Безрассветные сумерки

      Мало кто ожидал что всё это будет происходить именно так. Всё то что на протяжении многих лет вбивали в головы людей, мягко говоря оказалось неправдой. Хотя даже не так. То что предсказывалось конечно случилось, но не так как им это представлялось.

***

(0:00 — 1:10)       Она наконец-то увидела его. Неужто всё что с ними до этого происходило, должно было привести к именно этому моменту… Стоя на почве, покрытой пеплом словно снегом, в тени тёмно-серых туч, что вот вот закроют собой небо и умирающее Солнце, погружая умирающий мир в холодные объятия тьмы. В ушах звенит такой же холодный, мёртвый и безжизненный ветер, несущий с собой частицы пепла словно снежинки, норовящие на миг ослепить глаза, что пытаются выследить очаги жизни в этом сером и мёртвом пейзаже, напоминающем пустыню. И лишь очертания голых деревьев и всё ещё могучих, поразительно монументальных гор хоть как-то скрашивают вид мира на краю своей погибели.       Она смотрит на него с ожиданием и её зелёные глаза, несмотря ветер и гул бури, упрямо смотрят прямо и неотрывно. От пепла её серебристые волосы страшно посерели, и некогда светлая кожа от холода побелела как лёд. Но несмотря на это, в ней всё ещё кипит жизнь, сила и решимость, а рука не ослабляет хват рукояти любимого меча.       Он же стоит к ней спиной и довольно далеко, направив взгляд в тёмную пучину, покрывающую небо, словно повелевая ею движениями своих глаз… своих безжизненных… сплошь красных глаз. Он всё тот же что и был, когда всё это только начиналось. Рваная куртка и плащ ещё как то держатся на его еле живом теле, старый меч висит на разлезшемся поясе, грязный платок покрывает всё-также изуродованное лицо, и ниспадающие на плечи волосы, чёрные словно тьма развеваются в потоке мёртвого воздуха. Вот он… тот чьи страдания довели душу его до бесповоротной гибели во мраке. И вот он смиренно стоит, не сдвигаясь с места ни на йоту. И смотрит он на этот мир словно художник, вырисовывая перед собой его хоть и масштабную, но не особо красочную гибель, которую именно он сейчас и творит своими руками.       В происходящем прослеживались именно его последовательные действия, хотя он для этого не делал ничего. В отличии от мага, он не произносил слов заклинания и не махал руками, материализуя волны энергии. Само бытие как будто следовало его воле, что Цири сейчас и наблюдала. Она чувствовала, что он как будто вытягивает из звёзд последний свет. Она чувствовала как он обращает остатки жизни в прах, который под порывами ветра устремляется вверх, ещё сильнее очерняя и без того пасмурное небо. Она чувствовала, как воздух вокруг постепенно будто ускользает в небытие, в которое их мир с часу на час превратится по воле его.       Вот значит, каково желание его, решившего окончить страдания всех живущих. Словно воля самих Богов, желание сие неоспоримо, исполнение его неизбежно и… идёт только на благо. Мир рано или поздно должен был встретить это грандиозное событие, в независимости от того, согласен ли каждый с волей того, чья сила сравнима только с силой таинственных Творцов, которых не видел никто и никогда. И даже сила воспетой всеми Старшей Крови не сможет это остановить.       Последний факт она понимала отчётливо, словно услышав это из его уст. Но что-то за гранью даже его понимания, заставило её прийти за ним, недвусмысленно намекая на то, что воля его в данный момент будет хоть и скорее всего безуспешно, но хоть на какое-то время нарушена. Пускай в его измученной душе нет злого умысла, как и в разрушительных действиях его, она всё равно не может этого так просто оставить. Что-то непонятное даже для неё, заставляет её идти наперекор его действиям, даже когда живущих в мире сём почти не осталось.       -"Зачем ты это делаешь? Ради кого ты оттягиваешь неизбежное? Почти никого и ничего не осталось, ни для тебя, ни тем более для меня. И не останется более ничего. Ответь мне, Цири…» — прозвучал в её голове голос его, спокойный и размеренный слово тихая лесная речушка, но одновременно безразличный и болезненный словно сама смерть.       Он повернулся к ней, направив свой нестерпимый взгляд на неё. Но она продолжала смотреть на него, изо всех сил подавляя страх и беспокойство. Её зелёные глаза впивались в его красные очи, несмотря на всю ту боль, что этот мёртвый взгляд нёс в себе. Она смотрела на него как очередного противника, которых она встречала много на своём пути, без всякого сомнения или сожаления по отношению к нему. Он же, что в течении жизни своей врагов встретил не меньше, смотрел на неё скорее как на родственную душу, на того кто как никто другой понимает его и его действия, пусть даже и взгляд этот, всё также как и всегда оставался в сути своей безразличным.       -"Я не знаю точно. Сейчас я знаю только то, что что-то действительно стоящее того, не даёт мне просто так оставить это. Пока я жива, я не позволю тебе выжать из нашего мира остатки всякой жизни. Не позволю.» — прозвучал в его голове голос её, решительный и твёрдый как скала, но в котором он всё-же мог отчётливо услышать предательски проскальзывающие через её решимость, волнение и лёгкую неуверенность, что всё равно доказало абсолютно полную серьёзность её намерений, несмотря на все обстоятельства.       В воздухе на миг затихло всё, и буря и волнение в небесах. Время решило остановить своё движение лишь для последующих его слов, что разорвали эту тишину страшнее самого ужасного грома: — Как хочешь… — (1:10 — 2:30)       И за словом последовал рывок с обеих сторон. Схлестнулись два силуэта, сверкая зелёным и красным цветом, подняв вверх клубы пыли и праха. Звуки умирающего мира стали украшаться лязгом мечей и всплесками магической энергии, исходящих от двух самых могущественных живых существ из числа тех, кто ещё не отправился в небытие.       На что же это было похоже… Так просто и резко началась эта битва, равной которых в мире ещё не было. Оба в совершенстве владеющие ведьмачьими практиками и техниками боя, двигались так поразительно, что не найдётся подходящих слов чтобы это описать. Их движения безупречны и уверены, одновременно плавные и до невозможности быстрые. Наносимые удары столь безошибочны, сколь безошибочны и их парирования. Все пируэты, скачки и конструкции отточены до максимального предела, почти до автоматизма. Все знания что хранились в их разуме и все силы, укрепляющие их тела и души, выплёскивались в этом сокрушительном столкновении, первый этап которого только начался.       Преисполненная решимости, Цири наносила удар за ударом, молниеносно пронизывая пространство их разделяющее, ища слабые места, норовя хотя-бы краешком лезвия ковырнуть его сухую и хрупкую плоть. Острие её меча настойчиво пыталось добраться до его шеи, бёдер, подмышек и межреберья, перемежаясь с тем как сам клинок всей своей длинной стремился рассечь противника везде где могла представиться возможность. Всё это было абсолютно верно, будто умения всех её учителей смешались в одно целое против самого достойного противника.       И противник был более чем достоин. Все её удары, все её молниеносные движения он также молниеносно отбивал, будто повторяя её движения ровно наоборот. А некоторые атаки он мастерски избегал, двигаясь через пространство кроваво-красной молнией. Намеренно не совершая никаких атакующих движений в ответ, он таким образом показывал полную уверенность в своих действиях и одновременно заставляя Цири выпустить наружу свою слабость… её гнев и ярость.       Мастерски уворачиваясь, ловко парируя и довольно редко, но точно совершая атаки, которые сложно было отбить, он последовательно выводил её из себя. И она это отлично понимала, но в виду оставшейся в её душе человечности, не могла сдержать себя, когда представлялась возможность нанести удар страшной силы, который наверняка расчленил бы кабана без труда. Но множество подобных ударов, он продолжал отбивать, со временем начиная всё чаще и чаще точно бить в ответ.       И даже когда её удар, в который она вкладывала всё своё мастерство и всю свою ненависть, достигал цели, это не приносило ей победы и тем более чувства облегчения. Такие удары рассекали его везде где могли достать, вследствии чего его кровь и плоть окропляли и удобряли рыхлую, серую почву. И всё равно раны его, несовместимые с жизнью, затягивались в тот же миг, лишь на доли секунд выводя из строя, после чего он как ни в чём ни бывало продолжал оказывать сопротивление её остервенелым атакам.       Когда же его удары достигали цели, пусть и не очень серьёзные, но крайне точные, ей приходилось тратить секунды на не самое быстрое восстановление и параллельное осмысление дальнейших своих действий, которые пока-что не приносят никакого результата. А тем временем, его атаки становились всё чаще и стремительнее. (2:30 — 3:15)       Бой что изначально выглядел как сложноструктурированный поединок с равным использованием как полу ударов так и размашистых головокружительных пируэтов, всё чаще разбавлялся чехардой телепортаций их обоих из точки в точку, с целью совершения атак с непредсказуемых сторон и углов. Битва стала выглядеть как серия непрекращающихся магических вспышек красного и зелёного цветов, захватывающе запутанно выглядящих со стороны.       Казалось бы, бой лишь начался и не прошло даже пяти минут, но именно для неё он уже начинает длиться вечно, заставляя её прийти к пониманию того, что всё это так просто не окончится и возможно будет длиться до тех пор, пока мир окончательно не поглотит тьма. Ну и более того, все её действия и попытки остановить его, пока ни к чему не привели, ибо вокруг них нет ни единого намёка на самый тонкий луч живого и тёплого света, что мог бы пронзить чёрно-серые тучи.       Его воля всё ещё была в процессе своего исполнения, и самые сильные удары со стороны Цири не могли даже на секунду прервать это действо. Ему не требовалось никакой концентрации, чтобы достичь своей цели, никаких ритуалов с заклинаниями и предельным вниманием к деталям. Его могущество было многократно выше всех этих детских игрушек, которые ранее казались верхом магического искусства. Теперь же жизнь всего мира буквально подчиняется его неоспоримому решению, именно как воле Божьей, ибо само бытие, ну или значительная часть его, только в его руках. (3:15 — 4:26)       И поэтому это так просто продолжаться не могло. Да и других вариантов более не предусматривается. Пришла пора высвободить то что раньше приходилось страшно контролировать, опасаясь за жизни других. Теперь же он почувствует на себе сокрушительную мощь Старшей Крови. И Цири, объятая зелёной оболочкой, наносит такой силы удар, что сносит оппонента как торнадо на десятки метров, заставляя того своим телом взрыхлять землю и раскалывать камни. Он еле-еле успевает погасить инерцию своего тела, как тут же она, устремившись вперёд как комета, сносит его ещё одним ударом.       И ещё, и ещё, и ещё. Несмотря на собственную магическую оболочку, от её ударов его носит туда сюда как лист на ветру и он всё никак не может остановиться. Его тело, получая удар за ударом, пролетает и через скалы, и через водоёмы и через деревья. Скалы раскалываются на валуны, деревья на щепки, а вода и ил взмываются в воздух волнами. Теперь в схватке уверенно ведёт она, чувствуя надежду на положительный исход, несмотря на то что даже сейчас, вокруг неё всё равно ничего не меняется. Но сейчас не время мыслить о неотвратимости.       Особенно сейчас, когда метафорическая петля, которой она пыталась затянуть своего противника, лопнула в момент её мнимого триумфа. Он был практически на коленях, пытался встать, будучи почти что по пояс в воде озера посреди мёртвого леса, в который она его зашвырнула. Сейчас в процессе схватки не все его ранения успевали быстро затянуться, тем самым украсив воду красным цветом своей крови. Ничто так не могло предвещать о шансе на победу, но нет. Совсем нет, ибо его ответ на её атаки был абсолютно равнозначным, если не сильнее во сто крат. В очередной раз, она метнулась в его сторону зелёной кометой, рассчитывая вновь заставить его пропахать собой землю и всё что будет на пути.       Нашла коса на камень, когда он поднял свой лик и взглянул на неё, дав ей увидеть то чего она не видела ранее. Один из её предыдущих ударов разорвал платок, укрывавший нижнюю часть его лица. Зрелище конечно оказалось интересным и ужасным, поскольку к этим ужасно безжизненным глазам присоединился ещё и вид изодранных и прогоревших до жил и костей, носа, челюсти, щёк и скул, среди которых, также как и вокруг его глаз, отвратительно пульсировали проглядывающиеся невооружённым глазом потоки крови. Произведённый эффект отвращения сработал лишь на долю секунды, чего ему конечно же хватило, хотя он этого даже не предполагал и не планировал. (4:26 — 5:35)       Он поднял свой взор на неё и кинулся вверх, нанеся свой удар, также как и она полностью обьяв свой меч той великой силой, которая бурлила в его душе и с помощью которой он вершил судьбу мира. Вновь началась эта магическая суматоха, при которой они оба метались по земле, по воде и по воздуху от полученных ударов, телепортируясь в целях избегания атаки или же нанесения её и ища способ разорвать этот замкнутый круг. Какой бы удар она ни наносила, в ответ она получала удар ещё сильнее, теперь во сто крат сильнее чем когда-либо в её жизни. И удары эти, порой буквально вбивающие её в земную твердь, сулили ей неминуемую гибель.       — «Зачем, Цири? Для чего?» — вновь звучал его голос в её голове, рассчитывая сломить её душу сильнее, чем это мог сделать любой из наносимых им ударов. Однако эти слова лишь придавали ей сил продолжать схватку… и более того, находить применение тем способностям, которые она доселе долго старалась держать под контролем. И вот подвернулся случай ещё более раскрыть через себя следующий этап силы Старшей Крови.       Задав ей вопрос, суть которого пронизывала её до самых глубин души, он замер прямо перед ней, держа меч опущенным к земле и не попытавшись сделать что-либо, что могло бы её остановить. Видимо он и не хотел что-либо делать, растягивая этот интересный момент, пока этот мир не канул в бездну вместе с ними. Он стоял и ждал её ответа, смиренно ждал, каким-бы ни был этот ответ.       Она же, обуреваемая воспоминаниями о жизни былой, о приобретениях и страшных лишениях, высвободила наружу всю свою боль и ненависть. Не было больше смысла всё это скрывать. Из её уст прозвучал пронзительный крик, глаза её закатились, страшно задрожала земля, а потоки воздуха унесло от разрушительной волны, исходящей от неё как фонтан. Вокруг самого могущественного истока закружился смерчь древней магической энергии, сносящий всех и всё. А мощь её болезненного крика проникала до его нервных окончаний, впервые за всё время вызывая невыносимую физическую боль в нём самом. (5:35 — 6:18)       Неожиданно возникнув, ударная волна магического смерча отбросила на сотни метров многое из того что находилось в эпицентре его появления. Клубы пыли, камни, ветки и даже небольшие валуны раскидало во все стороны, и конечно же его вместе с ними. И в этот раз, на ноги поднялся он далеко не сразу, пытаясь побороть этот страшный напор, сильнейший из всех что можно было представить. Магические потоки смешались с ветром и бурей, направившись к своему источнику, образуя ярчайший луч света посреди мёртвого серого пейзажа, что устремился вверх, пронизывая чёрные тучи, разрывая небеса и в то же время растворяя землю под её ногами. В тверди земной постепенно образовывалась яма, посреди которой находилась она, парящая в воздухе и объятая светло-зелёными потоками своего могущества, что неминуемую стремились поглотить виновника этого представления, что всё ещё искал в себе силы противостоять мощи Старшей Крови.       Несмотря на всё это, он продолжал смотреть на неё, пока сила Старшей Крови постепенно растворяла его, как и всё остальное что попало в радиус поражения. Более того, сильнее чем причиняемая ему боль, он чувствовал то как его собственная главная цель уходит от него. Неясным даже для себя образом, он почувствовал, как звёзды вновь начинали ярко светить, время от времени готовые рассеять тьму, вместе с возвращающимся ветром жизни, уже рассеивающего тучи и соединяясь с течением яркого магического света. Процесс гибели мира поимел полноценную возможность сорваться, чего он позволить не мог, при всём своём безразличии. Он поставил себе последнюю цель, и покуда он не израсходовал все свои возможности и все варианты, он всё равно исполнит её.       Сила которой он умело управлял, несмотря на всю обрушившуюся мощь, сумела вынести этот удар, как и все предыдущие. Несмотря на весь ущерб, его тело осталось целым и не теряя времени он совершенно спокойно двинулся вперёд, пролетев через магические потоки словно через потоки стекающего водопада, неотвратимо и метр за метром приближаясь к ней, теперь уже полностью игнорируя все её попытки усилить натиск. Светло-зелёные потоки постепенно сменялись на тёмно-красные, вместе с тем как окружающая среда и обстановка возвращалась к предыдущему своему положению. Как могла она всячески пыталась отвести от себя настойчивую мысль о том, что её сила и её попытки оказались бесполезны в самый что ни на есть показательный момент. Только не сейчас, когда наконец-то появился шанс.       — Хорошая попытка. — спокойно сказал он, оказавшись прямо перед ней и аккуратно схватив её за шею. Потоки магии улетучились и они оба опустились на землю, оказавшись посреди образовавшейся ямы. Обессилев как никогда раньше, Цири припала на колено, всё ещё сжимая в руках меч и отрешённо смотря в землю. Неужто всё действительно оказалось бессмысленно…       — «Смирись. Я давно принял решение… Всё это бессмысленно.» — в очередной раз прозвучало в её голове. Он опять залез в её мысли, добираясь до самых глубин её памяти и до самых важных событий её жизни. Хватило лишь в очередной раз встретиться с ним глазами, чтобы он мог воспользоваться всеми её слабостями, что накопились за всю её нелёгкую жизнь.       В каком бы месте своего разума она ни пыталась скрыться, он всегда её настигал. И в счастливых и в горестных воспоминаниях её жизни, он всегда находился рядом, продолжая неотрывно смотреть ей в глаза, закрывая собой все события тех минувших дней, где она пыталась спрятаться. От боли что была во взгляде его, она пыталась сбежать и укрыться даже в самых ужасных моментах, что пришлись на её довольно короткую жизнь. В воспоминаниях о гибели Цинтры, о жестокости Бонарта или о погроме в Ривии. Куда угодно, лишь бы не видеть его лицо и эти глаза, взглядом которых он продолжал говорить это слово… от которого у неё вставал ком в горле, а в глазах копились горькие слёзы: — «Смирись… Смирись… Смирись…» —       — «Не тебе это решать…» — неясно откуда набравшись сил, мысленно ответила она ему. Она беззвучно произнесла это, подняв голову и решительно посмотрев ему в глаза, несмотря на поток горьких слёз. И несмотря на слёзы, в глазах её с каждым мигом вновь накапливалась сломленная ранее решимость… и ненависть, которую она готова была выпустить несмотря на всю свою слабость перед ним. И безразличие в глазах его, лишь питали её гнев и злость. Толики силы всё ещё было достаточно, чтобы сделать хоть что-то. И она сделала это, чему он в этот раз вновь, умышленно не воспрепятствовал, пожелав растянуть это интереснейшее действо ещё хотя-бы на пару минут. (6:18 — 7:05)       Собравшись с силами, магия Старшей Крови новым мощным потоком обуяла её, дав ей возможность вновь сжать покрепче рукоять меча и нанести удар. Удар что с приятным хрустом пронзил его насквозь, на что он при этом всё равно не обращал никакого внимания. Однако это было только начало… наверно самого последнего этапа схватки. Ей хватило сил не только для того чтобы подняться на ноги, она буквально взмыла вверх со скоростью которую невозможно описать. Она взлетела вместе с ним, пронзённым её мечом. И её понесло прямо к чёрным и непроглядным тучам, которыми он всё продолжал накрывать мир от света солнца.       Он же долго в её болезненной хватке не удержался. Её стремительный взлёт вверх он также стремительно сумел ненадолго прервать, вновь дав достойный отпор. Он сорвался с её меча, ударив всё ещё имевшимся в его кулаке мечом, метя ей в шею. И если бы не её возможности и вновь покрывшая её магическая оболочка, то результат был бы красочен и жесток. А так, своим ударом он лишь оттолкнул её вниз… но не остановил. Даже стекамый из его сквозной раны поток крови, разбрызгиваемый на сильном ветру и окропивший её с головы до пят, немного залив ей глаза, не помешал ей в течении секунды вернуться обратно и начать новую атаку.       И пусть теперь её удары, из-за его собственной защиты, не могли иметь никакого эффекта кроме отталкивающего и оглушающего, её всё равно несло всё выше и выше вместе с ним. На запредельной скорости, всё выше и выше с каждым успешным ударом, как будто она, преодолев густые тучи и пронизывая потоки сильнейшего ледяного ветра, пыталась выкинуть его с этой земли… В Пустоту Вселенной навсегда, одновременно с надеждой увидеть ещё живые звёзды, которые она до этого могла лишь неумело представлять, наблюдая за ним там внизу. Так и длится эта схватка, её удар выталкивает его вверх, а его удары лишь ненадолго тормозят этот красочный процесс, что неумолимо движется всё выше, к пределу небесного покрывала.       В определенный момент, когда их удары друг по другу были яркой точкой посреди тёмно-серых туч, они оба почувствовали как их волосы перестали развеваться на некогда непримиримом ветру, что перестал обдавать их своим мёртвым холодом, сменившись на ещё более пронзительный холод пустоты. Невозможно было не заметить и того, как вокруг них повисла глубочайшая тишина, при которой не было слышно даже собственного дыхания. Они оба наконец-то оказались там, где не бывало ни одно живое существо… посреди чёрного полотна, украшенного сотнями тысяч светлых точек, как при наблюдении за ночным небом.       Однако сейчас они были далеко за пределами неба, преодолев доселе непреодолимый рубеж, оставив позади себя титанические очертания своей родной земли, виды которой с их стороны простирались от края до края также необъятно как и сейчас наблюдаемый впереди них звёздный пейзаж. Один миг, и одна секунда, на то чтобы осмыслить увиденную божественную красоту и божественный ужас в одном лице, который сейчас могут наблюдать только они, покуда есть ещё хоть немного времени, прежде чем схватка продолжится вновь или наконец не завершится. (7:05 — 7:30)       Лишь одна деталь могла повергнуть в ещё больший шок и непонимание, привлекая к себе наибольшее внимание… Та великая звезда, что давала жизнь этому миру… Точнее её увядание и блёклость. Свет еле-еле исходил от неё, становясь всё тоньше и тоньше, постепенно растворяясь в пустоте. Таким же образом, но далеко впереди, сотни светящихся огоньков постепенно тускнели во тьме буквально на глазах, грозя один за другим раствориться. Всё выглядело именно так. Словно Древний Пожиратель Звёзд, он действительно вытягивает жизнь из мира, навлекая вечную тьму, пожирая свет и звёзды, лишая живых шанса на выживание. Поразительным образом, она чувствовала слабое дыхание каждого умирающего существа этого мира, будто все их голоса, взывающие к надежде, слились в один поток, подобный потоку мысли, окутывающим разум и душу своей тонкой и хрупкой пеленой.       Все поверья о мире что окружает их землю, все проповеди о Богах и все легенды о невообразимых чудовищах из пустоты, что уничтожат светила и всю жизнь во Вселенной в последней битве… Всё это оказалось бессмыслицей и всё это меркло перед реальным фактом, что только здесь и сейчас, именно он, чья жизнь полна была страданий, вершит судьбу мира своими таинственными, божественными силами. Именно он принял решение погрузить мир во тьму, взяв на себя роль Бога в управлении самим бытием.       — «Настает тот миг, когда свет звёзд угаснет навечно. Небеса перестанут лить слёзы свои на багровую от крови, землю. Все миры поглотит вселенская мгла, которая словно мор заберёт в пучину всякую жизнь и надежду. Настаёт последняя ночь… Вечная и безрассветная ночь.» — прозвучало в окружающей их пустоте. Эти слова, несмотря на мертвейшую тишину космоса, словно эхо разошлись повсюду, пронизывая всякую твердь и разрушая всякие сомнения в сердцах живых. А особенно в сердце Цири, в который раз осознающей не только бессмысленность борьбы, но и свою беспомощность. За эти секунды, длившиеся чуть ли не вечность, перёд её сознанием, вслед за молящими голосами промелькнули сотни тысяч таких же. Но также она увидела и то, как в каждом далёком уголке Вселенной, все те кто ещё остался жив, в независимости от того, разумны ли они или нет и насколько похожи на друг на друга, кто со смирением, а кто с обречённостью, все они наблюдали за надвигающейся на них тьмой. (7:30 — 8:14)       Цири до того сковало от шока, что она не заметила нанесённый им удар. Он решил не медлить и будучи к счастью всё ещё беспристрастным ко всему вокруг, воспользовался её замешательством. Всё что она успела увидеть, это вновь его ужасающий лик перед своими глазами. От страшной силы удара, её буквально начало тянуть обратно вниз, обратно к земле. И хоть у неё не заняло много времени прийти в себя, ничего уже нельзя было изменить, как бы она ни пыталась сопротивляться и отбиваться. Он наносил удары, которые бесполезно было отбивать, ибо так был силён последующий импульс, что её отталкивало на десятки, если не сотни метров, при котором они с характерным громким хлопком, буквально прошибали стену звука. Всё очень быстро пошло в обратную сторону и схватка вела их тому где всё начиналось. Теперь его сила одержала вверх над ней окончательно, несмотря на все её попытки. И вот они, молнией пронесясь по небосводу, вновь пронизывают собой тучи и чуть ли не рвут небеса в клочья, с каждым ударом приближаясь всё ближе к земле. И в этот раз, отлично видно то, кто первым коснётся тверди умирающей земли.       Всё это время она делала всё что могла и как только могла, понимая всю обречённость, пронизывающую все клетки её тела и все уголки увиденной Вселенной. Все её окончательно обессиленные взмахи были просто ничем, просто маханием руками перед ураганом. Всё то что давно сулили ей в великом и ужасном будущем, оказалось пустышкой в масштабах которые она доселе не могла вообразить. Все эти долгие часы она пыталась бороться с тем, чей замысел проник так недостижимо глубоко и так невообразимо широко. И только тогда она наконец-то сумела увидеть всё это во всех деталях и в один только миг. И теперь же она, только только достигнув такой высоты, теперь словно падшая звезда, свержена с небес навечно и неизбежно летит в самую бездну под его рассекающими ударами.       Он наносит последний удар, от которого её тело, преодолев оставшиеся мили по направлению к земле, стремительно падает в пучины серых морских волн, над которыми ей не посчастливилось оказаться. В нескольких милях от берега она врезается в толщу воды словно метеор, с такой же страшной силой разметав волны в стороны, которые в свою очередь, оголив морское дно в месте её падения, понеслись в том числе на скалистый берег. Берег на скалах которого гнездились возможно последние птицы в их мире, и в пещерах которого, ожидая смерти, укрывались возможно последние живые люди. И как же им подвернулась удача, когда поднявшаяся чуть ли не до неба волна, вот-вот ускорит их гибель и гибель многих других, кто ещё может попасться под раздачу.       Для него это, как и всё оставшееся в мире не имеет никакого значения. Происходящее прямо сейчас, это всего лишь дополняющее красивое зрелище к завораживающей картине умирающего мира. Этим несчастным всё равно предназначено было лишь одно. Ну а она мыслит совсем по-другому. Будучи полностью обессиленной, она всё равно, хоть и с трудом поднимается хотя-бы на колени, пытаясь как можно быстрее собрать остатки своих сил, чтобы хоть что-то изменить, несмотря на полную бессмысленность своих действий.       Она не видела лиц и не слышала голоса тех, кого стремилась спасти. Как и многие в этом мире, те люди, животные и даже чудовища были для неё ничем, что всё равно не помешало ей принять своё последнее решение. Раз уж она никак более не способна остановить его, то пусть по крайней мере она сделает последнее доброе дело в своей жизни. Несмотря на всю бессмысленность, несмотря на боль и агонию, что постепенно пронизывает её изувеченное тело и душу. (8:14 — 9:08)       И когда в её голове вновь зазвучали эти невыносимые и болезненные слова: — «Смирись с этим.» — она подняла дрожащие руки в сторону стремящихся к берегу ужасающих серых волн, как будто пыталась их ухватить, словно лошадь за загривок. Не в её силах одолеть таинственного Ангела Смерти, но в её силах подчинить это поразительное и разрушительное действие самой природы, смерть которой, как и смерть миров, уже не удастся предотвратить.       И всё же ей плевать. Боль накрывает её и замутняет тускнеющие зелёные глаза, покрывая перед собой всё чёрным цветом, через который она, как через саван, смотрит на то как её последнее усилие… к её самому сильному за всю жизнь, великому счастью, приводит к благу.       В один миг волны возвращаются на место, к пустующему участку расколотого от падения, морского дна, как будто время повернулось вспять. Ах если бы время действительно пошло назад, возвращая всё на свои места, саму жизнь и мирское бытие, которого ей в жизни очень не хватало… и тем более не хватало сейчас, в эти последние минуты. Стена воды накрывала её тенью и теперь неумолимо приближалась к ней, готовясь скрыть её измученную в тёмной пучине, где она потом спокойно умрёт вместе со всем этим миром, ожидая увидеть после смерти всех тех, кто был ей когда-либо близок.       На мгновение она почувствовала влагу, заполняющую её раскрывшиеся раны, вместе с мелкими каплями воды, что слово дождь орошали её потрескавшуюся, иссушенную кожу. Конец и избавление были как никогда близко, если бы не одно но, как это часто происходит в жизни миров. Она ясно видела, как волны готовы были обрушиться на своё место. Она видела и не двигала веками, встречая смерть решительно. И получилось так, что прямо перед её глазами, буквально во мгновение ока, лицезрение морских волн сменилось на уже привычный серый и пустынный пейзаж. Причём ещё более безжизненный чем он был в принципе до этого. Она ничего не понимала и буквально наблюдала перед собой царство мертвых, где уже нет даже облезлых деревьев и даже жалких потоков грязной и мутной воды. Перед её глазами лишь бескрайний простор, пустыня сплошь из пепла и пыли, которой мир должен был стать с мига на миг. Лишь некоторые пыльные холмики, словно барханы и дюны, вносили некоторую изящность к этой безнадёжной картине, внушающей эту навязчивую мысль о том, что в очередной раз всё бесполезно пред лицом неумолимости. (9:08 — 11:27)       Та самая неумолимость предстала перед её глазами, которые постепенно закрывала кровавая пелена, когда кровоподтёки смешались со слезами, характер которых она никак не могла определить. На данный момент, всё её мысли были лишь об одном, особенно когда среди пейзажа появился он, паря в воздухе и постепенно приближаясь к ней, лежавшей на склоне одного из холмиков этой пустыни. Она думала о том, как будут звучать их последние слова по отношению друг ко другу, покуда он, выжимая последнюю каплю жизни из вселенной, оставляет для этого ещё немного времени. Она думала и наблюдала, как он, всё также мрачный и ужасный, но в то же время удивительно притягательный, подлетает к ней всё ближе и ближе. Она наблюдает за ним и ждёт тех слов что он скажет… какими бы они ни были, лишь бы судьба мира и их самих уже разрешилась окончательно и бесповоротно.       Он приближается к ней и перед ним пыль разлетается небольшими клубами, словно от веяния ветра. Взгляд его всё также направлен на неё, всё также без сожаления или какой-либо другой эмоции, присущей настоящему человеку. Цири как и в начале схватки решительно смотрела в ответ, несмотря на своё поражение. Она смотрела на него, пока мир вокруг них погружался в кромешную тьму, оставляя их наедине друг с другом, что станет финалом всей этой битвы за волю к жизни. Даже воспоминания о прошлом и о потерянных близких покинули её окончательно, оставив внутри лишь пустоту с маленьким проблеском света, которого к сожалению в окружающем мире почти не осталось.       И наконец-то он припал на одно колено перед ней, несмотря на безжизненность своего взгляда посмотрев на неё с некоторым значением. Быть может ей перед смертью это просто кажется, но в его взгляде она увидела нечто, чего не видела прежде ни она, ни кто-либо другой. Ей показалось как будто в его красных глазах промелькнуло что-то живое, как будто тень его живой души, что до сего момента была задавлена под тяжестью его внутренней боли. Её увядающие зелёные глаза видимо сумели разглядеть в нём хоть что-то напоминающее проблеск надежды, которую он не просто отринул, но ещё и отнял у всего мира.       Он смотрел на умирающую Цири, на то как её глаза постепенно тускнеют, как кровоточащие раны на её теле становятся всё шире и шире и как её дыхание становится всё слабее и слабее. Перед ним была та самая, о Предназначении которой говорили великие пророчества. Она должна была стать мессией для увядающего в холоде мира и вести род человеческий в светлое будущее. И как досадно, что все эти пророки не учли многих других факторов, что повлияли на судьбу мира гораздо серьезнее чем то о чём они пророчили. Никто не предвидел появления той силы, с которой в этом мире не совладает никто, несмотря на все свои возможности. Теперь же, когда судьба мира свершилась, ничего из этого больше не имеет значения. Дальше только пустота… и долгожданная, приятная тишина.       — Вечно ты никого не слушаешь… И вечно всё делаешь по своему, как сама считаешь нужным. — услышала она из его уст знакомые слова, которыми её охарактеризовывали чуть ли не с самого детства и чуть ли не каждый, кто был ей дорог.       — Ты всё ещё желаешь спасти этот мир, следуя глупому пророчеству. Ты потратила свои последние силы и пожертвовала жизнью, пытаясь спасти то, что в любом случае, прямо сейчас или через миллионы миллионов и миллионов лет сгинет навеки во тьме. Зачем? Зачем ты пытаешься отвергать то избавление от страданий, которыми мир преисполняется сверх всякой меры? — сказал он, сидя вместе с ней посреди непроглядной и бессмысленной пустоты, держа её холодную ладонь своей такой-же холодной рукой. -       Затем чтобы наш мир сам принял свою грядущую судьбу. Судьбу которую определяем мы сами, а не Ты, даже если ты прав. Будь ты хоть Богом над всеми другими Богами, ты не имеешь права решать за нас. Да… нас обязательно ждёт Смерть и Тьма, но мы должны сами достигнуть конца своего пути. Мы должны… — из последних сил испустила она из уст своих, закрывая глаза навсегда и смиренно приветствуя тьму, в которой она наконец-то и больше никогда не увидит Его. Больше она не увидит его красных глаз, в которых она видела всё самое худшее за всю свою жизнь. Вся боль, горе, ненависть и злоба её жизни, что видела она в его глазах… всё ушло навсегда. Впереди не видно ничего и вокруг не будет ничего. Теперь она и все живущие, будут пребывать хаотичной, нескончаемой, холодной пустоте… Вечно… Вечно… Вечно… (0:00 — 2:44)       — Эхххх… Как хочешь. — почему-то слышит она. Слышит там где ничего не должно быть. Слышит будто сквозь пелену долгого и крепкого сна. Его тон всё такой-же спокойный и безразличный, не стремящийся пробудить её от вечного покоя. Но что-то в его звучании вновь придаёт ей невиданный прилив сил. В его голосе и в его прикосновении она чувствует то, чего она чуть не лишилась. Тепло жизни разливается в жилах её, словно чистая вода, запущенная по ирригационному каналу и она открывает свои глаза.       Увиденное тут же вносит ясность. Она вновь видит его глаза, которых видеть не желала. Но в этот раз, в его взгляде она видит действительно то, что до сего момента лишь на миг просвечивалось в тёмно-красной пучине безразличия. Неужто в этих красных глазах появилась хоть какая-то жизнь… хотя-бы ненадолго. Впервые за всё это время, будучи на волоске, она может смотреть ему в глаза без боли для себя и более того, чувствовать то как жизненная энергия возвращается, наполняет её душу и исцеляет раны на теле её.       И рука его… Та рука, которой он держал руку её… такая тёплая, как прикосновение настоящего, живого существа. Слезящимися от непонимания и неопределенности глазами, она зачем-то посмотрела на их скреплённые, словно в рукопожатии руки. Наблюдая за тем как те самые красные волны, что были проявлением его силы, как по мосту перетекали от него к ней через такую связь между ними, она быстро поняла, почему она всё ещё жива. Но так и не смогла понять, зачем он сделал именно это. Быть может это просто обманка и он хочет оставить её живой намеренно, среди вечной тьмы без возможности умереть.       А ведь такое вполне может быть, ведь несмотря на прилив сил и то что она увидела в его глазах, посреди них всё ещё царила непроглядная тьма, без всякого намёка на свет, за исключением волн магической энергии, которую он продолжал ей передавать, не объясняя своих мотивов. Да и объяснять их он всё равно не собирался. Он просто смотрел на все её бессмысленные попытки остановить его действия, в конце-концов прийдя к выводу, что её в правильности его решений никак не убедишь, даже если весь мир обратиться в пустоту. Он просто смотрел в её глаза, полные силы воли, надежды и готовности в случае чего идти вперёд, также просто решив, что раз она хочет чтобы мир продолжил жить и дальше в страданиях, с ней или без неё ожидая своего всё равно неизбежного конца, то чтож… Пусть так и будет. Сам же он давно решил свою судьбу, приняв это самое решение относительно себя ещё очень давно.       Не успела Цири сказать и слова, как дальнейшие его слова и действия определили всё сами. Поток магической энергии прекратился за пару секунд и он отпустил её руку, продолжая держать свой взгляд, причём таким каким его восприняла она после пробуждения. Его красные глаза смотрели в её зелёные, будто не желая прерывать эту странную связь, которая всё ещё между ними оставалась. Всё выглядело так, словно они пытались проститься друг с другом… Но долго тянули. Тянули, пока он не сказал: — Раз не мне решать… Так и быть, решайте сами. —       Даже после этого Цири не успела сказать что-либо. Внимание её было уделено другому, поскольку не прошло и секунды как прозвучали эти слова, определяющие всё, как непроглядная тьма вокруг… стала рассеиваться словно туман под порывами ветра. Безнадёжная картина, что вновь открывалась перед глазами, на этих же самых глазах стала непонятным образом для неё улучшаться. Воздух стал лёгким и приятным, тучи на фоне под порывами уже настоящего, живого ветра вслед за уходящей тьмой также стали рассеиваться и через плотную тьму на небесах… вновь стал просвечивать живой и яркий свет… Даже земля, укрытая прахом и пылью, стала казаться мягче, приятнее… и теплее.       Ту красоту, постепенно приходящую на смену всеобъемлющему ужасу, хотелось бы описать ещё живее, даже при нехватке слов, которые просто неспособны описать эту прекрасную картину, также как и не могли в полной мере описать весь происходящий до этого хаос. Цири смотрела на всё это с нарастающим внутри ощущением счастья, которого она доселе никогда не испытывала. И она бы смотрела на всё это дальше, просто до конца своих дней, замерев словно статуя, если бы снова не Он.       С его стороны на её и без того грязное лицо брызнула кровь. И это, вместе со странным громким треском что прорвался через гул ветра, заставило Цири вновь посмотреть на Него. Жизнь что была в его глазах, теперь уже окончательно исчезла без следа. Только на смену ей пришло отнюдь не безразличие. В его глазах она увидела Смерть. Она вновь увидела то, из-за чего как и многие не могла долго на него смотреть. Его лик стал вновь прежним, каким и был изначально… Но с одним нюансом. Ибо он не двигался, не подавал даже что-то отдалённо похожее на признаки жизни. Он стал недвижен как скульптура, на лике которой наискосок красовалась кровавая трещина, от которой как раз и пошёл вышеупомянутый треск.       Счастье что было в её глазах, улетучилось также быстро как и появилось, уступив место шоку и полному непониманию происходящего. Широко раскрыв глаза, она наблюдала за тем как трещины стремительно разошлись по всему его телу, от края до края, словно по повреждённому сосуду, выплёскивая на неё его кровь и плоть, которая мелкими частичками также падала на оживающую землю. И всё это время его мёртвые глаза продолжали смотреть в глаза её, пока вместе со всем остальным телом не развалились и они. Он с громким и отвратительным треском весь распался на куски, распластавшись по земле бесформенной, кровавой кучей плоти, кишков и костей, которую оживающая земная твердь неизбежно поглотит, возможно дав на этом месте прорасти новой жизни.       Он ушёл, оставив Цири наедине со своим решением, своими эмоциями и сбивчивыми мыслями. Оставил одну шокировано наблюдать за неспешно оживающим миром дальше, пока она не найдёт в себе сил окончательно встать на ноги и пойти вперёд. Цири не знает о том, кто и сколько могло остаться в живых в этом мире. Таким же образом она не знает и о том, живы ли ещё остальные миры, которые она наблюдала в момент последней схватки. Лишь странные чувства в глубине её души придают ей немного уверенности в том, что всё ещё можно наладить, исправить, вернуть и восстановить, пусть это и будет далеко непросто. И чувства эти постепенно наполняют её, несмотря на шок и неопределенность, вновь укрепляя все её надежды на лучшее.       Если это конечно и есть лучшее….