— ... А потом я этого демона ка-а-ак тресну мечом! Раз — и пополам!
В рядах сидящих за столом раздались одобрительные возгласы. Некогда наполненный лишь скорбным молчанием поражения, лагерь на Расколотых Островах ликовал, да так, что счастье переливалось через край кубков. Столько битв, работы шпионов и тактиков привели, наконец, к первой поистине удачной вылазке на демонов. И хотя успех был относительно невелик, уже стали слышаться тихие, но полные надежды разговоры о тотальном уничтожении Пылающего Легиона. Да и кто бы мог подумать, что канун Зимнего Покрова грянет подъёмом боевого духа. Праздник, к которому ни у кого не было подобающего настроения из-за войны, превратился из скромной пометки в календаре в настоящее пиршество.
— Так вот, беру я, значит-с, в другую руку щит. Демон зарычал, и тут... — рассказчик выдержал драматичную паузу, — он пошёл на меня.
Только что подошедшие иллидари, последние вернувшиеся с поля боя, неумело попытались скрыть усмешки. Но даже огни Скверны, заменившие им глаза, казалось, пылали не гневом и упрёком, а озорством. Сладость победы опьяняла лучше самого крепкого из вин Сурамара. Пустые бутылки из-под этих самых вин валялись на тактической карте, нарушая зеленоватую проекцию местности. Впрочем, сейчас это никому не мешало, а наоборот, аккомпанировало с сияющими разноцветными гирляндами и еловыми ветками, деревья для которых с большим энтузиазмом вызвались выращивать друиды, и теперь хвоей был утыкан буквально каждый закуток. Вот кто-то из разношёрстной компании сказал удачную шутку: по зале разнёсся хохот и звон бокалов. Воины из разных фракций, снявшие тяжёлую броню — не только с тел, но и с душ, — пренебрегая разногласиями узнавали о жизни друг друга, делились Покровскими традициями своих народов и уплетали салаты, лучший из которых приготовил командующий войсками людей, назвав странным словом «оливье». Даже педантичный маг из Кирин'Тора, узнав о приготовлениях к торжеству, внёс свою лепту, устроив целый конвейер по производству жареной курицы. Маг-то был мастером огненных искусств, что, впрочем, не помешало ему распорядиться десятком добровольцев, натянувших на время не шлемы, а поварские колпаки да фартуки.
Неожиданно старый дворф на конце ломящегося от явств стола встал и высоко поднял кружку, расплёскивая содержимое.
— За победу! За Покров! За Алья... — начал он и замер под помрачневшими взглядами представителей Орды. Их разгорающиеся яростью глаза могли бы стать достойными соперниками зрению иллидари из огней Скверны. Пара орков потянулись к топорам, син'дорай не отставали. Атмосфера вмиг стала гнетущей, а молчание — тяжёлым, почти осязаемо зависнув в воздухе вместе с алкогольными парами. Но коренастый бородач не растерялся, икнул и с широкой улыбкой выкрикнул:
— За Ордянс!
Самый грозный из орков взвесил в ручище устрашающую булаву в корке засохшей демонической крови. Нахмурился, побуждая недавно разомлевших бойцов напрячься и начать искать более выгодные позиции для схватки. Последующие слова разнеслись по всему Оплоту:
— За Ордянс! — зычным голосом пробасил орк, откинул оружие и подхватил кружку, что кто-то так вовремя и услужливо наполнил.
Стук чокающихся кружек, дружный распев песен, от смысла которых краснели в трезвом состоянии, и уют праздника слились в нечто неуловимое, витающее вокруг.
Мимолётное счастье казалось крайне важным в череде следующих друг за другом потерь и смертей. Краткий миг радости не разделяли двое: эльфийка с высоким седым хвостом и такой же беловолосый маг, озабоченный апатией женщины. И если Кадгар изредка улавливал суть возбуждённых разговором за столом, то Майев даже не пыталась сделать заинтересованное лицо. Одного её вида хватало, чтобы назойливые молодые бойцы, предлагающие всем подряд выпить, молча обходили Стражницу стороной. Они буквально гасли под взглядом строгих холодных глаз, как вянут цветы от первого мороза.
— Майев, может, ты всё же попробуешь влиться в коллектив? — Кадгар улыбнулся и слегка подвинул ей полную вина бутыль, что сам вертел в руках, да так и не отпил.
— Только после тебя, — скрестила руки в латных перчатках Песнь Теней, отворачиваясь.
— Пожалуйста.
— Нет.
— Это же не сложно, прошу тебя, хотя бы раз...
— Я не хочу.
Маг вздохнул. Он давно отметил, что эльфийка даже вне зоны непосредственного боя не снимает всего обмундирования. Майев будто отгораживалась доспехами от окружающих, в том числе и от него. Наладить отношения между вынужденными товарищами по оружию Кадгар считал первостепенной задачей. Так и советы будут проходить продуктивнее, ведь шанс умереть от ручки в глаз снизится, и не разразится спор посреди бойни демонов. На удивление мужчины, Альянс и Орда, союз которых вызывал наибольшие сомнения, крайне быстро нашли общий язык. Не будь маг самолично свидетелем кровавых стычек двух фракций, никогда бы не подумал, что окружающие его сейчас пьяные и радостные существа — заклятые враги. Наглядным примером служила представшая на соседней скамье сцена. Штормградская лейтенант внимательно слушала сидящего напротив тролля, обмотанного в гирлянды и мишуру. Вдруг они оба расхохотались и подкрепили знакомство тостом.
Кадгар улыбнулся, ещё раз посмотрел на Майев и тут же поник. Женщина не сменила позу, с вызовом смотря на гомон исподлобья. Латы угрожающе блестели в тёплом свете, а из ножен предостерегающе выглядывало лезвие кинжала. Бутылка вина стояла нетронутой. Песнь Теней не поменялась. Все его старания и уговоры прошли мимо длинных эльфийских ушей. Магу стало настолько гадко на душе, как бывало только при воспоминаниях об осквернённом Медиве. Удар от потери наставника и друга был сильным даже спустя года. Кадгар, не отдавая себе отчёта, схватил первую попавшуюся деревянную кружку и залпом осушил её.
Наблюдавшая за этим эльфика насмешливо выгнула бровь.
— Все люди одинаковые, — с долей упрёка тряхнула волосами.
Алкоголь ударил в голову почти сразу; непривычный к застольям маг почувствовал, как начинают гореть щёки. Стыд от необдуманного решения и его последствий утонул во второй кружке. Марочное даларанское красное? Неплохо, неплохо. Может, есть ещё?
— Знаешь, — сказал он, как бы между прочим притягивая поближе новую порцию выпивки, — эльфы не отличаются оригинальностью.
Песнь Теней облокатилась локтями о стол.
— Ты пьян, маг.
— А вот и нет, — поднял указательный палец Кадгар, войдя в кураж и опрокидывая третью кружку. — Это ты слишком трезвая. Могла бы и выпить за... Ик! Компанию.
— Уже завтра на нас могут напасть, и никакой ваш Дедушка Зима не спасёт. Должен же быть хоть кто-то, способный держать в руках меч, — Майев слегка ударила тянущуюся к бутылке руку Кадгара. — Тебе хватит.
— Я — верховный маг Кирин Тора, советник А'даля, говорящий от имени Ша'Тар...
—
Тебе хватит.
До глубины души оскорблённый маг хотел возразить, но не нашёл что сказать и лишь угрюмо ссутулился. Какой сильной была жажда помочь замкнутой командиру Стражей, такой же непреодолимой разразилась обида. Отвернувшись, Кадгар с тоской уставился на пьющих обитателей Оплота, как на зло, открывающих бочку эля.
— Моя маленькая тюремщица теперь и тебя ограничивает в свободе выбора? — раздался насмешливый мужской голос из-за спины. — Боюсь, это становится её вредной привычкой.
Маг не успел ничего сказать, как Иллидан спихнул под стол отпраздновавшего своё гнома и бесцеремонно уселся на его место. Мощный демон с ядовито-зелёными татуировками на широкой груди и закрученными рогами вселял ужас в любого, но сейчас его появление осталось без должного внимания празднующими войсками. Лишь Майев резко втянула воздух и демонстративно фыркнула. Волны ненависти, исходящие от мрачнеющей эльфики, стал чувствовать даже Кадгар; как же сильно это ощущал Ярость Бури со своей восприимчивостью к аурам?
— Если ты пришëл поныть, то вали отсюда, — злобно прошипела Песнь Теней, а потом тише добавила: — Я бы с радостью убила тебя ещё разок.
— И я рад тебя видеть, Майев.
— Прочь.
— Хорошо сидим, полностью с тобой согласен.
Казалось, ещё немного, и эльфийку разорвёт изнутри её собственный гнев.
— Убью!
— Тебе не позволят, — странно улыбнулся полудемон. — А если ты по собственной глупости решишься напасть на дитя Света и Тьмы, Наару вернут меня из Круговерти. Вот только ты не доживёшь до этого момента: Азерот вряд ли прости тебе мою смерть, так же, как и Кадгар.
— А? — обернулся на своё имя уже порядком раскрасневшийся маг. Собрав перед собой с десяток полных кубков, он не останавливался и притягивал магией всё новые. — Так вы будете или нет?
Иллидан тактично спрятал улыбку, за как бы случайно распахнувшимся крылом, — старая уловка. Уголки губ Песни Теней дёрнулись, но остались на месте. Тем временем Кадгар одним движением руки, едва похожим на магический пасс, левитацией передвинул эльфам кружки из своего «запаса».
— Предлагаю тост! — он попытался подняться с собственным кубком в руке, но не возымел успеха и продолжил с места: — За ману!
— Странный тост, — поморщилась Майев, недоверчиво принюхиваясь к содержимому в кубке.
— Тогда за моих иллидари, — положил когтистую руку на плечо мага Иллидан, самодовольно ухмыляясь.
— Ну уж нет! — вспылила эльфийка. — За... За... Элуну и её милость к нам! — выпалила — и тут же залпом осушила кубок, пресекая любые попытки изменить тост.
Полудемон и человек одновременно разинули рты. И если Ярость Бури почти сразу вернул перебинтованному лицу более привычное задумчивое выражение, то Кадгару понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
— Майев... — ошарашенно выдохнул маг.
Песнь Теней отчего-то смутилась, отставляя уже пустую кружку, но это не помешало шикнуть:
— Да, Майев Песнь Теней. Командир Стражей и жрица Элуны.
Иллидан, прибывая в совершенно противоположном настроении, театрально цокнул языком:
— А ещё моя маленькая десятитысячелетняя тюремщица.
— Маленькая? Твоя? — подпрыгнули длинные белые брови. — Многое себе позволяешь, Предатель.
— Полностью согласен, — влез Кадгар, вознаграждённый одобрительным взглядом холодных глаз. — Почему именно твоя? Десять тысяч лет была, возможно, твоя, но теперь у неё могли появиться другие... Приоритеты.
Это было явно не то, что ждала от человека эльфийка. Заложенный в слова контекст личного характера — чересчур личного для суровой Стражницы — заставил щёки предательски почернеть. Как он вообще мог так подумать?! Какие к демону «приоритеты»? Всю жизнь, длиною, кажется, в несколько безлунных вечностей, она потратила на искоренение выродков Скверны. Она теряла Стражей, смерти которых переживала, как смерти самых близких и родных. Они были необходимы ей в бесконечной погоне и служении Богине. Майев вряд ли призналась бы, что даже по брату, что предпочёл скитаться в одиночестве, скорбила бы меньше, чем за Сиру или Наишу. Неужели человек верил, что прошлое так легко отпустить и кардинально изменить «приоритеты» просто потому, что то время прошло?
Его жизнь была такой краткой, что он искренне верит в отпущение, пока каждый шрам на её теле помнит боль пыток и удары чужого оружия. Есть лишь Предатель и его будущие злодеяния, которые он, несомненно, совершит. Только Песнь Теней может их предотвратить. А пока пусть наслаждается свободой — угроза Легиона спадёт, и её чакрум исполнит обещанное над телами сестёр.
Апатия эльфийки не ушла от внимания Иллидана.
— Глупый человек, ты думаешь, что всë так легко изменить, — буркнула Майев. — Подумай ещё раз.
— А почему нет? — чересчур эмоционально вскинул руки маг. — Если больше не смотришь на Иллидана, то это повод задуматься о будущем партнёре, тебе нужна помощь, ведь твоё психическое здоровье явно...
От мучительной смерти Кадгара спас удар с локтя Ярости Бури. Маг возмущённо вскочил, неестественно сильно побагровев, на что Иллидан молча кивнул подбородком в сторону Майев.
Пространство вокруг эльфийки странным образом исказилось. Свет и уют будто разбивались о невидимый барьер, оставляя Песнь Теней один на один со зловещей тенью, павшей на лицо.
— Это ты зря, — качнул головой полудемон, прикрывая лицо когтистой лапой и устало смотря на происходящее сквозь пальцы: подобного ему хватило во время заключения.
— Настолько я помню, маг, — намерено громко и чётко начала эльфийка, так, что её голос заставил вздрогнуть и замолчать весь оплот, прекращая любые празднования и разговоры, — сегодня у нас намечался стратегический совет. Но ты настоял на том, чтобы устроить это, — она обвела рукой пиршество, чем заставила нервно сглотнуть бывалых командиров. Тень вокруг неё росла, будто высушивая цвета и из самой Песни Теней. — Ты наплевал на Легион, который сидел у нас под боком демон знает сколько времени, а одно-единственное не поражение, всего лишь
не поражение, заставило тебя потерять бдительность и подставить всех нас.
Кадгар побледнел, приобретая больше общего с нежитью, кожа которых отдавала зеленоватым, чем с обычным человеком.
— А теперь, — безжалостно заявила командир Стражей, будто проворачивая нож в кровоточащей ране, — ты смеешь указывать мне, что делать, после того, как вёл себя не лучше ребёнка!?
Мужчина молчал. Одного взгляда на выражение его лица было достаточно чтобы понять, в каком жалком и бедственном положении он оказался, вдобавок к этому — прилюдно отчитанный.
— Не знаю, что ты себе возомнил. Не знаю, и знать не хочу. Но сейчас вы все убираете эти сопли Саргераса со стен и до блеска моете полы. Все поняли?! — Майев сжала ладони в кулаки. — Эй, ты, в красном колпаке. Да не ты, и не ты тоже, а он! Да, да, вот ты и поможешь перетащить весь алкоголь. Я его конфискую!
Все находящиеся в зале в унисон расстроенно вздохнули. Кто-то уронил бутыль, послышался звук разбитого стекла. В один миг от праздничного веселья остался лишь прах, а спорить с тюремщицей великого Предателя глупцов, которым не дороги их головы, на нашлось. Кстати, о Предателе.
Пока Майев командовала помощником, перетаскивающим с помощью магии алкоголь, он с пронзительным скрипом отодвинул скамью от стола и встал во весь немалый рост, распахнув крылья для ещё большего эффекта. Охотник на демонов быстрыми шагами достиг своей добычи, — Майев, — и бесцеремонно, зло схватил за плечи.
— Чего тебе?! — рявкнула эльфийка.
Не утруждая себя ответом, полудемон силой выволок сопротивляющуюся Песнь Теней в коридор и захлопнул за собой большие деревянные двери, отрезая Майев пути к бегству.
— Что ты творишь? — зарычал он, встряхивая женщину за всё также сжатые плечи.
— То есть ты поддерживаешь их попойку? — иронически выгнула бровь Майев, замахиваясь, чтобы дать Иллидану пощёчину. Он среагировал мгновенно, перехватывая руку воительницы и заводя той над головой, вжав в холодный камень стен.
— Ты же знаешь, что им нужна эта капля радости, — прошипел Ярость Бури. — Обычная радость, от которой появятся силы воевать дальше, хоронить друзей, рубить Легион... Да просто жить! Ты правда не понимаешь, чего только что их лишила?!
Майев хотела возразить, но он не дал ей сказать ни слова.
— Зачем ты унизила Кадгара? Зачем испортила Покров? Зачем уничтожила то, что было дорого и моим иллидари тоже?
— Потому что это безответственно, — не сдавалась Песнь Теней. — Что, если завтра...
— А что если нет? Что, если наши расчёты верны, и Легион отброшен на достаточное расстояние, чтобы позволить Оплоту отдых? Это так много — разрешить армии вернуться на день в нормальную жизнь, где нет ран, демонов и крови?
— Но...
— Кадгар был прав. Тебе не понять.
— Когда это он такое говорил?!
— Говорил — ни разу, но думал — постоянно, когда украшал залу, доставал вина, искал гирлянды.
— Он боялся? — нахмурилась эльфийка, думавшая, что до только что произошедшего инцидента их отношения с Верховным магом были довольно тёплые, чтобы не вздрагивать при виде друг друга.
— Дура, — резюмировал Иллидан. — Слепая, самовлюблённая дура.
— Кто бы говорил, — эльфийка скрыла за ухмылкой растерянность.
— Он не ошибся насчёт тебя даже дважды, — неожиданно добавил полудемон. — Ты одинока, тюремщица. В этом вся проблема.
Не отворачиваясь от Майев, Иллидан перехватил её вторую руку, намеревавшуюся дать ему леща, и тоже вжал в стену. Песнь Теней зашипела ругательства, пытаясь ударить охотника на демонов ногой в пах, но вместо того, чтобы отстраниться, Ярость Бури приблизился вплотную, не давая ей возможности и шевельнуться.
— Когда ты злилась в тюрьме, несмотря на то, что достаточно издевалась над пленником, это обычно значило, что я прав, так может, я прав и сейчас? — скорее утвердительно, чем вопросительно, прошептал полудемон почти в самые губы женщины.
Песнь Теней сама не заметила, как перестала дышать от внезапной близости и просто уставилась в зелёные огни Скверны, пляшущие за повязкой полудемона в глазницах. Неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы Элуне не было угодно вмешаться: каноничные пары — святое, особенно у основных героев дополнений.
Поэтому, неожиданно для эльфов, ведущие в главную залу двери распахнулись, и оттуда шатаясь вышел маг в красном колпаке вместе с ящиками алкоголя, парящими вокруг, и бочонком в руках. Он хотел отчитаться о выполнении конфискации спиртного, но увидел эльфов в весьма странной позе, замер, нервно сглотнул и переменился в лице.
— Спасибо за помощь, дальше мы сами. Пожертвуем собой ради трезвости остальных, — Иллидан уверено осклабился как ни в чём не бывало, словно это не он прижал к стене своего злейшего врага. — Передай остальным, что праздник продолжается, просто более трезво. Да, Майев?
Эльфийка, широко распахнутыми глазами смотревшая на ворвавшегося мага, не менее удивлённо уставилась на полудемона. Содержание её мыслей, а также эпитеты, которые ежесекундно генерировал мозг Песни Теней по отношению к Иллидану и ситуации, не соответствует возрастному рейтингу этого фанфика.
— Д-да, конечно... Эм... Удачи, — ляпнул помощник, торопливо опуская ящики с бутылками на пол. Однако, пока охотник на демонов отвлёкся, быстрым движением руки сделал один из ящиков невидимым, юркнув с ним обратно. Даже сквозь камень стен эльфы услышали всеобщие радостные вопли, но списали это на влияние праздника.
— Дыши, — ухмыльнулся Иллидан, наконец отпуская Майев.
— А совет?! — прошипела эльфийка. — Ты думаешь, что...
— Пошли, — перебил её полудемон, поднимая ящики с бутылками.
— Куда?
— Жертвовать своей трезвостью, — вздохнул Иллидан.
***
Зимний Покров есть Зимний Покров. Несмотря на мелкую ссору архимага и главы Стражей, да к тому же конфискованный алкоголь, празднование продолжалось. Вдобавок, обнаружился ящик спиртного, что не сказать, что был приятным дополнением, а скорее таким же важным составляющим, как ёлка или «сопли Саргераса» — гирлянды. Друиды пить отказывались. Они ещё час назад собрались в уголке у какого-то горшка с землёй и что-то шептали. Плодами их трудов стала огромная пушистая ель, в один миг с испугавшим всех треском появившаяся из ростка. По правде говоря, чудо произошло не без помощи молодого рекрута, который, потеряв терпение, пнул горшок. Результат впечатлял. Верхушка ёлки достигала потолка в немаленькой зале, а украсить зелёного монстра вызвались почти все. Близилась полночь, и потому вскоре под хвойными лапами стали появляться первые свёртки подарков. Поскольку подарить каждому от каждого что-либо было невозможно, заранее провели жеребьёвку «Тайный Дедушка Зима».
Ещё неделю назад догадки о том, кому он попался в качестве получателя, будоражили мозг Кадгара, а теории, как отреагирует получатель заветного свёртка, который он будет дарить, не давали покоя. Теперь ему было абсолютно всё равно. Создавалось чувство, будто после размолвки с Песней Теней в груди не достаёт чего-то очень важного, что безвозвратно разбилось, как стеклянный шар, и склеить его уже нельзя. Он до конца не понимал, чем так обидел Майев, но твёрдо решил поговорить с ней. Тянуть не было смысла, чем дольше он мялся, тем хуже становилось настроение. Странная закономерность, подумал он, когда хочешь помочь, помощь в конечном итоге будет нужна тебе, желательно — психиатрическая.
Кадгар придумал более-менее правдивую отговорку, чтобы покинуть залу, и вышел в коридоры. Если эльфы и правда устроили совет, то они, скорее всего, заняли соседнюю залу, где всегда проходили подобные мероприятия. С тяжёлым сердцем человек подошёл к дверям, хотел было постучать, но странный звук, похожий на храп, его остановил. Не веря напрашивающимся выводам, Кадгар тихо приоткрыл дверь и тут же непроизвольно расплылся в улыбке. Два эльфа сидели друг напротив друга, держа в руке по бутылке. Ящики вокруг них были опустошены, пустые бутыли стояли в стороне одной внушительной горкой. Песнь Теней спала лицом в стол, периодически повторяя:
— На западном фронте... Батальон... Расположить...
Иллидан, в отличие от неё, сохранил сидячее положение и прямую спину, но опустил голову на грудь и красноречиво сопел.
Умиротворение нарушил лишь негромкий скрип закрывающейся двери и отдаляющиеся шаги, но вскоре и они стихли.
***
На утро после Зимнего Покрова.
Майев едва передвигала ногами, держась за голову, которая нестерпимо болела после уничтожения целого Покровского запаса алкоголя. Чёртов Предатель, зачем она согласилась пить с ним, да ещё и на спор: кто больше? В горле пересохло, глаза слипались, превратившись в опухшие щёлки, а собственное тело едва подчинялось. Одним словом, утро не задалось. В надежде, что в зале, где вчера отмечали Покров, осталась какая-нибудь еда и питьё, эльфийка ввалилась в помещении, чуть не срывая с петель двери. Не обращая внимания ни на что вокруг, Песнь Теней, завидев кувшин на длинном столе, быстро достигла его и без церемоний осушила, не утруждаясь перелить жидкость в кубок.
— Опрометчиво, — резюмировал какой-то смутно знакомый голос. Майев отмахнулась в его сторону, допивая что-то, напоминающее вино. Но ведь вино она сама всё выпила, вчера, а значит, попусту волноваться не нужно.
— Это вино. Экзотическое, от Крига. Было, — усмехнулся Иллидан, сидящий на скамье перед точно таким же пустым кувшином. Вид у него был лучше, чем у Майев, но ещё пару лишних часов сна явно не помешал бы.
Эльфийка почти отбросила от себя кувшин и уселась на скамью напротив полудемона, уставившись стеклянным взглядом в пол.
— Плохо? — участливо поинтересовался Ярость Бури.
— Не твоё дело.
— Голова болит, да? Кости ломит...
— Заткнись... — закрывая уши, прошептала эльфийка, корчась от любых звуков, ведь они вызывали ещё большую мигрень. — Ни слова больше.
Двери распахнулись, на этот раз, как будто специально с громким скрипом. И это было только начало.
— С ПОКРОВОМ ВАС! — прокричал Кадгар эльфам, единственным находившимся в зале. — Уже готовы распаковывать подарки?
Иллидан и Майев в унисон скривились, последняя — сильнее. Чтобы хоть как-то отвлечься, тюремщица принялась за остатки салатов; как известно, оливье вкуснее на следующий день после Зимнего Покрова. Она требовательно притянула к себе тарелку, больше похожую на таз, и стала шарить по столу рукой в поисках ложки.
— Вы видели ёлку? — с натянутой радостью воскликнул архимаг, подбегая к неестественно большому дереву. — Она такая... Такая... — было видно, что маг старается показать, словно вчерашнее происшествие его совсем не тронуло, своим жизнерадостным видом. — Только подарки... М, тут такое дело вышло, вчера маги разгорячились и хотели телепортировать прямо сюда снег, но телепортировали подарки в снег, так что... Их надо искать. Где-то. Там. Желательно быстрее, пока упаковочная бумага не испортилась...
Кадгар сконфуженно кашлянул.
— Ничего, свежий воздух бодрит, правда, тюремщица? — ухмыльнулся Иллидан. Майев замерла, ложка застыла над салатом.
— Тащиться на холод ради непонятно чего?
— Да.
— В снег?
— Да.
— Прямо сейчас?
— Конечно.
Майев мученически застонала, с усилием вставая из-за стола.
— Это самая гениальная пытка, которую я когда-либо испытывала, — с чувством признала Песнь Теней.
***
Как бы не хотелось признавать, утренний морозный воздух и правда бодрил. Умиротворяющий вид гор портили зелёные всполохи Скверны на затянутом тучами небе. Скоро возобновится метель. Безжизненные или ещё умирающие деревья клонили ветви под снежными шапками к покрытой слоем серебра земле. Майев оценивающе осмотрела белый пейзаж, ёжась даже в тёплых одеждах, пока Кадгар счастливо бегал туда-сюда по снегу, наслаждаясь его хрустом. Вдруг он налетел на сугроб и впечатался в него, да так и остался лежать на импровизированной подушке, пробубнив лишь:
— В этом сугробе подарков нет.
Полудемон тоже бродил неподалёку, но звук его шагов как-то подозрительно стих, когда он пропал из поля зрения Майев.
Песнь Теней прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением спокойствия. В сознании прояснилось. Стало божественно тихо.
Настолько, что свист летящего в затылок снежка предупредил эльфийку о своём приближении. Однако это её не спасло. Комок снега впечатался в шею, снежная труха сразу же посыпалась за шиворот, обжигая спину холодом. Майев подскользнулась, пытаясь увернуться, и повалилась в сугроб неподалёку от Кадгара. Из-под белой горы торчали лишь кончики эльфийских ушей, да доносилась непереводимая игра слов с использованием калдорайских идиоматических выражений. Архимаг тут же бросился на выручку Песни Теней. Та отпихнула человека, её лицо, показавшееся из снега, покраснело то ли от мороза, то ли от злости, а в волосах запутались снежинки.
— Кадгар, сделай одолжение, — сквозь зубы процедила Майев, прожигая взглядом, — хотя была ни разу не иллидари, — заливающегося смехом Ярость Бури, — дай клинок.
— У меня нет, — пробормотал Кадгар, мысленно воодушевлённый, что эльфийка перестала его игнорировать.
— Нож?
— Нет.
— Может, меч? Секира? Булава?
— Нет... Но, — тут же добавил он, видя отнюдь не обрадовавшуюся Песнь Теней, — есть же... Снег.
— Снег?
— Самое грозное из оружий, — убедительно закивал Кадгар, быстро подавая эльфийке свежеслепленный снежок.
— Сейчас проверим, — улыбка Майев не предвещала ничего хорошего всё ещё хохочущему полудемону. Она резко вскочила, широко замахнулась и со всей силы кинула снежок прямо туда, где у охотника на демонон когда-то были глаза. Снег с мокрым шлепком попал прямо в щёку Иллидана. Смех смолк. Когтистая рука соскребла снежок с лица.
— Мэв, мне кажется это была плохая иде...
Там, где только что стояла Майев, отгораживающая Кадгара от Иллидана, оказалась пустота. Через эту пустоту без препятствий пролетел пущенный полудемоном ответный снежок. Архимаг стал отплёвываться от «подарка», метко попавшего в лицо, но Песнь Теней времени не теряла. Откуда-то из сугробов в Иллидана полетел новый комок снега, попадаю тому в плечо.
— Ах так! — опомнившийся Кадгар, не простивший Майев предательство, магией сделал сразу десять снежных зарядов и, поймав момент, накрыл вынырнувшую из снега эльфийку градом снежков. Песнь Теней еле-еле укрылась от них, но на тот момент уже стала напоминать снеговика. Боевого настроенного снеговика.
Через минуту над поляной только и было видно, что летающие комки снега. Иллидан поднялся в воздух и вёл обстрел сверху, приземляясь, чтобы сгребать материал для снежков. Майев била точно и быстро, место её появления из груд снега нельзя было предсказать. Кадгар орудовал целыми очередями снежков, будто у него в руках появлялось одно из огнестрельных оружий дворфов, и тогда за поднимающейся благодаря колдовству метелью не было видно совсем ничего.
Никто не вёл счёт времени. Никто не помнил, что завтра, скорее всего, нужно будет снова отправляться в походы против демонов. Никто не заметил, когда к шуточной битве присоединились тролли, орки, ночные эльфы и эльфы крови, гномы, чародеи, люди... Оплот разбился на группки, ведущие борьбу между собой, которые то распадались, то собирались вновь, уже с новым составом. Смех и ликующие выкрики раздавались повсюду, периодически нарушаемые возгласами: «Я нашёл подарок!». Все найденные свёртки относили в сторонку, чем не гнушались воспользоваться противники, устраивая облавы.
Во время одной из таких масштабных стычек, Майев перебежала за импровизированную крепость из снега, переводя дыхание и борясь с глупой улыбкой, проявляющейся на румяном лице. В укрытии уже сидела синеволосая гномка, которая помогла отбить атаку группы под предводительством Иллидана минутами ранее. Но доверия к ней уже не было: вдруг переметнулась к врагу? На снежном поле боя всё возможно! Видимо, о том же подумала гномка, хватая горсть снега, но командир Стражей была проворнее. Она вмиг щедро умыла синеволосую снегом и побежала прочь, под защиту других укреплений. Не успев извернуться, Песнь Теней столкнулась с бегущим навстречу человеком, появившимся словно из ниоткуда. Оба разом упали в снег. Кадгар расхохотался, даже не утруждаясь подняться, однако тут же смолк, поняв, что перед ним никто иной, как обиженная на него Майев.
— Прости, — порывисто выдохнул он, хмуро садясь в сугробе. Песнь Теней, несмотря на опасность быть «раненой» снежком, тоже села и без слов обняла архимага. Быстро и слегка неуверенно, почти сразу отстраняясь.
— С Покровом, маг, — улыбнулась та; завораживающий взгляд её серебряных глаз встретился со счастливым взглядом Кадгара.
— И тебя, Мэв.
— И прости, за это тоже, — озорной смешок слетел с её губ, прежде чем она умыла снегом не сопротивляющегося, в силу неожиданности, человека. Кара настигла смеющуюся шалости эльфийку почти мгновенно: Майев быстро встала, чтобы сбежать с места преступления, как наткнулась на услужливо подставленную ладонь со снегом от Иллидана.
— С праздником, — усмехнулся тот, прижимая к себе не то чтобы довольную Песнь Теней, с ворчанием, будто делая одолжение, обнимающую полудемона в ответ.
***
— Это... Что? — Кадгар уставился на коробку, которую достал из другой, побольше, украшенной лентами коробки со своим именем на пёстрой бумаге.
— А в ней что? — поинтересовалась Песнь Теней, паралельно недоверчиво встряхивая свой подарок. Разложившиеся под ёлкой существа всех рас Азерота распаковывали найденные во время битвы снежками подарки. Половина сидела за столом, предпочитая рассматривать то, что получили, и выдвигать предположения относительно личности дарителя, уплетая остатки от Покровского ужина. Близилось к вечеру, по периметру залы парили зажжённые свечи, пахло съестным и хвоей. Усталые, но довольные борцы с Легионом шуршали упаковками подарков, обсуждая совершенно неважные пустяки, вроде того, что Покров выдался на славу.
— А я знаю, кто мой даритель. Какое совпадение, — саркастично заметил Иллидан, расположившейся перед Майев и Кадгаром, третьим в кругу. Он молча достал из бело-красной коробки кожаный ошейник. Архимаг прыснул.
— И кто же? — совершенно невинно спросила Майев.
— Да брось, актёрство никогда не было твоим. Признайся, моя маленькая тюремщица, ты грозилась надеть мне ошейник ещё в Гробнице.
— Ну ты и извращенец, — констатировала эльфийка, возвращаясь к попыткам развязать ленту на своём подарке, оставив Иллидана один на один с сомнениями. — Твою ж...
Коробка с хлопком открылась, осыпав колени Майев блёстками. В кучке сверкающих бумажек лежало великолепное платье, переливающееся всеми оттенками голубого, красиво сочетающиеся с цветом кожи эльфийки. Тонкие нити с изящными подвесками из лун опоясывали всё платье, добавляя ему изящности и лёгкости. Подобные платья носят жрицы храма Элуны, но уж точно не суровые воительницы.
— Оу, — Кадгар взглянул на платье и недоумевающую Майев. — Если вы с Иллиданом попались друг другу, то я не удивлён. Почти. Если только немного. Всего лишь шанс один к нескольким сотням, подумаешь.
— Это скорее шутки в стиле Кель'Таса, — немного грустно заметил Иллидан. — Но он должен отмечать с Ветрокрылой и маленьким королём. Предатель.
— Я только пришёл, а уже предатель! — вдруг перекричал гам залы возмущённый голос. Кель'Тас гордо выпрямился, лучезарно улыбаясь.
— Опять эти шутки про короля, — закатил глаза Андуин, на что Сильвана, отчего-то надевшая вместо своего капюшона красный колпак, успокаивающе похлопала его по плечу.
— О маленький король, не дуйтесь, дедушка Зима к обиженным деткам не приходит, — съехидничала она.
Зашедшие в залу следом леди Вайш, Джайна, Тралл и, кажется, ещё весь Азерот в придачу, буквально проломились к столам. Оплот засуетился, поднимая самый большой шум за всё празднование. Кадгар достал, наконец, из коробки в коробке в коробке и ещё в коробках бутылку любимого красного марочного Даларанского и бросился к гостям.
— Сюрприз! — Джайна звонко рассмеялась и, взмахнув рукой, вызвала вихрь весёлых искр над рядами сидящих за столом.
— Как там в Штормграде? — важным тоном стал расспрашивать Андуина Иллидан.
— Почему вы так поздно? — выгнула бровь Майев, неуютно одёргивая края платья, которое
нужно надеть ей по сюжету, чтобы не слить концовку её убедили надеть, и сидело то просто идеально.
— Джайна немного перебрала, открыла портал в какую-то Сибирь, так что нас, почему-то, Ноздорму отчитал, — шепнула ей Сильвана, — смертные, сама понимаешь, жалкие ничтожества, которые не распоряжаются собственными жизнями, но я подарю нам всем свобо...
— Я всё слышу! — вмешалась чародейка. — И кстати, люди там, в Сибирии... Себерии... Сибири, вот! Добрые люди там. Правда, всё говорили о том, что пить надо бросить, я только не поняла: мне или им, но неважно. Ещё, что за каким-то кампуктером сидеть меньше, в катки по ночам не ходить... Ну да что Сербирь, пить будем?
— Пьянчуги, — прошептала Майев.
— Признайся же, это ты подарила мне ошейник, — так же шёпотом сказал Иллидан, сидящий рядом.
— Не представляю, для чего бы это, — с показным равнодушием произнесла эльфийка.
— А почему вы шёпотом подарки обсуждает? — тоже тихо проговорила Ветрокрылая. — Мне вот книгу подарили.
— Лучший подарок, — пожал плечами Андуин.
— Ага, «Основы самоконтроля, или как не бросаться на людей, даже если они — Артас». Лучший подарок в моей жизни. Узнаю кто — убью.
Майев молча протянула королеве-банши руку, та понимающе ухмыльнулась и пожала её.
— Ой, хватит! — одновременно выпалили Джайна и Кадгар, до этого обсуждающие дела Кирин'Тора. Они одновременно подняли бокалы и чокнулись, их примеру последовал весь Оплот. — С ПОКРОВОМ! — прокричали усиленные голоса магов.
— С Покровом, — глубоким тембром произнёс король Штормграда.
— Поздравляю!
— Счастья нам!
— Где я?
— Опять не получилось, — вздохнул Натанос Гнилостень, подвешенный в петле из гирлянды.
— С Покровом!
— А где Майев и Иллидан?— сделав глоток из бокала, спросил Кадгар у Сильваны. Та развела руками, поднимая свой кубок с обворожительной улыбкой, на которую только была способна королева банши. Под потолком материализовались тучи — их помогла сотворить местным магам Джайна, — и в зале закружились снежинки, вместе с парами, решившимся на танец.
— С Зимним Покровом, — сказала Ветрокрылая, принимая приглашение на танец от Ринна.
