Сирена Драконьего края

Вода отливает чёрным агатовым полотном, в котором могли бы отражаться звезды, будь она спокойнее и тише, и небо почти такое же: глубокое, но только не блестит хрустальными бликами и не плескается о борт корабля. Луна большая и круглая, ослепительно яркая, как жгучая серебряная монета на антрацитовой ткани и Вигго позволяет себе насладиться ею пару мгновений, пока его охотники подплывают к северу Драконьего края. Они долго высматривали драконов в небе и дозорных, но никого не было: ни тех, ни других, словно бы остров совсем опустел. Это было странно и охотники нахмурились, не ожидавшие с такой легкостью пробраться на Край. Они также обыскали все хижины, но там не было ни единой живой души, хотя драконы были на месте (которых они сразу же обезвредили стрелами) и это натолкнуло Вигго на мысль, что всадники еще здесь. Просто не в своих домах, а где-то находятся все вместе. Ночью. Это все казалось каким-то подозрительным трюком и он приказал обыскать весь остров. Сам Вигго вместе со своим отрядом отправляется по лесам, приближаясь к какой-то тихой лагуне, когда до него доносится сначала плеск воды, а потом и смех. Охотники тут же чувствуют свою добычу и готовят арбалеты, а в сердце их вождя звонко поет азарт и он тоже стискивает свое оружие покрепче и идет впереди всех. Вигго надеется подстрелить самого Иккинга Хэддока, находя его единственным всадником, достойным его внимания. Отряд выходит прямо на подростков, игриво плавающих в заводи и смеющихся в лунном свете. Их голоса странно мелодичные, подозрительные и сладкие, словно бы нечеловеческие и Вигго начинает ощущать какое-то непонятное притяжение к Иккингу, который пел лучше всех. С лиц всадников не сходят улыбки и они продолжают плескаться, но только Хэддок замолкает, ведет носом из в стороны в сторону, словно бы дракон, почуявший что-то, а затем оборачивается прямо на их кусты. Весь отряд замирает, но Иккинг и не думает нападать: его взгляд вмиг становится каким-то возбужденным и довольным, а на лице расплывается улыбка. — Вигго, я знаю, что ты там, не надо бояться! Выходите и поплавайте с нами! Слышится смех остальных всадников и они вмиг ныряют под воду, а Иккинг наоборот слегка вылезает из лагуны. Теперь можно видеть его худую талию, но не ноги, которые всё ещё были под водой. Вигго не видит его пах, но ему кажется, что парень совсем голый и эта мысль приятно обжигает рассудок. — Давайте купаться, вода просто чудесная! Все происходящее слишком безумно: все всадники купаются ночью в лагуне, оставив своих драконов без присмотра и даже не пугаются или нападают на охотников, а приглашают их присоединиться. Вигго недоуменно хмурится, но всякие подозрения вмиг вылетают из головы, когда Иккинг снова начинает петь. Его охотники, кажется, тоже перестали что-то подозревать и без приказа вышли из кустов. Вигго не ругался. Он вышел вслед за ними, ощущая сладкий туман в голове и желание в животе. Иккинг и вынырнувшие всадники (Вигго не заметил, что они были под водой явно дольше человеческих норм) были абсолютно рады происходящему и их улыбки стали ещё более широкими и…острыми? Это треугольные зубы во рту Иккинга? Вигго не успевает додумать, ибо руки всадника хватают его за плечи, наклоняют и Иккинг горячо целует его. Поцелуй ошеломляет и охотник может только заметить краем глаза, что другие всадники занялись его людьми. Некоторые уже были в воде и плыли за игривыми подростками. Что-то красиво плещется в воде и Вигго щурится, а потом резко раскрывает глаза: у Иккинга не было ног – только тёмно-зелёный, почти чёрный хвост, который мирно покачивался на поверхности. — Нравлюсь? — Иккинг берет его за лицо, лижет в щеку, а затем опрокидывает на спину и мигом залезает сверху. Он тяжело устраивается на охотнике вместе с хвостом и Вигго чувствует, как ему в штаны что-то упирается, — Ты всегда хотел уложить меня в кровать, да? — Да, — охотник не собирается это скрывать, но когда он вспоминает, что у парня перед ним хвост вместо ног, Иккинг опять целует его и все подозрения уходят из головы. Ну хвост и хвост, подумаешь? Ну да, всадник ночной фурии оказался русалкой, в этом нет ничего плохого. Наоборот это делает его интереснее, — Ты очень красив, мой дорогой. — Я знаю, — это было неожиданно, ведь Иккинг выглядел человеком, страдающим скромностью, но видимо эта проблема его не тревожила, когда он был русалкой. Иккинг продолжает целовать человека под собой и тот переворачивает его на спину, находя слюну русалки такой сладкой, что от неё голова идет кругом, а член сам начинает подниматься. Может там что-то было? Да нет. Глупости. Просто ему очень нравится Иккинг – этой мыслью он себя утешает, когда стаскивает с себя броню в порыве страсти и находит теплое, скользкое русалочье нутро. Парень клокочуще и звонко стонет, бьет хвостом по земле и хватается за плечи мужчины, когда тот начинает размашисто двигаться. Со стороны лагуны слышатся другие стоны: охотники и остальные русалки не отставали от них. Вигго справляется за десять минут и очень сладко вливает в Иккинга сперму, который выглядит чересчур счастливым и удовлетворенным. Русалка облизывает свои губы, показывает острые клыки и переворачивает мужчину на спину. Он не успевает моргнуть, как парень падает в воду с булькающим звуком и по наитию тянется к нему, забыв про одежду. Иккинг начинает петь, подзывать его и вот уже сам Вигго находится с ним в воде и совсем не ощущает её обманчивый холод. Для него все остальное меркнет и остаются лишь яркие изумрудные глаза, бледные плечи и сверкающая улыбка. Луна красиво играет на её поверхности, пускает дорожки дрожащих бликов и во взгляде Иккинга появляется странный отблеск. Он предупреждает о чем-то опасном, но не перестает манить к себе. Вигго совсем не замечает, что уже не слышит стонов своих охотников, вместо этого звучат чавкающие звуки, но они совсем не трогают мужчину – он плывет за протянутой рукой своей русалки, которая теперь надела улыбку только на уголки губ, а остальное лицо оставила спокойным. — Любишь меня? — Люблю. — А раньше любил? — Любил, мой дорогой, — он дает прислонить себя спиной к камням лагуны и наивно открывает доступ к шее, думая, что в Иккинге играет порыв страсти, но на самом деле русалкой движет голод. Они стали такими после той странной лагуны на исчезнувшем острове, в которой искупались в полную луну. Теперь при касании с водой они все превращаются в русалок. Конечно, пара капель не сможет обратить их, но вот две руки, погруженные по локоть – да, вполне. Иккинг до сих пор не знает, что он скажет отцу и как ему жить с этим дальше, но сейчас, в полнолуние все мысли уходят и остаются только два чувства: похоть и голод. А еще жестокость и желание соблазнить любого проходящего мимо, коими стали Вигго и его охотники. — Лжешь, — Иккинг наклоняется к нему и в этот момент Вигго кидает взгляд на других всадников. Его окатывает льдом осознания: их рты кроваво-острые, чавкающие мясом его людей, которые давно уже не дышат, испустившие последний вздох в клыках сирен. Сирены. Не русалки. Сирены! Сирены, которые заманивают голосом, топят и едят. Вигго тут же отталкивает Иккинга, который почему-то замешкался, и вылезает из воды, каким-то чудом освободившись от чар этих кровожадных созданий. Хэддок не открывает рот, не зовёт его и лишь продолжает улыбаться уголками губ, ныряя вглубь лагуны к подводному выходу в океан. Вместе с ним плывет Астрид и Забияка, а остальные продолжают свою трапезу, не забывая оставить немного еды остальным сиренам. Троица быстро приплывает к кораблям охотников (Вигго ещё не успел прибежать) и начинает во все горло распевать свои песни. Почти весь экипаж оказывается за бортом в злых когтях сирен, которые любовно призывают оставшихся людей поднять их на корабль и отпустить драконов. Охотники хмурятся, явно смущенные просьбой, но настойчивые поцелуи и песни делают свое дело: драконы освобождены руками своих всадников и улетели обратно на Край (Беззубика понесла Сарделька), а сирены с плеском упали за борт. Они хотели убить всех людей, но Иккинг звонко рявкнул на них и приказал возвращаться, сам не понимающий своей реакции. Когда Вигго выбежал из леса его встретили полупустые корабли, распахнутые клетки и уже оклемавшиеся охотники, которые молятся всем богам, чтобы сирены не вернулись за их душами. Их вождь странно смотрит на них, оборачивается на Драконий край позади, который угрожающе смотрит на него своими вершинами, и приказывает уплывать. Он так и не понимает почему Иккинг дал ему уйти. Хэддок играет в свою собственную игру или просто нашёл в своём сердце отголоски прежнего милосердия? Вигго не знает этого, но определенно точно утверждается в другом: больше никаких атак на Драконий край в полнолуние. Следующее столкновение с сиренами они не переживут. Хотя...Если признаться в глубине души, то ему очень понравились зазывающие руки Иккинга и его изумрудный хвост.

* * *

Вигго стоит на палубе и не знает, как ему ощущать себя после произошедшего. Драконьего края уже давно не видно на горизонте, а сам корабль и оставшийся экипаж взяли курс на одну из баз. Команда сама разбирается в управлении и замечает неразговорчивый настрой вождя, поэтому лишний раз не мозолит ему глаза. Впрочем он на них даже не смотрит — все мысли летают об Иккинге.

Иккинг Хэддок — русалка. Сирена.

Вигго скорее поверит в то, что он сошёл с ума, но не в это. Он бы и скинул это все на помешательство, обман зрения, но его люди не вернулись с задания, а на губах как будто бы ещё горит поцелуй от сирены. Мужчина закрывает глаза и выдыхает. Это всё слишком безумно, но мог ли он использовать это в свою пользу? Например пустить слухи, чтобы на Иккинга началась охота.

Отчего-то ему совсем этого не хотелось.

Вигго молчит, не может понять почему он резко перехотел уничтожать своего врага, также игнорирует назойливые мысли о чужих губах и уходит к себе в каюту, не способный больше находить логические оправдания ни произошедшему, ни своим чувствам. Ему сегодня потребуется много вина и сна, чтобы не лишиться ума.

Иккинг Хэддок — красивая сирена, кто бы мог подумать?

Пока он запивает свои мысли Иккинг в это время просыпается на берегу Драконьего края, утонув хвостом наполовину в колышущейся воде. С ним рядом Забияка и Задирака, остальных всадников не видно, но может быть они просто уснули в другом месте. Эти мысли пока что первыми занимают его голову прежде чем возвращаются воспоминания прошлой ночи. Здесь вся сонливость вымывается из головы, он тут же собирается и приходит в себя.

Ох, нет-нет-нет…Вигго видел его русалкой.

Теперь он может пустить о нем слухи или рассказать его отцу. Ох, боги, что тогда будет? Ему же наступит конец. Иккинг со страдальческим видом шлепается лицом на песок, даже не выставив защитной ладони из-за чего сразу же жалеет о содеянном. Он принимается фыркать и вытирать щеки, когда к нему подползает Задирака, спокойно лежавший в паре метров от него. Они всю ночь валялись наполовину в воде и поэтому их хвосты даже не собирались исчезать. Его кислотно-жёлтая чешуя красиво блестит вместе со своими чёрными, неровными, словно расплывшийся пятна туши, вставками. Иккинг окидывает взглядом хвост друга ещё раз, подмечая, что эти цвета хорошо ему подходят. Кто бы мог подумать? Лично сам Иккинг предполагал, что у него будет пестрый, зеленый хвост, как у сестры, но такой результат даже лучше. — Завидуешь моим ярким краскам в отличие от своих простых, мой изумрудно-хвостатый друг? — П-хах, мечтай. Я просто посмотрел, — Иккинг усмехается, смачивает грязные ладони в воде и переворачивается на спину. — Как скажешь, — Задирака привычно хмыкает и ползет к воде, — Пойду расскажу рыбкам пару шуток, а то они небось заскучали. — По-моему в прошлый раз им не понравилось. — Неправда. Всем нравятся мои шутки, — в голосе играет обиженная интонация, но Иккинг понимает, что она деланная, ведь Задираку трудно обидеть по-настоящему. С этими словами он и Забияка плюхаются в воду с булькающим звуком, а Иккинг наоборот полностью вылезает на берег, чтобы высохнуть и обратно превратиться в человека. Тревога, откинутая назад дружеской беседой, теперь снова вернулась с новой силой и всадник жмурит глаза, чувствуя, как трепыхается сердце. Кажется, что оно сейчас ударит прямо под горлом. У Вигго есть преимущество, он может его шантажировать, а всадник может только надеяться на то, что люди не поверят охотнику. Иккинг закрывает глаза руками и тяжело дышит — он впервые не знает, что ему делать. У него всегда был какой-то план, может какие-то наброски, первичные идеи, но сейчас мозг обжигает пустотой и безысходностью. Парень стонет про себя и теряется от внутренних волнений: они бьют его, как разбушевавшиеся волны и не дают собраться.

И почему он не убил этого охотника в ту ночь?

* * *

Эту мысль он вспоминает и сейчас: вокруг толщи воды, на горизонте сияет остров, который они с Беззубиком хотели нанести на карты. Это была обычная разведка в одиночку, ничего сложного, но теперь она превратилась в спасательную миссию. Его дракон крутится на берегу и сам Иккинг хлопает изумрудным хвостом по воде, таща за собой Вигго. Мужчина без сознания, но дышит, позади них горит и плавится охотничий корабль: охотники снова переоценили себя и захватили неизвестного дракона, который как и Буволорд, взорвал корабль изнутри, опалил борт и вырвался, оставив еще и пару пробоин из-за чего судно пошло ко дну с частью экипажа. Остальная часть прыгнула в воду и пыталась доплыть до берега, но холодный океан и течения отбивали их обратно на глубину и только тот, у кого есть хвост и жабры может спасти их. Этим Иккинг и занимается, проклиная себя за свое милосердие.

Сделал бы Вигго так же для него?

Иккинг рычит и с усилием ускоряется, отплывая к берегу и выбрасывая охотника на песок. Затем русалка ныряет и быстро возвращается к тем, кто еще остался в живых. Все люди были без сознания (что было удачей для Иккинга — сможет уйти без проблем), но когда он возвращает их на берег, Вигго, кажется, подает знаки жизни: хмурится и хрипит, но пока что не раскрывает глаза. Всадник смотрит на него пару мгновений, нож уже ложится в руку и он почти заносит его на человеческой шеей, но не может опустить его. Совсем. Он чувствует себя так же, как и тогда в лесу перед связанным Беззубиком. — Ты — мой враг, ты охотишься на драконов и можешь рассказать всем о моем проклятии, — Иккинг хмурится, раздувает ноздри и дрожит в плечах от подкатывающего страха. Он стискивает ручку ножа под внимательный и боязливый взгляд Беззубика, — Я убью тебя и всё это закончится… Я- После этого кайма ресниц человека вздрагивает и веки разлипаются, обнажая сначала расфокусированный, а затем испуганный взгляд. Иккинг тут же прижимает к его горлу лезвие, чтобы мужчина не сделал каких-либо резких глупостей: на суше у Вигго явное преимущество в скорости и передвижении, так что Иккинг может легко проиграть ему. О Беззубике за спиной он почему-то не думает, пока ночная фурия не начинает напряженно рычать. А Вигго просто смотрит. Любуется этим ярким цветом глаз, поблескивающим от воды лицом и конечно же сияющим хвостом. Он сглатывает и острое железо ранит натянутую кожу, но охотнику все равно. Страх притупляется перед красотой всадника, которая горит ярче чем в их прошлую ночь и поселяет нежный трепет в уголки души. — Иккинг- — Замолкни, — в тон злому голосу русалки звучит и рычание Беззубика. Вигго даже не смотрит на дракона, — Я убью тебя. Я убью тебя и война закончится. — Ты мог сделать это, когда увидел мой горящий корабль. Ты просто мог бы остаться в стороне и этого хватило бы для моей смерти, — мужчина даже не вздрагивает, когда нож давит сильнее, только продолжает смотреть в яростные глаза русалки, — Как же ты все-таки красив. Иккинг приподымает брови, немного сбитый комплиментом, но затем снова хмурится и Вигго замечает слезливый блеск в его взгляде. Парень жмурится, стискивает нож до белых костяшек, а затем бессильно вскрикивает и отталкивает охотника от себя. Он не сможет его убить. Железо слабеет в руке и он почти что плачет, проклиная себя за слабость и излишнее милосердие к врагам. Когда-нибудь это его убьет. Когда-нибудь, когда он встретится с таким врагом, который не будет с ним играться и рассматривать полу-влюбленными глазами, как это делает Вигго сейчас. — Спасибо, мой дорогой Иккинг, — его голос очень нежный, хотя соль и пережитый морской холод пытаются его сделать хриплым и скрипучим. — Отвали от меня, — парень злится и скалит на него треугольные зубы, прежде чем к нему подходит Беззубик и взваливает к себе на спину. Они не смогут лететь сейчас, но вот уйти на дальнюю сторону берега — да, вполне. Иккинг держится руками за седло, пока русалочий хвост лежит на спине его дракона и балансирует, чтобы не упасть. Беззубик идет ровно и спокойно, поэтому эта задача не оказывается очень сложной. Пока они уходят он позволяет себе уронить пару слез, сгорая от злобы к своему существу.

Ему нужно было убить этого человека, а он не смог.

Или просто не захотел этого делать?

Иккинг фыркает и жмурится, а Вигго так и остается лежать на берегу и провожать его влюбленным взглядом. Мужчина трет свое горло, смазывая рубиновые бусинки крови, и обещает себе, что никому не расскажет о секрете всадников. Иккинг мог убить его уже два раза, но он не стал этого делать из милосердия и чистого сердца и это заставляло Вигго влюбляться в него ещё сильнее. Когда ночная фурия скрывается из виду он позволяет себе отвернуться и повести плечами, а затем взгляд цепляется за кое-что новое: на золотом песке лежат округлые чешуйки, блестящие в лучах солнца, как будто вытесанные из зелёного шёлка. Их несколько штучек, но он с удовольствием подбирает их, а на дне вблизи берега находит ещё парочку. Вигго смотрит на их блеск и благородные переливы в цвете и на губах сама собой расползается улыбка.

Ему нравится думать, что это ещё один подарок от Иккинга кроме спасения его жизни.

* * *

Два года после событий на Драконьем крае

Вигго помнит, как они виделись в их последний раз и жалеет, что не предложил Иккингу сбежать вместе с ним. Своды пещеры, скрилл на его стороне, молнии и охотники, против которых сражался уже он. Стрелы свистят мимо спины, шаркают, но не попадают и у этой истории почти что хороший конец: они побеждают, Иккинг как-то странно смотрит на него, забирает фигурку вождя, а затем неловко прощается. Он улетает с Драконьего края из-за угрозы с севера: Драго Блудвист слышал о смерти Крогана и налетчиков и теперь двигался в сторону Олуха, посчитав их угрозой.

И он был прав. Иккинг – тот, кого нужно опасаться. 

Он уничтожил его империю, разбил племя и все же Вигго восхищался им. Всадник доказал и свой интеллект и силу, так что мужчина не сомневался в его победе, которая быстро услышалась в слухах.  Но счастье было недолгим: вместе с этими рассказами Вигго услышал и про убийцу ночных фурий и про то, что всадники с Олуха исчезли. Это вселило тревогу и мужчина уже готовил седло для своего дракона, чтобы отправиться в долгий полет. 

* * *

Улицы пусты, дома нетронуты и это все выглядит так ужасно безжизненно, что у Вигго тяжелеет в груди. Здесь есть следы атаки: многие крыши пострадали от огня, но не от катапульт и это значило, что нападали не военные лорды Блудвиста. Кто-то другой. В любом случае это была единственная атака, ведь тел погибших нет. Мужчина ступает среди старых камней и веток, щурясь на дома и стойла, пока не находит нужное здание – дом вождя.  Он мог бы в полной мере ощутить долгожданный трепет, если бы не тревога: Иккинга здесь нет и он совсем не знает, где его найти. О победе военных лордов никто не слышал, все как будто бы затаились и быть может Иккинг просто кроется в неизвестном месте? Где-то далеко от людей? Там где и утонули сотни кораблей охотников, похоронив новости о победе всадников ещё в утробе. Только где это место?  Вигго заходит в дом без крыши, смотрит на следы побега и разочаровывается. Это было не комната Иккинга – кровать слишком большая для него, так что скорее всего здесь жил его отец. Судя по всему место всадника было на втором этаже, который расплавился в огненной кислоте смертохватов (он знал, что за драконы были с убийцей ночных фурий). Он выходит из обломков прежнего дома, потому что единственное, что его интересовало здесь уже сгорело. Его дракон смотрит с сожалением, но не урчит и не пытается боднуть в плечо, просто ждет своего наездника. Вигго забирается в седло и взлетает, но единственное, что всплывает в голове это их последняя с Иккингом ночь, а не синий горизонт перед собой. 

* * * 

Escape the days - days

(из сборника “At least we are still alive” от Worldhaspostrock)

Лунный свет обливает чешую русалки и кожу человека, а затем рассыпается по поверхности воды. Она дрожит и шумит, словно бы усыпанная осколками серебра, но Вигго не смотрит на это великолепие – весь взгляд уходит в зеленые глаза напротив и угловатую улыбку. Сегодня на ночном небе горит полная луна и он прекрасно знает, что это значит. Иккинг это знает тоже и голодно пепелит его своим красивым-красивым взглядом. — Ты даже можешь съесть меня, мой дорогой, я не буду об этом жалеть, — Вигго уже чувствует сладостную эйфорию в животе, хотя Иккинг даже не начал петь, — Но так ты не получишь противоядие для Беззубика. Он ласково берет сирену за щеки и целует в приоткрытый рот. Парень не сопротивляется и наоборот отвечает, довольно прикрывая глаза. Он скользит мокрыми ладонями по чужим плечам и разрывает поцелуй, раздраженно поблескивая глазами.  — Красный олеандр безобиден для драконов? — Иккинг решает взять мужчину в оборот и ласково протягивает эти слова, чтобы потом припасть к чужой шее. Он продолжает петь и выцеловывать узоры на чужом теле и кажется Вигго начинает сдаваться. Охотник протяжно постанывает и гладит его влажные волосы. — Н-нет… — Точно? — поцелуй обжигает ярче и посылает искорки под грудью, — Скажи мне правду. — Он… — человек набирает воздуха и его язык сам сдается от навалившегося счастья, — Ладно. Он безвреден для драконов Иккинг очень довольно урчит, а затем режет тишину своим искренним смехом и утягивает Вигго к берегу. Он укладывает его на спину, как и в прошлый раз и широко улыбается. — И зачем же лгать? — Я не смог бы уговорить тебя другим способом, мой дорогой Иккинг. — Справедливо, — сирена опять припадает к его шее и Вигго чувствует как ему в бедро упирается что-то очень теплое, вытянутое и изогнутое. Он с интересом переворачивает парня на спину и смотрит на розовый член, вынутый из щели.  — Тебе не нравится? — Иккинг впервые показывает отголосок неуверенности в теле сирены. — Выглядит необычно, — охотник тепло улыбается и берет орган в руку, — Но так даже интереснее.  Секундой позже он сжимает плоть губами и вбирает в рот с пока что тихим хлюпаньем. Член довольно длинный, почти размером с локоть, но его легко взять: он сужается к основанию и острый кончик щекочет стенки горла. Иккинг выгибается, поет стонами и запрокидывает голову. Ему хватает нескольких минут, чтобы достигнуть оргазма, но на этом их ночь не заканчивается. Она укрывает их страстью и в воде, и на берегу, а затем в огне костра, когда Иккинг высыхает и утоляет голод рыбой. Вигго любовно рассматривает его обнаженное тело и лицо, одной рукой поглаживая ожерелье из чешуек на шее. — Иккинг. — Да? — парень отрывается от уже пятой рыбы и мужчина удивляется про себя: "куда в него так много лезет?"  — Мы могли бы улететь вместе. Жить далеко от всех, хранить твой секрет и… 

…И? Любить друг друга? 

Почему он не может сказать это вслух? 

— … Иккинг понимает продолжение фразы без слов; они как будто бы уже озвучены в воздухе и интимности между ними, оставляя ненужным говорить это. Он молчит, облизывает жир с губ и опускает глаза на еду в руках.  — Ты любишь меня? — он все-таки хочет услышать это. — Да. Их снова накрывает молчание, Иккинг даже не тянется к мясу, просто смотрит на мужчину и думает. Всадник может убеждать Вигго поцелуями и стонами сколько угодно, но как только луна сменится солнцем и тьма растает в руках рассвета это все исчезнет. Он не может ответить взаимностью, просто потому что у их истории нет шанса. Он – будущий вождь. Мужчина. Он помолвлен с Астрид (так ли он её любит или это просто лунное наваждение?) и на горизонте только обязанности, управление племенем, драконы и война.  — Ты – драконий охотник. Я – драконий всадник. На этом наша история кончается, Вигго, — зелень его глаз отравлена горечью, которая заставляет их слезливо блестеть и обжигать, — Не обманывайся, что мы сможем убежать вместе. Я не смогу. Меня ждёт отец и племя, мои друзья, которым угрожает безумец с севера.  Вигго не нужно говорить, что он понимает это: все написано на его грустном лице и поджатых губах. Иккинг отворачивается и кусает рыбу. И потом наступает отрезвляющий рассвет, они нападают на Крогана, поливают его базу молниями и плазмой. Вигго почти что ловит стрелы в спину, но все обходится и вот они снова стоят друг перед другом. Иккинг сжимает фигурку в своих руках, его глаза больше не затянуты туманом голода и похоти, они самые обычные и нормальные (только почему-то грустные). Он не уверен ни в своих словах, ни в действиях и Вигго только сейчас понимает почему Иккинг был так растерян тогда: он все еще крутил его предложение в голове и быть может, если бы Вигго предложил ему ещё раз, то они бы улетели. 

Но этого не произошло. 

Иккинг прощается с ним, запрыгивает в седло и оборачивается напоследок, когда Беззубик уже уносит его в небо. А Вигго остается проводить его взглядом и потом тоже залезть на своего дракона, чтобы тот улетел на окраину архипелага и остался там с ним в одинокой хижине. Теперь Вигго может только кусать губы и винить себя, что промолчал в их последнюю встречу. Может быть если бы он был проницательнее, то сейчас они вместе защищали бы Олух от лордов или жили бы в той самой хижине на окраине островов. Но прошлого не изменить и сейчас он – влюбленный в русалку охотник, который летит в сапфировый горизонт и может только догадываться где же тот самый всадник, укравший его сердце.