После тебя

Чужие лица, смех от бурной вечеринки, свет тысячи неоновых огней…       Официоз слетает вместе со строгой одеждой. В свете неоновых ламп черное кружево становится каким-то особенно развратным. Подхватываемая ощущением легкости, я касаюсь пальцами пилона. Ноги без туфель скользят по холодному полу. Вставая на носочки, я кружусь на одной ноге, поднимая высоко и прямо левую ногу носком вверх. Двигаясь в такт шумящей музыке, я плавно завожу прямую ногу за спину, сгибая её в колене. Носок согнутой ноги тянется к ключицам. Руки подхватывают меня, унося в полет вместе с крутящимся пилоном. Задерживаясь в элементе, я подтягиваюсь и постепенно выпрямляю ноги. Ощущение полной свободы и легкости окутывает. Публика сидит тихо, кто-то восхищенно охает и перешептывается. Улыбка скользнула по лицу и я обхватываю ногами пилон, поднимаясь выше. Рывок и ноги уже закинуты наверх, образуя рогатку. Согнув одну ногу и удерживаясь на подколенном хвате, я выпрямляю вторую и опускаю руки, оставаясь только на сгибе колена. Волосы струятся на потоке ветра, неоновый свет играет на золотисто-бледной коже, с который уже стал сходить загар. Руки обрисовывают круг и скользнув одной за спину, а другую поставив на пилон, я снова раскрываю ноги и меняю подколенный хват. Теперь другая нога выпрямляется, а держащая скользит оставляя лишь пятку на пилоне. Пластично выгибая спину, я поворачиваюсь лицом к темному залу. Из глубин его на меня смотрят несколько сверкающих глаз, затаившись в темноте. Прикрыв глаза я ощущая до боли знакомое чувство. То самое, когда я выступала на соревнованиях и на меня оценивающе смотрела публика. Кто-то с любопытством, кто-то с восхищением, а кто-то с пренебрежением. Плавно возвращая ноги на пилон, я обхватила тело руками, сворачиваясь в струну. Прокрутившись в такт музыке, я сползла и спустила плавно ноги на пол, опускаясь на носки и плавно сняла руки с пилона. Шум, блеск сцены, громкие и мелодичные звуки. Давно не испытывала такой радости, ощущения полета и полной свободы. С меня слетает кружевной лиф обнажая темные соски. Плавно откинувшись назад, я взмахиваю длинными волосами, проводя пальцами по шее. Ноги согнутые в коленях раскрываются, позволяя мне удобнее сесть. Плавно взмахнув корпусом и головой, я позволяю своим прядям пролететь в воздухе, красиво осев на мои плечи. Затем опускаюсь на спину и играю в воздухе прямыми ногами… Так приятно, нежно, холодно и одновременно жарко. Забываю обо всем, будто во сне. Ночной канкан забирает в свои сети не давая шансов вернуться назад. А дальше, темнота… — Твою ж мать… — нелестно выругавшись, я приоткрыла глаза. Веки сомкнулись, получив удар солнечного света. По голове словно стучали тысячи мелких молоточков. Жутко хотелось пить. Почти не соображая, я доползла до туалета, пару раз ударившись о косяк. Руки предательски дрожали. Едва включив холодную воду, окатила лицо. Легкая прохлада пронзила лицо и мир стал чуть чётче. Выйдя из ванной, я осмотрелась. На полу валялись грязные вещи, из сумки выпадали крупные купюры, телефон нервно вибрировал. Что вчера произошло? Последнее, что я помнила, это просьбу о помощи к Беа. Дальше — всё как в тумане. Яркие огни, лица, какие-то разговоры под танцы. Может, я отключилась? Но чрезмерно яркий макияж украсивший мою физиономию говорил об обратном. Внезапно телефон снова зазвонил и я едва поймала его, в шаге от падения на пол. — Да… — Кэтрин, ну наконец-то! Я уж думал, с собаками тебя искать. Кстати, последние имеются… — Дом, что ты хочешь? — как же меня достала эта опека! — Кэт, у нас проблема. Сегодня же я выезжаю в Россию. Ты главное, не волнуйся… Последние слова дали обратный эффект. — Дом? — Ходжа арестовали по подозрению в преднамеренном убийстве… Последние слова эхом пронеслись по сознанию. Ходжа арестовали. Мгновенно пронеслась картина чаепития и предостережений Леона. » — Думаешь, он благородный защитник? Весь такой в белом? Да он убийца и бандит, Кэт!» — Я… Я… Я еду с вами. И это не просьба! — последнее что я выкрикнула и отключилась. Телефон полетел на кровать. Одолеваемая страхом, я побежала прочь из комнаты. Казалось, что это не я. Что всё лишь часть безумного кошмара. Что он вот-вот закончится. — Он прав… Он черт возьми, прав! Мысли неконтролируемым потоком уносили последние частицы сознания. Руки судорожно стали собирать первое необходимое, сметая все с полок. Нужен чемодан. Лиз, да она точно примет! Надо бежать из этого чертового дома, пока не явился его помощник. Теряясь во времени, я уже стояла перед почти собранным чемоданом, как мне резко стало плохо. Я пулей направилась в уборную. Через несколько минут, я сидела облокотившись на стенку огромного джакузи и бездумно пялясь в потолок. Наверно, алкогольное отравление. Господи, Кэт что ты делаешь? Может, его просто подставили… Нельзя его сейчас бросать! Никак нельзя! Даже если очень страшно. Куда ты побежишь, к Лиз которая его бывшая любовница? Ну что за бред! Запустив руки в волосы я выдохнула. Что вообще я чувствую к нему? Скучаю? — Да! Хочу верить? — Конечно! Боюсь? — Еще как! Но он… Он мой Ходж. Он никогда не делал мне больно. А если я сейчас сбегу оставив его под арестом одного, как последняя крыса — он останется один. Совсем один. Он не простит этого. И я себе не прощу. — Я… Всё-таки люблю его… — губы прошептали на обреченном выдохе. В носу защипало и по лицу полились неконтролируемые слёзы. Мысли о том, как ему сейчас плохо кололи в сердце. Едва представив, годами не смогу его увидеть и почувствовать, я разрыдалась в голос. Как последняя дурочка, ей-богу! Уже через полчаса я вновь приняла «те самые» таблетки и пыталась отпоить себя горячим чаем. Вещи так и остались валяться не собранными. Решение уже принято.

***

      Этим же вечером состоялась выставка в центре города. Мероприятие было решено провести в самом пафосном торговом центре города. Его иногда называли центр-музей. Вся вычурная и огромная постройка была посвящена брендовым магазинам. Таким как «Гучи», «Гесс», «Луи Виттон» и «Шанель». Обычному человеку это место казалось каким-то чужим. Еще бы, если одна вещь стоила сродни месячной зарплате. Если бы я была на месте покупателей этих брендов, может мама была еще жива. С такими грустными мыслями я подьехала к огромному дому. Старинная архитектура в купе с обновленной реконструкцией поражала глаз. Центральный вход расположился на углу здания. Рудом уже скопилась куча дорогих иномарок и даже лимузин. Глаза искали Лиз и Брайана. Выйдя из машины, я направилась внутрь. Губы, украшенные винной помадой, приоткрылись в удивлении. Огромный фуршет, гости одетые в платья и дорогие костюмы, куча картин друга выставленных в два широких ряда. По центру на импровизированной сцене, похоже служившей когда-то витриной стоял микрофон и две напольных вазы под китайскую роспись. Ведущий уже что-то рассказывал. Я поправила красное шелковое платье-мини с оголенным плечом. Чтобы не замерзнуть, на мне сегодня были надеты того же цвета высокие сапоги на шпильке, доходящие чуть выше колена. Немного пройдя в центр, отметив что каждый шедевр просто невероятно реалистичен, я наткнулась на Лиз. Её тонкую фигурку украшало короткое, полупрозрачное синее платье. На шее сиял широкий чокер из страз. — Привет, Кэт. Какой яркий образ, тебе идет! — подруга улыбнулась, протянув бокал игристого. Я приняла, улыбнувшись в ответ. — Выставка с размахом, просто потрясающе. А где сам виновник торжества? — Через несколько минут начнется презентация и оценка, он говорит с меценаткой и организаторами. Кстати, видела его коронный номер? Я с любопытством последовала за подругой в центр зала. Буквально в нескольких шагах от сцены стояла та самая картина с доберманами, которая так впечатлила меня. Адские псы настолько реалистичны, что даже брали мурашки, когда подходили к ним ближе. Большая часть гостей мне была совершенно незнакома, как и Лиз. Люди фотографировали, обсуждали и делились впечатлениями. — Ты тут кого-то знаешь? — Почти никого, кроме Брайана. Насколько известно, выставка закрытая и приглашения рассылались за кругленькую сумму, — подмигнула Лиз отпив шампанского. — Да ладно? — Ага, стоимость билета сравни билету в лучший театр. Я ахнула. Если это так и к неизвестному художнику пришли столькие, то наверно Брайан и правда гений. Или нас спустит с небес тщательная работа Ходжа. Я поёжилась от таких мыслей. Внезапно свет погас и мы с Лиз подошли ближе к сцене. — Дамы и господа, леди и джентльмены, — начал высокий мужчина средних лет, — Мы начинаем нашу выставку. И для начала, хочу представить вам начинающего, но очень амбициозного художника — Брайана Бейкера, — мужчина махнул залу рукой и пригласил к микрофону краснеющего Брайана. Бейкер-младший был одет в тот самый костюм с бабочкой. Невероятно милое зрелище. — Добрый вечер, очень рад, что на мою первую выставку пришло так много людей. Хочу поделиться с вами милыми, но при этом такими важными для нас созданиями. Животные окружают нас. Они дарят каждому маленькое вдохновение и частичку добра. Думаю, что добро есть в сердце каждого. Например, когда дома ждет маленький друг любая неприятность переживается чуть легче. Но я хочу отдельно напомнить и о тех, кто живет в дикой природе. И тех, кого к сожалению, истребляют почти каждый день… Далее шел длинный монолог о диких, исчезающих видах животных. О том, что кого-то убивают ради меха, опытов и выведения дорогостоящих пород. Я удивленно наблюдала, даже не ожидав такой тирады от Брайана. Никогда не видела его таким… Обеспокоенным, расстроенным и при этом счастливым. Несочетаемое. Но на самом деле я всегда знала его чувствительную и добрую натуру. Думаю, именно поэтому он и согласился. — Ну, а далее выступит наша уважаемая меценат… Мы с Лиз одолеваемые неподдельным любопытством устремили взгляд на сцену. К магнитофону вышла стройная фигура в черном. Платье в пол полностью скрывающее руки и показывающее немного зону декольте, перчатки и огромная, широкая шляпа с длинными оборками. Черный головной убор полностью скрывал лицо. Не видно было даже глаз или кожи. Это удивляет и пугает одновременно. Словно обезличенный черт, покрытый сплошной тьмой. — Приветствую всех, кто с нами сегодня, — бархатистый и уверенный голос донесся по залу. Я вздрогнула. Откуда он мне знаком? Такой… Спокойный, уверенный, аристократичный. — …Увидев в Брайане талант, я решила поддержать его работы и попросила написать моих малышей, — меценат щелкнула пальцем и ведущий чуть ли не вприпрыжку побежал за кулисы. Зал замер. На сцену вывели двух огромных, сверкающих острыми клыками псов. Мускулистые шеи украшали те самые вычурные ошейники из натуральных алмазов. — О да, мои мальчики тоже счастливы такому событию, — рука в перчатке коснулась одного из доберманов, который тут же принял ласку. Второй злобно зарычал на ведущего, издав утробный рук. Зубы оскалились в жуткой улыбке. Пес громко залаял. Хозяйка цепко взяла за алмазную шею, заставив псину замолчать и подчинится. В зале донесся напряженный шепот. — Думаю, шептуна вы пустили от страха, верно? — я хихикнула, не ожидав таких выражений от аристократки, — В любом случае, моим мальчикам повезло. Вашим любимцам возможно, тоже. Но что если поговорить о тех, кого каждый день бросают, убивают ради шкур или просто перепродают за миллионы?.. Далее женщина вещала о необходимости спасения природы и проблемах с вымиранием животных. Как мне показалось, речь была не такой уж и искренней. Скорее высокомерно-равнодушной. Однако зал бурно реагировал и уже был готов осыпать сцену деньгами, когда стали выносить лучшие картины Брайана. Они отражали не только красоту, но и ужасы издевательств над животными. Даже меня тронуло, как жутко были расписаны картины с окровавленной норкой, кроликом со сгнившими глазами, шубами из леопардов и песцов, с которых стекала кровь. Сразу захотелось свою беленькую шубку сжечь. Из глаз потекли слезы. Бедные животные… — …В конце хочу добавить, что доберманов и еще несколько картин я выкупаю лично и планирую представить за границей. Мне нравится стиль и штрих Брайана. Думаю, его ждет большое будущее, а я готова ему в этом помочь! Широкая улыбка полезла на лицо, когда я увидела волнующегося Брайана, пожимавшего руку акуле бизнеса. Лицо дамочки по-прежнему скрывала огромная шляпа. Может, жена какого-нибудь шейха? Но голос… Откуда я его знаю? Это пугало и одновременно вдохновляло. С такой возможен карьерный взлёт, но… Все эти меценаты не так уж и просты. Если что-то не понравится, она может легко выкинуть Брайана из своего мира больших денег. Сможет ли он перенести такой удар? Холодок пробежал по телу, заставляя смотреть на сцену. Несколько картин, отправленных мне ранее, уже стояли перед зрителями. Активно задавались вопросы, некоторые уже передавали деньги в большой темный ящик. Меценат стояла в стороне вместе с ведущим, а Брайан принимал предложения и знакомился с гостями. Даже репортеры из центрального телевидения приехали за интервью. Меня переполняла радость за друга. — Довольно смелое вложение, не находишь? — прокомментировала Лиз, посмотрев на целый чемодан купюр полетевших на благотворительность. Я кивнула и принялась с ней обсуждать впечатления от выставки. Мы еще долго ходили и рассматривали шедевры. Периодически наливали дорогое шампанское с розовым привкусом и угощались шоколадом из настоящего фонтана. Официанты одетые в костюмы сновали по залу обслуживая светское общество. Среди гостей я увидела пару знакомых лиц, но никак не могла понять где их видела. Зато похоже они меня вспоминали и здоровались. Но это никак не проясняло ситуации. За всё время имя или даже отчество таинственной меценатки так и не прозвучало. Спустя несколько часов, мы уже будучи веселыми и полными впечатлений садились в мою машину. Краем глаза я заметила, что меценатка села в лимузин, одиноко припаркованный у центра. — Куда дальше? Я замялась, вспомнив про бардак и решила это озвучить. Лиз и Брайан лишь посмеялись, обещав помочь мне с уборкой. Вспомнив про оставленный мольберт я согласилась.       Свет фар разогнал вечерние сумерки. Машина скрипнув недавним снегом остановилась у пентхауса Ходжа. Под шумные разговоры наша компания вывалилась на улицу бурно обсуждая выставку. — Теперь несите вино и шампанское! — бодро крикнула Лиз, заливаясь смехом. С моего лица исчезли все виды усталости, уступив место беззаботной улыбке. — У меня на баре есть розовое вино. Пойдет? Мои руки спустя минуты, уже разливали по бокалам благородный напиток. Друзья расположились на широком диване. Чтобы создать атмосферу наступающего праздника, мы решили найти гирлянды и украсить дом. Спонтанную идею родил Брайан. — Как истинный художник, я преподнесу план. Итак, самые яркие повесим на входе, еще можно найти пару фотографий этого года и прикрепить в виде коллажа… Я широко улыбнувшись отправилась на поиски моего альбома. А ведь было что вспоминать! Возвращение на лед, любовь, друзья и путешествия! Столько открытий принес этот год! Невероятно… Мои руки ловко достали несколько снимков и передали друзьям. — Где у вас принтер? Я удивленно посмотрела на Лиз. — Хочу распечатать свои. Я показала подруге принтер. Настроение росло с каждым прикрепленным снимком. В гостиной уже росла целая дорожка из фото. Яркие фонарики гирлянд освещали обитателей фотографий, будто оживляя. Комната сразу стала уютнее. Нежный свет, мигание огоньков пляшущих на снимках. Хотелось подольше погрузиться в эту сказку, укутавшись в теплый плед. По ним можно было составить целую историю. Вот первые достижения, где я в нелепой позе пытаюсь выйти в сложный трюк, знакомство с Лиз и Брайаном, Сэм, которого рядом со мной нарисовал Брайан и оставил на память. Всё это так согревало душу, что я забыла о проблемах. — Кстати, и кто же эта меценат? — донесся голос Лиз, любовавшейся коллажем. Брайан загадочно улыбнулся. — Она все еще не хочет раскрывать личность. Так что пожалуй, не стоит. — Эй, ты что такой загадочный? — Лиз налила вино по бокалам и раздала нам. Я выпила немножко нежного напитка, с привкусом розовых лепестков. Любопытно… — Это не важно. Главное, что она готова к совместной работе. И честно, тематика очень благородная. Я очень рад, что смогу своим творчеством помочь животным попавшим в беду. — Хм… И благотворительность действительно будет помогать животным? А не ей, набить карманы, — сомнения Лиз были оправданы. Я тоже вопросительно посмотрела на друга. — Прекратите, дамы! Я что, похож на своего брата? — вскипел друг, заставив меня вздрогнуть. Ну вот, опять… Лиз лишь развела руками, а я попыталась сгладить ситуацию рассказывая о понравившихся работах и повторяя фразу «конечно нет» и «все только на пользу животных». На самом деле у меня самой возникали сомнения. Но раз Брайан так уверен в благородстве этой таинственной меценатки, то может, все не так плохо. К тому же, знакомый голос… Может это кто-то из знакомых Брайана? Внезапно в памяти всплыло лицо, которое я видела на выставке. Долго думала, кто эта темноволосая девушка с цепким взглядом, одетая в элегантное черное платье и тут… Это же агент Доусон! Именно она тогда вела дело Ходжа! Чувствуя, как в горле предательски пересыхает, я отпила ещё вина и взяла немного персиков из фруктовой нарезки. Друзья не заметили моего волнения. Их разговор уже перерастал в бурные споры о том, кому лучше оказать помощь с первую очередь. Лиз настаивала на приюты и дикую природу, а Брайан на спасение от лабораторных исследований. Внезапно мой телефон ожил, отвлекая меня от забавного спора. Я оставила бокал и вышла в соседнюю комнату. — Алло… — Привет, Кэт. Это Дом, — я напряглась, почувствовав что-то неладное, — Как выставка? — Дом, не тяни. Что с Ходжем? Его выпустили? — Пока нет, все очень серьезно. Завтра я лечу в Россию и тебе настоятельно рекомендую остаться. Не думаю, что босс мечтал бы, чтобы ты оказалась в эпицентре разборок. Особенно с твоим талантом находить проблемы на свою подкачанную попку. — Заткнись… — шикнула я, чувствуя легкую дрожь в руках и снова занывшее бедро, — Я еду с тобой и это не обсуждается. Пойми, я не могу его сейчас бросить. — Хм… Как же работа в стрипклубе? — Сейчас это не главное, — я присела на подоконник, с тревогой посматривая на полетевшие за окном снежинки. Легкие и крупные хлопья оседали на тонкие ветви, навевая хрупкую романтику. — Ладно, тогда у нас завтра будут билеты. Но я тебя предупреждал! — шутливо отозвался Дом. Я улыбнулась и поблагодарила его. Не смотря на ситуацию, этот безнадежный оптимист оставался собой. — Кстати о выставке, ты знаешь что-то об организаторе и меценате? — Могу узнать, — отозвался Дом, — Как впечатления? — Неплохо, но слишком пафосно. Честно говоря, я думала это дело рук Ходжа. — Нет, определенно не мы. Какая-то сторонняя компания, как по мне довольно безобидная. Но если тебя это так тревожит, я узнаю и завтра расскажу. Я еще раз поблагодарила и заодно написала Елене о срочном отъезде. Друзьям я пока не решалась говорить и просто продолжила веселье растянувшееся почти до утра. Вернувшись в комнату я застала Брайана и Лиз за какой-то игрой. — Правда или желание, Кэт? — Эм… Допустим, правда. Лиз загадочно улыбнулась. Брайан сверкнул глазами, закинув ногу на ногу. — Правда ли ты мечтаешь вернуться на лед? — Да, — я с улыбкой посмотрела на подругу, поймав ободряющий взгляд. — Я верила в тебя. Иначе, мы бы не встретились именно там. — Лиз встала с дивана и тепло обняла меня, на что я ответила крепким обьятием и легким поцелуем в щеку. От неё пахло свежими духами, напоминавшими морозное утро. — Ох, как это мило… — голос Брайан заставил нас засмеяться. — Итак, следующий — Брайан, Кэт — твоя очередь загадывать! Я поиграла бровями и опустилась на барный стул. Брайан напрягся. — Правда или желание? — Желание, Чеширская улыбка растянула винные губы. Что бы такого загадать? И тут меня осенило… — Итак, поскольку через несколько дней Рождество, то ты будешь Сантой! — поднятый вверх пальчик заставил Брайана чуть ли не свалиться с дивана. — Но… Но… Но нас с Лиз уже было не остановить. Это месть, за прерванные нежности! — Кэтрин, где колпак нашего Санты, мешок подарков и олени? — Лиз закатала рукава, посмотрев горящими глазами на меня. — Только не это!.. — стон Брайана наверно, слышно было на всю улицу.