***
Он знал, что сам себе последний, самый страшный суд. Он не заслуживал милости и всепрощения извне; он был уверен, что и крупицы понимания не достоин. Он мнил себя старым, изношенным багажом, выброшенным за ненадобностью, догнивавшего свои последние мгновения. Гермиона возникла в его жизни, придав безрадостным будням кудрявый, ореховый оттенок и карамельный запах; заняла собой всю площадь его существования, и заставила его вспомнить о чём-то человеческом, о чём-то тёплом. Снейп внезапно осознал: если бы не Тёмный Лорд, не его победа и смерть всех, кого она знала и любила... Они бы не были вместе. Она бы не засыпала в его руках, он бы не слышал её звенящего смеха и не знал бы, как она ест за столом: поставив на стул ногу. У Гермионы была бы совсем другая жизнь, полная счастья. Она выросла бы в реализованную красавицу с необъятными возможностями, купалась бы в славе до конца своих дней, ходила бы на вечеринки заводила романы, выходила бы замуж и разводилась, рожала детей и смотрела их матчи (квиддич или футбол?..). Она и думать бы забыла о профессоре Снейпе, он превратился бы в труху, в изгоя и отщепенца, он видел бы её лицо разве что в газетах или по маггловскому ящику. А сейчас Гермиона задумала изменить всё. И она ждала от него помощи. А Снейп, подобно крысе, сбежал в свои покои, чтобы воздать тихую благодарность своему хозяину: как здорово, что он победил. Проклиная себя за свои мысли, он вновь обратился к несуществующему будущему и подумал о ней, подумал о всём, что он у неё отобрал: Гермиона в окружении родных и друзей, Гермиона возится с племянниками и дарит им гору подарков на праздники, Гермиона в доме четы Уизли на Рождество. А потом он представил, что будет с ними, если он не станет ей помогать, если Том Реддл без их вмешательства продолжит своё существование и правление, чем бы оно не увенчалось. Северус мог представить лишь стены дома, пусть и этого; пустынные комнаты в Сочельник и её дни рождения, один единственный свёрток в подарочной бумаге — от него самого. Он явно видел её улыбку, как она трясёт головой и заверяет его, что всё в порядке, что она счастлива, правда счастлива, Северус, чёрт тебя подери! Он видел, как будет стареть, как она найдёт предлоги выбираться куда-нибудь без него, как однажды улыбнётся ему без привычной нежности, заснёт без поцелуя, а потом скажет — это Тодд, мы познакомились в книжном магазине, прости, что всё так вышло и спасибо за всё... Снейп из настоящего с ненавистью развернулся на пятках, взъерошил волосы. Чёрт! Гермиона мирно спит в своей постели после того, как всю ночь шептала ему, что любит. Она гладила и целовала, кусала и сжимала пальцами, она льнула к его безобразному телу, а взгляд лихорадочно горел. Она уснула, обняв его руку, и разочарованно выдохнула во сне, когда он осторожно вытянул её, пускаясь в бегство. Гермиона, которая задумала переворот, спала, укутанная в ворох одеял, а Снейп пытался осознать, куда они движутся и куда на самом деле им нужно идти. Бессмысленные возгласы, пустые надежды на рационализм. В теории она была права, и он даже точно знал, как именно нужно действовать, чтобы ослабить Тёмного Лорда с помощью его же приспешников. Но! Если вдруг ничего не получится? Он знал, что будет: его просто убьют. Как и её. Хуже этого была не смерть, а то, что они больше не будут жить здесь, в относительной безопасности и спокойствии. У него отберут то, что он обрёл, и это станет мрачным, неудивительным подтверждением: Ты недостоин, Северус Снейп.Смерть будет мучительной, но расставание с ней... Окончательно устав от чёрных мыслей, он устало опустился на собственную кровать, холодную и твёрдую. За окном пылал рассвет.la parte 13
28 сентября 2022 г. в 16:59
Гермиона Грейнджер ощущала в себе странную уверенность. "Я смогу всё исправить", возбуждённо твердила она сама себе, в голове лихорадочно обдумывая свой план. Она в самом деле была уверена, что предательство Воландеморта его слугами — лишь дело времени, и теперь поделилась с Северусом своими догадками, заглядывая в его глаза и отчаянно страшась увидеть там насмешку.
— Беллатрисса никогда его не предаст, - твёрдо ответил мужчина.
— От неё одной толку мало, - скривилась Гермиона. Возражений не последовало.
— Ты правда считаешь, что если я, согласно твоему плану, пойду сеять рознь в рядах Пожирателей, мы сможем... свергнуть Тёмного лорда? - последнюю фразу он выговорил с трудом. Даже думать об этом было опасно. Гермиона едва не умерла однажды, а сейчас активно собиралась броситься в ту же бездну и тащить его за собой, а кто тогда, спрашивается, станет её спасать, если и он погибнет?
— Стоит начать с Малфоев, - продолжала Гермиона. Она нервно наматывала на палец прядь волос. — Они самые нестабильные. Они едва не отказались от него перед... Перед самым концом.
— Ладно, - он кивнул. — Предположим.
— Он — не Гриндевальд, он ни за что не смог бы собрать легионы последователей по всему миру.
— Гриндевальд был политиком и революционером, который знал, как изобразить себя героем собственной истории.
— А эта мышь — всего лишь карикатурный злодей. Он буквально сам себя именовал Тёмным Лордом, - Гермиона плевалась ядом. Она кружила по комнате взволнованной фурией, время давно перескочило за полночь, но они продолжали обсуждать. Северус поднялся с кровати и подошёл к ней, впуская в объятия, желая подарить ей покой. Гермиона послушно прижалась к нему, но он ощущал, как безумно продолжает биться её сердце.
— Мне нужно встретиться с Драко Малфоем, - сказала она решительно.
— Как приятно — обнимать свою любимую, пока она думает о своём однокурснике, - съязвил он и наконец-то услышал её смех. А потом она подняла на него глаза:
— Как ты сказал? "Любимую"?..
Пауза. Он и не осознал, как это слово вырвалось из него, неосторожно и необдуманно. Тёплые карие глаза смотрели, расширившиеся от нечитаемого чувства. Снейп выдохнул и ответил:
— А ты как думала? Конечно. Любимая.
Никогда он не произносил этого слова по отношению к кому-то. А тем более, к девушке. Но это была чистая правда, и пора Гермионе её узнать.
— Я... Я люблю тебя, - сказал он и ужаснулся, как скрипуче и неприятно звучит его голос. Лицо Гермионы расцвело улыбкой. Она заморгала часто-часто, сжала ткань рубашки на его груди, а потом поднялась на цыпочки, чтобы прошептать ему в губы:
— И я люблю тебя.
Последующий поцелуй стёр остатки сомнений, метаний, стыда — Снейп забыл на мгновение и о Воландеморте, и о их плане, и о Драко Малфое; а Гермиона этим вечером не хотела думать ни о чём, кроме этих рук, скользящих по спине.