Меч Сокола

Капитан Кавалерии Ордо Фавониус никогда не выходил на патрули без нужного вооружения. Чаще всего меч его был обыкновенным служебным, который выковывали для всех рыцарей, но естественно, как и у всех "капитанов" у Кэйи был свой фаворит. Меч этот почетно висел в его кабинете, уже в не лучшем состоянии, так как он пережил все битвы, после сражения с Дилюком, в котором работник Ордо получил свой глаз Бога. Историей этой он не делился ни с кем, даже будучи в стельку пьяным, сидя на втором этаже в компании коллег, которых так невзлюбил его сводный брат. Альберих сам по себе не был человеком, который расскажет тебе про проблемы или свое прошлое. Правда в некоторые моменты была посвящена Розария, что выпивала по вечерам и пропадала по ночам. Она была единственной, кто мог разделить с Кэйей сигаретку и вечерние разговоры о жизни и чувстве вины. Именно такой вечер Кэйа планировал себе устроить, но Джинн словила его прям у выхода из штаба со словами: “Очень срочно! Помоги, пожалуйста!”. И естественно как прилежный работник и верный друг с явным недовольством в глазах Альберих последовал за магистром. Как оказалось в ночные смены происходят не только происшествия за стенами города, но и внутри него. Рыцарь следивший за одним из входов в Мондштат банально напился, а в штабе кроме самой блондинки осталась только Лиза, которая спокойно посапывала на диване в кабинете рыцаря одуванчика. Смена длилась невыносимо долго и Альберих от скуки стал соединять звезды на черном небе в пречудные узоры. Парень сидел на холодной плитке, смотря вверх и почувствовав нежный летний ветер слегка улыбнулся. Он ощутил словно чьи-то теплые руки касаются лица и убирают с него волосы. Ветер игрался с непослушной челкой и словно пытался проскользнуть брюнету под рубашку. После жаркого дня, это было наслаждением. В городе свободы были действительно удивительные ветра. Пока капитан в полудреме наблюдал как люди покидают “Долю Ангелов” и торопятся к себе домой, Розария опустилась рядом и протянула другу незажженную сигарету. - Что ты тут забыл, Альберих? - спрашивает та и Кэйа прикрывает глаза, чувствуя как от той веет “Полуденной Смертью”, которую девушка наверняка выпила в немалых количествах. И хотя Розария выпивала больше Кэйи, а иногда больше барда Бродяжки, который заглядывал в таверну время от времени, она знала как пить, чтобы иметь полный контроль над своим разумом и телом. - Ты не из тех, кто работает сверхурочно - продолжает та и затягивается, слегка улыбаясь растрепанному виду друга. Улыбка Розарии была редкостью, поэтому вызывала у капитана ответную реакцию. - Я многим благодарен Джинн, тем более она и так работает без отдыха - бубнит брюнет и берет сигарету в рот. - Вызвался помочь, это ведь просто смена у ворот, ничего сложного. Подобные слова заставляют младшую ехидно усмехнуться и закинуть ногу на ногу, не нарочно привлекая внимание Альбериха именно на эту часть тела. - Знал бы сколько всего ты пропустил, стоя тут как олух - смеется сестра церкви и подносит к сигарете Альбериха зажженную спичку. Подкурив парень расстроенно смотрит на собутыльницу и берет табачное изделие двумя пальцами - И куда ты сейчас? - спрашивает старший и девушка пожимает плечами, смотря куда-то вдаль через ворота Мондштата. - В любом случае, иди и отдохни Альберих… Можешь не сомневаться, я обеспечу порядок. И в словах подруги парень сомневается даже не думал. Если Розария бралась за дело, то точно его выполнит. Она не была из тех, кто любит брать на себя невыполнимые дела или пытаться сделать то, что просто не осилит. На приятной ноте друзья прощаются и Альберих вновь шагает в сторону штаба, чтобы забрать свои вещи и наконец-то вернуться домой. Сделав большую затяжку, парень докуривает сигарету до фильтра и выкидывает ее в урну, предварительно потушив. Капитан заходит в здание и медленно шагает к лестнице, слыша лишь эхо своих ботинок. Кажется во всем штабе он один. Ключи лежащие на столе Кэйи были тому подтверждением. Все оставшиеся рыцари, а после и Джинн со спящей Лизой на руках покинули здание явно не раньше получаса назад, поэтому брюнет выдохнул с облегчением и посмотрел на меч, что висел на стене напротив его письменного стола. В полночь луна над Мондштатом показалась во всей красе, поэтому кабинет был наполнен тусклым светом и Альберих не планировал включать лампу, наслаждаясь ночным полумраком. Оружие поблескивало привлекая к себе внимание, но парень все же отвернулся к своему столу, снимая доспехи. Когда тот повернулся и взгляд упал на стену, меча там не оказалось. Это происшествие привело капитана в ступор. То что происходило было просто необъяснимым, но смешок позади кажется вернул все на свои места. Кэйа поворачивается и смотрит на парня, что спокойно сидел на его столе и держал лезвие в своих руках. Тонкие пальцы скользили по металлу, словно лаская клинок и ехидная улыбочка негодяя заставляет брюнета плотно сжать губы. - Кто ты такой? - все же подает голос Альберих, не двигаясь с места. Взгляд его прикован к чужим рукам, что так тщательно оставляли отпечатки на его любимом оружии. - Ты ведь сам знаешь - в ответ говорит парень и спустившись со стола, улыбается шире направляя клинок в сторону его владельца. - Тот кому ты посвящал любовные письма. Окно открывается под напором ветра и Кэйа смотрит как глаза и волосы “незнакомца” загораются. Глухой голубой свет наполняет комнату и на лице капитана наконец появляется облегчение. - Любовные письма? Барбатос… - на выдохе произносит рыцарь чувствуя, как холодный клинок упирается ему в горло. - Ты же сам прекрасно понимаешь, что я писал не о любви - продолжает тот и кладет ладонь на острие меча. - Ты решил со мной разделаться в такой нечестной битве? Или ты успел потерять свое оружие? Вопрос парня архонта явно позабавил и тот звонко рассмеялся грациозно убирая меч, вновь забираясь на край стола. - Я? Разобраться с тобой? Я просто решил навестить старого друга - с улыбкой на лице проговаривает Венти и кладет оружие на свои колени. - Мы никогда не были друзья… - Но ты все равно без ума от меня - перебивает того юноша и хитро улыбается, заставляя Кэйю замолкнуть. Он хотел возразить, но почему-то не смог. Смотрел в томные глаза божества и не мог вымолвить ни слова. Барбатос не скрывающий своей элементарной силы был также прекрасен, как его описывали в легендах. И он конечно же знал об этом. Знал и бессовестно этим пользовался. - Твой разъяренный взгляд такой умилительный, Кэйа - мягко, практически полушепотом произносит Венти и тянет парня к себе за край рубашки. - А особенно этот контраст… Ты таешь в моих руках - продолжает он, кладя руки на щеки капитана и Альберих вспоминает ветер, который приятно ласкал его во время дежурства. - Ты не можешь убить меня, Кэйа… Ты от меня без ума - шепчет в чужое ухо старший и парень прикусывает губу, чувствуя как кровь в венах закипает и у него появляется желание. Желание вонзить возлюбленный меч в глотку этого нахала. Но прикосновение божества действуют как наркотик и капитану буквально сносит крышу. Он выхватывает клинок и прислоняет его к чужому горлу, упираясь одной ногой в край стола, заставляя Барбатоса отползти назад, полностью оказываясь на столе. Юноша усмехается, смотря в чужие глаза, практически физически чувствуя как сильно житель Каэнриа’х хочет его растерзать. И архонт даже не против подобного исхода событий. По спине бежит дрожь и Венти в показушном наслаждении закатывает глаза, обвивая ногами чужую талию. Его ладони вновь касаются щек и в Кэйе что-то ломается. Ломается образ того самого хвастуна и подлизы, который он выстраивал всю свою жизнь. Эмоции побеждают трезвый разум и Альберих пихает архонта в грудь, заставляя его лечь на стол. Он властным движением хватает того за бант на костюме и тянет к себе, впиваясь в губы врага. Меч Сокола с характерным звуком падает на пол и руки Кэйи находят свое место на бедрах божества. Архонт в свою очередь отвечает на грубый поцелуй, запуская пальцы в растрепанные волосы и незаметно развязывает повязку, которая падает на его грудь. И вдруг Альберих чувствует себя обнаженным. Обнаженным и беспомощным и это вызвало лишь новую волну ненависти, которая моментально превратилась в зверскую страсть. - Руки прочь от моего лица - порыкивает брюнет тяжело выдыхая и Венти упирается коленом в чужой пах, надавливая, заставляя младшего прохрипеть от наслаждения. - Твой шрам делает тебя ещё прекраснее - уже шепотом говорит божество и улыбается, обнимая “нападающего” за шею. Руки Кэйи пробежались по талии, умело развязывая корсет, одновременно снимая с юноши рубашку и плащ, оголяя верхнюю часть тела. Комната вновь наполняется бледно-голубым свечением и капитан аккуратно касается узора на чужой груди. - Это… - Элементальные метки, не советую прикасаться к ним - слегка улыбается Венти, а после расстегивает рубашку “друга” пока его взгляд и пальцы исследовали торс архонта. Плечи рыцаря все еще немного подрагивали, когда Барбатос касался его холодными руками и бога это неимоверно забавляло. “Он похож на кролика в шкуре хитрого лиса” - пролетает мысль в голове, после чего божество резко возвращается в реальность, чувствуя как в шею впиваются зубы. Юноша тихо стонет сжимая чужие волосы на загривке, но Кэйа прикусывает кожу сильнее, медленно стягивая со старшего уже расстегнутые шорты. На шею Барбатоса ложиться сильная ладонь и капитан слегка придушивает парня, снизу скользя пальцами по внутренней части его бедра. С губ Венти срывается еще один стон, а щеки наливаются краской. От былой уверенности и сарказма не остается и следа. Тело архонта мякнет под капитаном кавалерии на его же столе. Но сопротивляться этому он вовсе не планировал. Кэйа будучи в дурмане не особо задумывался над строением тела партнера, который тихо поскуливал от его же рук, что ласкали в прошлом самоуверенного барда через колготки. Об “подготовке” не могло было идти речи, да и Бродяжка не особо в этом нуждался. Именно поэтому, когда брюки Альбериха спустились до лодыжек Венти лишь сильнее прижал парня к себе, сладко мыча в чужое ухо. Юноша лежа на столе практически нагим ждал продолжения слишком долго, поэтому когда белье брюнета было приспущено, руки сами потянулись вперед, чтобы обхватить чувствительный орган уже налитый кровью. Он медленно проводит по нему пальцами, не сознательно оценивая длину пока Кэйа шумно выдыхает и берет хрупкую оболочку за подбородок. Капитан не соображал, но все же чувствовал, как каждое его прикосновение дразнит что-то невероятно сильное и это тело явно не являлось пределом. Чувствуя как тело архонта дрожит под ним, Кэйа понимал, что его влечение медленно приводит его к смерти. Все же любовь к всему божественному - противоестественна. И осознание этого факта приводит Альбериха в себя. Он мягко касается губами к чужим, чувствуя как на одно запястье ложится прохладная рука. И хоть ненависть, что росла вместе с маленьким Кэйей не утихала, восхищение где-то внутри стала прожигать его сердце словно раскаленный клинок. - Любить тебя слишком глупо - шепчет в поцелуй брюнет и Венти широко раскрывает глаза, не ожидая услышать подобное. Но капитан кавалерии игнорирует свои же слова и стягивает с архонта последний слой одежды, не смотря ему в глаза. Он гладит чужой половой орган ладонью, а после усмехается, чувствуя как тот вжимает колени в его бока и бедра барда подрагивают, нетерпеливо пытаясь прижаться к партнеру. - Такой нетерпеливый… Кажется это ты сходишь с ума, Барбатос… Как можно так сильно отдаться человеческому греху?… - Завались - уже раздраженно рычит архонт и тянет того за волосы, в ответ впиваясь зубами в чужой кадык. Альберих шипит, немного сжимая руку в которой находился чужой член и Венти скулит, чувствуя дрожь, что пронеслась от низа живота до пальцев ног. Замечая это брюнет не медлит, хватая Бродяжку под коленками, закидывая ноги на свои плечи. Кэйа наклоняется, оставляя мимолетный поцелуй на щеке старшего и входит с грубоватым толчком. Барбатос рвано стонет, цепляясь за плечо младшего ногтями, пока рыцарь стал двигаться, игнорируя все попытки барда сжаться и привыкнуть к заполненности внутри. От чужой грубости у синеволосого бегут мурашки и в попытках повлиять на ситуацию он царапает чужую спину, оставляя на лопатках красные полосы. Венти соврет, если скажет, что подобное поведение Кэйи ему не нравилось. Отчасти он выводил парня из себя, просто чтобы позже почувствовать как сильные руки сжимают шею и бедра вытрахивают из него всю дурь. Кэйа тяжело дышит, под сбитые стоны, а иногда хрипы парня под собой. Венти податливо двигается на встречу и такие действия вызывают у капитана легкое умиление. Тело его расслабленно лежит на столе, одна рука бессильно касается лба тыльной стороной ладони, а глаза периодически закатываются, делая выражение лица архонта максимально непристойным. Сейчас божество свободы выглядело превосходнее чем рыцарь вообще мог себе представить. "Я сделал это с ним" - думает брюнет и это вызывает у него самодовольную улыбку и желание двигаться активнее. Но как только Кэйа хочет ускориться парень под ним сжимается, морщась от подступающих чувств. - К-кэйа, пожалуйста… - прерывисто, словно плача, скулит Венти и Альбериху вновь сносит крышу. Он вдалбливает барда в стол ещё какое-то время, но чувствуя приближение разрядки напрягается, пока старший изливается на собственный торс с более громким стоном. Тело его становится вялым и Кэйа делает ещё пару грубых толчков, прежде чем выйти и последовав примеру Барбатоса кончить ему на грудь. Ладони опускаются на стол, рядом с макушкой Венти и младший целует божество в лоб в резком приступе нежности. Такое поведение вызывает у архонта удивленный вздох, но воспользовавшись ситуацией он вновь закинул руки на шею Альбериха и уткнулся в его голую грудь носом. - Позволь остаться с тобой сегодня вечером… Кэйа молчит на чужие слова, заключая дрожащие плечи в объятья. Он вновь целует чужую макушку и прикрывает глаза. - Только если ты позволишь мне запомнить то, что произошло сегодня.