Определение психопата

                        Крэйг Эмоции. Многие люди сказали бы, что они — сила, другие сказали бы, что они — слабость. Я не вижу силы в том, чтобы влюбиться в кого-то, а они используют свои эмоции, чтобы сломать тебя изнутри. Я не вижу силы в людях, которые боятся собственной тени, они боятся того, как их воспринимают другие. Я не вижу силы в том, чтобы причинять боль другим, чтобы скрыть свою боль, потому что боли не должно быть. Не должно быть ни боли, ни страданий, ни разбитого сердца. Но опять же, многие возразят, мы упустили бы многие достоинства, которые у нас есть в этом мире. Страсть в художнике, когда он вдохновлен землей. Сострадание ветеринара к животным, о которых он заботится. Решимость хирурга спасти жизни своих пациентов. Любовь в глазах матери к своему новорожденному ребенку. Где был бы мир без самой основы того, что делает человека человеком? Это был бы очень пустой и скучный мир. Но также мир без войн и конфликтов, без боли, без невежества. Мир исцелился бы. Стоят ли любовь и надежда всей боли и невежества? Некоторые, кажется, так думают. Есть ли способ полностью лишить людей их эмоций? И если бы это было, действительно ли это было бы решением? Разорвали бы они друг друга на части без эмоций, не заботясь о благополучии друг друга? Был бы мир полон психопатов и убийц? Будут ли люди еще больнее, чем раньше? Меня бы тошнило от того, что я делаю их такими, думая, что я на самом деле их лечу? Может быть, я дурак, думая, что один человек может спасти мир, или, может быть, мир глуп, потому что отравляет себя в первую очередь. Моя ручка застывает на месте, когда Твик начинает просыпаться, и я кладу свой дневник рядом с собой, глядя на него, когда он открывает глаза и осматривается. Я привязал его к лабораторному столу и ждал, когда он проснется, и он, наконец, смотрит на меня большими, полными страха глазами.       -«Ч-почему… ты привел меня сюда?» - Его голос немного хриплый, хрипота — результат всех криков, которые он делал до того, как ему дали успокоительное. -«Ты собирался вызвать копов, я не мог позволить тебе сделать это» -«Куда ты меня привел?»- Он даже не борется с ремнями, может быть, остальная часть его тела все еще онемела от успокоительного? Он странный. -«Это моя лаборатория, я думаю, вы смогли бы распознать одну. Разве у вас её нет, доктор?» Я встаю со своего места в углу, иду к нему, замечаю, как напрягается его тело, он начинает бороться с ремнями, я поднимаю руки, чтобы показать ему, что у меня ничего с собой, и ухожу, подтаскивая стул и садясь рядом с ним. -«Почему ты продолжаешь называть меня так?» Я ошеломлен его невежеством, а он смотрит на меня так, словно понятия не имеет, о чем я говорю. -«Разве вы не врач?» -«Я студент-медик, как только я достигну первых двух лет» -«Так как же вы продолжаете исцелять людей?» -«Что? О чем ты говоришь?» -«Просто скажи мне лекарство» -«Какое лекарство? Я не знаю…» -«Просто скажи мне, как ты их исправляешь, Твик!» Теперь я ближе к нему, страх в его глазах горит яростью в моих, я искал его двенадцать лет, я не могу не чувствовать разочарования, когда ответ на все лежит прямо передо мной. -«Я не понимаю, о чем ты говоришь». Его голос теперь суров, страх все еще присутствует, но скрыт его решимостью, я вздыхаю и снова ухожу, проводя беспокойной рукой по волосам. Возможно ли, что он действительно не знает ситуацию? Что он исцеляет людей, не зная? -«Разве вы не знаете, что мир находится под пандемией?»- Я спрашиваю его, мои глаза ищут ответ в его зеленых глазах. -«Какая пандемия?» Я решаю быть терпеливым с ним, не позволять его невежеству одурачить меня. -«Пандемия, в которой люди убивают людей за то, что они хотят любить, потому что люди ненавидят людей из-за их цвета кожи, структура земли разрушается из-за эгоистичных потребностей человека, без учета каких-либо других видов, которые ранее занимали землю для них, Пандемия, в которой люди разрушают умственное и эмоциональное благополучие других, чтобы они могли чувствовать себя лучше о себе, пандемия, в которой людей порочат из-за их пола и судят по их внешности, люди ценят временные тела, в которые помещены наши души, больше, чем наше внутреннее «я», которое будет жить вечно, пандемия, в которой…» -«Хорошо! Я понимаю, мир не такое уж светлое место» Я посмеялся над его эвфемизмом, очевидно, он понятия не имеет, насколько плох мир, но он может это исправить, я чувствую это, он — ключ ко всему этому. -«Каждую секунду в мире распространяется болезнь, почти все заражены, кроме тебя, вот почему ты мне нужен» -«Никто не совершенен, я не могу исправить мир» -«Нет, но мы можем сделать это идеальным, больше никакой боли или войны, все будут в мире, все будут свободны», — объясняю я, и он недоверчиво качает головой, и я замечаю, что он снова борется с ремнями. -«Это невозможно» -«Я не верю в невозможное» Я встаю, решив оставить все как есть, поэтому мы обсудим этот вопрос завтра, и, возможно, я смогу найти другого пациента на завтра - -«Спокойной ночи, Твик, я принесу тебе немного еды и воды завтра. -«Подожди!» Я останавливаюсь, поворачиваюсь к нему лицом, его взгляд встревоженный, когда он крепко сжимает ремни -«Пожалуйста, развяжите меня, я не смогу так спать» Я обдумываю свои варианты, если развяжу его, риск его побега на 30% выше, но если оставлю его там, его дискомфорт только заставит его презирать меня больше, чем он уже делает, и мне понадобится его сотрудничество завтра, когда я приведу нового пациента. Я киваю и ухожу подхожу к своему лабораторному столу, достаю пару наручников из ящика, направляюсь к столу и расстегиваю Твику, он немедленно садится, и я хватаю его за руки и помогаю ему подняться. Есть момент, когда он смотрит мне в глаза, и весь мир сфокусирован, в его зеленых глазах я вижу боль планеты, я вижу столетия дискриминации и предрассудков, вижу истории миллионов людей в его радужках, миллиард криков агонии и страха в его зрачках, но также вижу отражение любви, красоты и искусства, вижу добрых самаритян и доброту людей, которые ходили по земле до него, могу видеть я вижу правителей и праведников, которые поддерживали справедливость, я вижу учителей и врачей, которые повлияли на жизни людей, вижу проповедников, которые спасали души. Я делаю глубокий вдох, не двигаясь около десяти часов или десяти секунд, мое чувство времени смешивается с остальными моими чувствами, я слишком сосредоточен на вечности его глаз. «Кто ты?»