Сила измеряется в ньютонах

** Евгений ** Не то кимоно, не то гимнастерка. Материал нетканый с микроперфорацией, цвет невнятно-серый, толщина непривычно большая, но тоньше я сделать не смог. Ну что поделать, не технолог, рад уже и тому, что есть. Впрочем, бог бы с ней, с избыточной толщиной, цвет — вот мой самый большой провал. Так-то, обжившись, буквально, на необитаемой планете, невольно начинаешь считать себя о-го-го каким корифеем и вообще специалистом, но такая простая штука как краситель оставил на мне несмываемое пятно позора. Впрочем, насчет несмываемости это я перегнул, после двух купаний с хозяйственным мылом разводы фиолетовой краски удалось оттереть, но про окраску полученной ткани пришлось забыть. Облачившись в суточный набор, вышел в зал и обнаружил, что Юля отжимается. Ну как отжимается? Стоит на руках, ногами к потолку, и отжимается. Учитывая специфичную позу, и интригующие складки материи в нужных местах, я даже приободрился, чутка, но организм сразу же напомнил, что мне не семнадцать, да и вообще — времена безбашенного студенчества безвозвратно прошли, и стоило бы проявить толику степенности и благоразумия. — Уже проснулись, мастер? — резко оттолкнувшись от пола, Юля, забавно извернувшись, приземлилась на ноги. — Мастер? — Прости, привычка, — без особого раскаяния в голосе ответила девушка. — Чем займемся сегодня? Охота на igogo, земляные работы, или же опять что-нибудь взорвем? — Ну, вообще-то, я собирался сосредоточиться на доработке эмулятора, а чем заниматься тебе, это сегодня решать тебе самой. — Неужели у нас закончились задачи? — опешила подруга. — Может, соберем ещё немного зерен или сырья для ткани? Ты же говорил, что она одноразовая у нас, ни постирать, ни окрасить. — Не требуется. — Почему? — Ну, я наконец-то принял тот факт, что дурак и… — И? — И довёл-таки до ума автоматический сборщик на основе монокоптера. Технологический онанизм и ересь, но за сегодняшнюю ночь они собрали тот объем, который мы с тобой должны были за месяц набрать. — А пищевые растения? — Их тоже, — кивнул. — Потом либо навыком просею, или фильтр доработаю. Усевшись там, где стояла, Юля задумалась. — По твоему плану, мы должны были работать по двенадцать часов в течение ближайших двух месяцев, чтобы просто пережить зиму, и теперь ты говоришь, что всё это больше не требуется… хм. — Ага, — кивнул и плюхнулся рядом на задницу, так как йогом не был, и изворачиваться, как Юля, не умел. — Но как же так? — Так автоматизация же. Она повышает производительность труда не в разы и не в десятки раз, а в сотни и даже тысячи, — пожал плечами. — Если бы мы с тобой могли работать исключительно руками, мы бы уже умерли. Не думал я, что тут настолько поганые ветра дуют. Ещё даже снег не выпал, а уже такая засада. — Ветер? Это из-за него ты мне приказал тренировать Силовой кокон? — Не приказал, а посоветовал… настоятельно… к-хм… по-дружески. — Да какая разница, — тряхнула головой девушка. — Надо, значит надо. — Ну, вот и хорошо, — улыбнулся. — Тот летающий уголёк, который я демонстрировал тебе в самом начале… В общем, я, наконец, понял, как можно на эту платформу навесить функцию сборки материалов. Вместо того чтобы делать одну большую дуру, я использовал целый рой из маленьких монокоптеров… Если интересно, могу тебе сегодня показать, как оно в темноте смотрится. Тысячи светящихся точек, красота, что отвал башки. — А где ты взял столько кристаллов? — с недоумением в голосе спросила Юля. — Прости? Каких ещё кристаллов? — с ещё большим недоумением уточнил я у неё. — Для интеллект-систем кристаллы же нужны, — пояснили мне, и добили: — Или ты органику какую-то использовал, или акустические схемы? — Всё работает на базе осциллятора, — покачал головой. — Просто мне удалось, наконец, совместить управляющую логику и исполнительную. Так что изменения сугубо программные, скажем так. — Непонятно, — подруга вскинула голову. — Как пламя вообще может думать? — Пламя? Думать? А! Ты про осцилляторы? Так он и не думает, а по заложенному алгоритму действует. — Допустим, но ты же сам сказал, что кристаллов для интеллект-системы у тебя нет. — Ты про искусственный разум, который вы в роботах используете? А зачем такая сложная штука в столь тривиальной задаче? — А как иначе ты заложил правила, по которым дроны собрали зерна? — На самом деле там всё тривиально оказалось, надо было просто головой немного подумать. Пять тысяч строк на ассемблере и несколько тысяч летающих исполнителей, — улыбнулся. — Правда, из-за ошибки округления, у меня каждый двадцатый дрон в реке утопился, но они же натурально из грязи делаются, так что не жалко. — Не понимаю, много незнакомых слов, — обхватив голову ладонями, хмуро пробормотала Юля. — То есть, ты писал текст, по которому работали твои дроны? — Ну да, — кивнул. — И при этом ты утверждаешь, что это не интеллект-система? — Верно. Фактически там имитируется несложный процессор и минимальный набор периферии. — Я правильно поняла, что твои дроны сами нашли зерна, а затем собрали их и принесли к точке сбора? — Ага, — ещё раз кивнул и с недоумением посмотрел на подругу, что нахмурилась ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда больше? — Что-то не так? — Всё не так, — рубанув ладонью по воздуху, заявила она. — В нашем мире есть или схемы простой логики, или интеллект-системы, других вариантов нет. — Ну, так-то, мой контроллер — это простые схемы и есть. Всего миллион бит памяти и что-то около восьми тысяч логических элементов в обвязке, — улыбнулся, однако девушка всё ещё хмурилась. — Хотелось бы конечно побольше, но что-то мешает нормальной работе, приходится избыточное резервирование использовать. — Эффект Менсоли, из-за него невозможно сильно уменьшить элементы логики, — покивала девушка. — Удивительно, что в таком маленьком объеме тебе удалось уместить столько элементов. — Не понял, а причем тут этот самый Менсоли? Это же эффект, благодаря которому у вас космические корабли летают? — И не только корабли, — согласилась Юля. — Поэтому плотная компоновка схем логики и невозможна. Впрочем, и любых других тоже. — Эм… — от услышанного некуртуазно почесал отросшие волосы. — А этот ваш эффект… можно про плотность чуть поподробнее? — Ну, я не сильно в курсе, — повинилась Юля. — Если взять камень, куб, со сторонами в один сантиметр, то в нем можно разместить миллиард элементов. Но это рекорд, там эффект слишком большой, да и больших денег всё это стоит, обычно же плотность раз в десять меньше. — Сто миллионов на кубический сантиметр значит… — Обычно, всё же, один миллион, а не сто, — покивала подруга и спросила с подозрением: — Женя? Что с тобой? — Нет-нет, всё хорошо, — нервно хохотнув, встал, прошел в мастерскую, где вынул из держателя очищенный от оплавленного корпуса жесткий диск. Вернувшись к собеседнице, я продемонстрировал плату с четырьмя микросхемами размерами с ноготь мизинца. — Здесь четыре триллиона элементов, которые хранят в себе шестнадцать триллионов бит информации… не самый навороченный техпроцесс, были и лучше. — И что же здесь хранится? — с определенным скепсисом уточнила Юля. — Ну, там зеркало пиратского трекера… э… нет, это не то о чем ты подумала… кхм… в общем, тут полмиллиона книг, примерно месяц музыки, несколько сотен фильмов в плохом качестве, ну и кое-какое программное обеспечение. — Ты… — девушка поспешно отдернула руку от платы, в которую собиралась потыкать пальцем. — Хочешь сказать, что в эту смешную на вид безделицу помещается целый сегмент великой библиотеки? — Ну да, — задумчиво покрутил плату в руках. — Так это что же, всё дело в этом вашем эффекте? А я грешным делом думал, что контроллер сгорел. Греется сильно, и скорость работы никакущая. — Оно… оно работает? — Конечно, — покивал. — Уже неделю пытаюсь данные выцарапать. — Но как? У нас же нет ничего. Даже датапада и того нет. — Так осцилляторы же. Какая им разница, полетом материального носителя управлять или просто сигналы обрабатывать. — Ааа… Но постой, но ведь данные надо как-то показывать. — Вообще-то я хотел показать это когда закончу, но ладно, пойдём, покажу, что есть на данный момент, — поманив девушку за собой в мастерскую, усадил её на своё рабочее место и провел ладонью над столиком. В воздухе вспыхнула уже знакомая монохромная голограмма. — Вот это промежуточная система, в которой я сейчас работаю. Пришлось писать с нуля. Впрочем, консоль, она и в Африке консоль. — Это буквы вашего языка? — пристально всмотревшись в приглашение системы, спросила Юля, после чего с подозрением посмотрела на столешницу. — Я так понимаю, это украшение на столе — это и не украшение вовсе? — Ну да, — ткнув пальцем в выгравированные на каменной столешнице клавиши, добился того, что появилось окно приложения с двумя панелями, до боли похожее на обыденный файловый менеджер. Нортона… в смысле, Волкова коммандера, а не то, о чём вы там успели подумать. Выбрав в оболочке нужное приложение, запустил администрирование роя дронов. Выбрав одну из тестовых схем, я активировал её, после чего вынул из коробки с готовыми дронами один из них и навел его на Юльку. В окне консоли появилась монохромная картинка, где с определенными лагами и задержками, но всё же показало девушку. — Помаши ручкой, — пошутил я, но Юля дисциплинированно помахала рукой, внимательно наблюдая за своим изображением. — Отсутствие цвета и задержка, это решаемо, но для моих целей пока хватает. — Женя… — со странным выражением на лице пробормотала подруга. — Да-да? — Ты сделал из земли и камней freo droid… маленьких роботов. — В каком-то смысле да. Нравится? — Нравится, — кивнула головой девушка. — Но больше никому не показывай. Либо сделай их больше. Раз в десять больше. А будут спрашивать, говори всем, что это простые исполнители и без станции управления они не работают. — Больше? Ну ладно, если хочешь, сделаю ещё несколько тысяч штук. Но зачем? — Больше не в количестве, больше в размерах, — подняв взгляд, девушка посмотрела на меня натурально квадратными глазами. — Есть закон налагающий ограничение на разработку droid. То, что сделал ты, тоже подпадает под него. — Закон? И что могут вменить за такую разработку? — Многое. Например, наставник Трей рассказывал, как участвовал в акции устрашения на tet Kalevala. Там тоже военной робототехникой занимались. Впрочем, бомбили их не только за это. — Устрашения? И чем всё закончилось? — Тем же, чем ты угрожал здешним духам, — поежилась девушка. — Планета-сад превратилась в токсичную пустыню. — П-прикольно, — потер шею.