Ты для меня важнее всего

Дима наконец заходит домой после важной олимпиады по математике, явно ожидая чего-то не очень хорошего. Ещë до отправки Егор всем своим видом показывал, что видит в нëм только предателя и это насторожило его больше, чем обычно. Каждый раз Щукин-младший думает о том, какой у его возлюбленного братца сложный характер, но понимает, что другой Егор Щукин ему не нужен. Не было бы таких обид, не было бы и заботы с его стороны, которую так ценит Дима. Пока мама помогает сыну снимать элементы одежды, Егор стоит у окна темнее тучи. Всë в младшем брате бесит его, ведь он приехал весь такой убеждëнный в правильности своих поступков по отношению к другим и себе тоже. Ещë капитан хоккейной команды не хочет признавать, что Дима не просто подвëл всех перед игрой, а безжалостно растоптал его доверяющее сердце, уехав на олимпиаду с этой дурацкой Викой. Он ненавидит его за это, потому что внутри ему больно. Они вместе шагнули за порог кухни. Мать семейства с недоумением говорит старшему: — Егор, поздоровайся с родным братом! — С каким ещë братом? — он озвучивает вопрос в слух, продолжая про себя отвечать на него. «С тем братом, который стоит сейчас перед ним с выжидающим выражением лица? Ясно, как день, что он ждëт от него согласия и смирения с его решениями и появлением в жизни малого близкой подруги, на дух не переносящей хоккей.» Егор больше не может находиться в этой атмосфере, раскалëнной до предела. Он быстро одевается, ядовито кидая матери слова о том, что захотелось подышать свежим воздухом, и с глухим звуком закрывает за собой дверь. Дима ненадолго застывает в ступоре, не зная как на это реагировать, но тут же начинает обвязывать шарф вокруг шеи. Ему кажется, что дело не только в обиде за пропущенный матч. — А ты куда собрался? Ты только что пришëл, — устало интересуется мать. — Мне по делам надо. Скоро вернусь. Конечно для него сейчас нет ни одного дела важнее, чем найти и нормализовать состояние старшего брата. Видимо настала и очередь малого признать, что их с Егором отношения в последнее время слишком напряжены, а эта ситуация несомненно добила обоих. Дима пулей выбежал из подъезда и огляделся по сторонам. Из его поля зрения ещë не ускользнула накачанная фигура капитана. Весь съëжившийся от злости, он быстро двигался в противоположном от дома направлении. Дима резко кинулся за ним. — Да остановись ты! Я хочу поговорить. — Не о чем мне с тобой говорить. Отвали, — негромко проговорил он, сдерживая на людях весь тот список фраз, который хотел бы выкрикнуть в адрес брата. Диме больше ничего не оставалось, кроме как кинуть снежок в спину голубоглазого. Егор повернулся, и всё с таким же холодным выражением лица посмотрел на причину его эмоционального взрыва. В этот момент Щукин-младший, не медля ни секунды, схватил другого за рукав куртки и молча повëл за угол дома, где никто не будет греть уши и можно нормально поговорить. — Что тебе, малой? Решил прикончить меня своей долбанутой правотой? — Я пришëл извиниться, — искренне сказал парень. — Иди со своими извинениями куда подальше. Егор опять хотел убежать от разговора, но Дима впустил брата в свои тëплые объятия. «Когда последний раз мы вот так стояли и обнимались друг с другом?» — подумалось ему. Щукин-старший открыто признаëтся самому себе, что раньше сильно желал этого по ночам, в тайне от брата. Всë началось, когда Егор, немного пьяный после дня рождения друга лëг в кровать к малому, обнимая его до самого утра. Потом никто из них об этом так и не заговорил. Теперь же желание воплотилось в реальность и его дыхание из прерывистого стало медленно восстанавливаться обратно. Отстранившись от тела брата, Дима тихо сказал: — Я люблю тебя, веришь? Не хочу, чтобы ты думал обо мне иначе. И я знаю, что ты не хотел отпускать меня с ней, плюс у тебя есть дополнительная причина меня ненавидеть в виде команды, но я поехал только из-за математики, хотел взять паузу от наших постоянных перепалок, забыться в решении задач. Подумал так будет лучше. — Верю. Я тоже тебя люблю, но знаешь как мне было хреново? — Прости ещë раз, — младший брат виновато перевëл взгляд на землю. Егор тем временем сзади накрыл его руки своими и опустил голову на плечо, вдыхая родной запах. Дима повернулся к его лицу, и их одинаково расширенные зрачки пересеклись. Старший брат убирает руки, перемещая их на щëки младшего. Он взял на себя роль первым коснуться губ Димы, который, закрыв глаза от наслаждения, был словно окрылëн их любовью друг к другу. Как же он скучал по такому заботливому брату.