех ее быстро увял под пристальным взглядом брата и друзей. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джеймс? — ответила Поттер. — Какая муха тебя укусила? — Скажи мне лучше, какой гиппогриф ударил тебя по голове, что ты начала заниматься чёрной магией, Эйприл! — воскликнул Джеймс. Озадаченность в глазах Эйприл сменилась страхом. Быстро до нее дошло осознание того, что Джеймс узнал о том, чем она занималась, живя во Франции. Теперь понятно, откуда взялось хмурое лицо и ужасное настроение. — Кто тебе рассказал? — охрипшим голосом спросила Эйприл. — Твои дружки Смиты, — отозвался Джеймс. — Я поверить не могу, что ты докатились до подобного, Эйприл. Разве отец нам не рассказывал, как вредна и опасна черная магия? Разве ты не помнишь, что наша родная тетка погибла из-за этой же магии? Как ты могла согласиться на уговорки Иоланты?! — Джеймс, я... — Эйприл задумалась, пытаясь понять, что делать дальше. — Не понимаю, о чем ты говоришь. Ты опять веришь Смитам?! Ты же клялся, обещал, ну а что теперь? Сириус, хоть ты ему скажи, что я подобного сделать не могла. — И ты надеешься, что я тебя буду покрывать? — поинтересовался Сириус. — Поттер, ты прекрасно знаешь о ситуации в моей семье, знаешь о том, что я ненавижу и презираю чёрную магию, а сейчас втираешься в мое доверие, так прости, больше этого не выйдет. Мои родители гребаные черные маги, так теперь еще и подруга. Ты знаешь, почему я не захотел уговаривать шляпу отправить меня на Слизерин?! Я ведь мог, но не стал потому что знал, что судьба меня ждет там гиблая. Я бы стал черным магом, а родители бы мною нарадоваться не могли. Я думал, что в Гриффиндоре я избавлюсь от этого, так нет же, здесь уже поселилась гниль. Знаешь, где твое место Поттер? На Слизерине. Катись к змеям, я думаю, они тебе здорово обрадуются. Эйприл отшатнулась. Обвинение, которое буквально бросил в нее Сириус, ранило еще сильнее слов Джеймса. То, что он сравнивает ее со своими родителями, убивало. Она не такая, а Джеймс и Сириус не знают всей ситуации. Но объяснить она им сейчас не может. Оставалось надеяться на благоразумие Римуса и Питера. Те точно уж не станут палить с горяча. — Римус... Люпин отвернулся не в силах смотреть на подругу. К чёрной магии он относился с ненавистью, потому что его второе "я" буквально являлось ее воплощением. Однако ссориться с Эйприл не хотелось. Он видел, что девушке больно от слов, которые сказали Джеймс и Сириус, и он не хотел причинить ей еще большую боль. — Питер... — Прости, Прил, — неуверенно промямлим Питер. — Но я отношусь к черной магии так же, как Сириус и Джеймс, больше сказать ничего не могу. — Ах так, — Поттер гневно уставилась на друзей и брата. — Вы мне клялись, что больше не обидите. Я считала, что могу вам доверять! А что вы делаете сейчас? Обвиняете меня черти в чем, не узнав всей ситуации. Знаете, гиппогриф вас дери, мне такие друзья и брат не нужны. Раз вы не любите чёрную магию и считаете, что я могу заниматься подобными вещами, то среди вас мне не место. Я ухожу, можете не искать встреч со мной, можете не извиняться. Только зря потратите время и свое, и мое. Вы сделали свой выбор, я — свой. С этого момента наши дороги разошлись, — Эйприл изо всех сил держалась, чтобы не заплакать. Слезам она дала волю только тогда, когда была далеко от гостиной. Угнетало ее не то, что брат и друзья узнали о ее увлечениях, а то, что Катрин оказалась права. Они не приняли ее, узнав правду, они пожелали исчезнуть из жизни Поттер, а ведь Джеймс мог еще и рассказать родителям об этом, да и Дамблдору с Макгонагалл. Кто знает, что они предпримут. Одно Поттер знала точно: — Мне нужно поговорить со Смитами и Блэквуд. Только они знают, что делать.***
Катрин шла по коридорам. Совсем недавно близнецы доложили ей о том, что свою часть задания они выполнили успешно. Братец Эйприл поверил в то, что сестра его занималась черной магией, а если так, то эти двое наверняка уже поссорились. Блэквуд знала об особенностях близнецов. Те ссорятся очень редко, но если появляется причина для ссоры, оба не могут удержаться от нее. Точно так же было с близнецами Смит. Если ссора уже завершилась, то Поттер наверняка сидела в каком-нибудь коридоре, тихо рыдая. Катрин хотела помочь ей, естественно не во благо, а лишь для того, чтобы снова втереться в доверие к Прил. Блэквуд искала гриффиндорку и на астрономической башне, и в туалетах, в пустых кабинетах, но девушки нигде не было, тогда слизеринка поняла, что оставалась единственное место, где могла оказаться сестрица Поттер. Туалет плаксы Миртл. Зайдя в темное помещение Катрин услышала тихие всхлипы и улыбнулась. Кажется, она вновь оказалась права. Пройдя мимо кабинок, Блэквуд увидела Поттер, спрятавшуюся за раковинами. Она опустила голову себе на колени и тихо всхлипывала. — Мда, а я думала ученики Гриффиндора сильны духом, — ехидно заметила Катрин, заставив Поттер вздрогнуть. — Катрин? — Эйприл мутным взглядом уставилась на Блэквуд. — Что ты здесь делаешь? Идя в этот туалет, Поттер надеялась побыть в одиночестве, ведь посетители сюда наведывались редко. Сегодня здесь не было даже плаксы Миртл, поэтому появлении ученицы Слизерина ее удивило. — Услышала завывания, — Блэквуд пожала плечами. — Думала, что здесь Миртл, а здесь оказалась ты. Ты ранена? — удивлённо спросила девушка, увидев кровь на руках гриффиндорки. Поттер не понимающе посмотрела на Катрин, а затем на свои ладони, которые она разодрала в кровь. Только сейчас она почувствовала, что те невыносимо щипало. Стиснув зубы, она поднялась, стараясь не опираться на разодранные ладони и подошла к раковине. Водой она кое-как смыла кровь и заметила глубокие борозды, оставшиеся от ее де собственных ногтей. — Тебе бы обратится к колдомедику, — посоветовала Блэквуд, наблюдая за тем, как кровь исчезает в сливе раковины. — От потери крови ты не умрешь, но шрамы на ладонях остаться могут, а я уверена, что они тебе не нужны. — Зачем тебя вообще сюда принесло?! — рявкнула Поттер не с того не сего. — Ты хотя бы догадываешься из-за чего я здесь?! Почему разодрала свои ладони?! Мерлин, зачем ты вообще появилась в моей жизни, когда тебя не было все было так хорошо, а что же сейчас?! Собственный брат видать меня не желает, видите ли я — черная ведьма! Катрин молча выслушала Поттер, стараясь ей не отвечать. Она знала, что Эйприл быстрее успокоится, если выговорится. Пускай она обвиняет ее в чем хочет, Блэквуд готова была это вытерпеть, да и к тому же слова гриффиндорки ее несколько не задевали. Когда говорить девушка была уже не в силах, она опустилась на пол и снова заплакала. Говорить она была уже не в силах. Место словам заменила вновь подступившая истерика. Она не заметила, как Катрин молча села около нее и осторожно обняв девушку со спины, притянула ближе. Поттер уткнулась в плечо Блэквуд, не заботясь о удобствах девушки. — Тише-тише, — Катрин осторожно поглаживала спину Эйприл. — Боль скоро притупится. Поверь мне, ты быстро привыкнешь обходиться без брата. — Но я не хочу, — всхлипнув, сказала Эйприл. — Мы с Джеймсом никогда не ссорились. Я не понимаю, что случилось в этот год. Я не понимаю, для чего Смиты убеждают Джеймса в том, о чем говорить не имеют права. Катрин молча выслушивала новый поток вопросов, не спеша отвечать хотя бы на один из них. Поттер была девушкой слишком не предсказуемой, поэтому слизеринка не могла предположить, как та отреагирует на ее слова. Может, согласится, а может, опять закатит истерику. Эйприл была до невозможности избалованной девчонкой, а от таких можно ожидать все, что угодно. — Послушай меня, я же говорила тебе, что они не примут тебя после, того как узнают правду, — осторожно начала Блэквуд, поглаживая Поттер по голове. — И, как видишь, я была права, поэтому мой тебе совет перестань тешить себя мыслями, что все наладится. Твои дружки не простят тебя, а братец может ещё и рассказать об этом родителям. Беги отсюда, возвращайся во Францию, только там ты заживешь спокойно. — Что? — невнятно спросила Поттер, а в голове у нее уже начал складываться паззл. — Это же ты уговорила Смитов рассказать обо всем Джеймсу, верно? — Поттер вскочила на ноги, отойдя в угол. — Для чего? Чего ты хотела этим добиться?! — Я хотела лишь доказать тебе, что ты дура, Поттер, раз надеешься на то, что еще что-то может измениться. Твой брат возненавидел тебя, узнав о том, что ты скрываешь внутри. Я тебе говорю, они не простят тебя, а твой отец еще в придачу в Азкабан поместит тебя или в психушку, — спокойно ответила Катрин. — Не говори так! Поттер встряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли. Она отрицала сам факт того, что Блэквуд, какой бы стервой она не была, все же права. Джеймс действительно может рассказать обо всем родителям, а разочарование в их глазах она была видеть не готова. Также она не готова была сдаться на милость Катрин. — Я не поведусь на твои уговоры, Катрин! — вскрикнула Поттер. — Только не после того, что произошло. Я поверить не могу, что смогла подружиться с такой, как ты, и искренне верю, что еще смогу исправить ситуацию с Джеймсом. Прощай, Блэквуд, больше ко мне не обращайся. Поттер хотела выскочить из туалета, но врезалась во что-то твердое. Отшатнувшись, она увидела перед собой Марка Смита и еле удержалась от того, чтобы не сорваться еще и на него. — Мисс Поттер, — Марк в удивлении изогнул брови. — Что вы здесь делали и почему ваше лицо в слезах? — Это не важно, — Эйприл поспешила отвернуться, но Смит схватил ее за подбородок и повернул к себе лицом. — Вам нужно беречь себя, Эйприл, вот возьмите, выпейте это успокоительное, — Смит протянул девушке пузырек с зельем. — Благодарю, профессор, спокойной ночи, — Поттер обошла профессора и быстрым шагом пошла в сторону своей гостиной. — Что это с Поттер? Почему на ее руках кровь? — недоуменно спросил Смит. — Девочка медленно сходит с ума, — Катрин злорадно усмехнулась. — Ее брат узнал об увлечениях и устроил скандал, вот Поттер и оказалась здесь. — Жаль, что она так быстро убежала, — с сожалением сказал Смит. — Мне нужно закончить ритуал, не то Иоланта с меня три шкуры спустит. Катрин сочувственно посмотрела на профессора и подошла ближе. — Вы правда дали Поттер успокоительное? — Да, но оно со снотворным медленного действия, — пояснил Марк Смит. — У нас в понедельник урок, и я надеюсь, что после него Поттер потеряет сознание, а я в это время закончу ритуал, раз уж сегодня сделать этого не удалось. — Вы уверены, что это получится? — неуверенно поинтересовалась Катрин. — Уверен. Это сработает и будет работать до тех пор, пока девочка верит мне.***
Выходные пролетели быстро для всех студентов, кроме Эйприл Поттер. За эти два дня из обычно жизнерадостной девочки она превратилась в серую мышь. Пока девочки наслаждались выходными, гуляя на улице или проводя время с друзьями, гриффиндорка почти безвылазно сидела в своей комнате. Выходила она только в Большой зал, да и то старалась надолго там не задерживаться, ведь с братом она так помириться и не смогла, да и не особо этого хотела. Она знала, что ее брат и друзья сами не хотят сделать шаг на встречу ей, поэтому проводила свое время в полном одиночестве. Спать она ложилась рано и точно так же рано вставала, наблюдая за тем, как на улице медленно просыпается жизнь. Сегодняшний день не стал исключением. — Эйприл, — сквозь сон Поттер почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча. — Вставай, если не хочешь опоздать на завтрак. Приоткрыв глаза, Прил в начале не поняла, где находится, подобное случалось с ней часто и причины этому Поттер не знала. Повернув голову, девушка заметила копну рыжих волос, а затем изумрудно-зелёные глаза Лили Эванс. Губы девушки были плотно сомкнуты, это говорило о том, что девушка была недовольна. В обычно добрых, излучающих радость глазах, можно было увидеть признаки явного недосыпа, к которому примешивалась доля упрека. — Что послужило причиной нашему плохому настроению? — невинно поинтересовалась девушка. — Причиной этому послужили твои вечные опоздания, — недовольно сказала Лили. — Клянусь, Поттер, еще раз опоздаешь, и я скажу об этом профессору Макгонагалл. — Только ли во мне дело. Эйприл вскинула брови вверх, а потом рассмеялась. Она видела удивление, мелькнувшее на лице Эванс, и поняла, что удивлена ничуть не меньше. За последние два дня Поттер не то, что не смеялась, она и улыбаться-то не хотела, что было странным, ведь ранее девушка улыбалась каждый день. — Хорошо, возможно, не только из-за этого, — неопределенно ответила Эванс. — Я бы сказала, но о нем ты и слышать ничего не хочешь. Поттер непонимающе посмотрела на Лили. Вначале девушка подумала, что Эванс говорит о Джеймсе, но потом быстро пришлось откинуть эту мысль, потому что маглорожденная ведьма и имени Джеймса слышать не хотела. — Ради интереса я готова сделать исключение. — Ладно, — Эванс отвернулась к окну. — Северус заболел, и я была рядом с ним. Эйприл удивленно вскинула брови вверх. — Как ты не испугалась его дружков слизеринцев. — Они спали, — Лили пожала плечами. — Да и если бы не спали, я не испугалась бы. Здоровье Северуса для меня важнее. Эйприл покачала головой и, подхватив сумку, вышла из гостиной. Как девушка из семьи, где все учились на Гриффиндоре и как сестра человека, который слизеринцев на дух не переносит, Поттер не могла понять, как Эванс, маглорожденная ведьма, смогла подружиться с учеником факультета Слизерин, которые на дух не переносят так называемых грязнокровок. — Если бы они не спали, — с сарказмом начала Эйприл, — ты живой оттуда не вышла бы. — Откуда тебе знать? Лили ни на шаг не отставала от подруги, ведь хотела выяснить, почему она так сильно ненавидит учеников Слизерина, если они точно такие же студенты, как и все в этой школе. К тому же, Поттер и сама дружила со студенткой Слизерина, так что понять, что служит причиной ее ненависти понять было невозможно. — Да потому, что знаю, — злобно ответила Поттер. — Давай сменим тему разговора. — Хорошо, тогда поговорим о Джеймсе. Эйприл закатила глаза. — А другой темы для разговора нет? — раздраженно бросила она. — Нет, — ответила Лили. — Я хочу узнать, почему ты избегаешь его. — Я не избегаю его, — безэмоционально ответила Поттер. — А то я не вижу, — Эванс подстроилась под шаг Эйприл. — Если бы ты его не избегала, то не сидела бы безвылазно в нашей комнате. В Большом зале вы ведете себя словно чужие, да и Джеймс с Сириусом смотрят на тебя так, будто ты в чем-то провинилась. — Давай ты не будешь вмешиваться в то, чего не понимаешь, — раздраженно бросила Эйприл. — Это пустые разговоры. Ускорив шаг, девушка свернула в коридор. Есть ей не хотелось, поэтому Поттер решила пойти к кабинету защиты от темных искусств. Коридоры были пусты и поэтому девушка быстро достигла нужной двери. Кабинет был пуст, даже профессор был в Большом зале. До начала урока было как минимум двадцать минут, поэтому девушка, сев за последнюю парту, достала блокнот и начала рисовать. Через десять минут в классе начали появляться студенты, а еще через пятнадцать в кабинет вошел профессор Смит. Полы его мантии развивались при ходьбе, а лице было как обычно сурово. — Всем добрый день, — повернувшись к студентам Марк Смит не спешил сесть. — Ваша сегодняшняя работа будет относительно простой. Откройте страницу двести сорок девять и законспектируйте материал. Студенты напряженно переглядывались, но спрашивать что-либо у профессора не спешили, ведь Марк Смит не любил отвечать на вопросы точно также как и задавать их, поэтому на своих уроках он был строг. Эйприл писать не стала. С утра ей не здоровилось, а сейчас резко накатила усталость. Ленивыми движениями она прорисовывала лицо неизвестного нарисованного. Она поняла, что рисовала Джеймса, только тогда, когда прорисовала очки. На рисунке Поттер был грустным, и девушка поняла, что подсознательно изобразила своего брата таким, каким он был на данный момент времени. Мельком взглянув в сторону мародёров, Эйприл поспешно отвела взгляд, едва не встретившись им с братом. Профессор Смит читал книгу. Он был уверен, что сегодня все пройдет так, как надо, и Эйприл станет такой, какой ее хочет видеть Иоланта. Взглянув на девочку, он понял, что та, мягко говоря, выглядит помятой. Она то и дело пыталась бороться с усталостью, которая и отступать не собиралась. Спустя сорок минут студенты поспешили покинуть кабинет. Эйприл начала собираться самой последней. Усталость не давала покоя, и Поттер решила, что на оставшиеся уроки не пойдет. Она уже хотела побыстрее оказаться в теплой уютной постели. Сделав шаг, девушка почувствовала, как веки ее начали тяжелеть, а ноги подкашиваться. Последнее, что она помнила, как провалилась в небытие. Марк Смит еле успел поймать девушку за минуту до того, как она бы упала на каменный пол. Поудобнее уместив Эйприл на руках, маг понес ее в свой кабинет, где, очистив стол, положил ее на гладкую поверхность. Из стола он вытащил четыре белоснежные свечи и разместил по одной вокруг тела девушки. Раскрыв книгу на нужной странице, волшебной палочкой по часовой стрелке он зажег свечи. — Огонь, земля, вода и ветер я призываю четыре стихии, чтобы пробудить в этой чистой душе кровь тех, кто испокон веков считаются сильнейшими, — читая заклинание Марк выводил волшебной палочкой символы. — Кровь Блэков пробудись и даруй девушке то, чего ранее ей не доставало. Свечи потухли, а Смит замер в ожидании. Через несколько секунд свет вспыхнул вновь, а тело Эйприл поднялось над столом и его пронзила вспышка света. Марк прикрыл глаза, не в силах смотреть на это. — Вот черт! — сквозь зубы выругался он, когда на страницы книги упала вспышка света и та подожглась. — Откуда мне знать, что делать дальше?! — Ничего, — Эйприл опустилась на стол. Глаза девушки все еще были плотно закрыты, а вот губы шевелись. — Ты не сможешь сделать то, что хочешь, — прошептала девушка. — Я — Поттер, и только эта кровь может течь в моих венах. Всегда было так, а не иначе. Свет потух, а Эйприл медленно открыла глаза. — Где я? — хриплым шёпотом спросила Поттер. — Ты в моем кабинете, — начал Смит, сделав вид, что ничего необычного не произошло. — Ты потеряла сознание. Девушка недоуменно посмотрела на профессора, а потом медленно начала вспоминать, как медленно потемнело у нее в глазах, когда она собиралась выйти из кабинета. — Я могу идти? — осторожно спросила она, не желая оставаться с профессором наедине. — Конечно, — Смит махнул в сторону двери. — Я тебя не держу. Марк дождался, пока Эйприл выйдет из кабинета и достал из стола свиток пергамента. Обмакнув перо в чернила, он начал писать: "Дорогая Иоланта, Спешу доложить о проделанной работе. Все прошло почти успешно. Внезапно девушка заговорила и сказала, что сделать задуманное мне не удастся, но я уверен, что заклинание все-таки подействует как надо.Марк Смит"
Подозвав свою сову он надежно закрепил письмо на ее лапке и отправил ее в долгий полет. — Будем надеяться, Иоланта адекватно воспримет мою неудачу, — выглянув на улицу Смит тяжело вздохнул. — Кто знает, чего можно ожидать от этой женщины.