Потерять всё и найти намного больше

        В укрытии явно кто-то был. В то, что костёр сам себя зажёг, верилось как-то слабо.       — Не к добру, — пробормотал себе под нос Алистер.       Вытянув из-за спины «Sword», он снял его с предохранителя и двинулся вперёд. Медленно — хотя очень хотелось забросить в помещение слепилку и вкатиться, расстреливая из автомата всё, что не в синей форме с грифонами. Осторожно, чтобы не хрустнуть щебнем или осколком стекла. И очень старательно вглядываясь в темноту перед собой, стараясь разглядеть хоть какой-то намёк на движение возле бетонных стен. Если бы он устраивал засаду на одинокого путешественника, то поджидал бы снаружи. Впрочем, он бы и не стал палить костёр, предупреждая о своём присутствии, но кто знает, что творится в голове у мародёров, рыскающих по Пустошам?       Алистер постепенно приближался к бетонной коробке. Гравий еле слышно поскрипывал под его весом, как ни старался он идти бесшумно. Красться в броне сложно, но выбора не было: он был один, а мародёры всегда держались группами.       Вчера вечером, когда он выбирал место для ночлега, это показалось отличной идеей: устроиться в древней бензоколонке, торчащей посреди пустыря. В общем-то, идея в самом деле была годной. Пространство вокруг отлично просматривалось, стены надёжные и крепкие, а что от них ощутимо фонило — так это не критично. У Алистера к радиации иммунитет, а Кайлана защищали инъекции. Они бы спокойно переночевали, Алистер дал бы отдых ногам и плечам, и завтра бы снова пустился в путь. Но, увы, Кайлану стало хуже, и Алистеру волей-неволей пришлось оставить его в укрытии и, понадеявшись на удачу, вернуться на две мили назад, к брошенному поселению с не сильно выгоревшим больничным комплексом... Конечно, шанс на то, что мародёры могли пропустить сейф с медикаментами, был мизерным, но ветреная удача решила улыбнуться — и в сумке Алистера лежали завёрнутые в пупырчатую плёнку сменные ампулы с химией.       Кажется, снаружи никого не было. Да и поставленная перед уходом сигналка оказалась не повреждена. Разумеется, система-магнитка примитивнее палки, и ни один нормальный солдат даже пьяный на неё не наступит, но мародёрам на это мозгов не хватало. Обычно.       Алистер вслушался. Из помещения доносилось только потрескивание, словно жгли древесину, а не таблетки сухого спирта или орзаммарский уголь. Горестный вздох прозвучал на этом фоне, словно гром среди ясного неба.       Сердце Алистера едва не выпрыгнуло из груди. «Кайлан! Пришёл в себя! Очнулся! Костёр зажёг!»       От радости он перемахнул через подоконник, не чувствуя веса брони, с хрустом приземлился на крошево пластика.       — Кайлан, как же я рад, что...       Кайлан по-прежнему лежал на волокуше. А возле жаровни сидел потрёпанный чернявый молодой человек, испуганно прикрывший руками голову при внезапном вторжении незнакомца. Чумазый, комбинезон затёрт до блеска, куртка явно с чужого — и явно мёртвого, если судить по прожжённой лазером дыре на груди — плеча. А на ногах фермерские ботинки, грязные, но добротные, резко контрастирующие с остальным обликом. Оружия Алистер не увидел, но на всякий случай быстро нацелил на оборванца автомат и приказал:       — Руки поднял, живо! Выше!       Парень запугано всхлипнул, вытянул руки — худые, замотанные до самых ладоней серой от пепла тряпкой.       — Не стреляйте... Не надо...       — Не дёргайся. Как ты тут оказался? Отвечай!       — Я... Я тут... мимо шёл... я не хотел... — И бросил виноватый взгляд в сторону Кайлана.       Алистер хотел было хмыкнуть — что, мол, тот делает посреди выжженной территории, куда не всякий мародёр рискнет сунуться, но, проследив за взглядом парня — побледнел. Кайлан лежал так же, как и перед его уходом, на спине, с заботливо застёгнутым мембранным спальником. Но...       — Кайлан... ...огонёк системы жизнеобеспечения на его плече моргал оранжево-жёлтым.       Алистер, разом забыв про напуганного парня, прыжком перемахнул через жаровню, едва её не сшибив.       — Кайлан! — он рванул липучку спальника, схватил за плечо. Холодное. Окоченевшее. — Андрасте, нет! Только не сейчас!       Бросив под ноги «Sword», он сдёрнул с шеи именной жетон, дрожащими руками вставил в щель сканера, нащупывая кнопку принудительной активации. Пластиковая выпуклость резко распрямилась под пальцами, сливаясь с гладкостью корпуса. Прибор еле заметно завибрировал, но кнопка тут же выскочила и больше не продавливалась. Дорогущая система экстренного жизнеобеспечения превратилась в бесполезный кусок пластмассы. Алистер жал и жал на стартёр, не слишком соображая, что делает, не желая верить в отказ.       — Там кассета пустая, — тихим голосом сказал парень. — Ты уже ничем не поможешь.       Алистер дёрнулся, как от удара, и судорожно полез в поясную сумку. Плёнка, в которую были запаяны ампулы, упорно не расходилась, он процарапал ногтями кусок сбоку. Холодное стекло выскользнуло из пальцев, ампула упала на грязный бетон, звонко и хрустко, и сердце Алистера упало вместе с ней. Но нет, не разбилась, просто укатилась, глухо стукнулась о тяжёлый фермерский ботинок. Оборванец поднял её — в глаза бросились мелкая красная сыпь на немытых пальцах — и протянул. Алистер схватил было, но не смог вытащить ампулу из цепкой хватки.       — Эй, отдай! Быстрее же!       — Это бессмысленно. Ты можешь зарядить кассету, но ты уже ничем не поможешь, — ещё раз проговорил парень. — Мне жаль, но это было необходимо. «Виверн» выработал свой ресурс. Твой друг — мёртв.       Парень разжал пальцы.       Алистер нашёл ногтём надпил на шейке ампулы, чтобы сломать и вставить в кассету, но так и не нажал. Он обмяк, наконец-то осознавая случившееся. Он сидел рядом с телом Кайлана, глотая слёзы, стараясь удержать себя в руках, зачем-то раз за разом поправляя скрутившуюся липучку на спальнике. Рука с зажатой ампулой безвольно лежала на коленях. Парень сидел рядом на корточках и сбивчиво говорил что-то утешительное, но смысл его слов ускользал от Алистера. «Буль-буль-буль, мне жаль. Буль-буль-буль, ты только пойми».       Вдруг в сознании что-то щёлкнуло, Алистер заморгал и напрягся.       — Погоди... Ты что только что сказал? «Это было необходимо?» Это ты к чему?       — Ну...       — Стоп. Так это ты отключил систему жизнеобеспечения, да?       Парень заморгал и с виноватым видом опустил глаза.       — Но...       — Ах ты... Идиот! Ты убил его!       Оборванца от смерти спасло только то, что Алистер наступил коленом на ремень «Sword»’а.       — Да нет же! Я не убивал! — хрипел парень, пытаясь вырваться из душащей хватки Алистера, сграбаставшего его за ворот комбинезона. — Твой друг уже неделю мёртв... Показатели... Там... сбоку! Его мозг умер... Давно... Пусти! Я покажу!       Алистер разжал кулак и парень, откашливаясь, повалился прямо на пол, вцепившись в горло. Просто он сказал вслух то, что Алистер долго скрывал от самого себя.       Алистер хотел первым делом прогнать парня. Он хотел побыть в одиночестве. Ему это было необходимо. Но досчитав до десяти — вбитая Дунканом привычка — передумал.       В жаровне полыхала алым небольшая пригоршня орзаммарского угля, волны тепла распространялись куполом, и было не важно, что в зальчике заправки выбиты все окна. Тело Кайлана Алистер наглухо закрыл в спальнике. Хуже уже не будет.       На решётке разогревались консервы — Алистер, хоть и находился в состоянии, близком к прострации, поймал голодные взгляды, которые парень бросал на припрятанный за грудой оборванных плакатов рюкзак. Алистер отпихнул мусор носком ботинка, подтянул рюкзак за лямку к себе и с удивлением отметил, что узел завязан по-новому, но всё содержимое цело. «Надо же, какие мы деликатные». Вытянул две банки, одну отдал пареньку.       — Как тебя зовут?       — Йован.       — Алистер, — нехотя представился он. — У тебя ложка есть, Йован?       — Ло... Ах, да, есть.       Пока парень ковырялся в своей сумке, которую Алистер сперва принял за ветошь, консервы тихонько зашипели паром и раскрылись. Алистер привычно поморщился. Такой аппетитный запах, мгновенно распространившийся по помещению, сильный, вызывающий громкое бурчание в животе, могли дать только искусственные ароматизаторы. От них оставался на губах стойкий химический привкус, не проходящий несколько дней. А потом он посмотрел на то, что Йован гордо назвал «ложкой», вздохнул, вытащил из рюкзака упаковку одноразовых приборов и пачку спиртовых салфеток.       Ярко-красная сыпь на руках оборванца его беспокоила. Алистер кинул ему пачку — протри мол, руки. Тот, не глядя, уверенно потянул за ярлычок, аккуратно раскрывая упаковку.       Алистер удовлетворённо хмыкнул.       Под слоем грязи лицо парня оказалось бледное, без загара, что Алистера уже не удивило, черты — правильные и крупные. На вид ему можно было дать лет девятнадцать или самую малость больше. А вот сыпь на белой коже стала только ярче.       Ели молча. Алистер видел, что Йован просто изнывает от любопытства, но ему не хотелось говорить. Хотелось смотреть на мерцающие угли и плакать. В голос, как ребёнок, бить кулаками по стенам, пока боль в разодранных костяшках сможет хоть немного заглушить ту боль, что внутри.       Жестянки Алистер выкинул в окно, хорошенько размахнувшись. Чтобы не воняли.       — Интересное оружие. Не часто встретишь. — Йован, не выдержав, кивнул на стоящий возле Алистерова ящика автомат. В парне Алистер угрозы не видел, но, на всякий случай, оружие держал под рукой. И кажется, того это нервировало.       — Да. «Sword», под промежуточный малоимпульсный патрон. — Алистер на ощупь провёл пальцами по лириумной гравировке на цевьё. — Внесерийник. Ими пользуются только Стражи и Випы.       — Красивый, — завистливо протянул парень. Алистер кивнул.       — Он зовётся «Клык дракона». А это, — он постучал пальцами по кобуре нестандартного вида, — «Daga» и «Kord», антивские крупнокалибернники, но я с ними обращаюсь не очень.       Уточнять, что до недавнего времени эти стволы принадлежали не ему, Алистер не стал. Эта рана тоже ещё кровила.       — Так ты, значит, синенький?       — И как только ты догадался? — притворно изумился Алистер. — По цвету моей брони, экипировке или оружию? Или... Ой, меня выдала эмблема грифона?       — Не сердись. Мне страшно, вот я и несу, что в голову придёт.       Алистер пожал плечами. У него не было ни желания сердиться, ни сил на это. Он словно выгорел изнутри. Всё было бесполезно. Всё, чем он занимался — со смертью Кайлана было разрушено; все его планы — рухнули в пропасть. Если бы парень сейчас попытался бы его убить — кто знает? Может быть, закрыл бы глаза и принял смерть.       — Эй, Йован, лучше скажи-ка мне вот что... Ты из закрытой зоны давно сбежал?       — Что? Я не... Ты ошибаешься...       Алистер невесело рассмеялся.       — Совет: хочешь остаться неузнанным — не носи мембранный защитный комбинезон. Хайтек вне закрытых зон просто так не встречается. То, что ты номер зоны отпорол и куртку сверху накинул, не спасёт. Кто в теме, сразу заметят и поймут, что это за вещь. Второй совет: если такой дохляк, не обижайся, как ты, бродит по Пустошам один и без оружия — но при этом выживает, дело явно нечисто. Ну и третье. Не свети своими знаниями. Поверь, отличить «Виверна» от армейской «Гидры», а уж тем более, управиться с ним — могут только те, кто эти девайсы создаёт. Ну или кто контролирует распространение, конечно, но на парня из C-sec ты не тянешь, а на правительственного псайкера ты похож, как я на черепаху.       — И ты не боишься меня? — неверяще спросил парень. Кажется, он как вздохнул судорожно после вопроса Алистера, так и не выдохнул.       Алистер устало поморщился. Этот вопрос за последние полгода начал надоедать.       — А что, ты намереваешься «взорваться» через пять минут? Или ты bloodmage из детских страшилок и прямо тут будешь у меня жизненные силы высасывать? Не, если хочешь — всегда пожалуйста, я не против. Но не ручаюсь, что у тебя получится.       Если бы Алистер сейчас смотрел не на мёртвый корпус «Виверна» в своих руках, то увидел, как Йован побледнел.       — И ты так спокойно сидишь рядом с несанкционированным псайкером? И не осуждаешь, что я сбежал?       Алистер долго смотрел в пол, потом в ночь, за окно. Тьма жалась к стенам, точно раскормленная кошка. Скрадывала в пушистой шерсти неяркие звёзды. Потом пожал плечами. Чего терять?       — Меня шесть лет готовили для службы безопасности закрытой Зоны. С моих двенадцати. Согласия не спрашивали, сам понимаешь... Так что я эту кухню знаю изнутри. И про то, что псайкеров как мозги-в-банке используют, и про остальное. Я даже сам... — Он замолчал, потом покачал головой, словно передумав продолжать. — Так что нет, я тебя не осуждаю.       — И арестовывать не будешь? — ошарашено спросил Йован. Ответа так и не получил.       Край неба на востоке начал чуть светлеть — ночь шла на убыль. Алистер не спал, подбрасывал в жаровенку таблетки топлива, думал о невесёлом будущем, которое ждало страну. Йован сидел возле стены на свой грязной сумке, вытянув ноги — тощие и несуразно длинные. Он опирался спиной на рюкзак Алистера и клевал носом. Псайкер то почти засыпал, то встряхивался, как промокший пёс, быстро оглядывая облупленные стены, Алистера у почти погасшей жаровни, тело в спальнике на волокуше. Честно говоря, Алистера не интересовало, что псайкера нервировало больше — соседство с кем-то из C-sec или с трупом.       Вой прорезал тишину, словно взвизгнувшая у щеки пуля. Йован вскочил на ноги, испуганно озираясь, так что Алистер на него шикнул.       — Успокойся! Это не мутанты, это просто животные. Собаки или волки. Всё-таки... — вслушавшись в тоскливую руладу, расслабился Алистер, — всё-таки волки, самые обычные. Не дёргайся, они не сунутся сюда.       — Я теперь не засну, — пожаловался Йован.       — Не спи, — равнодушно согласился Алистер.       Йован заёрзал, пытаясь устроиться поудобнее на своей тощей сумке.       — Слушай, а как ты вообще оказался здесь? И кто этот человек? Я смотрел список повреждений — такие раны не совместимы с жизнью. И я не представляю, как можно получить такие...       Псайкеры, по мнению Алистера, обладали некоторыми весьма интересными свойствами. Первое — удивительнейшая тяга к знанию. Псайкеры при любой возможности хватались за любую печатную или рукописную книгу. Неважно какого содержания — инструкции по вышивке крестиком, электронная схема, сборник статей, стихи, низкопробное сортирное чтиво или агитки — им было всё равно. Из-за этого с ними было совершенно неинтересно беседовать: они знали всё, чем ты мог поделиться. Второе — у них полностью отсутствовало чувство такта, и из всех вопросов они безошибочно выбирали те, обсуждать которые собеседнику не хотелось. Но, пусть Йован и лез не в своё дело и причинял боль расспросами, сидеть в молчании оказалось тягостно. Да и разговор с тем, кто умеет не только картошку выращивать или стрелять «в ту сторону», мог принести пользу.       — Ты вообще в курсе событий последних недель? Или ты недавно в бегах?       Йован развёл руками.       — Ладно, начнём издалека. Ты знаешь имя последнего Президента?       — Кайлан Тейрин, — уверенно произнёс Йован.       — Про то, откуда мутанты взялись и почему прут, в общих чертах знаешь?       Глаза Йована радостно сверкнули и он открыл рот, явно собираясь вывалить на Алистера все собранные по зональным архивам сведения о генезисе Мора.       — Я сказал, в общих! Ну, значит так: этой весной за перевалом Клейна, это где-то в милях трехстах севернее отсюда, случилось землетрясение. Там обычно трясет, но не сильно.       — Среднее значение четыре целых шестьдесят две сотых балла, максимальное зарегистрированное шесть с половиной баллов, в среднем девяносто четыре землетрясения в год, максимально зарегистрировано двести семнадцать землетрясений в год, — выпалил скороговоркой Йован, поймал взгляд Алистера и сконфуженно закончил: — за всё время наблюдений.       — Спасибо, Йован, — мрачно сказал Алистер. — Тряхнуло тогда тоже не сильно, но видимо, на обвал хватило, и там открылся какой-то новый ход с заражённой части Глубинных троп. Или с туннелей, что под ними, там, поверь, заразы еще больше. Мутанты сначала лезли себе потихоньку, потом начали ломиться, пришлось усиление на старые сторожевые посты загонять, местная оборона уже не справлялись. В общем, летом стало ясно, что напор только усиливается, и, в общем, начинается полновесный Мор.       По отвращению в глазах псайкера Алистер понял, что это для него было новостью.       — Ну а дальше президент Ферелденской республики, вспомнив накануне выборов о своей военной службе, решил совместить приятное с полезным и провести операцию «Остагар» по уничтожению мутантов. И самолично её возглавить.       — Дурное название, — полушёпотом пробормотал Йован.       Алистер кивнул, сам того не заметив.       — Идея была заманчива: расстрелять с вертушек скопления мутантов на юге Коркари и одним разом обуздать их поток, потом выйти на место, откуда они лезут, побумкать ракетами, выжечь гору изнутри. Потом, говоря по-простому, попозировать на камеры и свалить в столицу, и оставить Стражам вычищать заразу из тоннелей.       — И что-то пошло не так, — в интонации псайкера не было вопроса, скорее утверждение.       — Как всегда, — подтвердил Алистер и спросил: — Ты ведь, что такое «альфа-мутанты», не знаешь?       Йован посмотрел поверх головы Алистера, словно намеревался вычитать ответ на обугленном пожарном щите и попросил:       — Поясни, на всякий случай.       — Это те же мутанты, только здоровенные и башковитые. Почему они такие — непонятно. Весной, пока про обвал еще не знали, альфы сумели разграбить законсервированную с прошлых учений ГО-шную батарею ЗРК «Туман», о чём войсковая разведка, разумеется, не знала. Если она вообще что-то делала, мутанты ведь не орлейцы, их гонять много ума не надо. ГОшники это скрыли, чтобы по шапке не получить, а в итоге… — Алистер тяжело вздохнул. — В общем, альфы почти все переломали, но несколько установок умудрились и завести, и увести. Установки автоматизированы, так что ничего удивительного. А как наши подступили к руинам, ударили по ним из «Туманов». Шли как на параде, никто ничего не ждал… Вертушки сбрило, а потом мутанты бросили технику и на наземные цели переключились. Они же, как муравьи — настоящим разумом только единицы обладают. Но на равнине им нет равных. Не чувствуют боли, страха, просто прут на стрелков и в конечном счёте давят мясом.       Алистер замолчал. В его ушах грохотали выстрелы, взрывались гранаты, вкручивался в мозг застывшей высокой нотой визг мутантов, посечённых осколками. Йован терпеливо подождал с минуту, пока тот продолжит.       — И?       — Как бы тебе это сказать... Ты банкноту в 100 марок в руках давно держал?       Йован жалобно скривился, будто откусил дольку от сочного, спелого лимона.       — Ах, да, ты ж из закрытой зоны... В общем, знакомься, — Алистер махнул рукой в сторону застёгнутого спальника, — второй Президент Демократической Республики Ферелден Кайлан Тейрин.       — Мама... — прошептал Йован, бледнея. Встал. Потом молча сел на обломанный подоконник. Снова встал. Уставился распахнутыми глазами на волокушу. — А Генштаб?       Настал черёд Алистера кисло кривить рот.       — Там где-то и остался, под Остагаром. Второй состав тоже, если не ошибаюсь. В тех вертушках и министров полно было, всем же хотелось набрать очков перед выборами.       — Но это же безответственно! — возмутился Йован.       Алистер на это лишь хмыкнул и покачал головой.       — Маленькая победоносная война и всё такое. Слышал когда-нибудь?       — Слышал, — уныло ответил Йован. — Но ведь кто-то из высшего руководства уцелел?       — Кое-кто уцелел. Бригады «Красный утёс» и «Амарантайн» остались в оперативном резерве. А вот бригада «Гварен», что обеспечивала прикрытие, отступила в полном составе. Ублюдки. — Последнее слово вырвалось против воли и Алистер поймал на себе очень внимательный взгляд Йована. Пояснил: — Если бы эти сепаратисты нас поддержали — мы бы смогли эвакуироваться. Уроды сраные.       — Как ты вообще выжил? Мутанты не оставляют никого в живых. Тем более, синих.       Алистер опять поморщился. Ему не нравилось, что все упорно называют Стражей не по названию ордена, а по цвету формы.       — Вначале боя я с радистом сидел, на холме. Потом, когда стало ясно, что помощь не придёт, рванул вниз. Опоздал, авангард Кайлана мутанты уже перемололи и ушли. Кайлан был смертельно ранен. Чудом успел активировать «Виверна». Стал оттаскивать его с поля боя, но твари почуяли меня и вернулись. У меня был фиал с лириумом. Порошковым. Сувенир из C-sec. Не важно. В общем, вспомнил, что эти твари на дух не переносят эту отраву, кинул фиал вверх и расстрелял. Ветра не было, и всё в радиусе шагов двадцати оказалось посыпано этой дрянью. Ну, может, чуть меньше. Не суть. Они не сунулись. Тех, кто поумнее, я сразу срезал из автомата, а остальные безмозглые были, слава Пророчице. А то бы камнями закидали, никакая бы отрава не спасла. Пошипели, поплевались, я их по одному из пистолетов и перебил.       — Понятно тогда, откуда лириумная пыль взялась, — задумчиво протянул Йован, почёсывая пальцы.       Сыпь на его коже превратилась в мелкие, налитые кровью язвочки, обсыпанные подсыхающий сукровицей. Алистер испытал лёгкое чувство сожаления, но тут же зло себя оборвал — если бы псайкер не сунулся со своим гуманизмом, Кайлан был жив. Ну и что, что в коме. Бывали же случаи, когда из неё выводили.       Йован прошёлся до дверного проёма, выглянул, точно мог обнаружить там что-то заслуживающее внимания. Спросил, не оборачиваясь:       — Что ты будешь делать с ним, Алистер? Днём жарко, тело начнёт разлагаться. Его надо похоронить.       Алистер медленно кивнул.       — Надо. Нет смысла его везти куда-либо.       — Как ты думаешь это сделать? Земля здесь каменистая, да и лопаты нет... Курган из камней навалить, что ли?       — Можно похоронить его как Стража. В ордене до сих пор кремируют своих бойцов, — произнести это получилось неожиданно просто, словно он давно свыкся с мыслью о неизбежном. — Рассвета дождёмся и начнём. Кайлану нравятся... нравились рассветы. Поможешь мне?       За спиной раздались какие-то скребущие звуки, Алистер оглянулся. Бледный в зелень Йован сползал по стене.       — Эй, с тобой всё нормально?       — Я не... Нет... Я не... — Йован мотал головой, зажимая рот, словно отчаянно борясь с тошнотой.       — Это древний обычай, — на всякий случай сказал Алистер, ошарашенный такой реакцией. Только псайкерской истерики ему не хватало. — Там, где ходят Стражи, не до погребений, знаешь ли... К тому же, это почётно.       — Пожалуйста! Не надо... Не заставляй меня! Пирокинез это не... — Он всхлипнул и, набрав полную грудь воздуха, крикнул: — Я не буду это делать!       — Да ты что? — Алистер даже руками замахал, чтобы его слова были убедительнее. — С ума сошёл?! Мне бы и в голову не пришло кремировать б... Кайлана с помощью псайкерского пирокинеза. Для этой цели у каждого Стража есть пиропатрон. А теперь успокойся и помолчи, пока у меня голова не разболелась.       Помощь Йована в самом деле пригодилась. Вначале Алистер не захотел сжигать тело абы где, и Йован вспомнил, что возле развилки видел поваленную стеллу. Судьба словно издевалась — разбитый ныне памятник был установлен в честь случившегося здесь сражения, выигранного в конце прошлого века национальными героями Ферелдена, прославленными Мэриком Тейрином и Логэйном Мак Тиром.       А потом Йован помогал вытаскивать тело Кайлана из спальника. Оно окоченело и казалось, что Кайлан был готов броситься в бой — покоившиеся на животе руки согнулись к груди, а ладони сжались в кулак. Алистер долго держал пиропатрон в руке, не решаясь откинуть крышку и вылить на тело самовоспламеняющуюся жидкость. Йован стоял в стороне, выражение лица его было скорбным. Может, он в самом деле сочувствовал своему неожиданному знакомому, может, просто делал вид — но Алистер был ему благодарен за скорбь.       Он в последний раз провёл ладонью по холодному лицу и, выдохнув, перевернул руку с патроном над телом. Щёлкнула кнопка, крышка звонко откинулась и янтарно-жёлтая жидкость щедро выплеснулась на одежду бывшего Президента, вспыхнув белым пламенем, опаляя ресницы и брови отшатнувшегося от жара Алистера.       Тело сгорало на глазах, проваливаясь само в себя. Остро пахло химией, и если бы Алистера попросили описать запах — он бы сказал, что это похоже на горящий камень. Ему не хватало клирика, который прочёл бы над телом похоронную молитву. Алистер мог бы прочесть её и сам, но не хотелось изливать свои чувства в присутствии беглого псайкера. Поэтому он прощался с братом молча.       Через час, с опаской ссыпая пепел в пустую колбу пиропатрона (на гидрофобной поверхности не должно было остаться ни капли воспламенителя, ну а вдруг?), Алистер заметил, что Йован буравит его взглядом.       — Что? Говори уж.       — Я тут вспомнил одну особенность «Виверна»... — медленно, точно нехотя начал псайкер. — Он конечно, передовая разработка и может вытащить чуть ли не из Тени, но настраивается на кровь одного-единственного человека. Президент ведь твой брат, да? Иначе бы ты не сумел подключить его к аппарату, даже при помощи своего жетона. Потому ты его тащил?       Алистер раздражённо прикусил губу. Псайкер всё-таки не удержался и засыпал его горой неудобных вопросов. Хорошо хоть, дотерпел, пока тело Кайлана не рассыпалось в прах.       — Я... Я не знаю. Я должен был его спасти. Должен, понимаешь?       — Но если правительства нет, нет армии, то кто будет руководить страной? Кто будет вести войну?       Алистер пристально посмотрел на псайкера, не понимая ни хода его мысли и к чему тот вёл, ни то, на какой же вопрос отвечать. И как. Щёлкнул зажигалкой, герметизируя колбу.       — Ну и причём тут то, что я брат Президента?       — Ты должен возглавить армию. Ты должен защитить нас всех. Ты же сам говорил, что начинается Мор.       — Это смешно. Или ты забыл, что у нас республика? Я должен отдать прах жене Кайлана. И призвать к ответу Логэйна, лидера гваренских сепаратистов, который, к слову, приходится ей отцом. А потом отправиться в распоряжение ближайшего командира Стражей. Вот что я должен.       Алистер закинул автомат на спину, подхватил рюкзак и направился по дороге в сторону запада. Йован ругнулся и побежал за ним.       — Но тогда Ферелден обречён. Независимый и сильный Ферелден не нужен никому! Вначале нас скормят мутантам, потом, когда мы не сможем сопротивляться, расчленят. — Йован схватил Алистера за плечо, останавливая и разворачивая к себе. — Ты ведь сын Мэрика-Освободителя, верно? Благодаря которому Ферелден получил автономию и стал республикой, так? Как ты можешь так спокойно бросить всё на произвол судьбы?       — Я делаю то, что должен, — возразил Алистер. — А Ферелдену нужны не очередные выборы, а армия, новая техника, личный состав взамен того, что полёг в Остагаре. Где это взять? Только у союзников.       — Никто в Ферелдене не захочет повторить судьбу Долов и Вольной марки, — сказал Йован чётко и по слогам, пристально глядя в глаза Алистера, словно желая загипнотизировать. — Нас сожрут. Сделают рабами без роду и племени, мусором, который можно гноить на шахтах. Нас будут грабить день за днём, год за годом, бросая объедки с барского стола. Мы будем пушечным мясом в войнах союзников, но к нам они на помощь не придут.       — Ты сгущаешь краски, — без особой уверенности запротестовал Алистер. И, тяжко вздохнув, добавил: — Этот разговор бессмысленен. Я даже не знаю, что найду, когда выйду на живые земли. Может, Ферелдена как такового уже нет. Или наоборот, нам навстречу идут орлесианские полки, выжигать мутантов.       — Если прошла всего неделя… — Йован быстро подсчитал что-то в уме. — Нет, ни для первого, ни для второго времени бы не хватило. Мы еще можем всё исправить сами, не уничтожая то, ради чего Ферелден сражался восемьдесят лет!       — Как?! Всё равно армию и технику взять не откуда. Денег на их закупку тоже! Вот ты знаешь, где их взять? Я — нет.       — А я знаю, — горячо воскликнул Йован. — И деньги, и технику наш Круг даст. Орзаммар тоже технику даст с готовностью — там прекрасно знают, что если Ферелден расчленят, то рано или поздно им самим объявят войну из-за лириумных рудников. Тем более, ты же синенький, то есть Страж! Вам же ваши синенькие из других стран обязаны оказать поддержку во время форс-мажора, а это, — Йован обвёл руками Пустошь, — точно форс-мажор.       — Одной техникой мы с мутантами не справимся, — усомнился Алистер. — Они плодятся под землёй в колоссальных количествах, и нужно много солдат, чтобы затыкать дыры, откуда эти твари лезут, куда больше, чем было в регулярной армии Ферелдена... А что там решат главы сопредельных орденов Стражей...       — Можно бросить призыв всем, кто по милости союзников лишён территорий! — не отступался Йован. — Долийцы, беженцы — если пообещать им полное гражданство или автономию, и они с радостью будут сражаться! Попроси у Круга разрешения вербовать на военную службу псайкеров из закрытых зон, мало кто не откликнется. Круг и специалистов C-sec своих даст, а ты знаешь, что C-sec и мотивированны, и выдрессированы не хуже спецназа. То есть, натренированы. Орзаммар своих солдат даст, лишь бы себя обезопасить. Немного, но орзаммарцы, говорят, настоящие звери. Поверь мне! Ещё есть шанс!       Алистер отступил на шаг, прищурился на поднимающееся над Пустошью солнце. Кажется, он слишком долго общался с псайкером. И тот заразил его своим безумием.       — Назови мне хоть одну причину, которая заставит меня согласится на этот сумасшедший план?       — Ты выжил в Остагаре. Ты до последнего старался исполнить свой долг. Ты разделил ужин с беглым псайкером. И, демоны меня разорви, если ты будешь драться за Ферелден — я встану рядом. Ты, — Йован обезоруживающе улыбнулся, — настоящий Тейрин.