Сердце Змеи

За столом установилось молчание. Тихонько потрескивали в большом очаге толстые сосновые поленья. Где-то под полом шуршала мышь. Геральт смотрел перед собой, подперев рукой заросший белой щетиной подбородок. В середине стола лежал позабытый бурдюк с паршивым вином. Лицо Ламберта не выражало ничего — частая реакция любого ведьмака и почти любого мужчины на то, что действительно важно. Эта история была страшной, глупой, несправедливой — и одновременно с этим такой обыденной и правдивой. Наверное, у каждого из них были такие в запасе — но только Эскель умел их рассказывать. Весемир закашлялся, достал из-за пазухи трубочку и стал набивать её табаком. Старик очень сдал в последнее время, но они не хотели ему об этом говорить. Кажется, он и сам это понимал. Старый ведьмак похлопал Эскеля по плечу. — Добро, сынок, — сказал он, — добро. Бывает такое, да. Тягучее молчание снова повисло в старой столовой. Геральту хотелось прервать его. — У меня тоже есть, — сказал он. — Такая же? — спросил Ламберт. — Ну… — Давай не надо вот этого вот, — поморщился младший, — одной хватило, я тебя уверяю. — Сам тогда рассказывай, раз такой умный. Весёлую хочешь? Давай весёлую. Ну? Ламберт замолчал. — Не вспоминается, — сказал он, наконец, со вздохом, — мда. — Рассказывай, Геральт, — подмигнул Весемир, — сам знаешь, зима на то и дана. Если что грызёт — рассказывай. Легчает. Геральт встряхнул головой, пробежал рукой по волосам, убирая их назад и заправляя за уши, потянулся. — Да не то, чтобы грызёт, давно это было. Тогда я только первые годы, как выехал на большак…