История порноолухов

Эта история могла начаться с того, как отморозки из банды Луи Жаболюба (Жаболюбом его называли только за глаза и только, когда он зажиливал часть хабара, падла такая, а ещё когда стлался под центавриан, а на деле-то все его кликали Французом), сидя в парке на скамейке и попивая дешёвое виски из бутылок, завёрнутых в бумажные пакеты, заприметили модную чику, торопливо цокающую каблучками вдоль ряда уже зажжённых к ночи фонарей. Цок-цок-цок — тоненькая фигурка маячит у входа в парк и ныряет в темноту, когда конус света фонаря сходит на нет. Цок-цок-цок — погромче, и в следующем пятне света чика уже ближе; кажись, на ней короткая юбка и короткая же курточка из экокожи, маленькая несерьёзная сумочка болтается на плече, а ноги голые или в тонком полупрозрачном капроне. Нырок в тень. Цок-цок-цок. Повернёт на дальнюю сторону или пройдёт мимо? Не свернула. На голове тёмные кудряшки, смотанные резинкой в высокий хвост. Изо рта вырывается полупрозрачное облачко пара, ведь на дворе уже ноябрь. Это им тепло от палёного виски, а чика явно мёрзнет. И при этом выглядит, словно манекенщица, удравшая с показа. Так волшебно выглядит. Как там это слово-то... — Эй, нимфа, присядь с нами! — выкрикнул Лысый Жорж, пожирая взглядом чику. Та даже со своего цок-цоканья не сбилась, однако ответила со странным акцентом: — Нимфа — это личиночная стадия развития некоторых насекомых, — и потрясла своей попкой дальше. Ладной попкой, чуть не вываливающейся из-под короткой юбочки, ну что за чёрт?! — Э? Не понял, ты меня чо, насекомым назвала?! — набычился Жорж. — А мы с тобой по-хорошему хотели, дамочка! — поддакнул ему Рукастый Франк. Лучше всего его тонким чутким пальцам сдавались кошельки, карманы и сумочки, но, по его словам, он и девчушек пощипать был не прочь. — Иди сюда, присядь, мы тя выпивкой угостим. Согреешься. — Да, а то озябла, наверное, в своих тряпках. А тут такие горячие мужики! — добавил Кузьмич, пока без прозвища. Кузьмич вообще выбивался из стройных рядов французских коллег, разбавляя банду Луи Жаболюба интернациональной ноткой братства народов. Но на районе вообще было много русских эмигрантов или просто приехавших временно на заработки. Дешевизна сдаваемых квартир и удалённость от станций метрополитена сделали из здешнего медвежьего угла своеобразную местность. Парк находился на стыке спального района, офисного пятачка, квартала жрален всех народов мира и обширного пустыря, переходящего в гигантскую свалку. Власти всё обещались прекратить сжигание мусора в черте города, но обещаний своих выполнять не спешили, и потому зачастую жильцам ближайших домов приходилось дышать миазмами сжигаемого мусора, что и обуславливало дешевизну здешней жилплощади. — Э, а ну, куда пошла?! — завопил Франк. — Na hren idite, pridurki, — пробормотала что-то непонятное чика, но, к её несчастью, так просто отвязаться от компании отдыхающих мужиков ей не удалось. Кузьмич вскочил со скамейки, будто его в задницу ножом ткнули. — Ah ti suchka, blyad nedotrahannaya! — разразился он на том же языке. Подельники уже знали, что как только он начинал материться, то вскоре хватался за нож-выкидуху. Рефлекс такой. Но не в парке же! — Э, э, погоди, Кузьмич, — попытался остановить его Жорж. — Мы ж только культурно отдохнуть, никакого насилия... — Да щас я её так культурно отделаю... Shlyushka vertlyavaya, — но нож покладисто не стал доставать, и это оставило шанс на приятный отдых. Франк тем временем спрыгнул со скамейки и отправился следом за чикой, не размениваясь на трепотню. — Уходит, — обратил он внимание остальных. — Щас свалит же. Цок-цок-цок действительно отчаянно ускорилось. Но от банды отморозков Луи ещё никто не уходил. *** Эта история могла начаться иначе и в гораздо более неприятном ключе. История о том, как поступившая на последний курс вуза девушка решила поискать подработку, чтобы тратить деньги не только на квартплату, но и на круассан с маслом и джемом к завтраку. Многочисленные собеседования, рекомендации подружек, сайты с объявлениями. Все подработки были скучными и низкооплачиваемыми, но Полина верила, что вот-вот найдёт то самое, идеальное. Вот-вот всё не наступало, но нельзя было отчаиваться. Странное объявление попалось на глаза случайно и показалось забавным. «Требуется помощница в медкабинет. 18-25 лет, без вредных привычек. Не интим». А чем чёрт не шутит. Наверное, какая-нибудь клиника или лаборатория? Странная приписка в конце повеселила. Полина созвонилась с возможным работодателем, — голос был мужской, но очень приятный, чувствовалось, что человек на том конце провода умеет слушать и всё время сохраняет спокойствие, — наверное, врач, — договорилась о встрече и, проклиная дорогостоящую квартплату, отправилась на собеседование на метро, хотя лучше всего было добираться в этот медвежий угол на такси. Однако Полина честно отсылала почти всю свою скудную зарплату домой маме, и потому экономить приходилось буквально на всём. Зря она всё-таки заговорила с этими парнями в парке. И зря надела эти неудобные туфли. Но ей так хотелось произвести на своих будущих работодателей хорошее впечатление! Мужчине ведь должны понравиться женские ножки в обуви на каблуках! Самой Полине было бы комфортнее в кроссовках и джинсах, но ради такой зарплаты, что была прописана в объявлении, можно было и мозоли от новых туфель потерпеть. Она обязательно получит эту работу! А с нового года продолжит учиться в аспирантуре! И маме больше не придётся о ней волноваться! Кажется, те гопники отстали. Полина обернулась, не увидела никого и потому сбавила шаг. Уфф, на фиг такие приключения. Впрочем, ощущение, что за ней идут следом, не отпускало. Возможно, если бы свет фонарей так не слепил глаза, она могла бы разглядеть в темноте... Впрочем, вот уже и выход из парка. Чугунная чёрная ограда и ряд офисных зданий через улицу поманили её, словно финишная лента, трепетавшая у самого конца дистанции. И вдруг... — Не так быстро, крошка, — развязно протянул один из этих придурков, выходя на свет на границе света у самого последнего паркового фонаря. — Куда ты торопишься? Мы же здесь. Полина беспомощно заозиралась. Её обступили со всех сторон, и страх приумножил этих отморозков вдвое, а ещё заставил ноги замереть в ступоре. Ей бы бежать, снять проклятые туфли и бежать, не боясь порвать последние капроновые колготки, но вместо этого она встала как вкопанная. И на что надеялась? *** Эта история могла бы начинаться и по-другому. Горло царапало; казалось, что изнутри оно устлано острой колючей проволокой. Но больше волновал сиплый клёкот в лёгких. Стоило только глубоко вздохнуть, как в лёгких клокотало гнилое болото, а при самом лёгком кашле что-то рвалось. Но зато это было почти не больно. Наконец-то не больно. И бок не болел; пусть последняя рана от скальпеля и ощущалась, как нечто горячее и пульсирующее, самостоятельно наложенные неаккуратные швы вселяли надежду, что на нём в очередной раз всё зарастёт «как на собаке». И живот тоже не болел. Желудок только первые пару дней крутило от голода, но больше боли – настоящей боли — не было. Возможно, он бы и поправился. Если бы не ночной холод. Ночевать на свалке в ноябре — не самая лучшая идея. Можно и подохнуть. Пусть так. Но зато он подохнет свободным, не оставляя ни единого шанса поразвлечься над собой напоследок. Он был игрушкой для людей Уайтера. Его использовали столько, сколько он себя помнил. Сперва подай-принеси парень, потом удачный спарринг-партнёр, а после — подопытная крыса для издевательско-садистских видео. То есть, реально издевательских. Не какое-то там постановочное БДСМ с лёгкой поркой кожаной плёткой, нарочито грубыми цепями и коленопреклонёнными сабами, а настоящее снафф-видео, в котором человека могли вскрыть без обезболивающего и заставить смотреть на собственный ливер, копаясь в нём руками... Сколько уже хороших парней умерло у него на глазах — не перечесть. Но Уайтер чем-то прикипел именно к нему. Возможно, из-за «правильных», с его извращённой точки зрения, реакций на камеру, возможно из-за редкого внешнего вида. Других рыжеволосых в агентстве «Чёрная звезда» не было. Уайтер любил кровь, любил крики, любил боль в глазах своих жертв, он был по-настоящему опасен. И самое страшное, что находились люди, которые покупали доступ на его трансляции, люди, которым нравилось то же. Не люди, а больные ублюдки. И он сбежал. Сбежал! Не просто помер из-за сильного кровотечения или по желанию хозяина, а по-настоящему сбежал, предварительно сломав Уайтеру руку. Ему пока что не посчастливилось умереть, но, судя по ощущениям, ждать этого уже осталось недолго. И тогда вся боль закончится... Женский крик ворвался в его разум раскалённой иглой, сорвав уютное марево тупого беспамятства, принятия и ожидания смерти, как порыв ураганного ветра сметает в сторону дым от костра. Уайтер снова пытает женщину? Обычно он предпочитал мужчин, «потому что у них больше сил», но иногда ему заказывали трансляции с женщинами, которые «слишком визгливые сучки, так быстро, но так приятно ломаются». Судя по голосу, эта ещё не сломалась, скорее уж только обнаружила, что ей некуда деваться, но отчего-то подаёт голос вместо того, чтобы сжать зубы и с ненавистью взглянуть Уайтеру в глаза. Ох, как же она кричит, как кричит... И звук явно приближается! Ему что, не дадут умереть спокойно? Стоило пошевелиться, как хриплый кашель разорвал горло. Задыхаясь, он позволил судорожным спазмам согнуть его пополам, а потом хватанул ртом воздух и рывком поднялся. Его не просто использовали, как грушу для битья во время спаррингов, о нет. Его учили. Заставляли уворачиваться, ставить блоки и даже бить в ответ. И он учился, надеясь когда-нибудь сбежать. Учился яростно. Терпеть боль, сражаться. Он всю свою сознательную жизнь сражался. Что ему какие-то холёные нетренированные тела, потрясающие короткими ножами? Он не связан. У него свободны руки и ноги. Он может с разбегу двинуть одного в живот, второму выбить локоть из сустава, лишь правильно перехватив за плечо и придав ускорение во время бесполезного замаха, а третьего, с самого близкого расстояния, резко ткнуть по кадыку; удар прошёл недостаточно удачно, гортань не разбита, но теперь противник будет кашлять вместо того, чтобы... Ах нет, он всё-таки успел его порезать. Но порез — просто царапина на предплечье, даже зашивать не потребуется, затянется за несколько дней. Подойдя к первому телу, пытающемуся встать, он ткнул его под дых носком сапога, укладывая беспокойного обратно на траву. Затянется за несколько дней, — уловил он собственную мысль, рассеянно смахивая собственную кровь на газон. А кто сказал, что у него есть эти дни? Кашель снова сложил его пополам. Смешно: сильнее пореза и бока болело именно горло. И как только Уайтер не догадался до подобной пытки? А может, это как раз она? Нет, нет, он же выбрался. Выбрался из «Чёрной звезды»! Женский голос, прикосновение. Стоп, не бить. Прикосновение бережное, такое непривычно слабое. Не бить в ответ!! Его куда-то ведут. Заставляют переставлять ноги. Его вечно заставляют — и он подчиняется. Снова женский голос. На одном из земных языков. И на правильной классической интерлингве тоже. «Медицинский кабинет, тут рядом, пойдём, тебе помогут». «Только никаких скальпелей», — хотел предупредить он, но вместо этого зашёлся в жутком кашле, выворачивающем наизнанку горло и, казалось, лёгкие. *** Нет, эта история могла начаться и совершенно по-другому, спокойно и неторопливо. С чаепития двух старых закадычных друзей, к примеру. С правильного чаепития, с мёдом и вареньем в вазочках, с дольками лимона, с кубиками белого сахара, горкой высыпанного в фаянсовую сахарницу. Только блинов не хватало, как пекла в детстве мама, хотя откуда им здесь взяться... — Купил бы ты, Стасик, видеостудию. Станислав посмотрел на дольку лимона, которую чуть не сунул в рот перед этим золотым предложением Вениамина. — Зачем она мне? — спросил он и только после этого осторожно откусил половинку, а потом поднёс к губам чашку и отпил. Чай был щедро сдобрен сахаром, он отлично оттенял кислый вкус лимона своей сладостью. — Ну как же. Чтобы порно снимать. Станислав раскашлялся, когда чай пошёл не в то горло. — Чтобы что? — Порно снимать, — добродушно повторил друг. — Вот помнишь, как мы в детстве мечтали? Станислав помнил. Он на всю жизнь запомнил эту историю. — Это когда мы с тобой учились в восьмом и прогуляли школу? — А моя мама вернулась с работы раньше и застукала нас за просмотром кассеты с порно, которую ты выменял... м-м-м... — Что, старость уже подводит? — подколол Станислав друга. — На журнал «Плейбой» и набор открыток с голыми тётками у Васьки из параллельного класса. — Да, точно. После таких воспитательных тумаков я уж было решил, что больше никогда, но ты заявил, что когда вырастешь, то станешь директором порно агентства, в пиджаке и со своим собственным лимузином, и такие видео будешь пачками записывать, чтобы потом первым посмотреть. — Глаза Вениамина искрились весельем. Что ни говори, а вспоминать детство в компании лучшего друга было хорошо. — Вень, нам было всего по четырнадцать. В том возрасте можно было мечтать о чём угодно… — А в этом возрасте можно наконец свои мечты осуществлять! — докончил Вениамин и ткнул указательным пальцем в скатерть перед собой, будто ставил жирную точку. — Ну да, конечно, — буркнул Станислав. — Между прочим, это сейчас прибыльный бизнес. И у нас есть все шансы... — Угу... — Для начала арендуем место. Не обязательно сразу выкупать. — Ну разумеется. — Кажется, неподалёку сдают в длительную аренду офисные помещения. Потом наймём людей с оборудованием... Или арендуем оборудование, а после дадим объявление о найме персонала. Народ валом пойдёт, в мире сейчас кризис. Ты вон и сам без работы сидишь... — Я сижу на пенсии, — чопорно уточнил Станислав. Пенсию он получал относительно маленькую, но её хватало, если не шиковать понапрасну. Во всяком случае, на квартплату и батон с кефиром у него деньги всегда находились. — Вот именно. Пора бы уже чем-то и заняться. — Вень, я бывший десантник. Ну чем я, по-твоему, могу заняться? — Так говорю же, Стасик. Перед тобой все дороги открыты! Ты можешь заниматься чем угодно! Хоть даже директором порно агентства стать! Я серьёзно. Я знаю нужных людей. Нам и помещение подберут, и с набором персонала подсобят, и даже ссуду на малый бизнес помогут оформить. — Ну а ты, я так понимаю, будешь моим личным помощником в нелёгком деле видеосъёмки? — ехидно уточнил Станислав, разглядывая раскрасневшегося Вениамина. Видимо, желание помочь другу с обретением себя настолько его захватило, что обычно спокойный и ироничный Венька преобразился. Вон как глаза разгорелись. — Могу взять на себя бухгалтерскую часть, стать поручителем в банке и ещё буду проводить медицинские осмотры. — Медицинские осмотры, — повторил эхом Станислав. – Что, и из поликлиники ради такого дела уволишься? — Ну да. Давно об этом мечтаю. К сожалению, при агентстве полноценную лабораторию открыть не получится, там серьёзная аккредитация нужна, но кровь взять и потом сдать её на анализ я смогу. Ну, для полной уверенности можно нанять кого-нибудь мне в помощь. — Вень, ну вот ты говоришь всё «нанять», «арендовать»... А людям ведь зарплату придётся платить! Одними обещаниями и кредитами ж не отделаешься. Да мы по миру пойдём. — Ты ещё даже не попробовал, а уже настраиваешься на пессимистичный лад. — Зато ты излишне оптимистичен, — буркнул Станислав. — Ну давай хотя бы поедем и посмотрим помещение. Я недавно с Николаем встретился, он теперь в риэлтерской конторе работает... — Это который Николай? — спросил Станислав, хотя уже и так вспомнил интенданта военной части, Кольку Фомичёва, который для друзей в лепёшку расшибётся, что угодно со склада вынесет и за половину стоимости продаст, а потом так виртуозно спишет недостачу в некондицию, что никакая проверка не подкопается: акт об утилизации есть, фото присутствует... Станислав помотал головой из стороны в сторону. Только бы не связываться с этим жуком, только не с ним. — Да-да, с тем самым Николаем, — утвердительно кивнул Вениамин. И, к священному ужасу Станислава, отложил чайную ложечку на край пиалы из-под варенья и полез в телефон. — Эй, погоди! Я не собираюсь у него ничего покупать! — заторопился Станислав, перегибаясь через стол и тщетно хватая рукой воздух. Рыхлый и с виду неуклюжий Вениамин прытко отодвинулся и продолжил тыкать пальцем в экран. — Ну хоть встретиться-то со старым другом ты сможешь? — укоризненно нахмурился Вениамин. — Представляешь, как он обрадовался, когда узнал, что ты тоже тут живёшь? И обиделся, что переехал и даже никому не маякнул об этом. — Да я разве знал... — пробормотал Станислав. Если честно, то Венька был прав. Вернувшись с последнего места службы, Станислав так быстро всё бросил и переехал, что самому по прошествии трёх лет странно было это осознавать. Но уж больно хотелось в то время всё оставить, разобраться со службой — раз и навсегда. Вот и разобрался. — Алло, Коля? Да, привет! Да, всё в силе. Угу... Угу... Конечно. Прямо сегодня можно? Отлично, приедем... С удовольствием! Да не надо... Да... Хорошо! До встречи! — О чём это ты с ним? «Всё в силе»? — с подозрением уточнил Станислав. — Мы разговаривали о том, как бы тебя вытащить из этой затяжной депрессии, — доверительно сообщил Вениамин, убирая телефон. — Коля хотел встретиться и вспомнить старые времена. Я пообещал тебя уговорить. — Да нет у меня никакой депрессии! — Станислав возмутился. — У меня всё в порядке! — Ну так если нет, то скоро будет. Хватит жить таким затворником. Хоть изредка навещай друзей и приятелей... — Я с тобой общаюсь. — Это я с тобой общаюсь, — покачал головой Вениамин. — А если бы не звонил и в гости не набивался, то сам бы ты стал кого-то к себе звать, а? — он обвиняюще уставил Станиславу в грудь чайную ложечку. — Ну... — над этим, наверное, надо было поразмыслить. Или нет. — Да какая разница? — всплеснул руками Станислав. — Ты мой друг. Для меня есть разница. Так что давай, встряхнись и собирайся. Едем к Николаю. *** Уже на следующий день Станислав, проснувшись от жуткого похмелья, — старость не радость; кажется, в двадцать он отходил от попоек гораздо легче, чем сейчас, в сорок восемь, — обнаружил у себя на столе договор об аренде помещения на двенадцать месяцев и — о, ужас! — трудовой контракт, заключённый на тот же срок. Трудовой контракт с кем-то по имени Теодор Лендер. Явно составленный в спешке и в угаре алкогольного делирия, судя по корявому почерку шариковой ручкой, но содержащий в приложении настолько подробно описываемые сексуальные практики, на которые этот самый Теодор Лендер согласен в процессе съёмки, что остатки дурмана из Станислава тут же вымело напрочь. Кристально отрезвевший, с головной болью и тошнотой, он сперва попытался сообразить, что означают слова «куннилингус», а затем ещё и «фельчинг», и «римминг», потом плюнул на это неблагодарное дело и начал разыскивать телефон, чтобы дозвониться до Веньки, своего бывшего друга и теперешнего предателя. В договоре аренды была прописана сумма, близкая к астрономической — столько нулей, что в глазах рябило, и у Станислава таких денег быть попросту не могло. Разве что... — он в панике огляделся — разве что он получил ссуду под залог своей квартиры. А Венька ведь обещал, что станет его поручителем, ах он Брут. И ведь обратно уже не отыграешь, вот все подписи и печати, банки шуток не любят, да и от аренды помещения теперь не отказаться, сумма неустойки тоже потрясала. Что же делать? Станислав схватился за голову, вцепился пальцами в волосы и постарался заставить себя не паниковать. В конце концов, это всего лишь на год. На глаза попалась строчка о пролонгации срока, если к истечению года будет погашена пятая часть кредита. Хмф. Ну хоть что-то. И не из таких историй он выбирался. Выберется и из этой. И нет, никакого порно, — про себя решил Станислав. Помещения наверняка можно будет сдать в частичную аренду под офисы. Каким-нибудь скромным фирмам, бухгалтерским конторам или адвокатским. В общем, милым и спокойным людям, и слыхом не слыхавших никогда ни о каком «фельчинге». Вот так всё просто. Увы, телефон, который он всё сжимал в руке во время своей краткой паники, пронзительно зазвонил, — это был как раз Вениамин, — и отчего-то Станислава посетила стойкая уверенность, что просто ничего не будет. Из скольких бы историй он не выбирался, об эту он непременно споткнётся и завязнет в ней надолго. Так оно и вышло. *** Людям не особо требовалось выходить в космос. Свою бы планету освоить. К тому же, зачем куда-то лететь, если все блага цивилизации доставляются прямо к ним под бок? Пришельцы прилетели на Землю давным-давно, веке в шестнадцатом. Сразу расселились на всех крупных континентах, вместе с торговлей и обменом услугами обучая землян интерлингве, делясь с ними достижениями своих культур и участвуя в техническом прогрессе. Нашлись среди землян те, кто и космический корабль смог сконструировать, и микроволновку придумать, и интернет с кабельным организовать. Инопланетяне не то чтобы препятствовали техническому росту земной цивилизации, но и не помогали особо. Земля ценилась в межрасовом содружестве именно как уголок дикой природы с относительно не загаженной экологией. Увы им, инопланетянам этот уголок не принадлежал, и, возможно, даже строились попытки захватить некоторые области для своих, сугубо инопланетных целей, но практиковалась разве что долгосрочная аренда, но никак не экспансия. Ведь стоит только змеелюдам заявить права на острова Океании, как тут же прилетят авшуры и начнут качать права, мол, «пошли вон, противные, вы тут здесь не одни такие наглые! Шо? Делиться? Вот ещё, мы не будем с вами делиться! Давайте мы вас лучше немножечко убьём, и эти славные острова не достанутся никому», и завязалась бы некультурная драка, а межрасовое содружество до банальных драк уже давно не опускалось, память о цивилизации тракашей не даёт, служит предупреждением. Стоит только центаврианам начать похищать людей на опыты, как тут же вмешаются заолтанцы, грозя ни много ни мало поголовной экспансией всей Альфы Центавра. Мол, какие-то древние долги не дают им спать спокойно. Сейчас вы взялись за людей, а потом снова на другие расы перекинетесь? Не бывать тому! Готовьтесь встретиться с нашими боевыми отрядами Б-пола в фазе искусственно простимулированного гона! Что, страшно? Центаврианам делалось очень страшно, и людей они возвращали с компенсацией и всевозможными извинениями... Вот в таких условиях всестороннего уважения и предупредительности человечество развивалось. Впрочем, для нашей истории наличие инопланетян большой роли не играло. Так или иначе, наша история началась... *** — Привет, Дэн! Как житуха? — Теодор, просто лучась здоровьем и маскулинностью, прошёл мимо нового охранника агентства. — Здравствуй, Тед. Всё нормально. — Денис Воронцов до сих пор сохранял отстранённый вид и со всеми общался настороженно. Вот и сейчас даже не улыбнулся. Вениамин обещал, что со временем это пройдёт, но почему надо ждать, не разъяснял, и только с глазу на глаз намекнул Станиславу о каких-то там многочисленных побоях и тяжёлой жизни. — Привет, Полли! Что, к экзаменам готовишься? — девушка действительно склонилась над тетрадкой с записями. — Да, скоро промежуточная сессия. А препод — жуткая зануда. Пока не расскажешь, что было на лекции, выше тройки не поставит. — Может, отложишь учёбу и отвлечёшься немного? Сделаем вместе пару роликов? — Теодор поиграл бровями. — Чего-о-о? — вытаращилась на него Полина. — Ты только представь, как хорошо мы будем смотреться вместе! Ты — и такой парень как я! Красивый, мускулистый, в полном расцвете сил! — Бр-р-р, нет уж, спасибо. — А чего так? — А вдруг мама узнает. Нет, не хочу. Я достанусь только тому, кто мне понравится. — А я тебе, значит, не нравлюсь? — казалось, Теодор был обескуражен. Главное лицо компании, делающий основной доход — и кому-то может не нравиться? — Нет, не нравишься! — Полина победно усмехнулась. — Не мой типаж. — И кто тогда твой типаж? Может, такие, как Дэн? — Ага, с волосами, — легко согласилась Полина, вновь опуская голову к тетрадке. — Тед, отстань от Полины, — приказал Станислав, уже с минуту стоявший на пороге своего кабинета и прекрасно всё слышавший. — И от Дэна тоже. Хватит совращать моих сотрудников. — Совратишь их, как же, — уныло протянул Теодор. — Дэн тоже не соглашается, я предлагал уже. — Не соглашаюсь, — подтвердил Дэн. С волосами до плеч, связанными в скромный хвост, и в чёрном комбинезоне с надписью «Охрана» он казался бледным и не совсем оправившимся после своей болезни. А ведь уже больше месяца прошло с тех пор, как на пороге офиса появились эти двое: расхристанная девчонка с огромными от страха глазами и этот рыжий, свалившийся на кушетку в кабинете Вениамина без сознания. Наверное, дело было не только в воспалении лёгких... Впрочем, если доктор с Дэном не хотят посвящать Станислава в подробности, пусть будет так. Забивать голову чужими проблемами Станислав не хотел: своих хватало. Да, они расширялись и набирали дополнительный персонал, например, Полина не только ассистировала Вениамину, но ещё и стилистом подрабатывала, и гримёром, особенно её умение накладывать грим пригодилось, когда Теодор явился на запланированную съёмку с фингалом под глазом... Но, несмотря на стабильный, казалось бы, доход, Станислав уже почувствовал, как непостоянен спрос на рынке порнороликов. Сегодня зрителям подавай Теодора, а завтра они захотят Марию с Юнни, а послезавтра, того и гляди, онлайн голосование — платный тотализатор, вдохновенно выдуманный Вениамином в процессе распития бутылки коньяка, — чего доброго назначит в пару к Теодору Марию со страпоном. Правда, на такое Лендер, заключая контракт, не подписывался... Впрочем, каковы бы ни были проблемы Станислава, они были всё же решаемы. Ну а раз Дениса его новая работа устраивала, то Станислава и подавно. Охранник-вышибала им действительно иногда бывал нужен. К примеру, отвадить тех же отморозков, что начали требовать у них плату «за крышу в этом районе». Станислав, конечно, и сам бывший десантник, но на месте бывал не всегда. Собственно, сами разборки с «крышей» он так и не застал, только последствия: скорую и полицию, которых Полина мужественно вызвала к порогу агентства. Троих избитых парней бандитского вида в наручниках грузили в машину скорой, а полицейский опрашивал свидетелей: Полину, Дениса и их оператора Михалыча, который недолго думая схватил камеру и заснял всё нападение. Наконец, вооружившись вещдоками, полиция уехала, а Полина ещё долго смотрела на дверь и вздыхала. Станислав решил, что Денису можно и премию выписать за старание. Отправился к Вениамину в кабинет и застал его за блокнотом, куда приятель записывал идеи для будущих роликов. — А полицию мы ещё не изображали, — сказал Вениамин вдохновенно. — Можно целую серию снять. Сперва нарушителя арестовывают, затем допрашивают, а потом в третьей части его сажают в камеру, где он знакомится с другими заключёнными. — Реквизит, декорации, действующие лица, — уныло перечислил Станислав. На всё нужны были деньги. С Теодором им, откровенно сказать, повезло: парень был на мели после длительного лечения, оттого и заключил с ними контракт с минимально возможной оплатой. Юнни и Мария же влетали студии в копеечку. Арендовать актёров из других агентств или предлагать разовые контракты они пока не могли по той же причине: денег хватало в обрез на покрытие ссуды. Они даже приостановили оформление кабинетов и интерьеров рабочих студий, потому что все средства уходили на оплату счетов и зарплату работникам. — Ну... Я как раз сейчас веду переговоры с двумя фирмами по производству сопутствующих товаров, — сообщил Вениамин. — Если мы используем их продукцию в кадре, сверкнём, так сказать, упаковкой, то нам заплатят за это неплохую сумму. — Разовая реклама, — уныло произнёс Станислав. — Не очень-то много за неё дадут. — Да, но это обеспечит нас партией смазки и презервативов, и нам не придётся тратиться ещё и на них, — возразил Вениамин. — Да и потом, когда мы раскрутимся, то сможем делать для этих же фирм обзоры их новой продукции и показывать её, так сказать, в действии. Главное приобрести известность и популярность, люди должны нами интересоваться. — Вот именно. Известность и популярность, — уныло протянул Станислав. — Поэтому я и говорю: нам нужна серия! Чтобы зритель от ролика к ролику ждал продолжения! — Ну тогда полиция не подойдёт, — зарубил приятеля на взлёте фантазии Станислав. — Это банально. Я видел как минимум у трёх агентств такие же: с формой, наручниками, дубинками и даже в настоящей тюремной камере. — Что, Стасик, ты уже потихоньку начал изучать наших конкурентов? — съехидничал Вениамин. До сего момента Станислав на просмотре порно замечен не был и только сейчас глупо прокололся. — Ладно, тогда предложи что-нибудь, чего ещё не было. Вот что у тебя в мыслях такое, что бы ты всегда хотел осуществить, но не мог? — Десант, — буркнул Станислав. — Только не обычный, а космический. Давняя его мечта, между прочим. Тогда бы он смог побывать на других планетах, а не только в отдалённых уголках Земли... Вениамин не ответил, но так посмотрел на друга, что и без слов стало ясно: идея так себе. — Других мыслей нет, — развёл руками Станислав. И вдруг раздался голос от двери: — Команда на космическом корабле. Исследователи, путешественники или торговцы. Станислав с Вениамином развернулись на Дэна. — Я стучал, — опередил он возможные обвинения в подслушивании. — Там к вам опять из полиции, Станислав Федотович. Полина отвела его в переговорную. — Да, спасибо, Денис. Передай им, я сейчас подойду. — Станислав спешно поправил галстук и манжеты рубашки, выглядывающие из рукавов пиджака. По словам Вениамина, он умудрялся любой костюм превратить в военную форму своей выправкой и манерой двигаться. Ну что уж тут поделаешь. Можно забрать человека из десанта, но десант из человека не вытравишь. — Кстати, свежая идея. Со всеми этими братьями по разуму, свободно бороздящими космические просторы, — Станислав неопределённо покрутил указательным пальцем, изображая НЛО, вьющиеся над шариком планеты по орбитам, — людям будет интересна идея человеческого экипажа в... — Стасик, — перебил его Вениамин, снисходительно улыбаясь, — людям интересен секс. И мы его им показываем. Для предложенного Денисом проекта, подозреваю, будет требоваться много актёров. Которых у нас, напоминаю, нет. Ладно, иди пока общайся с представителями властей, а я что-нибудь ещё придумаю, исходя из того бюджета, что мы имеем. *** Франко ой-зовите-меня-просто-Фрэнк Фумагалли был так молод, что возникало резонное подозрение, а на самом ли деле он из полиции. Может, стажёр? Или и того хуже, всего лишь штатный осведомитель? Или всё же успел, несмотря на молодо выглядящее лицо, получить хотя бы низшее звание? Впрочем, капитан Сакаи, которому Станислав поспешил позвонить, заверил, что Фумагалли действительно его человек, хотя и разговаривал он при этом недовольно. На тон его голоса Станислав решил не обращать внимания: мало ли, от обеда человека отвлёк или от составления важного отчёта. Вместо этого перенёс всё своё внимание на неожиданного визитёра. Суть появления молодого Франко сводилась к следующему. Если ему, Станиславу Федотовичу, его работникам или их агентству будет и дальше кто-то угрожать, то только дайте знать, и находчивый и отважный служитель закона Франко Фумагалли собственной персоной в любое время дня и ночи прилетит по первому же зову. Честное слово, и ночью особенно. У полицейского Фумагалли полным-полно времени и искреннего желания безвозмездно помогать. Не обязательно даже с ворами, грабителями и убийцами. Может, помощь потребуется и по иному роду деятельности? Так Франко Фумагалли всегда готов, да-да. — Безвозмездно? — уточнил Станислав, буравя его взглядом. — Ну... Э... Согласитесь, что в концепции «каждый труд должен быть оплачен» всё же что-то есть... — заюлил Франко, пряча взгляд своих чернявых глаз и хмуря тёмные брови. Судя по фамилии и физиономии, он был из чистокровных итальянцев. — Но я не претендую на что-то выдающееся, нет-нет! Станислав переглянулся с вошедшим после него в переговорную комнату Вениамином и вновь вернул своё внимание к гостю. — Хорошо, если возникнет необходимость в вашей помощи, то мы с вами свяжемся. — Отлично! Белиссимо! — всё же сорвался на незнакомые Станиславу иностранные словечки Франко, в восторге потряс ему и Вениамину руку и широким шагом выскочил за дверь... Но тут же вернулся. — Чуть не забыл, — звучно хлопнул он себя по лбу, — капитан просил подписать у вас второй комплект документов. Протоколы и свидетельства. Вот... — он зарылся в папку, что до этого крутил в руках. — Да, конечно, — Станислав бегло прочитал документы и размашисто подписал. Дождавшись ухода Фумагалли, он наконец-то позволил себе усмехнуться. — Ну что, тебе актёров не хватало? Вот, пожалуйста, — он махнул рукой в сторону закрывшейся двери. — Думаешь, ему девочки не дают, и поэтому он сюда так рвётся? — уточнил Вениамин с врачебной прямотой, что иногда Станислава даже коробила. — Или мальчики не берут, — переборов себя, так же прямо ответил Станислав на шутку приятеля. — Кстати, Стасик, я тут подумал... Знаешь, а ведь не обязательно, чтобы все актёры были обязательно задействованы в сценах. Нескольких можно оставить для массовки. Вот, например, Полина. Она же отлично выглядит на экране. Помнишь, мы делали видео интервью, когда её на работу принимали? Или Денис. Камера его любит, да и принципы съёмки ему откуда-то знакомы. Он даже с Михалычем общий язык быстро нашёл. — Что очень удивительно, — буркнул Станислав, позволив себе пошутить над альтернативно выражающим свои мысли операторе. Он сам понимал говор Михалыча через два слова на третье, но, тут надо было признать, специалистом он и правда оказался отменным. Его камеры брали такие ракурсы, делали такие экспозиции, что даже у прожжёного десантника просто дух захватывало. В любой сцене лоботряс Теодор с партнёршами или партнёрами выглядел гигантом порнофильмов. Конечно, сам Теодор тоже был не промах, старался, играл, легко вживаясь в роль, а не только выполнял механические возвратно-поступательные... Кхм. Станислав и не заметил, как опять отвлёкся на размышления, как это с ним в последнее время часто бывало. — Так что ты конкретно предлагаешь? — Поговорить с нашими работниками и честно разъяснить им ситуацию. Агентство хочет начать новый проект, и конкретно сейчас нам нужны статисты для небольшого сериала. Роли простые, реплики я напишу. Никаких рейтинговых сцен от них не потребуется. — А отдуваться за всех Теодор с Марией будут? Вениамин хмыкнул. — Я созванивался с некоторыми агентствами. Многие не запрещают своим актёрам сниматься, так сказать, «на стороне». Особенно если мы сумеем их заинтересовать. А сериал, думаю, покажется им интересным. Но сценарий я буду писать, исходя, так сказать, из наших активов. Кого смогу ангажировать, того и впишу в сцену. — Кстати, — осенило вдруг Станислава. Он даже замер и покатал в голове осенившую его мысль прежде, чем высказать. — Это же будет сериал о космических перелётах. О космических. — Ну да, — друг непонимающе на него уставился. — Ты связывался с инопланетными компаниями? Как там у них вообще с этим делом ситуация обстоит? — Занимаются ли инопланетяне сексом и продают ли его за деньги? — уточнил Вениамин довольно-таки хмуро. Наверное потому, что сам об этом не подумал. — Не знаю, Стасик. Я поищу об этом информацию. Возможно, мы могли бы... Хотя сомневаюсь. Ну ладно, посмотрим. Пока поговори с ребятами. Нам жизненно необходимы новые лица в проекте. Ей-богу, я даже сам готов встать статистом в кадр, если это принесёт нам хотя бы лишнюю копейку! И хоть копейками здесь никто не расплачивался, в ходу была единая валюта, галактическая единица, Станислав согласно угукнул. Он понимал, что пойдёт почти на всё, лишь бы не потерять заложенную банку квартиру и расплатиться по кредиту. *** — Ой, ну я не зна-аю... — протянула Полина первой. — Если честно, то не думаю, что моя мама такие фильмы смотрит, так что вряд она обнаружит, какой именно работой я занимаюсь... Но вдруг ей кто-нибудь «поможет»? Соседи или коллеги из института? Хм... Тут надо серьёзно подумать. — Денис, а ты что скажешь? — повернул голову Станислав к Дэну. — Когда я предлагал идею с космическим кораблём, то не думал, что вы попросите меня сниматься, — рыжий выглядел бледно. И так не особо избалованный солнцем, сейчас он казался выцветшим и полинявшим, как старая, когда-то яркая одежда. Станислав даже предположил бы, что тот напуган, если бы во взгляде серых глаз промелькнуло больше чувства. Немного больше смятения. — Я никого не собираюсь зазывать на участие в самих сценах. У нас есть, Теодор, Мария и ещё несколько приглашённых актёров. Михалыч? — Н, прм нзн, — буркнул тот в ответ. Наверное, для него Вениамину не придётся придумывать реплики. — Это тоже «нет»? — уточнил Станислав. Оператор поскрёб щёку, нахмурил кустистые брови и потом пожал плечами. — Мжт с грмм ил в прк... О! Брда!! — Что? — теряя терпение, переспросил Станислав. — Да! — Полина, к его досаде, лучше поняла идею Михалыча. — У нас как раз была одна такая, помните, мы хотели сделать видео, где Тед изображал грабителя-насильника, а потом передумали? Сейчас принесу! — И Полина унеслась в сторону костюмерной. Михалыч покивал ей вслед, почёсывая свой гладко выбритый подбородок. — Не думаю, что смогу на самом деле что-то изобразить на камеру, — признался вдруг Дэн. — Но если с финансами дело обстоит именно так, как вы рассказали... — Именно так. Никто не останется в стороне, и любая помощь будет только приветствоваться. Вениамин даже для меня небольшую роль придумал. Увы, для реализации этой идеи нам нужны люди, — Станислав развёл руками. — А если всё-таки потребуется участие в сцене? — рыжий сжал губы в тонкую белёсую линию. — Только после заключения соответствующего договора и проведения всех необходимых медицинских анализов, — тут же ответил Станислав. — Так что никаких спонтанных идей и баловства в духе «давайте попробуем просто так». Всё строго по сценарию, — тут он слегка покривил душой, потому что Теодор часто отступал от сценария, путал реплики, сцены, позы, а во время съёмок в арендованной сауне вообще затянул прелюдию на лишних десять минут, а после занялся с партнёршей оральным сексом, хотя, даже не читая сценарий, можно было догадаться, что от остолопа требуется провести с партнёршей сессию жаркого анала, ведь рядом были картинно разложены бусы, пробки, парочка флаконов со специальной смазкой и прочие атрибуты. Когда съёмку худо-бедно закончили, то Станислав вызвал горе-актёра на ковёр и грозно поинтересовался, а читал ли Теодор сценарий вообще? Тот уклончиво ответил, что да, проглядел его краем глаза, а потом сразил следующим откровением: — Но, Станислав Федотович, ей же понравилось! — А должно нравиться нашим зрителям! — парировал Станислав. — Ну, в следующий раз, значит... — пошёл на попятный Теодор. — Обязательно всё сделаем, Станислав Федотович! — Тьфу на вас. Вы бы хоть перед съёмкой проговаривали основные моменты что ли, — пробурчал Станислав, так же быстро успокоившийся, как и вспыливший. И в самом деле, что он взъелся на бестолкового парня? Не в десанте же. Никто не умер, никто не ранен, а секс есть секс, уж его-то люди в любом случае купят. Не за анал, так за куннилингус — увы, теперь он прекрасно разбирался в специфической терминологии. — Обязательно, Станислав Федотович, — пообещал обрадованный парень и тут же сбежал, неловко развернувшись так, что чуть не вписался в косяк вместо двери. О тотальной неуклюжести Теодора в бытовой жизни ходили постоянные шутки. Это на съёмках он играл блистательно, а в обычное время мог прийти на работу в носках разного цвета или насыпать в кружку с кофе соли вместо сахара. Хлопнула дверь, и Станислав вынырнул из воспоминаний о разговоре, произошедшем с месяц назад. Полина принесла бороду для Михалыча. И правда, хорошая идея. Чёрная, курчавая, густая, она закрывала половину лица и казалась замечательной маскировкой. Жаль, что нельзя каждому выдать по бороде и снять фильм про бородатый рейс, — с сожалением подумал Станислав. Зритель не поймёт, увы. — А знаете, я в школе в театральном кружке играла, — призналась Полина, и Михалыч на это заявление одобрительно загудел. То ли тоже участвовал в какой-то самодеятельности, то ли когда-то работал постановщиком. — А ещё я маме позвонила и сказала, что мне предложили сыграть эпизодическую роль в одном малобюджетном сериале. И она согласилась, представляете? Только предупредила, чтобы съёмки не мешали учёбе. Вот будто я без неё этого не понимаю! А сериалы она не любит, так что не думаю, что заинтересуется. В любом случае, если всё вскроется, я скажу ей, что я её предупреждала! В общем, — выдохнула девушка, будто набиралась храбрости, — какая у меня будет роль? От Станислава не укрылось лёгкое замешательство, промелькнувшее во взгляде Дэна, но в причинах, его вызвавших, он не разобрался. Может, по-прежнему намеревался защищать Полину от любых посягательств на её свободу? Ну так девушка приняла решение и сказала «да» добровольно. А может, понял, что и ему в таком случае придётся соглашаться на съёмку, чтобы не отбиваться от коллектива? Но коллектив-то не настаивал. Участие в съёмке — личное дело каждого. — Вот, Вениамин уже примерно набросал роли, — Станислав достал из папки листок с ролями. — Если хотите что-нибудь добавить, то пожалуйста. — Вау, я медсестра? Здорово! О-о-о, а вы будете капитаном?! Вот бы поскорее посмотреть на вас в форме! — мечтательно протянула Полина. — А Вениамин Игнатьевич будет доктором, вот удобно, даже медицинский халат не нужно будет снимать! — она рассмеялась и придвинула лист к Дэну, который сидел на своём стуле и даже не стал притворяться и разыгрывать любопытство. — Дэнька, смотри, ты можешь на выбор быть навигатором, поваром или охранником. Во, а Михалыч будет заниматься ремонтом! — Отлчн! Мн эт пдхдит! — Я не умею готовить, — едва слышно пробормотал Денис. — Да? Ну, не думаю, что и в самом деле придётся. У нас же не кулинарное шоу, — проговорила Полина, уже всерьёз горящая энтузиазмом. — Так что остаётся или роль охранника, или навигатора, — докончил рыжий. По его виду по прежнему было понятно, что ему не нравится идея, но... Кажется, он смирился. Хорошая эта реакция или, в случае Дениса, плохая, Станислав не понял. *** Он не умер. Странно. В этот раз он думал, что уйдёт окончательно. Не просто уснёт или потеряет сознание, а на самом деле перестанет быть. Но, к добру или к худу, его вытащили и на сей раз. Возможно, всё-таки к добру. Хотя он опасался на что-то надеяться, но жизнь его после побега настолько кардинально изменилась, что иначе считать не выходило. Ну, не особо он и считал. Просто плыл по течению, позволяя жизни происходить с ним. Да она и раньше с ним происходила, вне зависимости от его сопротивления, но сейчас... Сейчас он получал от людей вокруг вовсе не боль и страх, а внимание и общение. Странно сказать, его не использовали, не пытали, а слушали и разговаривали с ним. Это было дико ощущать. Поэтому большую часть дня он находился словно во сне наяву. А по ночам, в темноте и одиночестве, приходили привычные воспоминания о прошлом, но они были кратковременны, и он легко с ними боролся. Просто терпел, просыпался и выдыхал, понимая: это не с ним, это не сейчас, это — фантомная боль и ненастоящий ужас. Хорошо, что его обучили скрывать свои эмоции и мимику, а то плохо бы ему пришлось среди новых знакомых. Иногда их слова или действия вводили его в ступор или даже вызывали панику. Например, когда Теодор случайно, — это только потом он сообразил, что случайно, — приобнял его за плечи, закинув руку ему за шею. Он собрался, ожидая ощутить хватку железных пальцев на загривке, которой не последовало. Какое знакомое движение и насколько непредсказуемый результат. Впрочем, кажется, Теодор что-то почувствовал, потому что почти сразу руку убрал и сделал шаг назад. Он вообще оказался... чутким. Дэн неоднократно замечал это в нём, эту необычную черту. И если Полина раз за разом продолжала вторгаться в его личное пространство просто потому, что была тактильным человеком, то Теодор... Дэн наблюдал за ним, когда помогал вести съёмку и настраивать фокусировку вспомогательных камер. Верно, всегда чуткий, внимательный, бережный, даже если они снимали хардкорный грубый секс, Теодор никогда не перегибал палку. Партнёрши и немногочисленные партнёры в его руках просто таяли. И не выдавали ни грамма фальши, притворства или игры. Дэна удивляло это. До сих пор он воспринимал секс, как сцену между сильным и слабым, как разыгранное — или нет — покорение и подчинение, но теперь, бывало, размышлял о том, чего раньше никогда не замечал и не получал. Размышлял о проявленной заботе, о внимании, бережливости и чуткости. Дэн ощущал их даже со стороны; направленные вовсе не на него, а на стороннего партнёра, проявления этих чувств всё равно его задевали, затрагивали, и не сказать, чтобы это ему не нравилось. Просто Теодор был такой. Большой и широкий. Его тепла хватало всем. Смешно, конечно же, размышлять о сексе с точки зрения человеческого тепла и понимания, но Дэн, открывший для себя, что может ощущать их, всего лишь наблюдая за Теодором, концентрировался только на этих переживаниях. В конце концов, каждый получает от секса что-то своё. И раз это не боль, то... всё хорошо, наверное? И всё же в образе Теодора что-то не складывалось. — А знаешь, ты странный, — однажды заявил ему Дэн. Утром перед съёмкой Теодор явился на час раньше назначенного времени и сразу забурился в комнату отдыха, чтобы выпить кофе со сладостями. Вениамин Игнатьевич как раз вчера купил несколько пакетов с печеньями, пряниками и прочей выпечкой. Благодаря таким вот угощениям Дэн мог жить в студии и питаться чаем, сгущёнкой и сладостями в неограниченном количестве. Первую зарплату, полученную от Станислава Федотовича за свою работу охранником, он старался пока не тратить. — А, рыжий, — Теодор даже не обернулся на звук его голоса и не вздрогнул, будто и в самом деле видел его, сидящего в дальнем углу комнаты на широком диване. — И чего это я странный? — Потому что здесь практически темно, — ответил Дэн, разглядывая лицо Теодора в подсветке, идущей от включившейся кофеварки. — А! — будто опомнился Теодор и жамкнул ладонью по стене с выключателем. Заморгали и зажглись яркие лампы над столом по центру комнаты. Дэну пришлось сощуриться. — Забываю иногда, — усмехаясь над собой, признался Теодор. — Да и комфортнее, когда не так светло. — «Не так светло»? — переспросил Дэн. Теодор издал тяжкий вздох одновременно с фырчанием кофеварки. Прикрыв глаза, он практически наощупь подхватил кружку и, ловко обогнув низкий журнальный стол, направился к дивану и сел Дэну под бок. — На съёмке пару лет назад случилась авария, прожектор оказался плохо установлен, упал, ударил по затылку, в итоге гематома, воздействие на зрительный нерв, все дела... У нас такие операции, мне сказали, не делают. Приятели помогли, оформили договор на платное лечение у центавриан, но я в такие долги влез... Полгода реабилитации с глазной повязкой, представляешь? В общем, как эти зелёные человечки меня выпустили со своей лечебки, я сразу кинулся обратно сниматься, долги раздавать. Но моя фирма заново нанимать меня отказалась, они мне по суду обязаны были часть страховки выплатить, сам понимаешь, не хотели они меня к себе обратно. Ещё и рейтинг мой упал, два года бездействия, понятное дело. Травмированный актёр-перестарок в нашем бизнесе никому не нужен. Им подавай молодые накачанные тела или сладких мальчиков... Повезло, что меня хотя бы сюда взяли. — Но с тобой же всё в порядке. С телом, — уточнил Дэн. Непрошенное откровение заставило его растеряться: он не просил, чтобы перед ним выворачивали душу, потому что сам не мог ответить взаимностью. Просто не мог. — Да я семь килограмм набрал, и мышцы теперь висят, — простодушно пожаловался Теодор. — Только на крупных планах и выезжаю. Я ж знаю, сколько вам с Михалычем возиться с настройкой приходится. И Станислав Федотович как-то говорил, что лишнее вырезает... Но это ладно, как доктора нормальные нагрузки разрешат, куплю абонемент в зал и подкачаюсь, тут другое... «Вырезает» неприятно кольнуло, и Дэн поёжился, заёрзал лопатками по спинке дивана. Теодор отхлебнул кофе. — Короче, я сценарий читать не могу, — докончил он. — Мелкий текст очень быстро плыть начинает. То в порядке всё, то одна муть перед глазами. Вот оно. Вот, почему он лучше остальных чувствовал тело Дэна, оставлял в покое, когда другие вешались на плечи или тянулись растрепать по спине волосы, собранные в хвост, соблюдал границы его личного пространства, когда по малейшим напряжениям мышц считывал, что прикосновения ему неприятны. И мог понять, что лучше понравится его партнёру по съёмке... Интересно, Теодор всегда был таким чутким или временная слепота помогла, перенаправила его внимание на иные внешние сигналы, раз уж зрение оказалось ненадёжным приспособлением для восприятия окружающего мира? — Я мог бы помочь, — не ожидая от себя, внезапно предложил Дэн, — хочешь? Прочитаю сценарий вслух? — Было бы неплохо, — признался Теодор. — А то директор и так на меня уже косится. — И он полез в карман своей куртки, доставая, небрежно сложенный вчетверо лист со сценарием. Тихо проворчал: — И почему нельзя на словах всё разъяснить, обязательно записывать... — Наверное, не всем нравится произносить такое вслух, — так же тихо ответил Дэн. — А тебе? Нормально что ли? — А что такого в словах? — он только пожал плечами в ответ и опустил голову в текст. — Так, здесь сперва реплики. — Читай всё, — махнул рукой Теодор. — Постараюсь запомнить. Так с тех пор и повелось: Теодор приезжал раньше, пока в помещениях агентства ещё никого не было, кроме Дэна, ночевавшего в комнате отдыха на диване, садился рядом, слушал и запоминал. *** Однажды из-за ранней встречи с представителями фирмы по продаже нижнего белья, съёмку перенесли на послеобеденное время, Теодору пришло запоздалое сообщение-рассылка, уже когда он был в дороге. — Досплю здесь, — решил он, привычно заявившись в студию ни свет ни заря. И, верный своим словам, тут же уснул на диване сидя. Правда, вскоре он начал заваливаться плечом к Дэну под бок. И не было ничего уютнее, чем сидеть с ним рядом, потому что от спящего Теодора исходили волны безопасности и тепла. Совершенно незнакомые Дэну ощущения, которые раньше он не мог получить от другого человеческого существа. Эгоистично не хотелось будить Теодора и прекращать получать их, эти тепло и безопасность. Хотелось напитаться ими впрок, как аккумуляторная батарея, и носить в себе зарядом спокойствия и умиротворённости... — Эй, рыжий, просыпайся, — сказал ему на ухо Теодор, проснувшись вперёд него несколькими часами позже. Судя по солнечному свету, льющемуся из окон, был уже полдень. Дэн открыл глаза медленно, непривычно просыпаясь от звука человеческого голоса, а не от ощущения безысходного ужаса из-за фантомной боли от разрезов скальпелем, не от нехватки кислорода, не от ощущения удара кулака в висок. — А ты ничего так. Симпатичный, — оказывается, Теодор приблизил своё лицо к нему и теперь пристально его разглядывал. Дэн не покраснел, нет; он давно разучился это делать. — Хм? — вместо этого он сел ровно и вопросительно изогнул бровь. Хоть Теодор и мог сниматься с партнёрами обоих полов, в жизни он предпочитал отношения с женщинами. Так что его поведение казалось странным. — Сняться со мной не хочешь? Мы бы могли, знаешь, чисто по-дружески. К примеру, вздрочнуть на камеру или... — Нет, — отрезал Дэн, вспоминая сессии, которые снимали с его участием и, разумеется, без его согласия. — Не хочу. — Эй, да я просто пошутил, расслабься! — Теодор несильно хлопнул его по колену и тут же поднялся с дивана, давая необходимое пространство. — Извини, если что. Я не хотел. — Нет. Всё в порядке. Просто я... — Дэн мотнул головой, даже спустя время не сумев ответить откровенностью на чужое признание. Не знал, с чего начать. И не знал, нужно ли Теодору это его признание вообще. — Я не могу, — вот и всё, что он ответил. Уже признаться в том, что он чего-то не может, что ему что-то не по силам, было серьёзным шагом вперёд. Дэну показалось, что он преодолел важный барьер, когда вместо того, чтобы держать всё в себе, он высказался. Хотя бы так. Не раскрывая причин. — Ладно, приятель, не парься ты так, — легко ответил Теодор, направляясь к кофеварке. «Приятель». Они действительно стали приятелями? Они дружат? Действительно. Это было важно. Дэн едва перевёл дыхание, когда его отчего-то перехватило. Теодор был замечательным, вот в чём дело. И пусть они никогда не снимутся вместе, не совместная съёмка объединяет людей. Вовсе не она... *** — Хорошо, давайте я попробую сыграть навигатора. — Ур-ра, Дэнька!! — Вт млдц, прнь! — Спасибо, Денис. Разумеется, сейчас мы для всех составим договоры и пропишем там соответствующую оплату. — Ур-ра-а-а! — надрывалась Полина. — Подписание договоров через пару часов. Первые пробы назначим на завтра, сценарий к тому времени уже будет доработан. Наши основные актёры снимаются в любом случае в тот же день, ближе к вечеру. Освещение будет искусственным, так что от светового дня мы зависеть не будем. Если есть какие-то вопросы или предложения, заходите ко мне в кабинет в частном порядке, — Станислав быстро обозначил диспозицию и первым вышел из переговорной. Настроение у него было, словно он свою роту на вылазку во вражескую территорию собирал. Вспомнился штурм морской пиратской базы в водах Малайзии. Сто лет её не вспоминал, а поди ж ты, само всплыло в голове. И стрёкот автоматных очередей, и залпы взрывов, и хрип рации на поясе. Покачивая головой, Станислав направился к Вениамину, радовать его предстоящей работой. Дорабатывать сценарий и печатать договоры предстояло именно ему. *** — О, это было великолепно! — простонала Маша, медленно разжимая и распрямляя ноги, сомкнутые на поясе Теодора. — Ты изумительный пилот, Гризли! — Самый лучший в Галактике! — простонал Теодор. — Капитан, стыковка успешно завершена, — «доложила» Маша, и Станислав с облегчением скомандовал: — Снято! Конечно, настоящие космические перелёты и рядом не стояли, как и принципы работы пилота с бортовым компьютером и его искусственным интеллектом, но Вениамин предложил особо подчеркнуть жанр «Комедия» и «Пародия», и Станислав, чуть ли не зажмурившись, подписал окончательный план. Люди купят, — утешал он себя. Главное дать им идею, обозначить разнообразие. А смотреть и покупать определённо будут. Вот только разнообразить бы ещё действующих лиц. Добавить бы мужских персонажей, да только откуда их взять? Гонорары хороших актёров потрясали нулями, так что выезжать предполагалось и дальше на Теодоре. Во всяком случае, они отснимут пару-тройку серий, а дальше видно будет. От интереса аудитории и отзывов будет зависеть, расширять ли им вселенную космического порно или вернуться к стандартным роликам про домохозяек с сантехниками и боссов с секретаршами. Запершись в кабинете якобы для первичного просмотра только что отснятого материала, — на самом деле, Станиславу, как всегда, надо было свыкнуться со своей ролью порнопродюсера и просто посидеть пару минут в тишине, схватившись за голову, — он размышлял о том, насколько глупой была их идея с самого начала. Снимать порно. Люди скажут о нём, что Станислав Петухов совсем сбрендил, выйдя на пенсию. Так опуститься в собственных глазах и глазах окружающих. Впрочем, пусть даже так. Ему всего-то надо было заработать денег, чтобы покрыть кредит, а дальше с этим агентством будет покончено. *** Вениамин сообщил о предполагаемом успехе уже через два дня, сидя в кабинете Станислава, прихлёбывая утренний чай и прямо при нём проверяя дела с рабочего ноутбука. Впрочем, судя по голосу, он сам себе не верил, а уж на что он был неисправимым оптимистом. Тем не менее, Вениамин старательно убеждал Станислава — и себя — в том, что сегодня у них дела уже не так плохи, как вчера. Щурился по старой привычке и читал-докладывал: — Итак, у нас уже полторы тысячи просмотров. На почте три предложения от фирм по производству игрушек. Надо же, одна даже инопланетная, запрос на интерлингве с пометкой, что отправлено через инфранет с Шоарры. Так, ладно, его мы потом почитаем... Ответное письмо на запрос о сотрудничестве и ещё... Хм, странно. Стасик, нас обвиняют в плагиате и краже чужой интеллектуальной собственности. Угрожают обратиться в суд. — Нда? — Станислава это позабавило. — Интересно, где они в порноролике нашли интеллектуальную собственность? Что это за проходимцы? — Агентство «Аргамак». Заявляют, что это идея с космическим кораблём и командой принадлежит им, а мы — промышленные шпионы. Вот, даже ссылку на собственное видео прилагают к письму. Загружено в тот же день, что и у нас, только на часа два позже. — Напиши Фумагалли, тому пареньку из полиции. Предупреди его, что нас опять шантажируют. И копию письма приложи. — Можно, — согласился с другом Вениамин и застучал по клавиатуре, создавая письмо. Всё-таки иметь контакты с полицией — это хорошо, — поразмыслил Станислав, отпивая кофе. — Ты ему ещё роль не придумал, кстати? — А его со службы не уволят, если он снимется у нас? — Тогда допиши в конце, что по поводу его предложения мы помним. — Будешь держать рыбку на крючке, — с хитринкой во взгляде поднял голову от ноутбука Вениамин. — Ну уж нет, это ты у нас заядлый рыболов, — запротестовал Станислав. Вениамин усмехнулся, но не ответил, продолжая сочинять письмо. А отправив его, продолжил обзор почты агентства. — Ещё есть несколько ответных писем на мои запросы об аренде актёров. Так. Здесь отказываются... Здесь просят высокий гонорар за разовый контракт... Н-да, с людьми по-прежнему всё туго. Так, а это что за письмо? Раздался стук в дверь, и, дождавшись разрешения войти, на пороге показался Денис в черном комбинезоне поверх оранжевого свитера. Вспомнив вчерашний свитер цвета бордо, Станислав поморщился. Ни оранжевый, ни бордовый рыжеволосых, разумеется, не красил, только акцентируя взгляд на ненавистном Станиславу оттенке волос, подчёркивая бледность кожи и серость полупрозрачных глаз. — Да, Денис? — Станислав Федотович, почта, — Дэн неловко помахал пачкой разномастных конвертов. — Надо же, как много сегодня. Это что-то интересненькое. Давай сюда, — Станислав заметил, что Дэн до сих пор прихрамывает, хотя с момента его появления прошло уже больше месяца, и на прошлой неделе рыжий наконец перестал кашлять, а Вениамин доложил, что его раны — чем бы они ни были, подробностей Станиславу до сих пор не раскрывали, прикрываясь врачебной этикой, — полностью зажили. Станислав вспомнил, как это самое появление произошло и вздохнул. Что он не любил рыжих, Вениамин прекрасно знал. Но так же в ультимативной форме заявил, что без медицинской помощи он раненого не отпустит. А потом оказалось, что за проживание, кипяток с пряниками и смешную зарплату рыжий готов остаться у них на ставке охранника и ночного сторожа. Действительно удача. Станиславу бы радоваться, а не вздыхать над его конопатостью. Дэн даже согласился сняться в их сериале, пусть даже и на вторых ролях. Поддержал проект, как сумел. Да его на руках носить нужно. А Станислав вместо этого его взглядом недоверчивым. До сих пор. Как чужого. Ну не похож он на Рыжее Западло, ни капли не похож! Пора остыть и забыть прошлое, тем более с этим рыжим никак не связанное. — Спасибо. Там всё в порядке? — с немного виноватым видом, мысленно коря себя за личную непримиримость к рыжим, уточнил Станислав. — Да. Я поговорить с вами хотел, Станислав Федотович. По поводу, ну... По поводу съёмок. Вениамин Игнатьевич говорил, что если кто-то передумает... — Говорил, — тут же подтвердил Вениамин, быстро уловив суть, хотя Дэн и мялся, будто малолетка на первом свидании. — Я посмотрел рейтинги и отзывы. Люди пишут, что хотели бы продолжения и увеличения сцен... Теодор один не справится за всех. Я мог бы тоже... Только один, если можно. — Небольшое соло? — уточнил Вениамин. — Минут на пятнадцать-двадцать, — кивнул Дэн. — А ты раньше уже когда-нибудь... — начал Станислав. — Я умею работать, — кивнул Дэн. — Судя по отзывам, меня, кажется, не узнали. Что не удивительно; раньше я снимался для другой целевой аудитории. — А что за агентство тебя представляло? — тут же насторожился Вениамин. — Не будет ли претензий или обвинений в нарушении контракта? Что ж ты раньше не сказал... — Не будет, — успокоил его Дэн. — Я разорвал с ними контракт и громко хлопнул дверью. Если так можно выразиться. Станислав не мог и представить, что тихий и вежливый рыжий чем-то там может хлопать. С другой стороны, отбил же он Полину у тех гопников. — Ну ладно, — решил он. — Но по поводу гонорара, боюсь, ничего сверх космического пообещать не смогу. Как насчёт... — Просто удвойте мою дневную ставку охранника в этот день — и всё. — Но это на четверть меньше, чем получает Теодор! — возмутился Станислав. — Я и не смогу, как Теодор, — понурился Дэн. — Может вообще не смогу отснять сессию. — Не сессию, а сцену, — мягко поправил Вениамин. — Да, верно. Но если смогу, то... — То мы возьмём её в работу. Это пригодится. Помощь Полины или Михалыча понадобится? — Нет, я... Я всё сам. С камерой справлюсь, а грим мне не нужен. — Хорошо. Значит, — тут Вениамин на минуту прищурился, — …это будет ночное дежурство навигатора, работающего над трассой! Дэн сглотнул. — Хорошо. — И, если народ заинтересуется, согласишься на интервью не в образе? — Интервью? — Обычно принято представлять новичков. Мы делали такое с Теодором в самом начале. Простое знакомство и небольшая сцена с игрушками после. Похоже, у нас как раз предложение от нового поставщика. — То есть, это уже две с... сцены, — педантично уточнил Дэн. — Если получится первая, и только если ты сам согласишься на вторую. — Ладно, Вениамин Игнатьевич. Я подумаю, — рыжий отступил к двери и ретировался. — Гм-м... — протянул Станислав. — Думаешь, не потянет? — Откуда мне знать, — Станислав пожал плечами. — Я вообще до сих пор не понимаю, как все эти люди соглашаются на подобные съёмки. Зачем им это? И... — И? — Вениамин насмешливо покосился на друга, ожидая продолжения. — И я не понимаю, что я во всём этом бизнесе голого тела делаю! — Ну, Стасик, ты — наш самый главный босс! Секс-капитан! — Ты хотел сказать, экс-капитан? — уточнил Станислав, дослужившийся как раз до этой должности перед увольнением. — Да нет, как раз «секс». Ты вообще почитай, что о тебе пишут в отзывах. Все эти горячие домохозяйки за тридцать, молодые мамочки и девочки-студентки, судя по данным их профилей... О, и несколько мальчиков-студентов тоже, кстати. Хех, боюсь, это от тебя скоро потребуется интервью. — Быть того не может, — в ступоре пробормотал Станислав. — Не веришь? Сходи в комментарии и почитай. — Нет уж, знаешь, Венька, сам сходи! — вспылил Станислав, но, вопреки собственному предложению, вылетел из кабинета сам. Не читать комментарии под видео, разумеется. А налить себе ещё кофе. *** Он знал, что будет трудно, но частично именно потому и взялся за это нелёгкое дело. Выбить подобное подобным, но сделать это без боли, без насилия. Чтобы избавиться и от собственной нерешительности, и слишком неприятных воспоминаний. Голос хозяина преследовал его, стоило только взять себя в руку. Как будто запреты на касания всё ещё действовали, как будто кто-то прописал их ему в подкорку, превратив в непреодолимую программу. Но вот он находился на съёмочной площадке, и у него была цель. Не просто желание добиться разрядки, а цель, указание, данное сценаристом. Задание, которое требовалось выполнить. Бутафорские кнопки «космического пульта» и сценический комбинезон тоже помогали настроиться на работу. Воодушевление оттого, что на этот раз не будет боли, никто его не свяжет, не будет бить, не разрежет кожу над синяком или не взрежет заросшие швы... Он тяжело задышал, прерывая собственные размышления, заведшие его куда-то не туда. Руки тем временем не останавливались, движения сделались механическими, но и это было хорошо. Пусть дыхание обманет зрителя, пусть тот подумает, что он попросту перевозбудился и уже находится на грани. Он прикрыл глаза, ненадолго отвернувшись от объектива. Зрителю это понравится, это будет выглядеть естественно. Но как же было не похоже и похоже одновременно — заставлять себя работать на камеру. Ситуации такие разные, и боли нет, но ему всё-таки не хочется делать то, что он вытягивает из своего тела, ту физиологическую реакцию, которой он добивается, заставляет себя выдать. Это тяжело, когда мысли в полном раздрае. Возможно, он ещё не готов. Если у него упадёт, то придётся делать ещё дубли, а ночь не бесконечна... А он же пообещал. Как всё глупо. Он закусил губу и запрокинул лицо к потолку. Руки продолжали работать. Эрекция пока не спадала. Когда хозяин проводил с ним сессии, его никогда не оставляло ощущение чужого взгляда. Не только хозяйского. Взгляд оператора, следящий за ним из-за объектива. Взгляды всех тех извращенцев, которые подключались к их платной трансляции. Он ощущал их всех на себе. В своих ранах, на своём члене, на лице. Ему казалось, они смотрят ему прямо в душу, невидимые, но всепроникающие. Он подавил едва зародившийся в горле стон, когда почувствовал этот взгляд на себе и сейчас. Вообразил, что за ним наблюдает кто-то, снисходительно и с лёгким оттенком скуки или, быть может даже, брезгливого равнодушия. И вот он перед ним со всеми своими физиологическими нуждами, со всем своим порезанным и сшитым кое-как неаккуратным телом, не заслуживающий ничего, кроме презрения, и пренебрежения, и раздражения за то, что отвлёк, за то, что заставил обратить на себя внимание... Горло пережало спазмом, в глазах навернулись злые слёзы, он задышал носом, чтобы прогнать их, чтобы камера не смела снимать их, он не собирался раскрываться зрителям настолько, и не думал себя показывать с такой стороны, он просто хотел начать путь избавления от своего прошлого. И всё-таки взгляд, ощущавшийся, как нечто материальное, чужое присутствие – не исчезало... Он посмотрел не на картинку с объектива, маленькую копию себя самого, развёрнутую к нему, — да, он по прежнему в фокусе, а большего и не нужно, — а туда, в темноту площадки. Освещение навигаторского пульта слепило глаза, мешало разглядеть противоположную стену и дверной проём, и всё-таки... Чёрт, он ведь был один и совершенно точно запер дверь за последним ушедшим, тогда откуда здесь оказался Теодор? И как давно он стоял там, наблюдая за ним? За его смешными, тщетными попытками? Нет. Не стоит думать об этом так, нельзя думать об этом — так! Он просто... Ещё один острый взгляд. Он просто смотрит. Ему интересно. И в этом нет ничего странного. Простое человеческое любопытство. И это честно. Потому что он смотрел на Теодора во время его сцен каждый раз. Наблюдал через видоискатель. Смущение во время съёмок? Нет, его не должно быть. Наоборот, чужой взгляд — это то, что ему нужно. Если на него смотрят сейчас, есть вероятность, что будут смотреть и потом. Что зритель захочет остаться с ним. До самого финала. До финала, который он вытянет из себя своими собственными руками. Без привычной боли или крови, без страха... Совсем без боли не получилось, потому что тело, привыкшее к ней, нужно было подстегнуть, тело нуждалось в привычном физиологическом толчке. Он с силой сжал ладонь, практически раздавливая свою плоть между пальцами, и только тогда, балансируя между болью и чем-то сродни боли, смог завершить начатое. Дрожь облегчения показалась ему слабым утешением, и он взглянул прямо в камеру непримиримо и недовольно. Это оказалось не то, чего он хотел, но пусть будет хотя бы так для начала. Он нахмурился и облизал губы. А потом протянул руку к дистанционному пульту и выключил запись. Теодор сразу зашевелился, отлип от дверного косяка. — Ух ты, это было прикольно, — сообщил он и, приблизившись, перебросил к нему на колени пачку салфеток. Он так торопился начать видео, торопился потому, что боялся передумать, и не позаботился о гигиене сам. Впрочем, обычно после сессий у него и не было возможностей заботиться о себе. Его просто оставляли лежать — и всё. — Спасибо, — осторожно сказал Дэн, отрывая пару салфеток. — Да нет, серьёзно, горячо вышло. У меня аж привстал. — Сомнительный комплимент, — сказал Дэн, лишь бы что-нибудь сказать. Лишь бы поддержать дружеско-шутливую манеру их обычного общения. Да, они тут занимаются не самыми приличными вещами, но они не испытывают стыда и достаточно циничны, чтобы подколоть друг друга и пошутить над собой. — Эй, да ладно тебе! — Теодор шагнул ближе и ткнул его кулаком в плечо. Для этого ему пришлось перегнуться через реквизитную тумбу с огоньками, тот самый «навигаторский пульт», на которой был боком установлен штатив с камерой. — Это наш директор тебя попросил? — Ну уж точно я бы не стал это делать на камеру для себя, — чуть желчно ответил Дэн, застёгиваясь. Он не смог заставить себя раздеться для съёмки, только не со всеми этими шрамами, что у него были. Шрамы — как опознавательные знаки, и ему не хотелось оголять их так просто, так случайно. Расстёгнутая ширинка и слегка приспущенные трусы — максимум, с которым он смог справиться сегодня ночью. — Что ты здесь делаешь? — У меня кризис, — признался Теодор. — Что? — Только что расстался с подружкой. — Гм. Сочувствую. Не знал, что у тебя была подружка. — Ну вот она мне тоже так сказала, — признался Теодор. — То есть, когда я дважды в неделю её навещал, всё было ок, но когда я у неё загостился на четыре дня подряд, — всё потому, что Рей была в отъезде, а Карин заболела, — выяснилось, что у нас с Тесс, оказывается, свободные отношения. И что она мутит с другим. И что его размер её больше устраивает, представляешь?! — Так тебя расстроила её измена или то, что ты проиграл конкуренту? — Дэн нахмурился. Сколько всего подружек было у Теодора? — И какой тогда, должно быть, размер у него? Ведь ты-то... — О, у него как раз средний. Это Тесс мне заявила, что слишком толстый и длинный ей не нравится! — И с этими словами Теодор уткнулся лицом в ладони. — Я этого не переживу. Меня предпочли какой-то посредственности. Ты знаешь, он ведь уже почти лысый. И даже с небольшим пузом. — Кошмар какой, — согласился Дэн, проявляя сочувствие, похоже, действительно необходимое приятелю в данный момент. — Хочешь кофе? Я пойду, сделаю. — Да. Пошли, — согласился Теодор, и они вместе отправились в комнату отдыха. Прежде чем залить воды в фильтр, Дэн долго и тщательно мыл руки дезинфицирующим мылом. Настолько долго, что Теодор отвлёкся от пролистывания своего телефона — кажется, список контактов состоял из одних только женских имён, — и поинтересовался: — У тебя что, ОКР? Не замечал раньше. — Что? — Ну, тревожность по поводу чистоты. Невроз такой. — А, нет. Просто задумался. — Хм? — Сегодняшнее видео... Я раньше так не делал. — Всё шикарно выглядело! — Теодор в качестве утешения похлопал его по спине. — Не думай. Просто завтра отдай запись директору. — Гм, ладно. Он подумал, что было хорошо, что Теодор оказался здесь. Лёгкая ненавязчивая болтовня и кофе помогли обрести равновесие, которое он сумел потерять, будучи в одиночестве. *** — Простите, капитан заинтересовался моими поисками по «Аргамаку», и я ничего не смог поделать, — прошипел-прошептал Фрэнк, протискиваясь мимо Дэна, Полины и Станислава в самый дальний конец приёмной и тщетно пытаясь спрятаться за кадкой с фаленопсисами. Даже целый водопад сиреневых лепестков не мог скрыть тощего итальянца от сурового взгляда начальства, шедшего следом. Роджер Сакаи был мрачен, как грозовая туча, вплывшая на небосвод солнечной лагуны. Только Полина осталась невосприимчива к его холодной суровости. Удивлённо похлопав глазами, а затем промямлив что-то про чай, она со всех ног ломанулась в комнату отдыха за кипятком, кружками и заваркой, хотя её об этом никто не просил. Но капитан Роджер Сакаи был таким... таким... У-ухх! — Что там случилось? — заслышав тембр незнакомого мужского голоса, Теодор, вот уже неделю хандривший на диванчике в углу, приподнял голову из-под пледа. — А-ах... Он такой... — Полина мечтательно закатила глаза к потолку и прижала к груди кружку. — Наверное, он японец. Такой кавайный... — Кто кавайный? — Полицейский. Роджер Сакаи. — Что, так бы и дала? — заржал Теодор, вникнув в ситуацию. — Мужлан! — возмутилась Полина. — Ты ничего не понимаешь! — То есть не дала бы? — Почему ты всё сводишь к сексу? — девушка, тем не менее, достаточно пришла в себя, чтобы сообразить включить заполненный холодной водой чайник. — А почему нет? Это приятно. Секс — не бог весть какая штука, к тому же приносит деньги и известность. Отчего бы мне всё не сводить к нему? — Так уж и известность, — ехидно осведомилась Полина, разрывая целлофан на новой упаковке с чайными пакетиками. С тех пор как едоков и жильцов в агентстве стало двое, чай, кофе и печенье улетали с космической скоростью. — Вот прямо так, да. Сходил я в тренажёрку, так один мужик меня в душевой увидел и буквально затрясся. Я подумал: что за придурок пялится, ну дай подойду и разберусь. Оказалось, хотел автограф попросить, прикинь. Но боялся, что пока будет за ручкой бегать, я уже уйду. Вот и застыл, как приклеенный. — Хмф. И тебя что, не напрягает, что мужики тебя разглядывают? — А что тут такого? — Теодор пожал плечами. — Я даже горжусь. Меня ведь не просто так Гризли называют. — Хвастайся больше. И вообще, размер не главное, — сама того не ожидая, Полина смогла ударить по самому больному. — Много ты понимаешь. Вот поснималась бы с моё... — Нет уж. Я девушка приличная, — гордо отбрила Полина. — А я, можно подумать, неприличный? — А ты — бабник. — Не без этого, — заухмылялся Теодор, явно считая это своим достоинством, а не грехом. — Сниматься в порно весело. И никаких тебе искусственных ограничений или моральных терзаний. — Ограничения созданы обществом не просто так. Они — результат развития общества и основаны на морально-нравственных ценностях социума. — Угу-угу... Это тебе на лекции рассказали? — Пф, — Полина пропустила шпильку про свою учёбу и продолжила мечтательно: – Вот смотри. К примеру, я достанусь тому, кто мне самой понравится. И буду только его. И я считаю это прекрасным ограничением, потому что он тоже будет только моим и больше ничьим. — Скукота, — протянул Теодор. — Ну вот, например, нравится тебе этот вот япошка... — Капитан Роджер Сакаи! — Ну да. Японский полицейский. Кавайный. Вот прикинь, что будет, если он сейчас пришёл договор с нашим агентством подписывать. — Что за чушь? — нахмурилась Полина. — Ну нам же люди нужны? Нужны. После Дэнькиного экспромта на сайте у нас что творится? Все требуют продолжения серии и раскрытия других персонажей. Вот как подпишет твой кавайный Роджер контракт, и что ты будешь делать? Вся из себя приличная девушка? Полина выслушала его с обидой на лице; вскипевший чайник избавил её от необходимости придумывать ответ, который успокоил бы её совесть и утёр нос Теодору. Быстро разлив кипяток по кружкам и грохнув их на поднос, девушка молча вышла из комнаты отдыха и направилась в сторону переговорной. Роджер Сакаи, как и все носители японских генов, просто обязан был любить чай. И пусть у Полины не было под рукой чая, приготовленного по всем правилам чайной церемонии, она готова была попытать счастье даже с обычным «Летящим драконом» из пакетика. *** Роджер Сакаи, и не подозревавший о личной трагедии Полины, решал собственную дилемму. Пока что решал в голове, не торопясь её высказывать, потому что произнесённое вслух уже было неотвратимым. Пока он держал при себе цель своего прибытия, существовал призрачный шанс, что дело разрешится как-то иначе. Но увы, ничего иного не придумывалось, и Роджеру виделся лишь один вариант развития событий. Вздохнув и покрутив в пальцах дымящуюся кружку, что предложила ему симпатичная девушка с рецепшен, — кипяток он не любил, но ведь не откажешься же из-за этого от угощения, — он всё-таки заговорил с директором агентства. — Я, собственно, по какому вопросу. Вы интересовались «Аргамаком», от которого, по вашим словам, к вам обратились с претензией. Дело в том, что наша рабочая группа как раз расследует случай, в котором, возможно, замешана эта организация. Либо они просто сдавали в аренду свои помещения, либо всерьёз участвуют в делах с киднеппингом и детской проституцией. Для получения ордера на расследование нет явных оснований, мы располагаем только видеозаписями сомнительного качества. Вот если бы мы могли через вас добраться до работников «Аргамака», чтобы провести тщательную проверку... — То есть, вы хотите притвориться нашими сотрудниками? — Работа под прикрытием — конёк нашей группы. У нас есть положительный опыт внедрения в состав бандформирований. — Да, понимаю. Но на сколько полным вы можете сделать своё прикрытие? — Максимально полным. — И вы согласитесь даже на съёмки? – Порой Станислав думал, что если на пороге их агентства появится дьявол, он и ему предложит сниматься. — Мы знаем о том, что вы пытаетесь расширить штат своего агентства, и мои люди согласны принять участие в этом. — Притвориться нашими работниками? – не веря ушам, Станислав посчитал нужным уточнить. — Стать вашими работниками. На время. — И это не повредит вашей, ну... Вашей основной работе? А как же коллеги, друзья, родственники? Роджер подумал о своей семье, оставшейся в Нагасаки, о дядьях и тётях, об отце, о кузенах и не смог сдержать криво поехавших губ, отчего его улыбка, наверное, вышла не совсем адекватной. — Поверьте, мнение родных — последнее, что волновало меня, когда я устраивался на эту работу. Я знаю, на что иду. И считаю, что лучше сняться голым, чем застрелить из табельного пистолета нескольких человек, пусть даже и в порядке самообороны или в ответ на вооружённую агрессию. Это, скажем так, не несёт необратимых последствий. — Хорошо, я вас понял. Тогда мы подготовим для вас и ваших людей контракты. Обязательное условие — медицинское обследование. — Мы регулярно сдаём необходимые анализы у себя в отделении, — пожал плечами Роджер. — Выписки из медкарты будет достаточно? Но если будут нужны ещё какие-то анализы, то только скажите. — Хорошо. — Когда вы планируете связаться с «Аргамаком»? — Если честно, до вашего прихода сюда я думал просто игнорировать их заявления. Обвинение в краже интеллектуальной собственности в нашем бизнесе — это что-то из разряда оксюморона. — И, тем не менее, вы попросили Фрэнки проверить их. Если бы не эта просьба, я бы ни о чём не узнал. — Простая предосторожность. Нужно знать, кого именно мы оставляем у себя за спиной. Роджер кивнул. — Предлагаю вам связаться с «Аргамаком» уже сегодня. Предложите им тесное сотрудничество, пообещайте разобраться со спорными моментами. В идеале нужно получить доступ к их помещениям и всем рабочим зонам. — А что мешает вам просто прийти к ним и наняться на работу точно так же, как вы сделали это у нас? — не мог не спросить Станислав. — «Аргамак» не набирает людей. Мы пробовали сделать это через подставных лиц, но они завернули все наши резюме с отказом. Значит, нужно использовать обходные пути. — Согласятся ли они в таком случае работать с нами? — в голосе Станислава прозвучало обоснованное сомнение. — Есть такая вероятность. По крайней мере, попытайтесь. Представители «Аргамака» первыми начали с вами переписку, это отличный шанс раскрутить их на диалог. Для начала. Затем продумаем следующие шаги. К этому времени мы должны уже считаться вашими работниками и не будем вызывать подозрений. *** — Космические пираты? А что, прикольно, — протянул Теодор, краем глаза поглядывая на экран ноутбука, на котором проигрывалась отснятое за неделю видео. Ролик за роликом без остановки. Пять видео за неделю, в пику «Аргамаку», выпустившему всего три. — Мы круче этих жалких плагиатчиков! У нас и сюжет закрученный, и народу теперь больше, — в его голосе звучала неприкрытая гордость. — Что за плагиатчики? — спросит Дэн, сидящий рядом. То, что у них теперь снимались Роджер с командой, избавило его от необходимости «давать интервью» и как-то развивать своего персонажа дальше. Не сказать, чтобы это его разочаровывало. Он не хотел, чтобы на него смотрели. Впрочем, и у него нашлись фанаты, отметившиеся под его видео. И если Теодор вёл со своими благодарными зрителями активную переписку, общаясь через профиль, зарегистрированный на сайте агентства, то Дэн не написал из-под собственного логина ни одного сообщения. — Ты что, не в курсе всей этой кутерьмы с «Аргамаком»? — Нет. Откуда бы мне? Я этим не интересуюсь. — Оно и видно... С людьми надо больше общаться. Этот «Аргамак» уже трубит из каждого утюга о том, что мы воры и плагиатчики. Типа, украли их идею с космическим кораблём. — А мы украли? — А я знаю? Но вообще сюжет у нас крутой. И тайный киборг, и космические пираты. Слушай, а как думаешь, кого из нас Вениамин Игнатьевич в итоге сделает киборгом? Дэн пожал плечами. — Наверное, сам ещё не решил. Подозреваю, «киборгу» наверняка придётся сниматься в порно-сценах, так что... — Так что? — Лучше бы это был не я. Не мой персонаж. Теодор немного помолчал, но потом всё же спросил: — За что ты не любишь порно? Можно же отлично оттянуться, да и людям нравится результат. Они за это, между прочим, деньги платят. — Негативный опыт, — выдавил Дэн. Говорить большего не то чтобы не хотелось. Не моглось. — Тем более нельзя жить с отрицательным в памяти, нужно проработать ситуацию и сделать негативное положительным! — Давай сменим тему, — попросил Дэн. Ему делалось неловко, когда под словами Теодора его боль и страх и ненависть обесценивались, становились плоскими и несерьёзными, легко перебарываемыми. То, что он не мог избавиться от них в своей жизни, делало его слабым. Теодор помолчал на этот раз подольше. Потом вскочил заварить чаю себе и Дэну. — Просто чтобы ты знал. Если захочешь, я всегда рядом, чтобы, ну, помочь. Даже можем сняться вместе, если хочешь. Я би вообще-то, мне не важен пол партнёра на съёмках. Всё-всё, — вскинул он руки, — меняем тему. Ты вообще ничего не знаешь об «Аргамаке»? Видел их ролики? Кардинально менять темы Теодор не умел, все разговоры с ним, так или иначе, крутились вокруг секса или съёмок. Но он, кажется, и правда больше не собирался лезть в душу, и это было хорошо. Наверное, жалко, что Дэн не сделал ответное признание о том, что ему пол партнёра тоже не важен. Ему и секс-то сам по себе важен не был. Таким его сделали другие или таким он был сам по себе изначально? Даже этого он о себе не знал. Трудно изучать собственную сексуальность, когда тебя то используют в качестве тренажёра в спаррингах или... или... Нет, хватит. — Нет, не видел. Я не особо интересуюсь этим. — О-о-о, тогда я тебе щас такое покажу!! — воодушевился Теодор, подскакивая к ноутбуку и шлёпая его на стол к полным чайным кружкам. Чуть не опрокинул. — Щас. Смотри, какая! Во. Кира Тиммонс. Вот с кем бы я снялся! — У неё очень красивое лицо, — похвалил Дэн дипломатично спустя пару минут просмотра. — Ага. Про мимику её лица фанаты тоже говорят. Вроде куколка без эмоций, но потом в нужный момент всё меняется, и всем становится понятно, что произошло. Так играть... — Может, она не играет. — Вот потому я и говорю, что сам бы хотел узнать. Да и вообще, пообщаться бы. Как-никак, коллеги всё-таки. Фигово, что с «Аргамаком» у нас такие хреновые отношения. — Может, всё ещё наладится. Теодор только дёрнул плечом, показывая, как сомневается в этом, и продолжил просмотр. Кира Тиммонс действительно была хороша, умудряясь сниматься сразу с тремя партнёрами. Дэн мысленно восхитился её растяжкой и, хм, техничностью. Только благодаря ей — и ещё работе оператора, разумеется, — сцена не превращалась в мешанину тел, оставаясь чётко отрежиссированным действием с грамотно прописанными ролями. Пожалуй, можно было понять Теодора, залипающего над Кирой ничуть не меньше, чем Полина над Роджером. Со стороны они особенно были похожи, и Дэн бы даже позволил себе над этим повеселиться, если бы не считал, что краш — это личное дело каждого, и он сам не должен обращать на него внимания. *** Полина влетела под утро, вся расстроенная и расхристанная. Шарф, криво обмотанный вокруг шеи, почти волочился за ней по полу, левый сапог был не до конца застёгнут, юбка перекручена. Дэн поначалу всполошился, подскочил с дивана. Ему подумалось, что на девушку снова мог кто-то напасть в парке — теперь ранним утром. Но оказалось, что на неё напала меланхолия. Плюхнувшись на место Дэна, Полина горестно застонала. — Я в раздрае, — плачущим голосом сообщила она. — Что случилось? — спросил Теодор, легко включившийся в игру «пожалей страдалицу». — Снова лишние килограммы? — Да если бы... Нет. Вы смотрели вчерашние ролики? Их уже вывесили на сайте. — Нет, не смотрели. — Съёмки у Теодора были сегодня, а всё ночь до этого он, сопя и комментируя Дэну особо смачные моменты, залипал на сайте «Аргамака». Кира в его глазах затмевала всё. И попка у неё ладная, и грудь идеальных параметров, и эти волосы, и натуральная блондинка, тёлка огонь просто… — А что? — Там Роджер! — А-а. Пф-ф! Больно надо нам на мужиков смотреть! Да, рыжий? Дэн неопределённо пожал плечами. — Вы ничего не понимаете! — Полина обвинительно наставила на Теодора палец. — Куда уж нам, — хитро прищурившись, Теодор переглянулся с Дэном. — Это Роджер! Род-жер! Я и не знала, что он... что он...такой. Что он так вот умеет! И вообще! — Полина неопределённо взмахнула руками. Теодор подтолкнул её локтем в плечо и ехидно спросил: — Чо, уже хочешь с ним сняться? — Где он так научился?.. Это... Это противозаконно, так выглядеть! — Насчёт научился... — сказал Дэн, усевшийся на пуфик неподалёку, раз уж бежать в парк бить морды не требуется, а диван для утешений оказался занят. — Я слышал, как Роджер говорил, что раньше им уже приходилось работать под прикрытием. Должно быть, у его группы крепкая легенда, раз они продолжают работать в полиции и вести расследования в нашем бизнесе, и при этом даже снимаются. Теодор подтвердил: — Всё верно. В свободное время ты можешь чем угодно заниматься. Хоть на байках гонять, хоть лекции зубрить, хоть в полиции отчёты строчить. Никого не интересует твоя жизнь, народу главное порно погорячее. Полина вздохнула, а потом схватила край шарфа и потянула его, придушив себя ещё больше. — Чёрт, — с досадой прошипела она. — Хочешь совет? — снизошёл Теодор. — Угу. — Пригласи его на кофе. — Чего? При чём тут... — возмутилась сперва Полина, но потом как-то просветлела лицом. — А ведь точно! — Вот-вот. И следующий совет: не думай о маме. Девушка уставилась на Теодора, как на заговорившего таракана. — А мама моя здесь при чём? — Ну ты же вечно её боишься. — Это моя жизнь, а не её, — с жаром произнесла Полина. — Верное замечание, — согласился Теодор легкомысленно. Дэн промолчал, откуда-то прекрасно зная, что призрак Полининой мамы ещё часто не будет давать ей покоя. Впрочем, ему бы с собой разобраться. Не сказать, что труднее, борьба с совестью и суровым воспитанием или со страхами и фобиями. Возможно, Теодор был в чём-то прав, предлагая ему вышибать клин клином. *** Новое видео они сняли уже через неделю. Полина до сих пор ходила как пришибленная, пока наконец не призналась Теодору с Дэном, что ошеломлена скоростью развития их отношений. Причём, по всему выходило, что это действительно отношения, а не просто работа. Они сделали всё красиво, раздобыв где-то настоящую японскую одежду и парики. Полина, загримированная по полной, была сама на себя не похожа: белёное лицо, алые подрисованные губы, удивительным образом подведённые глаза, сделавшиеся миндалевидными. Роджер тоже прекрасно выглядел, весь из себя такой самурай с двумя катанами. Казалось, японские гены заиграли в нём новыми красками. По словам Полины, они изобразили средневековый ритуал мидзуагэ, что бы это ни значило. И хотя их ролик и мало соотносился с тематикой космического порно-сериала, часть зрителей решила считать это аллегорией взаимоотношений героев Роджера и Полины. Другая часть зрителей, и отнюдь не малая, судя по денежным взносам за доступ к просмотру, заинтересовалась видео Дэна с Теодором, которое парни всё же отсняли после того, как рыжий взвесил все за и против и предложил попробовать. Он, конечно, поставил Теодору жёсткие условия, потому что не знал, какое действие будет являться для него триггером, так что видео вышло, по словам Теодора, не особо горячим. — Подошло бы для первого знакомства, — бурчал Теодор, сидя на диване с ноутбуком. Он волновался, что его рейтинги могут упасть и в свободное время мониторил каждый отзыв. — А у нас по сюжету Гризли с навигатором уже давно работают вместе. Нестыковочка. Вот если бы ты дал мне развернуться по полной... — А сам бы ты дал? — прервал его Дэн довольно грубо, потому что уже устал выслушивать нытьё приятеля. Кажется, преодолевать свои страхи таким вот радикальным образом было не самой лучшей идеей. Им раз пять приходилось прерываться в процессе сьёмки, и после Дэн возился полночи с монтажом, потому и был теперь невыспавшимся и угрюмым. Теодор же всю ночь продрых на диване. Его депрессия после разрыва с Тесс оказалась затяжной. Или ему попросту негде было жить. Он даже свой байк пригнал под окна агентства, и теперь тот красовался у главного входа, для надёжности пристёгнутый цепью к пожарному гидранту. — Ну блин, ну, рыжий. Ну ты вообще представляешь меня в роли нижнего? — опять завёл старую пластинку Теодор. — Я ж весь из себя такой мужик! Дэн осознавал, что на фоне подкачавшегося Теодора с его жгучими очами, латиноамериканской кровью и волосатой грудью выглядел бледной немочью. Да, жилистый, но на камеру выглядит худым. Слишком бледный — контраст с естественным цветом кожи Теодора, будто бы всегда едва тронутой загаром, не в его пользу. А ещё эти шрамы... Увы, все шрамы спрятать при монтаже не удалось. Дэн приказал себе махнуть на них рукой, даже притворился, что не обращает на них внимания, что они не важны для него теперь, — ложь; они были важны, они означали, что он выжил, что его тело пережило все испытания, залечило себя — от этого шрамы никуда не делись, и камера нещадно показала каждый. Люди увидели. Люди снова платили деньги за то, чтобы посмотреть на него. Не совершил ли он ошибку, пойдя на уговоры Теодора? Может, проще было бы сходить к психологу, а не заниматься «самолечением» с помощью съёмок в порно? Но с эрекцией у него не было проблем — почти. Да и дискомфорт от соседства Теодора практически не ощущался. Так что к чему здесь психолог? Просто... Дэн чувствовал неудовольствие после съёмок и не понимал, чем оно вызвано. Возможно, он хотел мгновенного результата и теперь расстраивался, что его не было? Это угнетало. Только из природной вредности Дэн ответил Теодору: — А многим как раз это и нравится. Когда тощий парень нагибает здоровенного мужика. Он вовсе не претендовал на что-то подобное, не было желания — никогда не было, — но уверенность в себе Теодора хотелось хоть немного поколебать. — Ты ж не тощий, — буркнул ему приятель. — Но на камеру это именно так выглядит, — дёрнул плечом Дэн. Был момент. Был один момент, за который он себя мысленно отчитывал. Ещё в самом начале, когда Теодор полез к нему с явным намерением сократить расстояние и забрать контроль. Должно быть, решил по старой привычке включить импровизацию. Дэн и сам не сообразил, как вышло так, что он заломил Теодору в болевом захвате запястье, а пальцами второй руки впился в горло. Нажал бы посильнее — и что? Конечно, он сам сообразил, как спасти сцену, чтобы не переигрывать её заново, прижался ртом к чужим губам, и это на самом деле оказался отчаянный шаг. Но, кажется, на Теодора это произвело впечатление. Правда, воспринимал он свою неудачу крайне болезненно. Вот и сейчас, машинально растерев горло, пробормотал: — Но ты явно сильнее... Хотя камера этого не показывает, ты прав. И так, под невооружённым взглядом, тоже не сразу скажешь. Ты ж выглядишь, как... — Как кто? — Ну, как типичная жертва. Увы, правдивая, но не лестная характеристика. Наверное, потому Макс Уайтер и не хотел расставаться с ним. Держал при себе. Наверное. — Эй, рыжий, не обижайся. — Я не обиделся. — Но я же вижу, что... Блин! Ты смотри! — Что? — Ты смотри, кто нам пишет! — Теодор ткнул пальцем в ноут. — Это ж официальный аккаунт «Аргамака»! И прямо у нас в комментариях! Дэн тоже внимательно посмотрел. — Кира, понимаешь? Она ж сама директор «Аргамака»! Она видела видео со мной! — Надо показать Станиславу Федотовичу, — Дэн смог немного загасить радость Теодора по поводу «небывалого события». — Возможно, они планируют против нас что-то. — Что можно планировать, если пишешь «Вкусно выглядит, вы, парни, молодцы»? — процитировал Теодор. Дэн дёрнул плечом. *** Фумагалли, оставленный в офисе на бессменном дежурстве и, похоже, уже смирившийся с тем, что нормальной роли ему так и не достанется, докладывал Роджеру по громкой связи: — А Кира Тиммонс оказалась тёмной лошадкой, капитан. Я долго бился с её счетами, ходил вокруг да около, а потом нашёл один старый платёж, и тут-то всё и вскрылось. — Снова взламывал банковские системы? — прошипел Роджер недовольно. Станислав, сидевший напротив за столом в переговорной комнате, только удивлённо хмыкнул. Разве полиции в рамках расследования не достаточно просто послать запрос в соответствующую инстанцию, чтобы получить официальный ответ? Или... нет? Расследование ведётся тайно, да и если трансфер какой-нибудь инопланетный, то, вероятно... — Ну кэп, ну я же чуть-чуть, — заканючил Фрэнк. — И осторожно. Со своего личного компа, с динамического айпи, ну вы ж меня знаете! — Вот именно, Фумагалли! Я тебя очень хорошо знаю, — прошипел Роджер. Потом резко сменил тон голоса с разгневанного на спокойный рабочий — в переговорную как раз вошла Полина с чаем на подносе — и продолжил: — Хорошо, докладывай, что ты обнаружил. — Похоже, что Кира Тиммонс и Кира Гибульская — одно и то же лицо. — Гибульская? Что-то знакомая фамилия... — Учредитель фонда помощи жертвам, попавшим в трудную жизненную ситуацию, — похоже, зачитал откуда-то Фрэнк. — Общество Защиты и Коммуникации. Реабилитация после психологического и физического насилия, помощь в подборе работы, налаживание социальных связей, наработка новых коммуникативных навыков и прочее. — Отлично же она их налаживает, — пробормотал Роджер. — Ещё и по нашему делу проходит как главный подозреваемый... — он осёкся, вскинув взгляд на Полину. Девушка не ушла, а присела на крайний стул, чтобы тоже присутствовать. Во всяком случае, для своих работников Станислав не делал секрета из того, что агентство работает с полицией. Это исключало непонимание по поводу краткосрочных контрактов Роджера и его людей, а также объясняло постоянные совещания в переговорной и пристальное внимание Роджера к «Аргамаку». Всегда правильнее сказать правду, чем выдумывать какую-то ложь. — Но вы пока не нашли доказательств, что этот фонд ОЗК и «Аргамак» как-то взаимодействуют? — уточнил Станислав. — Финансово или физически? — Ну, по правде говоря, «Аргамак» время от времени производит куда-то отчисления. Путь теряется в авшурских банках. Если бы я мог взломать их систему, то можно было бы сличить суммы, поступающие в ОЗК... — неуверенно пробормотал Фрэнк, словно ожидая от Роджера разрешения на эту глупость. — Нет, только галактической полиции с инопланетниками нам здесь не хватало, — затормозил его Роджер. — Будем продолжать копать с другого конца. Станислав, скажите, «Аргамак» по-прежнему не выходит на связь? — Кажется, они внезапно заинтересовались одним из наших работников, — признался Станислав. — Я бы предложил им снять несколько совместных роликов, если бы только Дэн согласился, но... — он развёл руками. — Нужно поговорить с ним, — пробормотал Роджер. — Объяснить, что это нужно для дела... *** Блины со сгущёнкой были вкусные, чай — тоже хорош, крепкий чёрный, без сахара. А вот компания за столом в кафе подкачала. Конечно, Дэн никогда не боялся женщин, он был сильнее по умолчанию, он мог защититься, он верил, что ни одна женщина не сможет причинить ему ту боль, которую он помнил-знал от своего хозяина, но полицейский Сакаи и Станислав Федотович предупредили его, чтобы он держал с Кирой Тиммонс ухо востро. К тому же, она уже нарушила договорённость, придя на встречу не одна. Едва увидев, что Кира пришла со спутницей, что они обе садятся напротив него за стол, Дэн ни слова не говоря встал и хотел было уйти прочь, но Кира внезапно схватила его за руку крепкими пальцами. Ещё бы сильнее, и Дэн не сдержался бы и ударил. Для него это был по-настоящему острый момент. — Пожалуйста... — попросила Кира, и её взгляд откровенно диссонировал с силой её пальцев, а голос... Интонация была настолько молящей, что Дэн замер на месте. — Мы хотим помочь тебе, — продолжила Кира. С чем они помогут? Он ведь уже сбежал от хозяина. Сам. Освободился без чьей-либо помощи. — Мне не нужна помощь, — ответил Дэн, аккуратно разворачивая запястье и высвобождаясь из захвата. Вот если бы Теодора за руки его влажная мечта хватала, он бы тут уже в лужу растёкся. Дэн же только покосился на спутницу Киры и сел. Та будто только ждала его взгляда как сигнала, чтобы начать говорить. — Знаю, отчего ты возмущён, но также знаю, что ты тоже нарушил договорённость, потому что тоже пришёл не один, а вон с тем латиносом в бандане, что клеит барменшу, — сказала коротко стриженная темноволосая девица, мотнув головой в сторону Теда, который не очень-то и скрывался. — Ладно, вышло двое на двое. Всё честно, — буркнул Дэн. Он помнил, что должен «дать рыбке клюнуть», по словам того забавного полицейского Фумагалли, который инструктировал его напоследок. И ещё знал, что актёр из него посредственный. В любой стрессовой ситуации он замыкался в себе, становился безэмоциональным, и, кажется, сейчас его тоже отключило. Девицы тем временем коротко переглянулись, и Кира встала со словами: — Трикси лучше меня всё объяснит, лучше поговорите вдвоём. А я пойду, посижу вон там, — она взглядом указала на некстати — или как раз кстати — обернувшегося Теодора и прямой наводкой отправилась в его сторону. Наверное, это выглядело потрясающе: худая, но с откровенно выдающимися достоинствами, со светлыми волосами, собранными в свободную толстую косу, знакомая Теодору по порнороликам королева двойной пенетрации и глубокой глотки шла между столиками заказать себе кофе. Теодор не смог притвориться и изобразить безразличие. Своим ошалевшим видом он дал понять Кире, что узнал её. Девица по имени Трикси протянула руку через стол и положила свои пальцы рядом с кистью Дэна, мастерски переведя его внимание на себя. Не схватила его, как Кира, нет. Но вторглась в его личное пространство, «дотронулась» до него, не касаясь. — Давай поговорим, — сказала она повелительным тоном. Дэн ненавидел этот тон, когда хозяин подчинял его всего лишь тембром своего голоса. — Я видела тебя и сразу поняла, что тебе нужна помощь. Это я сказала Кире, что мы должны забрать тебя к себе. — Я никуда не пойду, — едва слышно ответил Дэн. Инструкции инструкциями, но свобода... — Всего лишь несколько совместных сессий. Я знаю, как сделать так, чтобы тебе стало лучше. Если хочешь, можем даже не снимать. Будем только ты и я. Час от часу не легче. Камера, ведущая запись, давала хоть какую-то гарантию, что от него что-то останется. Пусть даже всего лишь цифровое изображение, память из пикселей и цветовых пятен. Отсутствие же камеры пугало и отвращало от самой идеи секса, делая его бессмысленным, ненужным. — Нет. — Разумеется, всё только добровольно. Перед началом сообщишь мне свои разрешения и запреты. Хочешь посмотреть анкету? Она у меня с собой, — на стол легли скреплённые между собой листы бумаги, и Дэн машинально пробежался взглядом по строчкам в середине. Потом переборол себя и взял их, начав читать с начала. Такое он видел в первый раз. Нужно было отметить галочками нужные строки. Ближе к концу было оставлено место для свободных пожеланий и триггеров. На обратной стороне — места для подписей и имён с фамилиями. «Есть ли у вас аллергия на латекс?» «Как вы относитесь к виду крови?» «Какова ваша реакция на ножи?» «Назовите ваше стоп-слово». Дэн аккуратно положил листы обратно на стол. Глаза Трикси, внимательно наблюдали за ним. Её веки были накрашены дымчато-серыми и чёрными тенями. Пирсинг в ушах и губе придавал ей опасный вид. На висках был выбрит агрессивный рисунок из спиралей. Трикси наблюдала за ним. Она ждала, что он ей доверится. *** — Они предложили БДМС-сессию. — Сидя на неудобном пластиковом стуле с прямой спинкой в комнате для переговоров, Дэн сообщил это максимально ровным тоном. — Точнее, несколько сессий. На него смотрели и Станислав Федотович, и Роджер Сакаи, и Вениамин Игнатьевич, и Дэн чувствовал, как краснеют кончики его ушей. Дэн вспоминал Трикси и её сумасшедшее предложение ей довериться. — Тут надо подумать... — протянул Роджер, задумчиво постукивая пальцами по столешнице. — Может, вы просто сходите к ним в гости осмотрите площадку и поговорите с персоналом? — предложил Вениамин. — Нам нужно расспросить не персонал, а поговорить с дирекцией, — возразил Роджер. — С самой Кирой и её ближайшими помощниками, окружением. Войти в доверие. — Во время съёмок все заняты делом, — напомнил Дэн. — Времени для разговоров нет. — А если после? — с прищуром, будто беря дальний прицел, уточнил Вениамин. Если Трикси грамотный дом, если она действительно хочет ему помочь, а не просто использовать, то после сессии вариант «поговорить» тем более не прокатит. Дэн не стал объяснять это словами, просто отрицательно мотнул головой из стороны в сторону. Грамотный дом после сессии сосредоточен только на своём сабе. Просто отдых, спейс или дроп, в любом случае он оказывает сабу помощь, и провести разговор на тему полицейского расследования не выйдет. «Кто арендовал ваши помещения для проведения видеосъёмок с похищенными несовершенолетними? Вы знаете, кто рассылал с вашего IP письма с требованием выкупа?» Однозначно не выйдет. Дэн вспомнил это их «Мы хотим помочь тебе» и подумал, что Трикси зацепили именно его шрамы и, быть может, затравленный взгляд, который он временами сам ловил у себя во время просмотра ролика. Ему хотелось утопить лицо в ладонях и побыть в темноте. Отчего чужие незнакомые люди считают, что знают его лучше его самого? — Мы можем попробовать с Тедом, — сказал Станислав. — Хотя я уже ни в чём не уверен. — Кира Тиммонс дала ему свой личный номер, — напомнил Дэн. Нужно будет попросить Теодора постараться. Быть единственной надеждой не хотелось. Не хотелось находиться в загнанном положении в роли последней надежды. Если бы было нужно выбить из Трикси признание, он бы это сделал. Поддаться ей, доверить себя — нет. Он вздрогнул, когда телефон Роджера, до этого тихо лежащий на столе, внезапно вздрогнул и зажужжал на беззвучном режиме. На экране всплыли одно за другим несколько сообщений. Дэн успел разглядеть номер Полины, прежде чем Роджер торопливо перевернул телефон экраном вниз. Полицейский краснел не так заметно, потому что не был рыжим. Он вообще не покраснел. Практически. Но вскоре схватил телефон, опустил его под стол и начал торопливо набирать ответ. Возможно, Теодору тоже нужно начать с сообщений. — Давайте продолжим дело и посмотрим, как оно пойдёт, — сказал Вениамин. — Если они не против совместных съёмок, для начала нужно обсудить и составить договоры и переговорить с их сценаристом. *** — Мы заключили договор на три сцены с Кирой, — хвастался Теодор перед Полиной. Сдавшая сессию девушка была бледной копией себя. Уставшей, с явственными синяками под глазами, но зато, по её словам, похудевшей на пару килограмм. — А я — киборг, — уныло добавил Дэн. Ему тоже придётся сняться в двух сценах с порно и ещё нескольких коротких сценках о команде космического корабля, которые они продолжали снимать по сюжетам, по словам Вениамина, почерпнутым из книг с научной и приключенческой фантастикой. Полина тоже должна была сниматься вместе с командой, но, судя по тоскливым и рассеянным взглядам, думала она не о том, как побыстрее вызубрить роль, а о Роджере. — А я сдала промежуточный экзамен по курсу Экологии и биоценоза. И Роджер пригласил меня на настоящее свидание. Завтра после съёмок. — Полина издала трепещущий вздох. — Предложи ему поработать над будущими сценами, — посоветовал Теодор. — Обмен опытом и всё такое. Полина задумчиво кивнула. — Да, наверное, тренировка перед съёмками — это хорошо. Для Дэна никто никогда не проводил тренировочных сессий. Обычно тренировались на нём. Был ли смысл в предложении Трикси? Должны ли они были попробовать до? Хотя он может установить камеры на запись, а после никому её не показывать. И оставить её только себе. И ей. Почему же она им всё-таки заинтересовалась? Дэн не верил в альтруизм и помощь незнакомцам. То общество защиты и коммуникации, которое, по словам Роджера, стояло над «Аргамаком», было учреждено как раз для безвозмездной помощи нуждающимся. Имелись подтверждения в легальности их действий, отзывы, репортажи. Широко известны в определённых кругах — это об ОЗК. Могла ли... Дэна осенило странной идеей. Могла ли Трикси работать в ОЗК и оказывать людям социальную помощь, а потом надевать пирсинг, красить веки чёрным и отыгрывать дома, чтобы опять же помогать? Ему в голову лезли дикие мысли. Трикси оставила ему визитку со своей почтой. В любом случае, сначала заполнение договора, — сказала она. Триггеры и разрешения, стоп-слово или система зелёный-жёлтый-красный, что, по её словам, предпочтительнее на первых порах. Но для заключения договора между сабом и домом они должны будут встретиться снова. Договор не будет иметь юридической силы, как те, о которых говорил Вениамин Игнатьевич, это больше соглашения между двумя людьми. — Давайте закажем пиццу! Дэнька, тебе с чем? — С ананасом и курицей, — сказал он, продолжая раздумывать над своей проблемой. Визитка лежала в кармане и, казалось, прожигала его сквозь одежду. *** — Мы снимали помещения в складчину с одной конторой, — проговорила Кира, лениво водя ногтем по покрытой волосами груди Теодора. Его руки почти так же лениво оглаживали её поясницу и ниже. — И что с этой конторой стало теперь? — Они перестали вносить свою часть арендной платы, и нам пришлось расторгнуть контракт. Те ещё ублюдки оказались. Угрожали нам. Мы всё засняли на камеру, разумеется. Так что, случись что, имеем на них компромат. — Кира фыркнула. — Звучит так, будто я бандитка какая-нибудь. — А ты — нет? — Вот ещё. — Мне кажется, ты была очень, очень плохой девочкой ещё совсем недавно, — понизив голос, шутливо произнёс Теодор. Но, чтобы доказать, что от шутки тут был только намёк, он прижал Киру к себе обеими руками, щедро ухватив её ладонями пониже поясницы. Кира отзывчиво выгнулась. Кажется, ей это нравилось; как-то само собой вышло, что они с Теодором решили проводить время вместе помимо съёмочной площадки. Он был очарован и потрясён. И, кажется, готов повторять это снова и снова. Он очарован ею. И потрясён. — Ты такая восхитительная. — Мне говорили. Определённо очарован. *** Почти самым приятным из того, что они делали, было, когда Трикси принималась гладить его по волосам. Дэн доверчиво — ничего не мог с собой поделать — прикрывал глаза, позволяя себе раствориться в этих скупых прикосновениях. У Трикси были сильные, но чуткие пальцы. — Фу, ванилька, — пренебрежительно бормотала она под конец, возможно, иронизируя над собой, и Дэн, отодвигаясь, прихватывал её пальцы губами, тут же привнося в ненавистную Трикси ваниль ещё больше сладости. Её глаза тут же темнели. В остальное время они общались ровно, не переступая обозначенных границ. Жёлтый у Дэна бывал крайне редко, красный же — никогда. *** — Вчера мы их задержали, — хвастался Фрэнки, хотя сам всего лишь сидел в фургоне, напичканном следящей аппаратурой. — Всю банду Тощего Грега. Попутно, можешь себе представить, накрыли ещё и его хозяев. — То есть, этот Грег оказался шестёркой? — похлопала накрашенными ресницами Маша. Она ещё не успела снять мерцающий шиммер и блёстки, в которых играла роль искина космического корабля. Фрэнки от этого макияжа только млел. Он называл её «белла донна виртуале», что бы это ни значило. — Ну, не совсем. Просто приблудился к хищнику покрупнее и совершенно случайно навёл на него нас. Представляешь, группа захвата врывается в здание, кругом крики, звуки пальбы, я в первых рядах, и тут — клетки с людьми, столы для вскрытия, мужик со скальпелем, оператор с камерой и прямая трансляция куда-то на Альфу Центавра. Ну мы им и показали кино. Про арест и захват полицией. — Ой, Фрэнк, ты такой храбрый и мужественный... — Это мой долг. Я занимаюсь этим не для того, чтобы меня благодарили! — если бы он при этом поменьше выпячивал грудь, словно просящую ордена, возможно в его словах стало поменьше пафоса. — Но я бы всё-таки отблагодарила, — призналась Маша, хлопая ресницами. — Мне хочется. — Э-кхем. Ладно. Хорошо, благодари, — голос Фрэнка неожиданно дал петуха, и Маша деликатно ничего не заметила, прикрыв глаза пышными накладными ресницами. А потом повела молоденького Фумагалли за собой в гримёрку. *** Прихлёбывая сладкий чай и не забывая время от времени класть на язык лимонные дольки, Станислав листал отчёт. Потом поднял на Вениамина глаза. — Неужели вышли в ноль? — Как видишь, — с готовностью кивнул ему друг. — Полностью закрыли досрочно. — Но это же... Это же нужно отметить! — Отметим, обязательно отметим. Выпишешь ребятам премию. Стасик, я тут поизучал рынок спроса и предложения и хотел тебе кое-что показать. Мы, конечно, теперь достаточно известны, но нам всё ещё нужно расширяться. — Что ещё за рынок спроса? — Народ интересуется не только гетеросексуальными парами, чтобы ты знал. — Да знаю я, — Станислав махнул рукой в сторону, будто именно там сидел непостоянный озабоченный народ, алчущий всевозможных зрелищ. — Помнишь, ты как-то предлагал мне поискать контакты с другими расами? Станислав хмыкнул, действительно смутно припоминая нечто подобное. — Так вот. С нами связались альфиане, фриссы и амёбоиды. Они не против, ну, совместных проектов. — Погоди, фриссы — это слизняки такие? — уточнил Станислав. И, зажмурившись, помотал головой, чтобы развидеть. – Гос-споди. А ещё какие-нибудь хорошие новости у тебя есть? В смысле, хотя бы нормальные? Вениамин только усмехнулся, будто в голове у него побывал. Иногда Станиславу казалось, что каждый врач — немного телепат, и от осознания этого факта становилось жутковато. Ничего-то от Вениамина не скроешь. — Конечно, есть. Знаешь, есть такой стиль «хоум видео». Есть у меня на примете один стрим канал. Начинался он как, хехе, смешно сказать, кулинарное шоу. И довольно неплохое, кстати. А потом ведущий случайно засветил в нём своего сожителя, и народ стал требовать развития отношений. — Совсем с катушек послетали, — проворчал Станислав. — Ну, справедливости ради, стоит сказать, что они хорошо смотрятся вместе на контрасте. Шоу переименовали в «Наш Эдем», можешь глянуть на досуге. Но мне кажется, что сейчас им уже не хватает размаха и новых идей. Мы могли бы предложить им сняться у нас. — Зачем? — Всё очень просто. Пиарим их канал для более широкой аудитории, а сами получаем приток их зрителей. И им хорошо, и нам плюсик. — Ну... Не знаю. Может и получится. Вень, ты всё-таки в этом больше меня понимаешь. Такое ощущение, что не медицинский вуз оканчивал, а экономический. Все эти спросы-предложения... — Хм. Спасибо, — Вениамин польщённо улыбнулся. — Ты скажи толком, мы можем предложить им нормальные контракты? — Конечно, можем. — Ладно, тогда не трогай пока фриссов. Давай свяжемся с этими, с твоими кулинарами. Только надо будет предложить им что-нибудь... Ну, интересное. — У меня уже есть одна мысль, — признался Вениамин. — Людям понравилась идея с киборгами. Будем продолжать ту же тематику. Станислав кивнул, соглашаясь. Несмотря на то, что он до сих пор не верил в успех их предприятия, дело росло и расширялось. Оставалось только смотреть и не мешать. Того и гляди, всё будет так, как предсказал Вениамин: он, в дорогом костюме, за рулём новомодного для Земли аэрофлайера... Вот только теперь в своих мечтах Станислав видел не только себя, но и команду понимающих его людей. Все они работали вместе и с удовольствием, и жизнь их шла по налаженной колее. В мечтах это выглядело очень хорошо. И он решил, что продолжит руководить их агентством ещё какие-то время. Пока не надоест.