Своих похорон безучастный свидетель

Будни Мариссы Спирито самым гадостным образом не отличаются один от другого. Будь её воля – Гитлер с адовым режимом, Веласкес и Хильда со своей ежедневной нудятиной у доски, звёздная мамочка с ахами и вздохами и раздражающая безмозглая Барби уже отчаливали бы куда-нибудь на очередном «Титанике» навстречу айсбергу. Но пока увы – приходится терпеть. А терпеть – занятие не из приятных, выматывает, выкачивает последние силы, да так, что репетиции группы – и те не радуют. Спасают только вот такие, как сейчас, одинокие посиделки в буфете с контрабандной порцией нормального кофе, который, рискуя собой, добыла и тайком пронесла специально для неё в колледж добрейшая тётушка Сандра. Нет, всё-таки потрясающая у Луны тётя. «А я ей такую свинью подкладываю,» - в привычные в последние время упаднические мысли некогда непотопляемой рыжей бестии вплетается бесцветный голос совести, - «Блас же ей голову оторвёт, если увидит, что я в буфете химию прогуливаю…» Но подняться с места сил нет никаких. В последнее время на самые простые действия жизненной энергии уходит немеренно. Открыть с утра глаза, вслушиваясь в щебетание Луны, соскучившейся по своему Нико – трудно. Войти в класс, не вывернувшись наизнанку от надоевших физиономий Бустаманте, Колуччи, Перальти-Рамос и прочего гадюшника – трудно. Подняться на сцену и, собрав в кулак остатки прежней себя, спеть «Resistire» - вообще непонятно как у неё выходит. И ведь не случилось же ничего. В смысле, ничего сверхъестественного. Просто весна. Просто ей скоро пятнадцать. Просто мафия шляется по колледжу, как у себя дома, и кошмарит её лучших друзей. Просто глаза бы её не смотрели на слащавую мордашку Луз Легисамон. Кажется, в её жизни всё-таки появился человек, сжить со свету которого хочется даже больше, чем вцепиться со всей дури в блондинистые патлы Мии. Глупая безголовая кукла, в отличие от этой двуличной модельки, хотя бы не делала ей подлости и не отбирала у неё друга, заставляя на собственном опыте узнать значение навязшего на зубах слова «френдзона». Эспрессо горький, противный и уже почти холодный. Даже любимый кофе не радует. Нет, надо как-то собираться и брать себя в руки, пока Соня не взяла ситуацию в свои и не начала обрывать номер телефона Крюгера с жалобами на то, что у её ненаглядной доченьки, кажется, депрессия. Ерунда это всё. Марисса прекрасно знает, что никакой депрессии у неё нет – просто она окружена идиотами, интриганами и мафиози. Лухан вон тоже переживает по той же самой причине едва ли хлеще неё самой. На бесстрашную «супервумен» с недавних пор вообще жутко смотреть – ещё бы, ходит сама не своя, переживает за бедолагу Маркоса, зачем-то сунувшего голову в пекло и вместе с таким же придурком Агиррэ затеявшего собственное расследование. -Они ходят по краю, Марисса, а нам с тобой их любить, - вздыхала Лухан каждый раз, услышав об очередной нападке мафии на кого-то из стипендиатов. Бестия неизменно огрызалась, ворча, что «за чёртового мексиканского шизика пусть его гадючка беспокоится», но перед каждой репетицией стабильно капала Мануэлю на мозги с призывами «не быть таким трёхэтажным тупицей и подумать хотя бы о маме и сестрёнке в Мехико, раз уж на себя и здешних друзей начхать». Если бы ещё эти её проповеди имели какой-то смысл – так нет же, уходят в сухую почву… Безрадостные размышления приунывшей девушки прерывает звонок мобильного: -Бустаманте, чего хотел? Не до тебя сейчас. Хочешь внимания – иди к своей Пилар, она только рада будет, - услышав в трубке голос надоедливого мэрского отпрыска, она брезгливо кривится, но следующие его слова вмиг заставляют её отбросить весь напускной скепсис и сменить тон на крайне обеспокоенный, - Паблито, ты почему не в колледже? Откуда звонишь? Что? Маркос?! Так, не двигайтесь никуда, мы с Лухи сейчас будем, - и столь же молниеносно бросает трубку. Недопитый эспрессо, к огорчению тётушки Сандры, так и остаётся на столике – Мариссе сейчас явно не до поглощения кофеина. Бормоча себе под нос «всё никак не угомонятся, уроды ряженые!» и совсем не смотря под ноги, мчится в лабораторию – урок уже подходит к концу. И как раз вовремя – звонок раздаётся в ту же секунду, как она оказывается возле кабинета химии. Лухан смотрит на подругу дикими от злости и ужаса глазами. Но, на корню пресекая все вопросы из оперы «где шаталась?», от безысходности вновь почувствовавшая себя сильной рыжая бестия силой оттаскивает её в сторону и чётко, без лишних сантиментов сообщает последние новости. Потом, конечно, будут и угрызения совести, и привычные страхи о своей судьбе гонца с дурными вестями – но сейчас главное, что Лухи поняла её с полуслова. Маркос, мафия, больница. Как только «супервумен» слышит эти три слова, её лицо меняется до неузнаваемости, и вот тут-то Марисса решает позволить себе минутку слабости и с искренним сочувствием её обнимает. Да, она-то как никто понимает, каково это – любить доморощенного детектива и борца за справедливость, которого то чуть не сшибает машина, то к потолку подвешивают, то обманом вызывают домой. Когда вчера Мануэль втихую проник на церемонию посвящения в члены этой бандитской группировки вместо Маркоса и каким-то чудом вернулся оттуда живым – ей казалось, она убьёт его сама. Не убила. Наступила себе на горло, позвонила Луз и, не стесняясь в выражениях, настоятельно рекомендовала удерживать своего жениха от глупостей, если не хочет стать вдовой раньше свадьбы. Легисамон только фыркнула «вот ненормальная!» и бросила трубку. А теперь, получается, эти козлы добрались до настоящего Маркоса и все силы и мужество требуется Лухи… В больницу они попадают через час – пока Марисса объясняется с Соней, буквально вымогая у неё разрешение на выход, пока уговаривает эту смазливую тупицу Колуччи отвлечь Бласа, помогая Лухан сбежать, пока трясётся в автобусе, на ходу строча смс Мануэлю «вот ты что наделал, придурок!»... В глубине души она знает, что Агиррэ мало в чём виноват и уж тем более не хотел, чтобы с его другом случилась беда. Знает, что этот ненормальный тут же всё бросит и, еле успев зашнуровать ботинки, дёрнется в клинику, где ей в очередной раз придётся демонстративно его избегать. Но вот происходящего в последующие несколько дней она бы не представила себе даже в самом абсурдном и нелепом сне. Ей и в голову не могло прийти, что Лухи наврёт с три короба отцу Маркоса, представившись девушкой его сына, чтобы войти в палату, где чуть не потеряет сознание. Что однажды не выдержит и признается ему спящему в любви, а потом, когда выяснится, что ему что-то там показалось – начнёт отнекиваться и махать руками. А уж скажи кто ей, что гордая принципиальная «супервумен» пойдёт на сделку с ненавистным старостой и поклянётся по гроб жизни быть приличной девушкой и никогда не нарушать правил, лишь бы этот бородатый изверг отпускал её по вечерам в больницу – Мариссита первая рассмеялась бы болтуну в лицо. Но всё происходит именно так. А потом Лухи начинает по непонятной причине отчаянно избегать подруг и всякий раз краснеет, ловя внимательный взгляд ботаника на уроках. Они с Луной догадываются, конечно, в чём дело, но с расспросами не лезут – не смущать же подругу. Игры в прятки заканчиваются через неделю, когда Луна и Марисса совершенно случайно натыкаются на целующуюся парочку в школьном дворе. Ворчание бестии «ну хватит уже шифроваться, тоже мне, голубки» ставит всё на свои места. Всё, да не всё. За наконец-то обрётшую своё кучерявое чудо в перьях Лухан рыжая бестия, разумеется, рада всей душой. Но привычки обманывать саму себе не имеет и признаётся, что её гложет огромная, хоть и белая, зависть. Ей-то такого счастья не дождаться. В её паспорте не написано «Луз Легисамон», да и декабристка из неё никакая – примеряя ситуацию на себя, она вполне трезво осознаёт, что если этот идиот Мануэль во что-нибудь такое вляпается и его не убьют мафиози – его добьёт она сама. Ибо нечего полгода трепать её и без того расшатанные, между прочим, нервы. А время идёт своим чередом. Мафию рассекречивают, а документы главаря Родриго Альсага передают на отчисление. Вернее, планируют подать – пока в ход расследования не влезает вездесущий Рикардо Эчаменди, как огня боящийся пятен на репутации колледжа. По иронии судьбы, именно Мануэль и Марисса становятся свидетелями того, как Эчаменди забирает у этого малолетнего подонка архивы их организации, обещая отмазать. И, по ещё более злой иронии, Альсага замечает, что какая-то рыжая пигалица с третьего курса его видела. Мексиканец не отходит от настоящей-бывшей подруги ни на шаг, охраняя её от посягательств мафии весь день, но в конце концов ей это дело надоедает и на бедного Агиррэ выливается целый ушат помоев. Или просто накопившейся за полгода боли. Так или иначе, они впервые за весь год серьёзно ссорятся и, чуть ли не ядом плюясь друг в друга, разбегаются по комнатам. Правда, Мануэль потом всё равно отзывает в сторону Лухан и умоляет никуда не отпускать эту чокнутую одну. -Знакомые симптомы, - усмехается случайно услышавший их с Лухи разговор Маркос. -Ты о чём? – мексиканец досадливо отмахивается: разгадывать загадки этого чудика сейчас точно не место и не время. -Кто-то мне когда-то говорил, что мне тормозной жидкости перелили и шоры на глаза надели, что я не вижу, как Лухан ко мне относится, - невозмутимо продолжает Агилар, - А сам гуляешь с этой дылдой-моделькой, пока на Мариссу смотреть страшно. От неё скоро одни глаза останутся. -Маркос, ты что, нашёл где-то в закромах наркоту Хоакина? Не болтай чего не знаешь и тем более не приплетай Луз. Я просто не хочу, чтобы эта помешанная истеричка расшибла обо что-нибудь свою дурную непутёвую рыжую голову. -Ну-ну… В слишком уж непозволительно разговорившегося ботаника летит подушка. Что он вообще несёт? Марисса – его подруга. Ну или была его подругой, но уж точно не кем-то ещё. И вообще у него девушка есть. Да, скучная, глуповатая и какая-то подозрительная – но в конце концов его девушка, которой он не собирается изменять. Тем более, с какой-то рыжей искательницей всяких переделок на свою пятую точку. Ну что вот у них может получиться? Да начни он встречаться с Мариссой – они бы насмерть друг друга забили при первой же ссоре, слишком уж похожи своими непримиримыми характерами. «А потом я бы воровал для неё из буфета кофе, а она в очередной раз выносила бы мне мозги на тему безопасности в колледже и конспирации группы,» - буквально на секунду в его сознание проникает что-то напоминающее мечты, но он тут же осаживает себя. Не время. У них тут в колледже внутренний враг гуляет, а он придаётся бесполезным иллюзиям, как сопливая девица! На следующий день Марисса не приходит на урок Сантьяго. В последнее время она вообще стала часто пропускать учёбу, но чтобы по своей воле прогулять семинар у их доброго гения – на неё это точно не похоже. На душе у мексиканца скребутся кошки и небезосновательно – как выясняется позже, Луна и Лухан в последний раз видели подругу только в буфете за завтраком, а потом она куда-то бесследно исчезла. Перед глазами Агиррэ тут же встаёт фигура Родриго, недобро косящегося на случайную свидетельницу. Чёрт… Этот псих же напрочь отмороженный, он способен на что угодно, может даже не оставить человека в живых, если человек, по его мнению, слишком много знает… «Марисса, только найдись!» - вчерашние разногласия, высосанные из пальца обиды сегодня кажутся просто детским садом. Мануэль мечется по всей школе, в отчаянии хватаясь за голову. Наткнувшись на рыжую невысокую девчонку со стрижкой-каре, поспешно хватает её за руку – но спустя секунду уже извиняется, встретив испуганный, недоуменный и совершенно чужой взгляд. Поиски в библиотеке, рекреации, на женской половине, под лестницей тоже ничего не дают. Только бы этот мерзавец Альсага ничего ей не сделал… Куда бежать? Кого звать на помощь? Директор, как всегда, уехал на очередное «первостатейной важности» совещание в департамент образования – ещё бы, надо же денег побольше вытребовать на будущий год. Даже Сантьяго – и того, как на грех, нет в колледже. Отчаявшись найти подругу внутри здания, Агиррэ выходит во двор – и тут ему впервые за долгое время везёт. Его растерянный взгляд падает на валяющиеся под деревом знаменитые жёлтые очки, владелица которых в представлении не нуждается. Уже легче, значит, эта сумасшедшая где-то рядом. Остаётся надеяться, что жива и здорова. Родриго, почти обессилев, на верёвке тащит не перестающую упираться маленькую рыжую девушку в самый укромный уголок школьного двора. Марисса пытается кричать, вырываться – но главарь мафии спокойно, даже насмешливо сообщает, что сейчас время обеда и все нормальные люди расселись за столами в буфете и точно их не услышат. У нахальной девчонки и сейчас хватает наглости огрызнуться «так то нормальные». Но в конце концов силы кончаются и у неё. Дойдя со своей пленницей до нужного места, Альсага привязывает её к дереву, бросает рядом мафиозные архивы – видимо, намеревается уничтожить – и демонстративно медленно достаёт из кармана джинсов зажигалку. Только тут до Мариссы доходит, что всё кончено. Так вот он какой, конец. И разозлиться бы – на себя, что так глупо отправится к праотцам по прихоти какого-то мелкого бандюги, на весь этот колледж в целом – да только сил уже нет. Перед глазами проносятся самые разные воспоминания – ранние и совсем недавние. Вот Соня сообщает ей о разводе со Спирито и о том, что теперь ей придётся учиться в закрытом колледже. Вот сидящая на школьном крыльце девчонка в потрёпанной толстовке предлагает ей надкусанное яблоко, а потом их пытается склеить местный носатый донжуан цыганской наружности. Вот она, блаженно растянувшись, оккупирует бильярдный стол в рекреации, а пристроившийся рядом больной на всю голову мексиканский шизик беспардоннейшим образом снимает с неё её любимые жёлтые очки и напяливает их на себя. Вот этот же шизик приводит в колледж брюнетку ростом с Эйфелеву башню и гордо демонстрирует её одноклассникам, словно трофей – она стоит, взобравшись на журнальный столик, и победительно усмехается… -Ну что, неудачница, ты готова вернуться во времена инквизиции? У рыжих ведьм вроде тебя тогда была только одна дорога, - растягивая слова, произносит Родриго. Поигрывает чёртовой зажигалкой перед самым её лицом и… Не успевает ни чиркнуть, ни пикнуть, потому что, откуда ни возьмись, на него налетает Агиррэ и в буквальном смысле сбивает с ног. Выбив из рук главаря мафии зажигалку, Мануэль молниеносно отвязывает Мариссу от дерева и, схватив за руку, бежит с ней прочь. Уже потом он расскажет обо всём директору, Соня будет глотать валерьянку и грозиться засадить мерзавца, посмевшего тронуть её любимую доченьку, а сама Марисса сможет наконец отойти от всего этого ужаса и заснуть на его кровати в зелёной спальне на мужской половине. Но это всё будет позже. А сейчас главное – увести её подальше от этого опасного места. Как она не упала замертво и ещё умудряется бежать – девушке не приходит даже в голову. Бежать. Скорее. Куда-то, где безопасно. Когда перед ними вырастают стены здания колледжа, Марисса на самом пороге начинает оседать на пол, едва не упав в обморок. Мануэль без лишних вопросов берёт её на руки, бормоча что-то глупое и ласковое, сводящееся к «ну что ты расклеилась, ещё немного, потерпи ещё совсем чуть-чуть», и куда-то несёт. Это сон, да? Или этот урод из мафии всё-таки подпалил её и она попала в рай? Да ну, не пустят её в рай с таким-то послужным списком… От шока Марисса отходит через полчаса на кровати в зелёной комнате, откуда мексиканец предусмотрительно выставил Нико и Маркоса. Соображает она, конечно, по-прежнему с трудом. Всё, на чём удаётся сконцентрироваться – обеспокоенный взгляд Агиррэ, его почему-то горячие руки на её плечах и противная хлопающая форточка, всё никак не определившаяся, открыться ей или закрыться. -Всё закончилось? – спрашивает бесцветным голосом. -Всё. Родриго увезли в полицейский участок, он больше никому не навредит, слышишь? – парень готов повторять это без конца, лишь бы только ей никогда не пришлось больше бояться негодяев в капюшонах. -Теперь ты понял, к чему привели ваши с Маркосом выкрутасы и самостоятельные расследования? – и тут бестию будто прорывает, - Мы же все могли погибнуть! И ты, и я, и Маркос рисковали головами! А что бы случилось с Лухан, если бы кого-то из нас не стало?! Зачем ты вообще к ним полез?! Ненавижу тебя! Ненавижу, уходи! -А по-моему, не ненавидишь, а совсем наоборот, - чудом изловчившись, Мануэль сгребает истерящую Мариссу в охапку, не давая ей опуститься до рукоприкладства, - Как и я тебя, кстати, тоже. -Ты что сейчас сказал, шизик мексиканский? – последние его слова, кажется, вновь вводят доведённую до крайности девушку в состояние шока: она непонимающе таращит на него огромные карие глаза, на что ему остаётся только улыбаться: -Если ты что-то не поняла – мы со всем разберёмся, Мариссита. Главное, что всё закончилось, - и по-прежнему не выпускать её из объятий, пока она ещё чего-нибудь там себе не надумала.