Не чужие

Манхэттен, Нью Йорк, 5:50. Невысокий крашеный блондин сидит на полу у себя в просторной кухне, смотря на весеннее рассветное небо. Солнце уже давно встало. Из окна десятого этажа на Манхэттене открывается просто чудесный вид. Но эта красота его не отвлекает от мрачных мыслей. Привлекает — да, безусловно. Всё-таки, весна. Время надежд и любви. Всё начинает цвести и пахнуть, будоража тела и души после долгой зимы. Но не сейчас. Он испивает горячую воду с лимоном и мёдом, так как она хорошо расширяет сосуды, успокаивает нервы и расслабляет тело. Пухлые губы довольно растягиваются в лёгкой улыбке оттого, как вода приятно обжигает горло. Вроде у него всё хорошо, даже отлично. У него есть всё о чём он только мечтал ещё с детства. Он известный и процветающий молодой ресторатор, есть любимый альфа и дом на Манхэттене, да периодически пополняющиеся счета в нескольких крупных банках со множеством нулей. Что ещё надо? У него целых пять ресторанов только в Штатах, а ещё десять по всему миру. Он не собирается останавливаться на достигнутом и планирует дальше расширяться, мечтая захватить весь мир. Он не повар, вообще не разбирался в еде, просто очень сильно хотел свой ресторан, пока не встретил одного альфу. Ему выпал джекпот в лице его первого шеф-повара, Чон Чонгука. Очень амбициозного, талантливого и целеустремлённого альфы, который по сей день работает у него и даже является инвестором-акционером его сети ресторанов. Тогда только-только открыл точку быстрого питания в Сеуле и перерыл все объявления в поисках человека, который будет слушаться его, ну и введёт в мир гастрономии. После стольких собеседований, отказов и выслушиваний не очень приятных слов в свой адрес, наконец, пришёл тот самый. Чон Чонгук тогда был хилым высоким парнем с копной грязно-рыжих волос, в старой спортивке и поношенных кроссовках. Альфа вообще не впечатлил его, даже показался чересчур требовательным, грубым и пугающим, так как сразу попросил переночевать и пару свежих носков. Это заставило прибалдеть, и хотел было отказать, но незнакомец убедил его воочию увидеть, как собирается прямо перед ним продемонстрировать и приготовить такое блюдо, что он никогда, нигде и не пробовал. Хозяин ларька лишь ухмыльнулся дерзости альфы и всё же согласился, так как сам толком не ел весь день, ещё и было приятным бонусом. А Чон широко улыбнулся и, поклонившись ему, спросил где он может помыть руки, и сразу получил плюс в строке «гигиена» в списке положительных качеств. Тот дважды тщательно помыл свои руки, получая радостный кивок хозяина, и выудил весь инвентарь из полок, затем достал продукты из холодильника и приступил к делу. Чонгук умело владел всей утварью, удивляя хозяина ларька с каждым действием. Также каждый раз мыл руки, ложку, которой пробовал своё изделие, заслужив ещё пару плюсов; жарил, парил, вёл себя так, будто занимается этим последние сто лет. Хозяин лишь любовался его навыками и умениями, открыв рот. Он, конечно, был во многих ресторанах, кафе, забегаловках, но чтобы кто-то орудовал на кухне так легко и профессионально, ещё не видел. А конечный результат удивил его ещё больше. Вроде обычная глазунья со специями, но подан был просто ресторанного качества. А попробовав, вообще пришёл в дичайший восторг. Яйцо было таким нежным и таяло во рту, будто бы он вкусил облачко, а подобранные специи только дополняли воздушность с некой горчинкой. И он пришёл в такую радость, что согласился впустить его ночевать в свой ларёк с условием, что Чон будет держать его в чистоте. А когда Чонгук узнал, что он омега, ничего сверхъестественного не произошло. Его альфье эго восприняло вполне спокойно сей факт, отчего хозяин ларька обрадовался больше всего. Ведь, некоторые альфы отказывали именно из-за этой причины, не переносили, чтобы омега был их боссом и командовал ими. Тогда огромный валун свалился с его души и, заключив официальный трудовой договор с Чоном, начался их совместный тернистый путь. Чонгуку тогда было только двадцать лет, отчего Чимин удивился в самом деле. Такой молодой, но уже может переплюнуть главного шеф-повара Кореи, судя по своим умениям и навыкам. Оказывается, альфа вырос в детском приюте, так как его родители рано ушли из жизни из-за наводнения в Австралии, где они отдыхали, а его депортировали и отдали в руки властям Южной Кореи, когда ему было всего двенадцать лет. Его родители были поварами и оставили ему все свои книги с семейными рецептами, также небольшое сбережение, которые он потратил на лучшие курсы поваров во Франции. Кулинария и готовка тоже стали его страстью и целью в жизни. А приехав обратно на родину, долгое время не мог найти работу, так как никто не верил и не доверял парню из детдома, хоть на руках и был сертификат об обучении у лучшего шефа Франции. И вот, Чон нашёл его объявление когда уже начал совсем терять веру и надежду в свою гастрономическую мечту и был на пол шага навсегда забыть о ней. Что ж, им обоим повезло встретить друг друга, подарив шанс каждому из них на осуществление своих мечт и целей. А через два года омега встретил своего мужа, с которым вместе три прекрасных года. Однако менять свою уже состоявшуюся фамилию не стал, муж не был против, всё-таки двадцать первый век, да и омега весьма успешный. Альфа сразу привлёк его своей харизмой. Они встретились на съезде рестораторов, куда пригласили и его. Конечно, ведь омега стал набирать популярность и его сеть была на устах почти у каждого. Тогда омега не искал отношений, так как бизнес занимал всё его время, иногда знакомился с альфами и проводил ночи в гостиницах, если совсем приспичит. Но без никаких обязательств. И при первой встрече омегу заворожила манера говорить альфы: его весьма низкий голос, яркие серые глаза, что так непривычны для корейца, статное тело и умение красиво говорить. Всё это настолько привлекло его, что не отказал, когда альфа предложил встретиться после съезда. Оказывается и он приглянулся ему с первого взгляда, что не могло не радовать. И с тех пор, начали часто встречаться, а впоследствии всё перетекало в свидания с долгими поцелуями и объятиями. В канун Нового года после года отношений, омега получил предложение руки и сердца, с надписью из шариков прямо на небе «Marry Me», с признанием в любви из нескольких радиостанций и шикарным ужином, приготовленный Чонгуком в его же ресторане. А кольцо оказалось спрятано в его куске торта, и как подобает, слова были произнесены на коленях и с букетом его любимых лилий, совершенно точно влюбляя в себя ещё больше. Конечно же он ответил да, так как дела шли в гору и омега, действительно, любил своего альфу. Почему бы и нет? Они тогда уже полгода жили вместе и имели своё маленькое кафе в Нью-Йорке, планируя расширяться… — Чимин? Ты почему не спишь? — удивлённый низкий голос его мужа, заставляет дёрнуться и вернуться с небес на землю, а увидев пустую кружку в своих руках, удивляется, что всё выпил. Должно быть, время уже семь, раз альфа проснулся. — Да так, просто рано встал… Доброе утро, — улыбается он, не желая обременять его, итак, непонятными чувствами и ощущая себя счастливым от вида сонного альфы, приказав себе не думать о плохом. — Доброе, — зевая, произносит муж в одних пижамных серых штанах в клетку и наливая себе воду из графина. — Что-то беспокоит тебя? — и альфа уставился на него своими красивыми серыми глазами, отчего Чимин лишь ухмыляется. Что-что, а мужчина у него очень красивый. Омега, встав с пола, плавно приближается к нему, не отрывая томного взгляда, а когда муж заканчивает пить, быстро отодвигает его стакан подальше и страстно целует, вплетая пальцы в тёмную густую шевелюру. Чимин открыто наслаждается сладостью момента. — Мм, действительно, доброе утро, — обольстительно ухмыляется альфа, немного кусая полные губы и будоражаще сжимая голые ягодицы мужа, отчего Чимин пищит, прижимаясь сильнее. Ведь он только в махровом халате, даже душ ещё не принял, оказавшись во власти дум. — Сегодня поужинаем в ресторане, ладно? Поздно заканчиваю, — томно говорит альфа, продолжая мять упругие половинки и целуя в шею, а Чимин кайфует, так как уже больше недели не было секса из-за забитых графиков у обоих, и ощутив, что его плоть дёргается, потирается о бёдро мужа. — Надо срочно что-то сделать с этим, — тихо смеётся муж, унося его в спальню и сделав это утро бесподобным. Вместо завтрака у них — жадный и страстный секс, отлично снимающий напряжение и дарящий заряд бодрости. После которого впопыхах принимают душ и отправляются по своим работам, поспешно клюнув друг друга в губы. *** — Гук, извини, немного опоздал, — запыхавшись, извиняется Чимин, но ни капли не чувствует сожаления или стыда. А друг уже вовсю хлопочет на кухне ресторана, хотя должен быть в отпуске. Вот он всегда такой — живёт и дышит работой к великой радости Чимина, который всё же хочет для Чонгука такого же счастья, что есть у него. Даже пробовал знакомить с более или менее перспективными омегами, но друг ни в какую не хочет устраивать личную жизнь, а ведь ему уже двадцать шесть лет, на пороге тридцатилетия. — Ты весь светишься, Шин причастен? — лукаво спрашивает альфа когда видит его, мешая лопаткой завтрак. Сегодня тот в простых джинсах и чёрной футболке от Прада, хотя обычно одевается в официальные костюмы, может, потому что в отпуске? Кто знает. — Конечно, кто же ещё? — повесив пальто на вешалку и широко улыбаясь, отвечает Чимин, минуя его. — А чем так вкусно пахнет? Не ел ничего со вчерашнего ужина здесь, — потирая ладони, он жадно смотрит на плиту. — Ого, на диете что ли? — Потом посмотрев на время в своих Rolex, Чонгук как заворчит. — Не ел с шести вечера? Ты офигел? — злится друг, накладывая в тарелку вафли, сырники и много ягодного сиропа с арахисовой пастой собственного приготовления, так как знает, что омега сладкоежка. — Вовсе нет, просто так вышло, — пожимая плечами и дуя губы, отвечает Чимин. Тут нет ничьей вины, после ужина он задержался в ресторане из-за недочётов в отчётах и даже не заметил, что время перевалило за полночь. Потом, приехав домой, было не до еды, так как страшно вымотался и сразу же вырубился. Проснувшись в пол шестого, тяжёлые мысли атаковали его не выспавшийся разум, отчего решил попить воды. Гук вручает ему тарелку, полную еды и наливает стакан свежевыжатого ананасового сока, усадив за красивый круглый стол возле окна. А омега ощущает себя таким голодным, что живот начинает скулить. Он благодарно улыбается Чонгуку и с радостью уплетает всё, смачно наслаждаясь каждым кусочком. Этот ресторан у них открывается в одиннадцать часов дня, поэтому и не торопятся, обсуждая поставку алкоголя и продуктов. Чонгук отлично во всём разбирается и без него бы Чимин точно пропал. И каждый раз упоминает ему об этом, получая искреннюю улыбку друга. — Спасибо за вкуснющий завтрак, мой живот скоро лопнет, — пыхтит Чимин, расстёгивая верхние пуговицы на брюках, потому что они реально начинают неприятно давить. — Похож на беременного, — весело смеётся друг, постукивая пальцем по его выпирающему животу. А Чимину не до смеха, резко воспоминания о далёком прошлом прокрадываются в голову и спешит встать из-за стола. — Кхм, иди давай, встречай персонал и раздай указания, если нечем заняться, — бурчит он, прибирая за собой и стараясь не поддаваться воспоминаниям, которые упорно маячат в голове. — Есть, босс, — отсалютовав ему рукой, друг благо удаляется. Помыв грязную посуду, что помогает развеять мысли, Чимин мотает головой, щипает себя за щёки и легонько похлопав по ним, идёт делать свою работу директора. Скоро открытие ещё одного филиала в Чикаго, отчего он находится в приятном предвкушении, аж мурашки по телу, но ощущения, что в жизни ещё чего-то не хватает, не покидают его. В течение дня его секретарь периодически заходит к нему и говорит, что какой-то альфа звонит и хочет поговорить с ним. Чимину нет дел ни до кого, так как усиленно готовится к открытию ресторана и обзванивает нужных людей. Однако секретарь снова и снова продолжает отвлекать его, и он строго запрещает ни под каким предлогом никого к нему не подключать. И вот, наконец, день подходит к концу и Чимин уже договаривается со всеми, а сейчас его одолевает приятная усталость. Всё было готово, почти. Остаётся дождаться церемонии открытия. Ощущения от приятных хлопот сильно отличаются от обычной усталости, а Чимин как раз в таком приподнятом лёгком настроении завершает свой рабочий день. Чудесно! И когда уже собирается домой, секретарь вновь заходит и передаёт контакты упорного альфы, желая доброго вечера и покидая офис. Чимин удивлённо смотрит на номер, который абсолютно не знаком и что странно, звонят из Сеула. В Корее у него только семья и несколько друзей, с которыми регулярно общается и все в курсе, что он занят. Однако ему не дают долго вариться в себе, отвлекает муж, который звонит и приглашает на ужин, как и договаривались. Радостно завершив вызов, он засовывает бумажку с неизвестным номером в карман пальто и уезжает на встречу к мужу. Ужин проходит просто и уютно в маленьком ретро ресторане, где они часто любят бывать. Выпивают с мужем бутылку вина и много говорят. Чимину спокойно на душе после не очень лёгких дум с утра и отвлекающего звонка из Сеула. Вот так сидеть в ресторане, в компании мужа и пьяно разговаривать, до одури хорошо. А вечером, приехав усталые и сытые, сразу ложатся спать. Незнакомый альфа звонит в течение недели каждый день, отчего Чимин начинает раздражаться. Кому так усиленно он мог понадобиться, да так и не смог никого вспомнить. Но отвечать, почему-то, не спешит. Однако и его терпению приходит конец, когда звонят уже больше недели, по сотню раз на дню, даже не думая перестать. Секретарь в какой раз напоминает ему об альфе, извиняясь тысячу раз, хоть и не виноват. В этот вечер пятницы он должен уйти домой раньше, но решается избавиться от настырного человека и узнать, наконец, что и кто так сильно хочет с ним поговорить. — Да? — слегка раздражённо и резко отвечает Пак, так как неизвестные звонят ему редко, а так часто, вообще впервые. — А-алло? Пак Чимин-щи? — и тут он слышит довольно низкий голос из той стороны, и звучит так, будто не верят, что ему ответили. — В чём дело? Вы кто? — недовольным и строгим голосом спрашивает Чимин, облокачиваясь на стол локтями и потирая лоб. Хочет успокоиться, но не получается. — Меня зовут Ким Намджун, я отец Ким Ёсона… он мой сын, точнее… кхм. Я знаю, что вы добровольно написали отказ от него, но нам понадобилась помощь, — и тут голос незнакомца внезапно становится тише. — У него диагностировали… рак крови и срочно нужна кровь, ещё стволовые клетки и… Прошу вас, Пак Чимин… — О чём вы? — не понимая ничего из сказанного, спрашивает омега, облокачиваясь на стул, но ощущает в груди некую тяжесть и беспокойство. — Наш сын… то есть, мы с мужем усыновили вашего ребёнка и он… болен… Чимина будто кинули в ледяную воду и на такую глубину, что он начинает задыхаться и просто завершает вызов. Он тяжело оседает на стул, расслабляя галстук и рубашку, так как дышать нечем. Глубоко вдыхает и выдыхает воздух, крепко взявшись за ручки стула. То, что он хранил так глубоко в себе, то, что было так давно, вновь всколыхнули в нём все нервные окончания, что аж начинает зудеть кожа. А сердце вот-вот разорвётся на мелкие кусочки. Боже! Когда это было? У него сын, которого… Болен? Рак крови? Нужна кровь? У Чимина всё внутри ходит ходуном, шквал эмоций и воспоминаний разом нахлынули, чуть ли не лишая его сознания. Моменты из прошлого предстают перед глазами, сменяя друг друга с мимолетной скоростью. Через некоторое время, немного придя в себя, омега чувствует, как сильно пересохло во рту. Дрожа всем телом, он подходит к холодильнику с водой и залпом выпивает всю бутылку. Прохлада мгновенно приводит его в некоторое сознание и громко подышав, начинает себя успокаивать. — Всё хорошо… — упорно твердит он себе, оседая на пол и потирая лицо руками. Мысли никак не хотят угомоняться, лишая его спокойствия. Перед глазами внезапно проскальзывает портрет другого альфы из прошлого с лисьим прищуром, ухудшая ситуацию ещё больше, отчего сердце начинает биться, как сумасшедшее. И спустя время он слышит как приходит смс. Незнакомый номер, 20:12. «Прошу вас, нужны кровь и стволовые клетки родственника, а вы единственные, кто был указан в графе. Мы в отчаянии, прошу вас, Пак Чимин, помогите нам. Ему скоро семь должно исполниться, а мы совсем недавно узнали о таком горе». Чимин ощущает, как горькие слёзы начинают течь по щекам, но быстро вытерев их, встаёт и смешно покидает свой офис, нервно озираясь по сторонам. А ощутив кусающий холодный воздух, осознаёт, что вышел только в рубашке без пальто. Хорошо, что подумал о себе и возвращается за верхней одеждой. Садиться в таком состоянии за руль лучше не стоит, потому он вызывает такси и едет домой. Чимин не может восстановить дыхание всю дорогу, дыша рвано и прерывисто, что даже водитель спрашивается о его состоянии и говорит о его бледности, порываясь вызвать скорую. Однако, он останавливает порыв водителя. Быстро заплатив ему и поблагодарив, омега, наконец, заходит в родные стены и сразу направляется в душ. Стоя под струями тёплой воды, Чимин немного расслабляется и дыхание нормализуется. Даже мысли не съедают его так жёстко. Но недавний разговор упорно не хочет покидать голову. Чимин проводит в душевой дольше, чем обычно. Слова альфы застыли в мыслях. Но когда кожу стала неприятно стягивать от чрезмерной влаги, он отключает её и просто оседает на поддон, проваливаясь в воспоминания. «Студенчество, где случился бурный и сумбурный роман с альфой Мин Юнги. Всё было максимально романтично и страстно. Началось с обычной совмещённой лекции. Там же Юнги начал атаковать его бумажками с пылкими признаниями о его красоте и аппетитном теле. Чимин лишь смеялся, думал, что тот шутит и флиртовал в ответ, ведь сидели всего через парту, а студент, который сидел между ними тогда точно заколебался исполнять роль то ли почтальона, то ли Купидона. Чимину начало нравиться, как Юнги клеился к нему. То напишет какую-то ерунду про его красоту на бумажке, то выполнит его условие, а омега лишь хотел отшутиться и попросил закукарекать на всю аудиторию, чтобы быть с ним. На что альфа лишь решительно и с вызовом ухмыльнулся, испепеляя притягательным взглядом, сбивая его с толку. И повернувшись к нему, так громко изобразил такие ужасные звуки, будто вживую резали бедную курицу, отчего засмеялись все в аудитории, в том числе и лектор. Чимин пришёл в ярый восторг и всё его нутро затопило от такого порыва быть с ним и решительно громко заявил перед всей аудиторией, что они теперь встречаются, получая широкую улыбку дёснами в ответ, от которого ощущал целый шквал радости и тепла. Они легко нашли общий язык, потому первое свидание прошло весело и с миллионами комплиментов в сторону омеги. Юнги повёл его в мотовыставку, что было очень необычно для первого свидания, но ему понравилось. Чимину было как никогда хорошо, все фибры души так и просились к Юнги. Затем было второе свидание, десятое, сотое. Юнги даже успел заселиться к нему в комнату в общежитии после двух недель свиданий и уже делили полторашку, самую удобную и пригодную кровать для всех их утех. Омега тогда разнообразил и обновил свои познания об интимной жизни, получая крышесносные и умопомрачительные ощущения, что дарил Юнги. Они были неразлучны, будто приклеились друг к другу и всегда были вместе, куда бы ни пошли — в магазин, домой или на вечеринку, постоянно и всюду голубки таскались рядышком. Чимину было откровенно плохо когда не видел Юнги больше минуты, как и альфе, потому даже во время занятий умудрялись совершать видео звонки и любовались друг другом, откровенно флиртуя и параллельно переписываясь. У обоих эти внезапные отношения оказались в новинку, никогда прежде они не ныряли в отношения с головой. Буря чувств и эмоций захлестнули их по самое не балуй, что при каждом удобном случае они изучали тела друг друга, даже на крыше университета, не говоря уже об уборных и душевых. При этом всём, они упустили важное — контрацептивы. Обычные противозачаточные, презервативы, что часто поддавшись чувствам, они были как кролики и не вылезали из комнаты Чимина днями, забывая про банальные средства защиты. И вдобавок пугая соседских студентов. Омеге просто нравилось чувствовать себя наполненным, а Юнги не парился, очень часто брал его без контрацепции, изливаясь внутрь и не выходя надолго. Потом всё шло по кругу. Они и не замечали явных признаков беременности два месяца. У Чимина быстро менялось настроение. Стал привередливым в отношении еды, хотя всегда был «за» плотно и вкусно покушать в любое время дня и ночи. Всё время тошнило, особенно по утрам и низ живота бывало ныл. Только стал клевать какие-то сухие салаты и хлебцы, отчего начал терять вес, что ему даже нравилось. Но не Юнги, который привык к его шикарным формам и в один день, просто отнёс его в клинику. Если бы не он, они бы наверное долго не знали про состояние Чимина. Их буквально огорошили новостью о беременности, от которого омега сразу же заплакал, а Юнги впал в ступор. Конечно же они знали откуда берутся дети, но не были готовы услышать эту новость так скоро…» — Чимин? — он внезапно слышит взволнованный голос мужа и понимает, что просидел достаточно долго, так как тело начинает болеть. А когда встаёт, чувствует лёгкое головокружение и чуть ли не падает, но успевает ухватиться за поручень. Он просто оборачивается полотенцем, взглянув на беспорядок на полу из его разбросанной одежды, — Чимин? Громкий голос Шина заставляет его вернуться из воспоминаний и, глубоко выдохнув, выходит навстречу. — Ты… с тобой всё хорошо? — взволнованный альфа подлетает к нему, хватая в объятия, отчего одежда Шина моментально промокает. — Я искал тебя везде, но ты даже трубку не брал и не отвечал на сообщения, что я начал думать о плохом. Быстро и рвано проговаривает муж, а он вцепляется за его плечи и сильно прижимается к нему. Так хочется всё рассказать и выслушать, что ему делать дальше. Но… Поймёт ли Шин? А если они поссорятся? Если он вообще уйдёт от него? Ещё хуже, если муж его возненавидит? Эти мысли заставляют Чимина ужаснуться и ещё крепче схватиться за крепкие плечи. Снова тяжёлые думы наполняют его голову и, не совладав с собой, он рыдает под хмурый беспокойный взгляд и ворчание мужа. — Чимин? Что с тобой? — всё время спрашивает Шин, а он ничего не может сказать, лишь всхлипывает и мотает головой. Затем омега чувствует, как его берут на руки, несут и укладывают в мягкую постель. Муж больше не допрашивает, а просто продолжает гладить и обнимать. Чимин чувствует его крепкую грудь и тепло, и не знает, что говорить, как рассказать свою тайну? Стоит ли? Он достаточно долго лежит в раздумьях, а муж успевает раздеться и принять душ. Но Чимина не отпускают внезапный звонок, чужие слова и сильная тревога.