Чимин шёл на встречу с Намджуном в приподнятом настроении, ему даже казалось, что так чувствует себя гибрид, когда выиграл в лотерею: хотелось петь и отплясывать прямо в коридоре общежития. Но несмотря на данный порыв, становиться звездой ТикТока и группового чата одногруппников Чимин в ближайшее время не собирался, так что шел чинно и степенно, лишь улыбаясь и маша рукой знакомым, а тем, кто останавливался поболтать, говорил "опаздываю", ускоряя шаг. Чимин сегодня был невосприимчив к недовольным и удивленным взглядам. Ему было наплевать, это такие мелочи по сравнению с тем, что он и Намджун-хён смогут побыть наедине, поговорить, сблизиться, и в душе Чимин надеялся на новый этап в их отношениях. Изменения, конечно, были, но не совсем те, которые он ожидал: вместо объятий Чимин оказался в пучине сомнений и ревности.
Все началось с того, что Намджун изначально не обратил внимания на его внешний вид, предпочитая нервно сглатывать и почему-то явно избегать Чимина взглядом, смотря то в телефон, то в сторону. Чимин решил на этом не зацикливаться, хотя первый звоночек был налицо. А он, на секундочку, убил на свой внешний вид полдня. Пока Пак собирался, даже Джин успел уснуть, хотя сначала с любопытством рассматривал баночки и расспрашивал: "Для чего все это? Что за средство? Не многовато ли косметики на лицо? А если улыбнуться, то все посыпется или нет?" Чимин лишь закатывал глаза на это, отвечал и иногда смеялся над его дурацкими шутками, портя весь макияж, но настроение было приподнятым, поэтому он не расстраивался, вытирал смазанные пятна и наносил макияж заново. Когда змей засопел, Чимин облегченно вздохнул и, снизив громкость музыки на телефоне, спокойно закончил свое дело. Перед выходом заспанный Джин, увидев полноценный наряд Чимина, одобрительно показал ему два больших пальца вверх и прошептал: "Не знаю, ради кого ты стараешься, но если не оценит — беги от этого гибрида или человека, кем бы он ни был, потому что он явно не ценитель прекрасного". И вот Джин-хен как в воду глядел. Но бежать от Намджуна совсем не хотелось, наоборот, только догонять. Поэтому Чимин решил немного понаглеть и взял его за предплечье, ощущая под рукой крепкие мускулы. Намджун чуть дернулся, но руку не убрал. Чимин был почти готов завизжать от восторга. Так они и прошли всю дорогу до кафе, Намджун что-то говорил, но, если честно, Чимин его почти не слушал: гибриды, змеи, Ким Сокджин... От волнения у него даже уши заложило, а внутри разбивались друг об друга галактики, превращаясь в пыль и оседая тысячами бабочек в животе. Казалось, до места назначения они дошли мгновенно, Чимин даже пожалел, что выбрал кафе в одном квартале от общежития, надо было где-нибудь дальше поискать, а так пришлось отпустить крепкую руку, которую, если честно, он хотел никогда не отпускать. В кафе было, конечно, так себе — дешево и сердито, пластиковые стулья, низкие столики, за которыми кучковались толпами студенты, некоторые даже уже узнавали Чимина и здоровались с ним, Чимин лишь приветственно кивал, надеясь побыстрее занять столик и жалея, что решил действовать в рамках скудного студенческого бюджета и выбрал дешевую кафешку, где часто тусовались люди. В принципе, рацион еды змей несильно отличался от того, что ели люди, которые в массе своей были не самыми привилегированными и обеспеченными существами, поэтому часто их можно было встретить там, где в основном готовили из продуктов низкого пошиба, особенно это касалось мяса. Змеи, в свою очередь, для получения питательных веществ употребляли лишь определенный вид "мяса из пробирки", насыщенный необходимыми элементами.
Раньше, когда еще времена были дремучие, хищники ели домашних животных. Но вопрос этики употребления в пищу прадедов травоядных, хоть и таких далеких, поднимался регулярно. Жирную точку в этом вопросе поставила генная инженерия. Поэтому Чимин спокойно питался в подобном кафе, где подавали модифицированное мясо, хотя это и нельзя было назвать пищей, подходящей для здорового гибрида, но жить можно. Однако соседство со змеиными действовало благотворно: с Джин-хеном он начал употреблять специализированную еду, поэтому опасение за несварение желудка после некачественной пищи присутствовало. Но боль ему принесла не еда, а разговоры Намджуна. Он то и дело прыгал с темы на тему, то про гибридов змей, то про Джин-хена. Спрашивал буквально все: что Джин любит? Как рос? Что носит? Даже про реакции на разные вещи! Сначала Чимин не придавал этому особого значения, рассказывая то, что, по его мнению, Джину не навредит, и просто наслаждаясь обществом Намджуна. Но время шло, а настырный человек все никак не умолкал. Это уже даже напоминало одержимость, а Чимин все больше и больше мрачнел с каждой минутой, пока окончательно не убедился в увлеченности Намджуна. Перед тем как разойтись, Намджун смущенно почесал светлую голову и с придыханием спросил:
— Чимин, а можешь дать номер телефона Ким Сокджина? Я правда не буду ему навязываться. Хотя бы хочу спросить, когда можно еще прийти, а то вроде он сказал в другой раз, но когда он настанет, мне сложно подсчитать, все слишком абстрактно!
Все внутри Чимина рухнуло в одночасье, он не понял, как с ним попрощался, слезы уже тогда подкатывали к глазам, но смог на автомате растянуть губы в улыбку, долгие годы тренировок, так сказать.
— Давай все же сначала у него спрошу, — выдохнул он, сдерживая из последних сил слезы, и поспешно ушел.
И вот он был здесь, в комнате хорошего и милого Джин-хёна, захлебывался слезами и соплями, выглядел максимально жалко, но ему было все равно. Чимин страдал, а когда он был в отчаянии, на лицо, макияж и все остальное ему было плевать с высокой колокольни. Ему просто всё надоело: безуспешные попытки обратить на себя внимание, долгая безответная любовь и явный интерес Намджуна к Джину.
Чонгук присел рядышком все еще с округленными от ужаса глазами, которые в полумраке даже выглядели немного жутковато:
— С чего ты взял? — спросил он.
— Он все время говорил о Джин-хене, — слезы опять подступили и потекли градом из глаз. — Весь долбаный вечер не умолкал. Джин-хен то, Джин-хен это, а потом спросил даже его номер! — зло выплюнул Чимин и снова зарыдал, уткнувшись в подушку.
— И ты дал? — в голосе Чонгука чувствовалась тревога.
— Нет, конечно, — буркнул в подушку Чимин.
В комнате повисла тишина, как вдруг Чонгук толкнул его в плечо, и Чимин поднял заплаканное лицо.
— Двигайся, — лишь произнес Чонгук, и Чимин с готовностью уступил место. Подушку пришлось перевернуть, потому что она была безнадежно испорчена слезами и остатками макияжа, после чего Чонгук увалился рядом, обняв Чимина покрепче. Змей облегченно вздохнул, обнял разгоряченного зайца в ответ и, все еще всхлипывая, уткнулся ему в грудь. Он любил чувствовать тепло чужого тела, когда ему было грустно: мама приучила его к этому, подолгу обнимая, когда он был не в духе, даря ему заботу и успокаивая.
— Пускай локти кусает, такого парня упустил, — начал утешать Чонгук, и Чимин лишь опять всхлипнул на эти слова. — Мудак! — добавил следом Чонгук. С этим Чимин не согласился, протестующе помотав головой.
— Нет, Чонгук, он классный. Если ему нравится Джин-хен, то так и быть… — рыдание опять его сотрясло.
— Даже пускай к Джину и не тянется, — угрюмо проговорил Чонгук.
— Чонгук, он, правда, неплохой… — начал было Чимин. Но Чонгук его перебил:
— Хёна не отдам! — это было сказано твердо и безапелляционно. На что Чимин лишь горько усмехнулся:
— Хотел бы я быть таким же, как ты. Может, был бы более настойчивым, и Намджун-хен обратил бы на меня внимание.
— Чимин-а, — в манере Джина позвал его Чонгук, — я изначально Джину нравился. Думаешь, я настолько отбитый, чтобы так навязываться гибриду, которому был бы противен? — Чимин застыл пораженный таким откровением и чуть отстранился, чтобы поглядеть в глаза зайца, который был серьезен как никогда. — Это чувствовалось, может, в первый раз я действительно был как маньяк и напугал его, — поморщился заяц, видать, что-то вспомнив, но подробности он Чимину не торопился рассказывать. Хотя Чимину и стало любопытно, как прошла их первая встреча. — Но потом я видел, что хён испытывает ко мне симпатию, вот и напирал. Для того, чтобы вести себя, как я, нужно, чтобы тобой тоже интересовались. А то попадешь в тюрягу за такое.
— Ого, Чонгук-а, — удивленно произнес Чимин, — да ты у нас офигеть какой умный! — И потрепал его по волосам. Чонгук лишь улыбнулся, его так не часто называли.
Дверь потихоньку приоткрылась, и в комнату осторожно заглянул змей.
— Ребят, мне стоит волноваться? Вас давно нет, — произнес Джин робко, глядя на них.
— О, Джин-хен, идем к нам, — позвал его Чимин, — пошли обниматься! — И протянул руку.
Джин сначала неуверенно наклонил голову. Но потом, видимо, перестав колебаться, разбежался и, быстро произнеся "Давно хотел так сделать!", уже почти прыгнул. В последний момент змей от страха затормозил, из-за чего эпичный прыжок провалился, превратившись в неуклюжий кувырок. Чимин весело захихикал, уступая место Джину и затягивая его в обнимашки, с другой стороны его притянул к себе Чонгук. Сокджин лежал на спине между ними, смотря в потолок.
— Джин-хен, — решил сказать Чимин, — ты правда классный.
Чимин уткнулся лбом ему в плечо. Он не хотел ревновать к Джину или ненавидеть его, он даже любил Джина по-своему. Он и Чонгук стали ему за это короткое время почти братьями, поэтому портить их отношения ревностью он не собирался.
Джин нежно потрепал его по голове.
— Чимин-а, ты мне тоже нравишься, — сказал он, и сердце Чимина предательски сжалось от нежности.
— Я ночую у вас, — с надеждой произнес Чонгук, прервав их поток нежности. Хотя он и хотел сделать голос уверенным, но чувствовалось, что парень побаивался отказа.
— Чонгук-а, сколько можно напрашиваться? — вздохнул Джин. — Моя комната же не резиновая.
— Да у тебя же тут целые хоромы, — обвел руками немаленькую площадь Чонгук. — От вас что ли убудет от одного гибрида? Да и мне одному скучно…
Истинная причина сразу стала понятна: Чимин почувствовал, как тело Джина было от него отодвинуто, и зачинщиком пертурбаций явно была сильная рука зайца, а не магниты зайце-змеиного притяжения, потому что от Джина послышался возмущенный всхрап. Но Чимин так легко не сдавался, он был намерен получить свои обнимашки, хоть и вряд ли заяц был бы к этому благосклонен. Чимин ближе прижался к Джину, крепче обнял его, получив щипок от зайца, но на это Пак лишь показал средний палец и с удовольствием услышал уже возмущенное сопение Чонгука.
Их маленькая перепалка и наглость зайца отвлекли Чимина от горестных переживаний, которые сейчас накатили с новой силой. Чимин старался сдерживаться, крепче обнимая Джина, когда опять почувствовал руку, мягко перебирающую его волосы.
— И все же, кто бы он ни был, у него совсем нет вкуса, Чимин-а. Так что, Чимин-а, поплачь сейчас, а потом бросай его и забудь, он тебя не достоин. Да, Чонгук-а, — воинственно произнес Джин, — мы же не отдадим нашего Чимина какому-то слепцу, который не может понять, что за клад ему достался?
— Конечно! — выпалил Чонгук.
И Чимин, несмотря на вновь нахлынувшие слезы, улыбнулся, он был все же рад, что Чонгук нашел эту комнату и Джина. А с Намджуном он решил заканчивать, пора пожить для себя. И со стихами тоже. Как же ему надоели эти вечно неподатливые строчки, которые упорно не хотели становиться рифмой! Этот этап своей жизни он решил вырвать с корнем, несмотря на сопротивляющееся сердце. Сегодня он поплачет, а завтра начнет новую жизнь.
***
Но завтрашний день оказался хмурым и начался всего лишь с кофе. Делать ничего не хотелось от слова совсем, казалось, лицо опухло с той стороны, где чешуи нет. Чимин осторожно подошел к зеркалу и отшатнулся: вид и правда был не очень — распухшие веки, одутловатое лицо. Чимин решил, что раз ничего его не спасет, то можно немного попугать друзей, потому что с таким видом приз на самого уродливого он получит не глядя. Он побрел на кухню. Даже сходить в ванную было лень, для такого простого действия надо было выпить тонну кофеина.
Но на кухне его встретила странная оживленность, Джин что-то кашеварил, Чонгук помогал. Джин быстро нарезал овощи, не забывая скормить парочку морковок Чонгуку, бесполезно переводя продукты в попытках наполнить черную дыру его желудка. Чимин задумался над смыслом бытия и над тем, с каких пор младший совсем отказался от футболок. Он даже как-то привык наблюдать его обнаженный торс. Не сказать, что зрелище было неприятное, младший был хорошо подтянут и спортивен, есть чем щегольнуть, но зачем это делать постоянно? Хотя в последнее время младшенький удивлял его скорее одеждой, чем ее отсутствием: хватило всего недели, чтобы привыкнуть. А раньше был таким скромным, кутался в свои безразмерные футболки… Что любовь с человеком делает? После этого слезы опять подступили, блин, размяк он просто, аж самому стыдно.
Пока он призадумался, полотенце жестко прилетело по заячьим ушам: Чонгук получил от Джина, когда пытался стянуть ломоть капусты.
— Чонгук-а, подожди пока все сядем, — недовольно буркнул Джин, а потом перевел взгляд и, заметив Чимина, приободрился. — Чимин-а, мой лицо и за стол! — бодрым голосом проговорил Джин.
— Не хочу, хен, — протянул Чимин, у него по плану был день самоуничижения и жалости к себе. Но, встретившись с обеспокоенным взглядом Джина и насупившимся Чонгуком, Чимин решил не играть с судьбой и отложить самобичевание до тех пор, пока не позавтракает. Необычно было то, что на завтрак ему достался самый лучший и поджаристый кусок мяса, Чимин подумал, что это совпадение, но когда Джин отсыпал ему дорогих и вкусных сладостей, которые еще вчера обещал больше никому не давать после того, как варварски гости с ними обошлись, понял, что что-то здесь нечисто. Кажется, что друзья решили утешать его любыми способами. Парад небывалой щедрости действительно на этом не закончился. Чонгук после завтрака предложил посмотреть фильм, и Чимин согласился. Однако стоило ему приземлить свой красивый змеиный зад на диван, и он тут же попал в кольцо рук: Джин приткнулся к нему с одной стороны, а Чонгук с другой. Они уже не утешали и не разговаривали с ним, просто смотрели фильм вместе, прижимаясь к нему так, будто он был важен для них. Чимин хотел было возмутиться, но промолчал и решил отпустить ситуацию, ему действительно сейчас это было нужно. Когда руки сжимали его со всех сторон, он чувствовал себя не таким идиотом, который потратил весь год впустую, бегая за человеком, которому он был не нужен. Теперь он действительно чувствовал, что хоть что-то для кого-то значит. Он опять шмыгнул носом. Надо было открывать фабрику по производству соплей: по логике его уже должно было накрыть обезвоживание от количества пролитых слез, но они на удивление никак не иссякали. Больше всего на свете сейчас хотелось раствориться теплых объятиях друзей.
***
Утром Чимин пошел в университет без настроения, натягивать улыбку и быть вежливым было особенно трудно. В кабинете было неожиданно шумно, обычно с утра все еще были сонными и неактивными, но сегодня ребята шептались и оживленно что-то обсуждали, Чимин лишь краем уха смог услышать, как Бао говорила, от возбуждения аж нетерпеливо дергая рыжими ушами: "Да точно говорю, с ним видели. Не соврал он мне". Ли Минок в ужасе ахнул.
Чимин оглядел болтающих гибридов. Как только его взгляд столкнулся с испуганными глазами гибрида волка Ю, волчица толкнула лису в бок, и та, заметив Чимина, сразу смолкла. Чимин напрягся: это не сулило ничего хорошего, но змей под прикрытием решил ничем себя не выдавать, поприветствовал ребят и махнул рукой. Те неуверенно помахали в ответ. И стоило Чимину сесть, как к нему подлетела Бао, а за ней так же оживленно шел Ли Минок. Чимин посмотрел за спины гибридов: остальные участники оживленной дискуссии лишь с любопытством посматривали в его сторону. А, значит, парламентер пришел. Чимин даже не был удивлен, он прекрасно знал, в чем дело, вчера только слепой их с Намджуном не заметил, а слухи расползаются быстро. Но он бы соврал, если бы сказал, что эта ситуация его нисколько не забавляла.
— Чим, — начала Бао, по-свойски кладя ему на плечо наманикюренную руку, — говорят, тебя вчера видели с этим задротом Ким Намджуном с четвертого курса.
Чимин поморщился, ему не нравилось, когда Намджуна оскорбляли. Его уважение к Киму было слишком высоко, и подобные слова резали слух. Но по привычке он улыбнулся и лишь произнес:
— Ну не совсем он и задрот, неплохо стихи пишет, — решил он яро не защищать старшего, но и показать, что ему неприятно. Хотя на самом деле хотелось скинуть руку и сказать что-то хлесткое, чтобы никто не смел и слова про него говорить.
Бао закатила глаза, плюхнувшись рядом, с другой стороны присел гибрид бурундука, извечно сопя и нарушая его личное пространство.
— Да ладно тебе, какие там стихи! Так, записульки, как будто человек может что-то стоящее сделать! — пренебрежительно сказала она, но тут же испуганно ойкнула, посмотрев на Чимина большими от ужаса глазами. — Кроме тебя, Чимин-а, ты, конечно, исключение, — выкрутилась гибрид лисы, хватая его руку в свою.
— Да, Чимин-а от них всех отличается, он такой красивый! — начал вторить гибрид бурундука лисе, и потная ладошка прихватила его за бедро, Чимин аж вздрогнул, а внутренне взвыл. Как его достал этот бурундук! Но ничем себя не выдал.
— Да, я не обижаюсь, все нормально, не бери в голову, — мило проговорил он, и Бао облегченно вздохнула, а Ли Минок заверещал, какой их Чимин ангел. Вдруг дверь резко отворилась, и влетел Дэ Чжун, огромный парень-гибрид медведя. По скромному мнению Чимина, добродушный, но слишком громкий.
— Ва, Чимин-а, — заголосил он. — Ты здесь? Гибриды нашептали, что с этим недоумком Намджоном тебя недавно видели. Тот еще высокомерный засранец. Возомнил себя самым умным. Лучше тебе с ним не общаться, всего лишь жалкий человек!
У Чимина аж от возмущения дыхание сперло. Дэ Чжуна он считал неплохим парнем, тот даже как-то предложил ему встречаться, но Чимин отказался. Время от времени Чимин сожалел о своем отказе, но сейчас понял, что все правильно сделал. Руки непроизвольно сжались в кулаки.
— И я про тоже! — начала Бао. — Людям вообще веры нет, а Намджун еще и страшный! — В глазах у Чимина аж потемнело.
— Ага, тот еще урод, особенно, когда эти очки здоровые надевает, — загоготал другой гибрид лисы Хан Вул. В кабинете начался хаос, со всех сторон неслось.
— Бля, а помнишь, как он дверь башкой снес? Аж очки рассыпались!
— Я думала, его лицо от этого в блин превратится, хотя он и так страшный, что ему станется!
В ушах звенело, напряжение нарастало. Ногти больно впивались в руку.
— Да он тупой, и стихи его говно! — выпалил Ли Минок, и внутри Чимина как будто лопнула пружина.
— Заткнулись все живо! — вскрикнул Чимин, громко ударив по столу кулаком. В кабинете повисла мертвая тишина, все застыли от шока. Бао так и осталась стоять с открытым ртом. — Чтобы я от вас, сук, про Намджуна больше не слышал! А ты, тварь! Еще раз дотронешься до меня своими потными ручонками, я тебе пальцы переломаю! — ткнул он в гибрида бурундука, от чего тот глупо моргнул глазами. Вскочив со своего места, Чимин быстро вышел из кабинета, напоследок громко хлопнув дверью. Кажется, занятия на сегодня отменяются. В душе у него не было сожаления за свою вспыльчивость. На пару минут пришло даже облегчение, но эйфория длилась недолго. Когда Чимин вернулся в комнату, то осознал, что это ему аукнется. Ничего не делать целый день было тяжко — он никак не мог устроиться на кровати поудобнее. Стихи писать не хотелось, от этих строчек даже тошнило. Поэтому весь учебный день прошел ужасно уныло, пока не появился заяц с Джином, которые вокруг себя уже создавали хаос, весело о чем-то препираясь в коридоре и гогоча над какими-то своими шутками. Чимин все больше видел, что между этими двумя возникает свой мир. Тяжело было это осознавать, но ему нигде не было места. Он был никому не нужен. Он лежал на диване, бесцельно смотря в потолок, пока рядом не плюхнулось тело. Чимину даже не пришлось поворачивать головы: пышущий жар сразу выдал Чонгука.
— Чимин, ты давно вернулся? — уточнил заяц.
Чимин утвердительно махнул головой.
— Я вообще сегодня все пары прогулял.
— Почему? — с тревогой спросил Чонгук.
— Потому что наконец-то рассказал своим одногруппникам, какие они мудаки, — Чимин довольно улыбнулся, это все еще грело душу, его бесили и Бао, и бурундук, и даже самовлюбленный медведь. В учебе не было ничего хорошего. Даже Намджун оказался просто иллюзией. Может, ему отчислиться? Он решил не озвучивать эту мысль вслух, чтобы не пугать зайца. Еще не хватало, чтобы его сейчас отговаривали.
— О, — протянул понимающе Чонгук — поздравляю, давно пора было. Слушай, Чимин, ты чем весь день занят был?
— Да ничем. Провалялся целый день, стихи писать я больше не буду, а с учебой у меня все вроде норм. Потом к преподам подойду насчет пар, — Чимин выдал более социально приемлемый вариант, чтобы не беспокоить Чонгука, но в голове роилась тысяча мыслей.
Чонгук понимающе махнул головой, нахмурил немного лоб, как будто задумался, а потом выпалил:
— Чимин-а, пошли на танцы, может, тебе понравится?
Чимин сначала хотел отказаться, но потом в мозгу пронеслось, что если он скоро поедет домой мыть полы, то почему бы и нет, можно же хоть чему-то порадоваться напоследок. Он был настроен скептически все время, пока Чонгук тащил его в зал, даже думал, что всё, что говорят про пластичность змей, — сплошные байки, Джин никогда не показывал интересов к танцам. Оказавшись в зале, он сначала неуверенно стоял около стены, рассматривая остальных участников, но потихоньку начал повторять за всеми. Почему-то именно здесь он чувствовал, что никто не смотрит на него с высокими ожиданиями, никто не лезет в его жизнь, а еще никто не пытается до него дотронуться и облапать. Чем дальше лилась музыка, тем увереннее он себя чувствовал. Тело горело, пот капал из-под челки, и Чимин то и дело всматривался в свое отражение, стараясь убедиться, что его макияж все еще на месте. Еще не хватало опозориться прямо здесь, обнажив свою натуру. Вскоре ему стало почти все равно: музыка проникала в его тело, ноги двигались в такт, энергия и счастье разрывали его. Впервые он чувствовал себя не таким жалким, как обычно. Он никогда не испытывал столько радости от своего хобби. Когда он танцевал вместе со всеми, повторяя одну и ту же связку снова и снова, он подумал, что зря тратил свое время на сочинительство стихов. Если задуматься, он ненавидел каждую секунду, когда писал проклятые буквы, складывая их в неумелые рифмы. Меньше всего Чимин ждал, что его оценят по достоинству, но преподаватель по танцам лично подошел к нему, радостно виляя волчьим хвостом, чтобы засвидетельствовать свое восхищение новичком. И, крепко пожимая руку, волк просил обязательно, вот прямо обязательно, прийти еще. И впервые в жизни его душа запела.
