О сожалениях

      Первая смерть встретила Хунхун-эра жгучей болью, кровью и сожалением, что неподъемным грузом лежало на его плечах. Он и ожидал чего-то подобного: такая позорная смерть была под стать его статусу – жалкий монстр, что лишь мусолил глаза своим жутким видом окружающих. Сама его смерть не была чем-то удивительным, в конце концов, он участвовал в войне, рьяно бежал в передних рядах и убивал абсолютно всех, кто попадал в поле зрения. Только так Хунхун-эр мог отбросить все свои муки совести и избавиться от ярости, что сжигала его дотла.       Перед глазами – знакомый белый силуэт, что преследовал его уже многие годы. Это приятный мираж, успокаивающий. То, ради чего, он стремился умереть, а позже родиться заново – более сильным, способным, могущественным. Не монстром, которому стыдно показаться на глаза своему Богу.       Веки наливаются свинцом, и он закрывает их, наслаждаясь чудесной иллюзией, сотворённой им самим. Божество счастливо улыбается, тянет к нему свои руки, как когда-то давно, и смотрит своими прекрасными тёплыми глазами, видит лишь его.       Хунхун-эр устал.       Не от войны и вечных распрей на его родных землях, а от своей бесполезности. Он живёт или, может, уже жил, ради защиты лишь единого Божества, но даже с этой задачей он так и справился. Его Бог жертвует с собой ради защиты целого народа, а Хунхун-эр…       Всего лишь умер.       У него нет семьи, по которой можно скучать. Нет дома, куда можно вернуться. Нет друзей, о которых можно беспокоиться. Но есть глубокая печаль и горечь, смешанные с ненавистью к самому себе.       Поэтому, как только появляется шанс, он крепко хватается за него.       Неважно в какой форме, пускай она намного слабее предыдущей – Хунхун-эру не привыкать к этому чувству. Он просто станет сильным, достойным – таким, каким заслуживает Его Высочество. Только бы тот позволил находиться рядом, разрешил стать вечной тенью за его спиной, что защищает от любых недоброжелателей, забирает все страдания, что встретятся на пути. Ради этого юноша готов пройти через все возможные муки.       Хунхун-эр умирает, наполненный лишь печалью и сожалениями.       Вторая смерть встретила его с раскрытыми объятиями, предлагая в обмен лишь пучину страданий. В этот раз смерть стала слишком неожиданной для Умина, пусть и была результатом собственного решения. Боль с прошлого раза не уменьшилась, стала куда хуже, мучительнее. Пожалуй, такие муки он не чувствовал ни разу за все время своей жизни или существования. Проклятие раздирало его изнутри, голоса, наполненные болью и мольбами, оглушили его. Он уже не слышал криков Его Высочество, возможно, те и вовсе утихли. К счастью, вместе с этим пропал и силуэт убогого демона в белой маске.       Перед глазами – измученный Бог, которого пронзали мечами вновь и вновь, Божество, что на время потеряло себя, а после обрело вновь, решив снова, снова, пожертвовать собой, решить возникшую проблему единственным известным ему путём. И лишь в этот раз Умин смог сделать что-то, отвлёк беду прочь, подальше от Его Высочества. Где-то в глубине души, которой, вероятно, уже и не осталось вовсе, он гордился собой.       Он стал сильнее, однако недостаточно. Всё ещё ничтожно мало, ему всё ещё не угнаться за Его Высочеством. Умин стал тенью, что неотступно следовала за Божеством, он уберёг Бога от, вероятно, самой большой ошибки, защитил от мучительной боли.       Было ли это то, чего действительно хотел Умин? Поначалу, он бы согласился с этим. Демон действительно исполнил то, ради чего он существовал – защитил своё Божество. Но теперь, умирая и чувствуя, как душа рассеивается и исчезает из этого мира вновь, он осознаёт, что желал совершенно не это.       Он не хочет быть просто кем-то за спиной. Хочет быть равным. Тем, на кого Его Высочество сможет положиться, тем, кому он будет доверять. Недостаточно бездумно жертвовать собой из раза в раз, слепо следовать за сверкающим силуэтом Божества. Нужно стать могущественнее любого существа в этом мире. Стать тем, с кем будут считаться и кого будут бояться.       Умин мог стать лучше, сделать куда больше, но его мелкие желания и стремления сдерживали демона вновь и вновь. Он попал в ловушку своего невежества и узкого взгляда на устройство этого мира. В следующий раз всё будет по-другому: в конце концов, вторая смерть указала ему на ошибки, которые в будущем стоит избежать.       Поэтому он борется за своё существование ещё раз, не позволяет душе рассыпаться на мельчайшие осколки, с непомерным усилием собирает их и уже не хватается за следующий шанс, а создаёт его сам.       В этот раз Умин тоже умирает с сожалениями.       Третью смерть Сань Лан встретил с яркой улыбкой, как старую подругу. Но и смертью назвать это в этот раз и впрямь сложно: лишь временная потеря духовной энергии, которой теперь предстояло длительное время восстанавливаться. Результат его полностью обдуманного решения, в котором он не будет сомневаться ни на миг.       Даже если Се Лянь будет корить его в этом всю следующую жизнь.       Хуа Чэн никогда не забудет это чувство: бороться с Се Лянем плечом к плечу, не за спиной, поддерживать его, а не просто защищать. Это то, что делают существа, равные друг другу. В этот раз боль затмевает дурманящее блаженство и всеобъемлющее счастье, которое ему не удалось постичь в свои предыдущие жизни.       И облегчение.       Больше не нужно бежать за недосягаемым идеалом, стремиться достичь невозможного, разрушая всевозможные правила и устои. Нет необходимости переворачивать с ног на голову само устройство этого мира. Не нужно ждать несколько столетий, чтобы, наконец, оправдать свой смысл существования, доказать себе, что он достоин быть рядом.       Больше нет смысла верить в саму возможность быть отвергнутым.       Перед глазами – его Божество, Его Высочество, Се Лянь. Во всех его формах, во все времена: худшие и лучшие, потому что это то, кем был его возлюбленный. Он состоял из взлётов и падений, не был константой, что непоколебимо следовала своему пути. В конце концов его гэгэ был человеком, состоящий, как из взлётов, так и падений. В конце концов, он был тем, кто принял такую странную, сжигающую абсолютно всё на своём пути, любовь Сань Лана.       И это было по-своему идеально неидеально.       В следующей жизни он не хочет стать кем-то большим. Не хочет быть Непревзойденным Демоном, Хуа Чэном. Он хочет быть обычным Сань Ланом, который дышит полной грудью, живёт рядом с возлюбленным и не гонится за недостижимым. Хочет продолжить быть счастливым.       Он позволяет себе расслабиться хотя бы на миг, не хватать судьбу за её проклятый хвост. Просто плывёт в небытие, зная, что так или иначе он вернётся к своему гэгэ.       В этот раз Сань Лан исчезает без сожалений.