"Столько страсти и столько огня. И бесконечный смех. Когда ты в сантиметре от меня, Я счастливее всех. П. Шалчюс.
***
— Что ты там такое читаешь? - Снейп повернулся к Гермионе с крайне недовольным выражением лица. Они расположились в его гостиной, совсем позабыв о времени. Гермиона обложилась книгами и самозабвенно читала, пока Северус делал какие-то заметки. Последний час они не разговаривали, и это устраивало обоих; пока Гермиона не начала ойкать, громко вздыхать, а потом ещё всхлипывать в придачу. Сначала слизеринец пытался общаться с ней невербально, грозно стреляя глазами, но вскоре не выдержал. Гермиона перевела на него глаза, на долю секунды будто зависнув. — "Бочонок Амонтильядо", - она захлопнула сборник рассказов Эдгара Аллана По, откинула его подальше от себя и блаженно потянулась. — Прости, я тебе мешала, да? Снейп фыркнул. — Откуда это взялось в моей библиотеке? - буркнул он, возвращаясь к заметкам, но уже без былой сосредоточенности. — О, у тебя там много всего... Глаза закрываются, - поведала она. И правда, Гермиона выглядела почти отключившийся. — Пойду, пожалуй, спать. — Спокойной тебе ночи, не забудь увлекательную сказку, - он кивнул на отброшенный ею экземпляр. — Ещё пара глав и сон будет удивительно сладким. — Какой ты брюзга, - она подошла к нему, опустив ладони на плечи. Казалось бы, за месяц, что они провели в новых для себя отношениях, можно привыкнуть к прикосновениям, что Гермионе нравилось думать, что Северус Снейп — это особый случай. Она почувствовала, как он напрягся на одно лишь мгновение, а потом расслабился, позволяя ей наклониться, чтобы оставить на его макушке лёгкий поцелуй. — Не устану повторять, что я не лучший выбор, - парировал он, без злости и яда. Гермионе иногда казалось, что в такие моменты он продолжает сомневаться и подсознательно ищет подтверждения: это правда, я правда тебе нужен, ты добровольно это делаешь? Она могла ошибаться, но сердце подсказывало ей, что заметив знакомый беспокойный блеск в его глазах, нужно обнять чуть дольше и крепче, чем намеревалась сначала. Сейчас она поступила похожим образом: легко пробежалась пальцами по шевелюре, нежно взъерошив её на затылке; более настойчивым движением помассировала участок от затылка до плеч; с силой сжала, намеренно надавив пальцами на заиндевевшие мышцы. Северус тихо выдохнул с облегчением, слегка обмяк, не без удовольствия девушка заметила, как он прикрыл веки. Перо выпало из его руки и никто этого не заметил. — Кто-то собирался пойти спать, - проворчал Снейп, выгибая спину, когда Гермиона нащупывала самые чувствительные места. — Я и иду, - промурлыкала она, заканчивая массаж поглаживающими движениями, а потом снова склонившись, чтобы чмокнуть его в лоб. — Всё, уже ушла! Май выдался дождливым, но кому какое до этого дело? Гермиона проживала один из самых невероятных периодов в её жизни. Каждое утро, просыпаясь, она вспоминала события минувшего дня и тщательно проверяла их на подлинность: это точно было, не приснилось ли? В самом деле, она и Северус Снейп? Дни, казалось бы, шли своим чередом — они продолжали работать, смотреть кино или слушать музыку вечерами, смотреть на дождь с крыльца в перерывах. Всё до того обыденно и рутинно: и то, как она может положить ему голову на плечо; и как они вдвоём устраиваются на диване, соприкасаясь всеми частями тела и умудряясь при этом читать; и то, как он обнаруживает её, глазеющую в окно, и неслышно обнимает сзади, прижимаясь губами к виску. Никто из них не обсуждал того, что происходит, не пытался именовать или вогнать в рамки. Оба знали, на что это похоже, и кажется, оба решили тихо ожидать, наблюдая, что будет дальше. Сама Гермиона всецело доверилась неведомому и влекомому. Она замечала, как Северус исцеляет её; как бы кошмарно и дико не было, но днём, рядом с ним, она больше не испытывала этой страшной, раскалывающей боли, захлёстывающего чувства вины, чёрного отчаяния, в котором раньше добровольно тонула. По ночам она всё ещё могла проснуться от кошмаров, но быстро возвращалась в реальность: на этом же этаже, что и она, находится Северус, а значит, всё будет в порядке — с такими мыслями Гермиона возобновляла сон. Она гадала, какие изменения произошли в её бывшем учителе, и как он сумел к ним адаптироваться. Снейп мало говорил о чувствах (они этого вообще не обсуждали), чаще просто дразнил Гермиону, саркастично отвешивая с десяток замечаний, что он не тот, пока она не начинала цокать языком и закатывать глаза. Всё же, девушка могла с уверенностью обозначить, что профессор совсем не против происходящего: медленно и осторожно, он шёл тем же путём, что и она сама. Зачитываясь по вечерам на диване, он совершенно неосознанно играл с её волосами, вызывая у неё внутренний трепет. Он всегда охотно принимал её в свои объятия, Гермиона особенно радовалась, когда в таком положении они вдруг начинали спорить: даже если Снейп был с ней не согласен (что было почти всегда), он не выпускал её из рук, время от времени легко касаясь губами лба или виска, продолжая при этом дискуссию. На прогулке он часто переплетал свои пальцы с её и крайне редко соглашался отпускать руку, предпочитая, по всей видимости, чтобы Гермиона всегда находилась очень близко. Она не могла не замечать этого. Каждая из таких деталей была отмечена ею, каждая из них рождала внутри бурю эмоций. Каждый вечер Гермиона засыпала, прокручивая в голове каждый момент с ним, вспоминала каждое прикосновение, отмеченное на коже невидимыми, горячими бликами. И каждый раз ждала, когда это перейдёт во что-то большее...***
Весенняя ночь, ещё полная прохлады. Они возвращались с побережья, на котором бродили, пока не оказались укутанными в сумерки. — Странное ощущение, - поделилась Гермиона. — Будто мы одни во всём мире. Тёмные глаза смотрели на неё серьёзно и беззлобно. Ей нравилось, когда он такой: спокойный, с тёплой полуулыбкой на устах. Весь будто соткан из старого джаза, трав, запаха новых книг и пергамента. Она опустила голову на его плечо, прижимаясь всем телом. Мужчина упокоил подбородок где-то на её макушке, расфокусировано изучая даль. — Хотел бы я, что бы так было, - тихо произнёс он. Гермиона улыбнулась в воротник его плаща. В холле она снова прижалась к нему, на полную мощь лёгких вдыхая запах. — Совсем замёрз, - шепнула, пальцами проводя по холодным щекам, изгибу шеи. Выражение лица Снейпа было нечитаемым, как и большую часть времени. В глубине глаз что-то блеснуло. Он приблизился, склоняясь к её губам, Гермиона с удовольствием поддалась, продолжая поглаживать его прохладными пальцами. Очень скоро в лёгкой верхней одежде стало совсем жарко, тесно и неудобно, Гермиона, не прерывая поцелуя, стащила с себя плащ, позволив ему с шуршанием упасть на пол и только потом поняла, как это выглядело. Снейп оторвался от неё и впервые его взгляд был... голодным. Она вновь прильнула к нему, теперь стягивая его плащ, они перешагнули ворох сброшенной одежды, руки беспорядочно изучали уже, впрочем, знакомые изгибы тел. Гермиона ощутила, что очень хочет его прикосновений, но без барьера в виде одежды. — Северус, - прохрипела она. — Я бы хотела, что бы ты везде смог касаться меня. Она смело взглянула в потемневшие мужские глаза. Как бы он не старался держать себя в руках, настоящие эмоции вырывались наружу. — Ты... Уверена? - тон его был серьёзным, голос мягким, обволакивающим, ещё более сводившим с ума. Вместо ответа она взяла его ладонь и приложила к грудной клетке. — Чувствуешь, как бьётся? - прошептала Гермиона, а потом опустила его руку на миллиметр, легонько сжала её на груди, отчего Северус рвано выдохнул. Он больше ничего не спрашивал. Как им удалось подняться по лестнице наверх и остаться живыми — можно было только гадать. Она оказалась в его спальне, но вряд ли собиралась рассматривать её, в этот раз были дела поважнее. Взмахом руки Снейп зажёг камин, и полумрак комнаты оказался разбавлен тёплым светом. — Если сейчас ты способен на невербальную магию, я явно делаю что-то не так, - Гермиона оторвалась от его губ, чтобы глотнуть воздуха. Мужчина усмехнулся краешком рта. — Не сомневайся в себе. Ты делаешь всё как надо. Она лежала поперёк большой кровати, он навис сверху. Руки Гермионы потянулись к его джемперу, поднимая его вверх; Снейп замешкался лишь на секунду, уступая ей, и она увидела его худой, но довольно мускулистый торс, на котором почти не было участков чистой кожи — сплошные шрамы. Верно, он заметил её выражение лица и даже слегка отодвинулся. — Об этом я и говорил. Я слишком травмирован не только внутри. — О, нет, - Гермиона покачала головой. Пальцами она без страха и смущения провела по самому длинному, прерывающему грудную клетку, тонкому шраму. — Я не испугалась и не почувствовала отвращения, - снова находя его взгляд, серьёзно заверила его девушка. — Ты прекрасен, Северус. За все сокровища мира я не согласилась бы, что бы ты был другим. Она уже не видела, как он вздрогнул всем телом, но почувствовала — как раз в тот момент сжимая его в объятиях, снова с жаром целуя. Вновь разгорячившийся Снейп запутал руку в её волосах, слегка сжав их на затылке, оттягивая назад её голову и открывая себе доступ к шее. Стоило его губам опуститься на неё, Гермиона издала протяжный стон, от которого сам Северус едва не застонал в ответ. Сладкое томление из груди опустилось ниже; Гермиона, обхватившая руками его шею, оказалась сверху на нём, прижимаясь к уже затвердевшему паху. — Я так понимаю, это не первый твой раз? - прямо спросил он. Она явно знала, что делала. Не то, чтобы ему это не нравилось... — Правильно понимаешь, - она сделала движение бёдрами, заставив его сжать её ягодицы чуть крепче. — Уизли? - даже сейчас он умудрился вложить в это слово презрение, сопроводив это приподнятой бровью. — Виктор Крам, - честно ответила Гермиона. — Хочешь обсудить это сейчас? - саркастически осведомилась она, пытаясь было отодвинуться, но он не позволил, прижал к себе крепче, ухмыляясь. — Пожалуй, обсудим позже. Он помог ей освободиться от свитера, жадно оглядев хрупкое тело, она расстегнула бюстгальтер, позволяя ему упасть в пропасть кровати, глаза Северуса потемнели ещё больше. Гермиона ощутила прикосновение горячих губ на своей груди, дыхание вперемежку с ласкающим соски языком заставили её вновь опуститься на спину, задыхаясь от ощущений. Северус с удовольствием перехватил инициативу, не отрываясь от своего занятия, свободной рукой он нашарил ширинку джинсов и через мгновение Гермиона выгнулась на постели, захлёбываясь собственным дыханием. Его движения были мягкими вначале, но постепенно он увеличивал темп, забыв про осторожность. Её стоны останавливались лишь тогда, когда он накрывал рот своим — длинный, влажный поцелуй. Наконец джинсы были спущены и откинуты вон вместе с бельём, и Гермионе казалось что взгляд Северуса буквально обжигал. Он медленно проследил её всю, задержавшись в районе разведённых бёдер, и ею настолько овладели эмоции, что она проговорила: — Пожалуйста... Сэр. Её рука скользнула вниз, нащупывая собственный клитор. Снейп с рычанием опустился к её губам, параллельно избавляя себя от остатков одежды. Он так и не отстранился от неё, и Гермиона ахнула ему в рот, когда почувствовала проникновение. Она обняла его ногами и прижалась к горячему мужскому телу максимально сильно, реагируя на каждый его толчок сдавленным стоном. Северус ласкал губами её покрасневшую от отметин шею и плечи, пока она оставляла на его спине алые полосы; мокрые волосы облепили лоб, через секунду Гермиона вонзила ногти с особой силой, содрогнувшись всем телом. Снейп не заставил себя ждать — глубокий, гортанный рык, и он наполнил Гермиону горячей, липкой влагой, рухнув прямо на неё, стараясь успокоить дыхание. Девушка обняла его с нежностью, уткнувшись в пахнущее мускусом плечо носом. Момент спустя он перекатился на соседнюю подушку и посмотрел на неё, взгляд, хоть и мягкий, будто сонный, выдавал лёгкую тревогу: — Как ты? Она вполне искренне расплылась в улыбке: — Очень, очень хорошо...