***
Конец войны — не точка в конфликте между ангелами и демонами: все как ни в чем не бывало продолжили распускать сплетни, строить козни, изощренные, донельзя безжалостные планы, как оторвать лакомый, окровавленный кусок власти себе. Они бесстыдно топтали то, за что посмертно боролись воины. Высшие по праву существа стали похожи на простых смертных, их поглотила ненасытная алчность. Больше-больше-больше. Мальбонте, рвущийся к кардинальным изменениям, не сумел исправить основную проблему. Разве что подлил масла в губительный огонь, был костью в горле ангелов, от которой нужно срочно избавиться, мешал им господствовать в Цитадели. А все преграды надо обязательно устранять. Но последствия каждого судьбоносного выбора не заставили себя долго ждать. Многие остались недовольны, горели желанием отомстить, доказать кровью, что все равны и имеют право голоса. Изначально им нравилась идея Мальбонте, а не его радикальные методы, однако рано или поздно наивной надежде мирно договориться свойственно угасать. Небесам грозило второе полномасштабное сражение двух сторон, где в итоге победит только один. Теперь окончательно. Мальбонте погиб от рук творца, так и не достигнув заветной цели. Шепфа вернул все на круги своя, стер в мгновение ока все разрушенные здания, погибших, словно не было войны, не было поля боя, устланного телами опытных бойцов и добровольцев, не было потерь среди невинных мирных жителей, что ночью уснули и не проснулись с утра. Умирали дети, но, даже видя исход, Шепфа не отменил закон неприкосновения, не прислушался к своим созданиям. Он вновь возвысил ангелов, отдав им бразды правления. А демоны снова оказались в тени. Шепфа никогда не умел любить одинаково.***
Вики судорожно вздрогнула от внезапно возникшей мысли. Ранее она не могла принять правду, что для всех знакомых и отца являлась мертвой, а сейчас не хотела осознавать, что лишилась частички себя вместе с потерей любимых друзей. Как бы это прискорбно ни звучало, но и бессмертные умирают. Порой злосчастные воспоминания всплывали в памяти Уокер, накатывали удушливой волной горького отчаяния. Приходилось успокаивать учащенное сердцебиение, вслух считать до десяти, чтобы убрать с глаз мутную пелену пережитого. Если бы нашлась возможность отключить эмоции одним нажатием кнопки, то Вики бы тотчас воспользовалась ею. Последнее, о чем она желала, вновь и вновь ощущать невыносимую тоску и злость на себя за бездействие. Война нещадно отняла у Вики все, поменяла видение добра и зла, сделала из нее иную версию Виктории Уокер. Громкие крики боли. В предсмертной агонии бьющиеся тела. Она стояла там, в гуще событий, не в силах пошевелиться. Вики наблюдала, как дыхание Дино замедлялось, пока его тело беспощадно терзала субантра, с неистовой жадностью отрывая частями плоть. Она видела, как Мими храбро цеплялась за жизнь, но та стремительно ускользала от нее зыбучим песком сквозь пальцы. Вики не забыла, как Энди смирился со своей участью и опустил руки, когда имел крошечный шанс на спасение; как сама пожертвовала Мисселиной ради помощи Геральду. Случившееся до сих пор съедало Вики изнутри, ведь это был последний день лета. Их последний день… Прошел ровно один земной год с того мгновения, как пал Мальбонте. Однако его падение затронуло многие жизни, отправив их в небытие. — Нет! Нет! Нет! — истошно кричала Вики, рискуя сорвать голос. — Не смей! Безжизненные тела близких, словно безвольные марионетки опытного кукловода, валились наземь. Жгучие слезы застелили Вики глаза, превратив четкие фигуры в смазанные образы, но она их быстро сморгнула и заставила себя смотреть. Смотреть на ужасающую реальность, что обвила ее шею точно смертоносная удавка. Душила. Воздуха критически не хватало. Уокер задыхалась и единственное, что могла, — одними губами шептать: нет-нет-нет. Вики трясущейся ладонью убрала скатившуюся по щеке слезу. Затем устало прикрыла глаза, шумно выдохнула и с усилием проглотила образовавшийся мерзкий ком в горле. — Я. Не. Могу. Призраки прошлого не отпускали, вцепившись в нее мертвой хваткой. Невозможно было взять, скомкать как лист бумаги и выкинуть из головы голубые глаза Дино и его лучезарную улыбку, вмиг поднимающую настроение; дерзкую Мими, что, как змей искуситель, вынуждала Уокер поступаться принципами и идти на безумные поступки; Энди, который был первым, кто протянул руку в новом мире; нежную Мисселину, почти что заменившую родную мать; веселых Ади и Сэми, и их дурацкие шутки и небезопасные развлечения в виде прыжков с крыши школы… Кошки нестерпимо скребли на душе, раздирали, вонзая когти все глубже, ведь суровая правда вот в чем: Вики больше никогда не увидит и не обнимет друзей. Ни-ко-гда. — Ты опять убежала. Вики тут же распахнула веки, услышав до боли знакомый тембр, нелепо подорвалась с места и развернулась. — Люцифер, — шмыгнув носом, произнесла она. — Ты мне нужен. Очень. Не утверждение или просьба, а жалобная мольба лилась из ее уст. Она нуждалась в нем, в его сдержанном, но таком важном: я рядом, с тобой. Он был ее спасательным кругом, что не позволял утонуть в пучине мыслей, захлебнуться. Он был ее. Заплаканное лицо Вики встревожило Люцифера, и он, совершенно не скрывая волнения, поинтересовался: — Что произошло? — Сон, — коротко сказала Уокер и, обхватив плечи, плюхнулась на снег. — Знаешь, я на протяжении года вспоминаю, — она жестом предложила ему присесть. — Эти кошмары каждый гребаный день сводят с ума. Иногда я не отличаю сон от яви. Объяснять не понадобилось, Люцифер сразу понял, что мучило Непризнанную, и послушно приземлился возле нее. — Моя школьная комната пустует, и я порой прихожу туда, чтобы поболтать с Мими, — едва слышно добавила Вики. — У меня так и не получилось повторить вкус ее невероятного чая, а еще мы не успели сходить в театр… А ведь Мими говорила, что у нас полно свободного времени. Впереди целая вечность. Люцифер промолчал, вместо любых слов он расставил руки для объятий, на что Вики с удовольствием прильнула к нему, удобно устроилась на груди и прислушалась к биению сердца. Оно стучало в унисон с ее. Тук-тук. Тук-тук. Уокер пробежалась подушечками пальцев по вороту черной рубашки Люцифера и, вытянув шею, с наслаждением вдохнула его запах. Она дома. С ним. — Как думаешь, во второй раз умирать больнее? — вырвалось у Вики. Опять тишина. Она резала без ножа, попадала в и без того беспрерывно кровоточащие раны, обесценивала все, что себе старательно внушала Вики. Ангел с оболочкой демона. Ангел с изъянами, которых быть не должно. «Он поддержит. Он поможет. Он не бросит». — Естественно, никто не хочет умирать, тянется за дополнительными минутами жизни, как цветок к солнцу. Цветок расцветает медленно-медленно, зато потом радует своими невероятными красками. Но ненадолго. Все временно. Как и жизнь. Люди рождаются, умирают, их души попадают в Рай или Ад, но кто-то, как я, обретает второй шанс… — Вики, — спокойно проговорил Люцифер и, отстранившись, заглянул ей в глаза. — Хватит себя изводить. Хватить корить себя за произошедшее. Все в прошлом. — Послушай, — не переставая улыбаться через слезы, продолжила она: — Я не жалею, что была цветком, который слишком рано увял. Я жалею, что стала причиной многих смертей, что не сумела убить чудовище вовремя, потому что видела в нем невинного мальчика… Я должна была остановить весь ужас. А я всего лишь смотрела. Я, черт возьми, смотрела, Люцифер, как вас убивают. Уокер являлась одноразовым средством для достижения поставленной цели. Не ее руки были по локоть в крови ангелов и демонов. Никто ни морально, ни физически не был готов до сражения. Никто. И тем более Вики, непризнанная, на плечи которой легла тяжелая ноша. — Нет, — строго отрезал Люцифер и нежно обвил ладонями лицо Вики. — Ты жертва обстоятельств. Если бы я только… — Не стоит, — Вики приостановила его речь, отодвинулась и поднялась на ноги. — Спасибо за все. Без тебя бы меня не существовало… Тело тряслось как осиновый лист, конечности немели, губы наверняка посинели, но Вики, ощущая приближение конца страданий, игнорировала очевидное. Финал. Конечная остановка. Люцифер прав — хватит. Их разделяли несколько сантиметров, но Вики питала надежду, что Люцифер не отвернется, вытащит ее. Воспримет немую просьбу правильно. Он встал следом и рывком, под облегченный выдох Уокер, прижал ее к себе. Люцифер зарылся в волосы Вики, как всегда любил делать наедине, и он был таким чертовски теплым, что почти обжигал сквозь одежду касаниями. — Глупая-глупая Непризнанная, — ласково пробормотал Люцифер. — Я просто люблю тебя. Всегда любила. Каждую секунду, минуту, час, день и месяц, ровно до этого момента дышала ради тебя. Ты мне сказал, чтобы я не сдавалась, нашла в себе силы идти, гордо вскинув подбородок, как делала это в самом начале моего бессмертия, — Вики грустно хмыкнула, хватка Люцифера напротив — до боли усилилась. — Я так скучала, что готова была сразу сойти с назначенного матерью пути, — Уокер небрежно убрала мешающую прядь за ухо и, нехотя выпутавшись из объятий, установила с Люцифером зрительный контакт. — Мими бы меня живьем съела, если бы узнала, что я проиграла в схватке с чувствами к тебе. Она же, в отличие от тебя, возлагала на меня большие надежды, упорно твердила, что мой интерес временный. Но я влюбилась. Согласна была поставить на кон все, что имею, даже свою жизнь, последний шанс, если бы понадобилось. Я… — Помолчи. Я достаточно услышал, — Люцифер наклонился и прильнул к ее губам в коротком, но трепетном поцелуе, а затем его лицо исказилось сочувственной гримасой. — Непризнанная… — Твоя. Толчок. Как тогда, когда Вики ответила на вопрос с высотой «Да», но в этот раз она знала, что никто не протянет руку помощи, никто не поможет ей, кроме себя самой, ведь Люцифер, любимый демон, как и все остальные, погиб на поле битвы. И прежде чем убить некогда невинного мальчика, Мальбонте, Уокер заметила в его глазах искреннее сожаление. Однако уже было поздно. Для всех. Вики руководствовалась справедливой местью. Ни на секунду не сомневалась в своем выборе, потому что вместе с Люцифером умерла и она. А сейчас, сейчас Уокер была полностью готова воссоединиться по ту сторону с ним, обрести долгожданный покой, ведь этот злосчастный год сродни паразиту, что заживо ее ел, заражал, миллиметр за миллиметром, пока не добрался к сердцу. К сердцу, что билось ради Люцифера. Возможно, это больная любовь, но Вики заболела, смертельно. — Прости, я не справилась… — Больно не будет, — услышала она его голос перед столкновением. Удар. Мгновенная темнота. Клетка захлопнулась, но она была уже пустой. Птица вырвалась наружу.