Во имя порядка: кузница судеб

Спустя три дня. Северо-восток Эндерала. Золотой лес О дивное зрелище открывается глазам, и причуды сего места радуют глаз. Нет конца восхищению того, что зрят очи поселившихся здесь. Между двумя горными хребтами, могучими и крепкими, раскинулись густые чащи, облитые красой драгоценного злата. Высокие древа подарили миру живописную картину чудесного океана из пылающего драгоценного металла, а среди них начинает течь новая жизнь. - Вы действительно думаете, что этот герцог златолесский готов помогать Союзу? Мне слабо вериться в его чистые намерения. – спросил Тараэль, наблюдая за изумительного вида окружением, за тем, как среди высоких деревьев с широченными стволами выросли аккуратные витиеватой архитектуры дома. – Действительно… сказители с востока не лгали, говоря о новой красоте столицы Герцогства. - Ты жил в Подгороде, - заговорил Теалор, созерцая красоту здешних мест. – Он не особо отличался разнообразием. - Я жил в помойке, Теалор. В том месте, на которые вы, достопочтенный мессир, - исказил слово в жуткой неприязни Тараэль, - забросили и превратили в ад, когда неженки наверху, сливали помои на наши головы. - Таково… время было, - начал оправдываться бывший повелитель Эндерала, поправив одежду, но его оборвали. - Не надо мне рассказывать об этом, Теалор. Ты плевать хотел на нас… не рассказывай о положении. - Хорошо, если ты так желаешь, - понуро произнёс Арантеаль, продолжив ступать по вымощенной камнем дороге. Трое вошли под своды великого леса, перенесённые телепортационными заклинаниями практически к самой столице новой страны. Как и в большинстве государств, в пункте перемещения их встретили воины в золотистой броне, обыскали, уточнили цель прибытия и отпустили для исполнения высокой миссии. Каддлер, искушённый в делах монетных и политических, нацепивший на себя алый камзол, поверх белой рубашки и жилетки, желает исполнить волю Компании. Тараэль, надевший на себя панцирь из кожи, под которым тога из чёрного шёлка, слегка прикрывающая тёмные штаны, уходящие под высокий сапог, призванный на защиту страны и людей, которых ненавидел. И Арантеаль, облачившийся в старый доспех хранителя, желающий искупить грехи прошлого. Они пришли во исполнение миссии, которая должна отвратить неизбежное… и для этого им понадобятся древние реликвии аэтернского народа. - Ассмаритиэль сам высказывал желание помочь, - заговорил Каддлер, дотронувшись до рукояти рапиры. – Он непременно понимает, что цена этой «игры» слишком высока. Даже аэтерна придётся принять участие. - Надеюсь, что те реликвии окажутся действенными, - стал злобно твердить Тараэль, рассматривая золотые листья, то и дело касаясь короткой тёмной поросли на голове. – Видал я много, - матерился парень, что невольно исказило лица стражников, их сопровождающих, - «святош». Они торговали всякими «чудесными» предметами. Гвозди корабля, на котором приплыли первые вассалы, плащ первого магистра. Тфу, только соплей Мальфаса не хватало. - Ралата порой сама распространяла подобные товары, - усмехнулся Каддлер. – Когда я ещё работал с Серпом, старик Даль’Лоран посылал нашу компанию на переговоры с ралаимами. Этот человек, верующий в «путь» и семерых так истово, как будто дышал ими, желал купить реликт из времён первых вассалов. Ваш брат заломил такую цену, что можно было купить дом в верхнем квартале, сжечь, отстроить и снова сжечь. - Я слышу неприязнь. Но какая мне разница? Да, эта была жизнь Подгорода. Её самая «безобидная» часть. Если бы ты знал, какие дела мы творили, тебя бы вывернуло. Такова наша жизнь – беспутных. - Тараэль, какова бы не была твоя жизнь… тёмной, гадкой, злобной, пусть ты и может и убивал за деньги и выбивал из нищих последние годы, но ты способен принести пользу и в ней ещё может зажечься свет, - убеждённо произнёс Арантеаль. - Спасибо. От твоих слов мне особенно легко, - съязвил бывший ралаим. Арантеаль не принял этих слов к сердцу, списав это на тяжёлое состояние Тараэля. Каддлер же, изучив архивы Подгорода, рассказы всех участников жизни Тараэля и материалы уголовного дела, собрал воедино историю того, кого прозвали «брат «ярость». Расчёт и холодная деловитость отступили от сердца дельца Компании, уступив место человечному, живому. История парня, которого ребёнком купили в приюте для бессердечных экспериментов по переселению души. Умертвили, душу вытянули из плоти, а потом «труп» выкинули в сточную канаву. Из чистой ненависти, неутолимой жажды мести и неизмеримой хандры был выкован дух Тараэля, который сражался против своего «создателя» все оставшиеся годы жизни. Когда шёл на службу и обнажал меч против врагов Ралаты, когда угрожал всем не заплатившим теневой налог холодной сталью и во время планирования покушения. Каждый вздох был наполнен диким голодом к возмездью… голодом, который так и не был утолён. В конце концов, его спасла не исполненная месть, не редчайшие зелья и алкоголь, и не особые духовные тренировки. Его спасло нечто живое и тёплое. То, что слабым огнём зажигается в сердце и исторгает мрак, заставляет обрести смысл и счастье. Таковы были данные с бумаг, рассказы пьянчуг и вчерашних «братьев» и «сестёр», строки протоколов и старых пыльных книг. Им Каддлер доверял. Все размышления заканчиваются, когда они приблизились к старой крепости Золотого леса, ныне превращённую в оплот власти аэтернской страны. По дороге, умащённой бежево-оранжевым камнем ступает высокого роста существо. Золотистый аэтерна, кожа вторит оттенкам изумительного леса, одежда же отражает статус носителя в обществе. Это вычурная мантия из вельвета, на которой красивыми россыпями легли рубины и гранаты, бриллианты и ониксы. Светлые длинные волосы подобно водопаду снисходят на плечи и только кончики острых ушей виднеются через локоны. - Мы рады находится в Герцогстве и питаем тепло к вашему радушию, - ступив вперёд, поклонившись, заговорил Каддлер. - Я рад приветствовать тех, кто дал нам новый дом, - в ответ поклонился Ассмаритиэль и осмотрев путников, мерно заговорил, остановив взгляд на Теалоре. – Мессир Арантеаль, особенно рад, что ныне сердце ваше бьётся спокойно, тело здраво, а душа бодра, - обратился аэтерна, взглянув на собеседника очами насыщенно-яркими, цвета янтаря. – В последний раз мы вас видели несколько месяцев назад, при первой встрече. - Мессир…, - раздался голос хриплый, но спокойный. – Это обращение стало выходить из употребления в наших краях. Прошло всего несколько месяцев после битвы за Арк, а уже столько всего изменилось. Ассмаритиэль, я безмерно рад, что вы приняли нас у себя, - говорящий опустил голову. – Честно признаться, я не был уверен, что меня сюда пропустят. За мной готова охотиться половина Союза… за то, что я хотел сделать, несмотря на оправдание. - Не нужно, я помню, что нам рассказывали о вашей персоне, - аэтэрна чуть приподнял руку. – Каждый может сделать ошибку, но не каждый способен в ней раскаяться. Я считаю, что вы уже встали на путь исправления, когда подсказали нам к кому нужно обратиться за помощью. Когда вышли на бой против истинных детей безумия и зла. Собеседник вспомнил те времена, которые ему показались далёкими. Он, ушедший от правосудия Эндеральского Союза благодаря заступничеству в высоких кругах, что оценили его заслуги в последней битве и войну против «высших», вышвырнули его подальше от Арка. Скитающийся и брошенный, он вышел на север Златолесья, где намеревался прожить остаток дней, но мир преподнёс ему очередной сюрприз. В один день к берегу престали лодки, множество судов, исторгнувших на песок чёрные легионы арпов и еретиков, вкупе с чернокнижниками и монстрами. Арантеаль не отступил перед ними, не испугался моря тьмы. Он ушёл в тень, став охотиться за командирами проклятой армии, нещадно уничтожая. Среди слуг Королевства его прозвали «мстительным духом». А потом к берегам Золотого леса пристали корабли аэтернских беженцев и Арантеаль встретил их добрым советом, сдружившись с ними в битвах. Аэтерна были наслышаны, что в Эндерале устанавливаются новые порядки, а потому орды остроухих взяли курс в ту землю. Встретивший их бывший верховный магистр мог только сказать к кому обратиться, чтобы новый народ обрёл дом. - Я всего лишь пытаюсь искупить вину прошлого. Велисарий, как Консул имеет огромное влияние на Высокий сенат, что вы и смогли видеть. - Вина? Простите, но мне кажется, что она вас и заведёт в могилу. Как говорит мой народ – «Нездоровое чувство вины подобно ржавчине – оно разъедает душу, как сталь и оставляет лишь пыль». - Вы правы, Ассмаритиэль… бесконечно правы, но если бы не я… - Хватит о вине, - утончённые и угловатые черты лица дрогнули в лёгкой неприязни, видно, что аэтерна неприятен разговор о стыде. После пары секунд молчания раздался чуть приглушённый голос: - А нас будто бы не существует, - возмутился Тараэль. – Мы пришли сюда не ради разговоров о стыде и прошлом. Давайте перейдём к делу, ради которого нас отправил Первосвященник. - Ох, наш дорогой друг Мельсхедек, - яркими светлыми очами аэтерна взглянул куда-то в сторону. – Он истинно друг нашего народа, который питал нас из запасов церкви и освятил лесной храм и наставлял, чтобы мы хранили реликты. - Что за реликвии? – деловито спросил Каддлер. - Благие светильники древности, курительные смеси древних трав и смолы, а также один из камней белых . Изначально мы хотели, чтобы они были «заряжены» энергией из моря возможностей, но Первосвященник словом крепким, как алмаз, убедил нас, что благословение Единого будет куда сильнее - Не думаю, что море возможностей благосклонно отнесётся к подобному явлению, - вмешался Каддлер. – Чтобы провести подобную авантюру понадобились бы довольно внушительные вложение и магические изыскания. Особенно если речь идёт о… белых камнях. Я думал, что это легенды, но они действительно существуют. - Море возможностей, - фыркнул Тараэль. – Я никогда его не понимал. - Море возможностей... Вы не знаете его потенциала, - вдохновенно заговорил Ассмаритиэль, - ибо оно есть параллельное измерение диковинных энергий, со своими приливами и отливами. Оно есть кипящий и не успокаивающийся от водоворотов мистических энергий океан, к которыми могут припадать особый души. Рациональный ум его никогда не поймёт, ибо это царство вечного изменения, где привычные нам законы сего бытия не действуют. - Хорошо, что вы нас просветили касательно этого, - забурчал Каддлер. – Но мы бы хотели перейти к делу, как можно быстрее. Вы сами понимаете, что ни Железное Королевство, ни Островная Конфедерация не будут благосклонны в ожидании. - Да, прошу вас, проводите нас во дворец, - попросил Арантеаль. – Мы можем поговорить немного позже. Ассмаритиэль слегка поклонился и махнул рукой. Они стали спешно идти и на встречу им попадается всё больше аэтерн – молодые и красивые, среди которых бегают дети. Их одежды длинны, сияют узорами из злата и серебра и сшиты совсем недавно, ибо приплыли сюда большинство в тряпье. Видны и стражники сего народа – крупные мужи в золочёных доспехах, с сияющими замеренными глефами на плечах и малыми щитами. Рядом с ними службу несут аэтернские мастера лука, обдоспешенные ослепительными чешуйчатыми доспехами и вооружённые двухметровыми луками. Пришельцы смотрят, что их окружает. Среди деревьев, там, где раньше царствовало запустение, сейчас возведены жилища. Это одноэтажные и двухэтажные домики, имеющие плавные переходы, наклонно-конусные крыши; их подножья обросли травой и плющом, тянущимися вверх и слабо обвивающими низ стен. Большинство жителей имеет небольшие огороды, в которых удивляют чудные травы. Топазом и изумрудом, аметистом и сапфиром блестят лепестки вьющихся цветов и колосьев, лозы обвивают спицы и потрясают увесистыми гроздями ягод. Свет… здесь он исходит от изысканных светильников, посаженных на высокие столбы, которые по стилю напоминают гнущиеся деревья. Нельзя не заметить и звук пары наковален, напоминающих о мастерстве ковки аэтернского народа. - Хорошо вы тут всё устроили, мессир герцог, - тень радости, смешанная с удивлением чувствуется в словах; рука Арантеаля указала на огромную крепость, уходящую в скалу, к ней ведёт массивный мост, усиленный полуовальными сводами, овитыми лозами и листьями. – Я в бытность свою получал отчёты, что крепость Золотого леса кишела нежитью. И даже поучаствовал в битве за неё… - Благодаря Велисарию да действиям воинов Компании и рыцарям Баронства Золотой лес теперь безопасное место. Доблестью сынов и дочерей Эндерала прогнана всякая тень, - аэтерна улыбнулся. – Мои жена и дети облюбовали эту крепость, они и помогали её отстраивать. - Жена и дети? - Да. Забавно получается, - Ассмаритиэль чуть усмехнулся. – Элисаэль курировала работы, а дети помогали каменщикам и плотникам. Подносили, уносили, колотили, пилили, красили… им понравилось своими руками возрождать новый дом. - Жена и дети, - печаль проскользнула в слове. – Имея их вы счастливый аэтерна. - Понимаю вас… в конце концов Теалора Арантеаля все помнят не только как верховного магистра, но и человека, чей сын положил начало восстанию, изменившего мир. Четверо остановились не дойдя метров двести до крепости, созерцая как текут воды и пара рыбаков закинула удочки. Они, увидев своего владыку, поклонились, пронзительно крича: - Хай’релли «герцог»! В ответ повелитель аэтерна поклонился им, и рыбаки дальше продолжили заниматься делом. Скромная рыба, небольшой урожай с полей – всё это не могло прокормит ораву ртов. Арантеаль и Каддлер, стоящие подле герцога, вспомнили, что столь беззаботное положение и обилие пищи Герцогства вызвано тем, что бывший магистр подсказал у кого можно просить и купить еду. В обмен на диковинные растения, руду и медяки, Золотой серп, Ост-Эндеральская компания и Баронство поставляют на склады Герцогства несметные припасы, что не может не радовать монарха. - Я сожалею о том, мой герцог, - Арантеаль поднял ладони. – Этими руками я обнимал того, кто был мне дороже мира. Но безумной головой своей я отверг его… не дал столько ласки и заботы, сколько нужно… и ради чего? – речь бывшего магистра забурлила гневом. – Ради положения и власти? О, как же я был слеп, ослеплён должностью. Я слишком мало проявил к нему заботы. - И чтобы её заставить обратить на себя внимание он огню посветил целый мир, - сказал Каддлер, заворачивая в сторону дворца и наблюдая за тем, как нога в ноги за ними практически незаметно следуют золотые тени – стража герцога. – Наратзул оказался слишком… яркой фигурой, чтобы за ним стояла одна лишь обида на нерадивого отца и безответственную мать, - заметив краем глаза фантом гнева в очах Теалора, Каддлер с наигранной повинностью произнёс. – Не в обиду, мессир Арантеаль, я хотел сказать, что это не может быть исключительно ваша вина, ибо заинтересованно в его… безумии было много персон. За Наратзулом стояли и Каллисто, и Мерзул и бесчисленные неримские мятежники – от Остианской коммуны до Северного Королевства. «Наратзула» слепили не только вы, но и многие другие пособники… конца времён, как сказал бы Первосвященник. - Увы, но его мотивы были куда глубже, - Арантеаль собрался с мыслями, чуть приподняв голову и осмотрев листья. – Смерть возлюбленной, гибель приёмной матери из-за порядков Рождённых светом, и несправедливость… преследование инакомыслящих и поощрение бездарных. Ему этого хватило, чтобы свергнуть старые порядки. - У нас, златолесских аэтерна, есть следующие строки о нём – «О дух мятежный, Наратзул, богини сын, бранитель свеч, предатель света, Любовь развеяв, родителей внимания не поняв, потеряв немать, весь мир решил сжечь». - «Бранитель свеч»? Это вы его так назвали за ненависть к религии? – Арантеаль выдохнул. - Хорошие строки, на самом деле. Но всё же его ненависть к Рождённым Светом, к тем порядкам… куда глубже. - Вы правы. Но всё-таки отсутствие вашей опеки также играло важную роль… если не решающую. - И всё же, - настаивает Каддлер, - вы умаляете влияние сторонников. Не попади он в свору тех повстанческих оборванцев, которые потом сотворили Орден магов, то мог бы и сейчас быть мелким мятежником, терроризирующим округу Эрофина, или в тюрьме прохлаждаться до сих пор, - представитель Компании усмехнулся. – Да ведь если бы не Орден магов, то Наратзул прекрасно проводил бы время в темнице и пол мира не утопили бы друг друга в крови. - Тараэль, что ты думаешь? – спросил Арантеаль посмотрел на понуро полу-аэтерна. - К сожалению, не могу ничего тут сказать, - сдавленно произнёс мужчина, чувствуя, что подобные вопросы ему неприятны. - Я – бывший сераф паладинов и верховный магистр Святого ордена, признаю, что никогда так не ошибался в жизни, как с ним. Если бы тогда, в тот момент, когда мне сообщили о нём, когда можно было бы отречься от титула, - Арантеаль притих, рассматривая златые листья на земле. – Я бы сделал это без всякого сомнения, лишь бы отдать всё что можно было – Наратзулу. Ассмаритиэль, титулованный герцогом и утверждённый на правление всеаэтернским собранием Эндерала, глубоко задумался. Перед ним человек, судьба которого фантастична. С момента отбытия из Нерима их преследовали сплошные несчастья, от нехватки еды, до гибели сородичей. И вот теперь у них новый дом – Золотой лес, а его за то, что он организовал исход аэтерна, возвеличили в правители и дали право семье править в герцогстве. И всё это благодаря человеку, который стоит здесь, что рождает осторожную фразу: - Чем вы решитесь заняться дальше? - Не знаю, - ответил Арантеаль, поднявшись по возвышению и ступая на полированные доски моста, на которых золото-зелёным ковром простёрся плющ. – Наверное, уйду на покой. Надеюсь, мне дадут это сделать и не найдётся тех, кто захочет отомстить. - Синидриль Злотолесский, состоящий из делегатов от поселений внутри Герцогства и почётных подданных, мудро бдит за народом и готов помочь вам, если вы решитесь остаться здесь после задания. Ассмаритиэль задумался что Герцогство может дать Арантеалю в действительности. В глубине души герцог чувствует сожаление и жажду поддержать, но как политик знает, что на него могут косо посмотреть из-за этого «западники» Эндерала. Попытка Арантеаля включить светоч и выключить Эндерал явно не привела в восторг большинство обитателей континента, а также его разорительная политика привела к ненависти в кругу знатных домов Эндерала. - Мессир, я не хочу вас обременять своим присутствием, - Арантеаль провёл ладонью по кинжалу на поясе, ощутив вырезанный символ Святого ордена – око, пронзённое мечом. – Я не желаю, чтобы добрые аэтерна сколько-нибудь испытали утеснения, из-за меня, - Теалор простёр руку и обвёл ей образы, которые получилось. – Вы облюбовали сие место, нашли здесь свой дом и даже возвели лесной храм, что не может не поразить. Арантеаль вспомнил, как однажды, после усмирения региона, оставаясь тайным, зашёл в него и был поражён виду того, как на месте старого капища-святилища, животрепещет новая святыня. Потолком стали переплетённые златые кроны, стенами витые лозы сверкающего винограда цвета ночи, и изумрудной ивы, которые обвиваются вокруг колон. Дворы Храма просто поражают – первый для всех, украшенный серебром, где работают мастера и готовятся к службам; второй для «верных» в служении, принявший яркость злата и пестреющий стягами с канонами и заповедями на шёлке; и третий, куда могут входить только священники, на севере – для алтарь в форме четырёхконечной звезды, помещённый на платформу о двадцати ступеней, вокруг которого прорыт ров и переброшены витые мостики. И всюду во дворах журчат песни воды, текущей из малых фонтанов, доносятся песнопения молитвенных гимнов, да так, что дух пламенеет от стихов из Предания. - Да, Эндерал теперь наш дом, - утвердительно сказал Ассмаритиэль. – Вы посмотрите на этот лес. Он во истину прекрасен и под нашей охраной проживёт не один век. Но, он, - аэтернский герцог затаил дыхание, прежде чем дать ответ… ему есть о чём волноваться, и всё же он произносит это, – может стать и вашим домом. - Почему? – удивился Арантеаль. – Я… я не достоин этого. Потерял всё, продал что дорого… мне один путь, - бывший магистр посмотрел на дорогу. – В изгнание. - Я хочу вам дать шанс искупить, хоть немного, деяния прошлого, - Ассмаритиэль оглядел пронзительным взглядом бывшего магистра. – У нас скоро праздник песней, я хочу представить вас на нём, как стражника дворца. Что скажите? - Вы готовы поставить всё под угрозу, только ради меня? – удивился Арантеаль. – Позвольте, но это слишком опрометчиво, и я не могу позволить себе этого. Высокий сенат может перемолоть ваше герцогство через процессуальные нормы парламентской бюрократии… по наущению того же Теорна. - Понимаю, - герцог чуть склонил голову и в этих глазах Арантеаль увидел многолетнюю мудрость и любовь ко всему живому. – Не сделает. Мы – часть Сената. Да и к тому же, сам Велисарий заявил, что нас не тронут. - И это ещё почему? – фыркнул Арантеаль. - А как вы думаете, почему вам удалось… повлиять на некоторые чины в Союзе? Почему вас не отправились в тюрьмы Тальгарда колоть камень? Он рассказал, что он сам позаботился о том, чтобы власть от вас отстала. - И зачем это было ему нужно? – Арантеаль потёр ладони. – Он меня судил, он мне вынес приговор. - Но он понял, какие силы вас вели к этому, - герцог глубоко вдохнул. – И он понял, что свою чашу горя вы испили, и никакая тюрьма для вас уже станет местом истязания или искупления. - И к чему всё это? Прощение, милосердие… ко мне? Зачем? - Только отпустив ненависть или фанатизм, можно смотреть здраво на этот мир. И без сего бремени можно послужить этому миру, - герцог примолкнул, выдерживая короткую паузу. – Вы нам тогда помогли, так позвольте помочь сейчас вам. Вы ведь не только помогли нам наладить нужные контакты, а ещё и дали свой клинок и жизнь на услужение аэтернскому народу, выступив против нечисти Королевства. - Так может отпустить всех преступников? - Важнее всего – рассудительность. Велисарий видел в вас отсутствие брать реванш. Только скорбь, которая съедает вас, но и имела хороший плод. - Что вы имеете ввиду, мессир герцог? - Вы посмотрите, чего добились мы, - герцог показал на достижения аэтернского народа. – Там, где раньше была пустота и средь золотых деревьев ходила тень, сейчас кипит жизнь. И достигли мы этого, благодаря тому, что вы оказались на берегу тогда. Я всего лишь хочу, чтобы вы мир и дом. Поверьте, когда у нас есть эти элементы жизни, то и злу труднее нас совратить. Тепло родного дома и мирная жизнь ещё никому не повредили. - Эх, - тяжко выдохнул Арантеаль, понимая, что его собеседник прав и он рад был бы найти жизнь, полную спокойствием; дела прошлого не исправишь – что сделано, то сделано, но если служением, своим уголком и умиротворением, можно утихомирить душу, то он готов здесь остаться. – Я подумаю над этим… Каддлер и Тараэль были слишком заняты созерцанием прикрас Золотого леса и удивлялись, как быстро Компании и Герцогству удалось очистить славные места от всякой скверны. Нарис же, не знавший в своей жизни практически ничего, кроме холодного обманчивого и вечнопроклятого Подгорода, с упоением и отблеском радости смотрел на виды, сошедшие словно из сказки. Вскоре оно все подошли к высоким воротам, которые мгновенно распахнулись перед властителем. Там, где раньше был серый камень, теперь вьётся вездесущий плющ, играя золотыми и изумрудными листиками на слабом ветру. Арантеаль поднял голову и узрел новостроенные башни в плавном стиле, откуда на них смотрят лучники и чародеи. Над головами слабо колышутся знамёна государства – златой стяг с изображением кленового листа на фоне двух аэтернских ятаганов. Они прошли за врата, и оказались в довольно уютном превратном помещении, где их уже встречали. Арантеаль осмотрелся и узрел, что где раньше была бесцветная кладка, сейчас уложены узорчатые доски и накрытые лозами, висят стяги и мерцают магические светильники. Пред ними стоит отряд воинов, вооружённый длинными мечами и слепящий взор чудными золотыми доспехами, начищенными до зеркальной чистоты и украшенные растительной гравировкой. Один из латников держит небольшой сундучок, выполненный из дерева и показывающий, насколько здешние мастера искусны в резьбе. - Прошу вас, - подозвал из герцог, поправив одежды. – Забирайте, теперь всё это – ваше. Арантеаль с придыханием приблизился к сундучку и аккуратно положил на него пальцы. Чуть приложив усилия, он оттягивает крышку вверх и открывает его. На бархатной ткани предстала пара мешочков ветхой ткани, вкупе с кристаллом, прозрачным и светлым, как горный хрусталь. При виде камня, Теалор взбодрился. Хандра и чувство вины, поедавшие душу растворились как утренний туман, и вместо них воцарилась радость с торжеством. - Вот вам светильники благие, - вперёд вышел аэтерна-священник, мерцающий золотыми узорами на огненно-алом стихаре. – Они были использованы пророком Мосаэлем , для ведения народа общины завета в землю хранения и мира. Хранились Рождёнными Светом, но не были осквернены их ложной божественностью. - Спасибо огромное, - поклонился Арантеаль, забирая и медные витиеватого вида источники света, в которые положены магические каменья. – Мы вам безмерно благодарны. - Вы бы поторопились с исполнением долга, - грозно наказал священник, коснувшись редкой золотистой бороды. – За этими артефактами древности приходили уже. - Кто? - Когда мы высадились, к нам в лагерь прокрался вор… женщина с рыжими волосами и диким взглядом. Она несла на себе око Святого ордена на фоне короны. Она потребовала у герцога выдать ей артефакты. - Я отказал ей, - уверенно и озлобленно произнёс аэтерна-монарх. – И тогда нам пришлось сойтись в сражении. Силой тысячи аэтерна, магов и воинов, её удалось прогнать, но тогда наши сердца познали скорбь, ибо принесла смерть она нашим сынам. - Как? – встрепенулся Тараэль, из «полумёртвого» и ко всему аморфного резко став необычайно оживлённым. – Опишите её. - Говорю вам, кириолис , это женщина сущее проклятье, - стал отвечать священник. – Тёмно-рыжие волнистые волосы с просединой, довольно худая и подтянутая, с выразительным лицом. А главное – на ней был старый доспех Святого ордена. - Хорошо, - кратко кивнул Тараэль, на миг ему показалось, что все краски перед ним поплыли… он не ожидал услышать про неё, растерялся, что невообразимо для бывшего ралаима. - Знакомая? – увидел замешательство Тараэля Каддлер. - Я знаю её, - ошарашенно заговорил Тараэль. – Э-это Д-Дивелири… чародейка-хранительница. Она должна была отплыть в Нерим… но… но… - Расскажешь? – прервал его Каддлер. - Да, - матернувшись, помотал головой Тараэль. – Давайте найдём… таверну. Спустя полчаса Тараэль припал губами к краю латунной кружки, жадно поглощая вино из золотого винограда. Как оказалось, аэтерна предаются отдыху не в привычных для людей шумных тавернах, а в маленьких скромных «обителях отдыха духа», где прорыты умащённые щебнем каналы с журчащей водой, огороженные камнями, от овитых лозами стен исходит прохлада, а в помещении царит таинственный полумрак. - Давай, рассказывай, - потребовал Каддлер, положив шляпу рядом с собой, но несмотря на грубость, взгляд представителя Компании его взгляд не потерял деловитости. – Мне за твоё вино три гальери платить, а ты заказал ещё две бутылки. - Да, конечно, - Тараэль осмотрелся по сторонам, словно выискивая тех, кто бы мог подслушать их. – Знаешь, моя жизнь — это река дерьма, но есть в ней и просветы. Дивелири – одна из них… как и Сюзет. - Давай об этом чуть подробнее. Для этого мы сюда и пришли. - Они – обе хранительницы Святого ордена, обе бежали из разорённого войной Нерима и обе вступали в Ралату. Ирония не правда ли? – Тараэль, почесав короткий волос, ещё больше отпил вина. – Мы познакомились плотнее, когда они искали славы и медяков в пыли бойцовской ямы. Долбанная арена, где ублюдки, искатели приключений и отчаянные искали себе славы и денег. А там понеслось… они вдвоём решили помочь мне… отомстить Отцу, прикончить эту, - завершил матом фразу Тараэль. – Но всё пошло к «чёрному стражу». Сюзет помогла выйти из храма Весов, а Дивелири смогла нас вытащить с морозных гор в самый Арк. - Я слышал о вашем предприятии, - Каддлер тоже блеснул чашей в свете немногих фонарей, наливая вино. – Расскажи о ней. Личность и способности. - Она славный человек. Несмотря на то, что у неё огненный характер, она отходчива, добра и отзывчива. Это воительница с огромным магическим потенциалом, которая и клинком отлично владела и магией могла спалить целое отделение. - Что же между вами случилось? – с риторикой допроса был задан вопрос. - Да, это не всё… далеко не всё. В один момент… мы поняли, что между нами возникает нечто большее, чем просто сотрудничество. Ты понимаешь, что для ралаима это странно… даже отторгает. Дивелири и Сюзет оказались мне ближе, чем наёмницы и партнёры одного дела. Даже сейчас это трудно понять, - Тараэль, отпив вина посмотрел на двух аэтерн, мужчину и женщину, держащихся за руки, во взгляде его фиолетовых глаз Каддлер увидел странную тяжесть, а далее полилась отягощённая холодным прошлыми речь. – Моя душа заточена под работу убийцы и вымогателя, а бесчувствие лишь способствуют этому. Моё тело – не моё, а куски мяса, сшитые воедино, ставшие холодным сосудом для души. И для меня сущая странность – привязанность и то, что больше… Я не человек, ставший оружием, а оружие в человеческом обличии. Но ими не были Сюзет и Дивелири…. - Как всё завершилось? - Всё произошло во время восточной кампании Велисария. Аршак Кадда и Фарнабаз вели войска Дюнного против Нерима, а Сюзет с Дивелири и со мной оказались практически на передовой противостояния, - бывший ралаим осмотрелся, опустив голову. – Лето бы оценил тот размах, с которым дети солнца режут друг друга… больные идиоты… Девушки поспорили насчёт того, кто мог быть стать лучшим напарником… выражаясь фигурально, - с осторожностью подбирал слова парень, что вызвало непринуждённую улыбку на лице чиновника Компании. - То есть, расскажи подробнее. - Бэркет, я не стану тебе рассказать всё. Это личное. Не офигевай в край, иначе я тебя напою настойкой из грибов Подгорода, - с угрозой произнёс Тараэль, что вызвало укол гордости в душе Каддлера. – И поверь, лекарства от тошноты и головной боли ты дня три найдёшь. - Хорошо. Что дальше? Что с Дивелири? - Мы с ней разошлись после войны, - опустил голову Тараэль. – Она сказала, что не может оставаться с нами. Что ей Союз кажется жутким монстром, худшим явлением после Святого ордена, и… тяжелее всего переносить взаимоотношения с Сюзет. Решила, что в Нериме ей будет лучше… сказала, что её родину освободили от фанатизма религиозников, а значит туда можно вернуться. - Ага, - зацепился Каддлер, глотнув вина. – Расскажи про её… политические взгляды. - Она терпеть не могла ни тиранию Остианской Теократии, ненавидела аристократов Арка и зажравшуюся верхушку Дюнного, проклинала правительство Святого ордена, а Союз назвала новой тиранией, - с усмешкой проговорил Тараэль. – Какая тварь могла привлечь на сторону Королевства? - Если только Сарагон, - уверенно ответил Каддлер. – Тот самый Король бьющейся в конвульсиях страны. - Что мы будем делать? – Тараэль допил вино, тихо спрашивая. – Мы отправимся там, где раньше был культ «Кора»? - Нам нужно действовать как можно быстрее, - уверенно сказал Каддлер. – Если пошло так дело, то сначала мы направимся в Тальгард. Там расквартирован штаб Компании. - Зачем? - Я испрошу у Совета Директоров право использовать более обширные ресурсы. Мы явимся на Остров Мальфаса с полком. Если там может быть та, о ком ты говоришь, то… я не оставлю ей и шанса сбежать или выиграть, - Каддлер встал, отодвинув бокал. – Компании не нужны подобные помехи, и я позабочусь, что б они… устранились. - Ты хочешь… - Не знаю, - отмахнулся Каддлер. – Если потребуется, я буду использовать все доступные методы. [1] Белые камни – антимагические артефакты неизвестного происхождения, созданные в противовес известным «чёрным камням». По древнеаэтернским легендам являются слезами ангелов, которые рыдали о предательстве «тёмных собратьев». Известно, что они являются мощным подавителем чародейским способностей у обладателя, в зонах сильного магического заражения или влияния «моря вероятностей» способны развеять влияние магии любой силы. Так же отличаются тем, что активизируют добрые намерения человека, делают явнее его положительные черты характера. [2] Синидриль – собрание аристократии. [3] Речь идёт о пророке Бэн-Азраиме, который водил общину завета по пустыне и ввёл в Этер-Матар. Мосаэль – аэтернийское название пророка, переводящееся как «Путеводитель». [4] Кириолис – аэтернское обращение, переводимое как «господин». [5] Гальери – медная монета Герцогства Золотого Леса, равная 0,8 эндеральских медяков.