***
Неспешно прогуливаясь по коридорам дворца, она наблюдала за солнцем, которое, отражаясь в каждом из широких окон, встречающихся ей на пути, клонилось к закату. Холод, преследующий девушку на каждом шагу, сделанном по мраморным плиткам, не желал уходить, поэтому она стремилась быстрее добраться до отведенных ей покоев. Арлеккино, которой поручили сопроводить важную гостью, растворилась в темноте дворцовых переходов быстрее, чем ее собеседница опомнилась. Именно поэтому сейчас она путешествовала одна, молясь Архонтам о том, чтобы не замерзнуть в этих больших и пустых залах, неприветливо смотрящих на нежданного визитера. Гэта, гулко стучащие по мраморному полу, неожиданно встретили препятствие на своем пути. Подняв голову, девушка встретилась взглядом с огромными дубовыми двойными дверями, простиравшимися чуть ли не до самого потолка. Она провела несколько секунд, задумчиво изучая покрытую лаком древесину, однако, кроме сугубо научного интереса, ее волновал еще один вопрос – та ли это дверь, что ведет в предоставленные ей покои? Остальные двери были гораздо меньше по размеру и располагались достаточно близко друг к другу, эта же занимала практически все свободное пространство вдоль стены. И тут девушка вспомнила слова Арлеккино, брошенные Предвестницей как бы невзначай. Она говорила искать дубовые двери, поскольку они строились специально для гостей Царицы. Слегка сомневаясь, девушка потянула на себя одну из них, легко поддавшуюся напору. Однако зала, представшая ее взору, никак не могла быть гостевой комнатой. Разве что, Царица не скупилась на щедрости для своих верноподданных. Взгляд девушки упал на богато изукрашенный позолоченной лепниной потолок, на котором красовалось несколько хрустальных люстр, расположенных по всему периметру. Далее взгляд гостьи перетекал на деталь, определяющую цель комнаты, в которую она попала – огромная темно-коричневая кровать с узорчатым балдахином, что располагалась на небольшом постаменте на отдалении от входа в комнату. Остальное пространство занимали несколько диванов, выполненных в строгой кожаной отделке, а также большой письменный стол, стоящий у широкого кресла. Девушка заметила одну немаловажную черту стола – на нем располагались бумаги, чертежи и некоторые другие мелочи, что содержались, хотя и в совершенном порядке, но намекали на то, что у комнаты все же есть хозяин. Словно подтверждая ее мысли, за дверью послышался шум каблуков чьих-то сапог, который, определенно, приближался, и угрожал незваной гостье полным разоблачением. Ее взгляд, судорожно заметавшись по комнате, упал на тяжелые шторы, окаймляющие узорчатые окна за кроватью. За одну из них и спряталась девушка, скрываясь практически полностью, однако оставив для себя возможность увидеть хозяина комнаты, из которой она намеревалась поскорее выбраться. Открывшаяся дверь заставила ее практически пискнуть от страха, однако девушка, закаленная во стольких неприятных случаях, предпочла прижать ладонь к губам и оставаться недвижимой на месте. Услышав характерный щелчок, она вновь приблизилась к шторе и аккуратно заглянула в комнату. Увидела меховой плащ, небрежно брошенный на стул, стоящий неподалеку от окна. Кожа вмиг покрылась мурашками, да и сама девушка уже с трепетом предвкушала предстоящую встречу, от которой уже не хотелось бежать. Оказалось, что хозяином этой комнаты оказался именно Пьеро, привлекший ее внимание еще в их первую встречу. Наблюдая за ним, она не могла отделаться от мысли, что ей это нравится. Его высокий рост, напряженные мускулы, что были еле заметны из-за плотной рубашки, серебряные волосы, разметавшиеся по плечам и ничуть не скрытые темной маской, из-за которой увидеть вторую половину его лица представлялось невозможным. Но то, что она могла лицезреть, уже заставляло предвкушать то, что было спрятано за завесой тайны – не его второй глаз, но тело. Иногда ей самой становилось не по себе от таких мыслей – к чести ли юной девушке мечтать о мужчине, который годится ей в отцы? Однако ее планы потерпели крах после того, как она разглядела, что же именно Пьеро делает. Он, расстегивая рубашку, постепенно обнажался, и в слабых лучах заходящего за горизонт солнца его тело засветилось, словно притягивая солнечное тепло. А возможно, ей показалось. Завороженная этим зрелищем, она очнулась только в тот момент, когда ощутила собственные пальцы, находящиеся под рубашкой. Когда они опустились на грудь и медленно, почти тянуще, сжали сосок, она испустила короткий вздох и покрепче сжала в правой руке катану, так и намеревающуюся выскользнуть из ножен. Предвестник же, не подозревая об этом, продолжал мучить ее, поскольку, отбросив небрежным пинком рубашку, снятую с тела, принялся расстегивать ширинку. Ее рука же, следуя его зову, начала спускаться ниже. — Ты вполне могла бы попросить меня. К тому же, одна рука – это действительно неудобно, не так ли? Она вздрогнула, услышав его глубокий баритон где-то совсем рядом. Послышались шаги, и спустя несколько секунд убежище девушки, стоящей за шторой, краснея от накатывающего на нее волнами возбуждения, было раскрыто. Перед ее лицом возникло усмехающееся лицо Пьеро, который, протянув руку, легко привлек ее к себе, лишив любого пути отступления. Конечно, она хотела познакомиться ближе с этим мужчиной, обладающим магнетической и одновременно пугающей привлекательностью, однако быть пойманной в его комнате за таким неприличным занятием было чересчур. Даже для нее, такой испорченной девочки внутри. — Господин Предвестник, — ее голос старался звучать уверенно, однако его близость слегка смущала, — я, кажется, ошиблась комнатой. Приношу свои извинения и прошу Вас отпустить меня. Он с удивлением взглянул на девушку. Странно, Пьеро казалось, что она хочет того же, что и он. Несколько секунд раздумий, и он понимает, что не может сейчас отпустить ее. Накатывает возбуждение, которое он испытал, когда почувствовал ее запах, сладкий до невозможности, при входе в комнату. Чуть позднее он ощутил аромат женщины, который проявлялся всякий раз, когда, он знал это, она трогает себя в тех местах, о которых приличные девушки даже и не помышляют. Абсолютно уверившись теперь в том, что она возбуждена не меньше, чем он, Пьеро пришел к выводу, что немного расслабления не помешает. Кроме того, это не насилие. Она сама захочет этого. Когда эта мысль посетила его голову, Предвестник загадочно улыбнулся и отпустил нежданную гостью, вернув ее в прежнее положение. — Как скажете. Не переживайте, я проведу Вас до покоев, что отвела для гостей Царица. Но, — Пьеро выдержал небольшую паузу, следя за тем, как меняется выражение лица собеседницы, — если хотите, можете составить мне перед этим компанию на некоторое время. — Компанию? — девушка покраснела. Пьеро развернулся, не смотря ей в глаза, и подошел к массивному письменному столу из черного дерева, аккуратно выудив из него пару бокалов. Затем выдохнул, скрывая возбуждение, в которое его привели запахи ее тела, и обернулся к ней, держа в руках бутылку, запечатанную сургучом и вышеупомянутые бокалы. — Расскажу Вам про местные обычаи, — он постарался улыбнуться более доброжелательно, нежели всегда, но нотки властности, уже привычные образу испарились не совсем, — и угощу вином из личных запасов.***
Спустя некоторое время в спальне Предвестника зажегся мягкий свет прикроватных ламп, превращая мрачное до этого пространство в обычную комнату. Однако собеседники в этом более не нуждались – ни раскрасневшаяся от вина девушка, беспечно рассуждающая об особенностях инадзумских портов, ни внимательно слушающий ее Пьеро. Бокалы, стоящие на отдалении, уже выполнили свою функцию, поскольку и девушка, и Предвестник были расслаблены настолько, насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Вместе с тем Пьеро контролировал ситуацию, сохраняя трезвое видение – так, его рука, до этого лежащая на диване, поднялась несколько выше и опустилась на плечо девушки. Заметив это, она улыбнулась, слегка краснея, и продолжила свой рассказ. Мужчина же понял, что он все делает правильно. Не забывая комментировать рассказ девушки, он провел ладонью по ее плечу, поднимаясь выше и остановил пальцы на ключице, таким образом сокращая расстояние между ними. Девушка же, заметив его движение, не дернулась, напротив, самостоятельно сократила расстояние между ними, придвигаясь ближе так, чтобы его ладонь увереннее легла в теплую ямочку, образованную ключичной косточкой. Вырез кэйкоги слегка приоткрылся, обнажая для Пьеро чуть больше кожи, чем следовало бы. Она могла умело притвориться, что пьяна, и пользовалась этим, когда друзья в Инадзуме звали ее на вечерние посиделки. Применила она этот маневр и сейчас, почувствовав, что он как будто специально придвигается ближе. Нельзя сказать, что она была против этого. Возможно, уже завтра, ее положение в этом дворце изменится, учитывая все те слухи, что она слышала о Царице. Лишь сегодня можно позволить себе расслабиться, в первый день приезда сюда. Именно поэтому уже она перехватывает инициативу. Встает, специально слегка покачивается на носочках, зная, что он наблюдает. Возможно, ему нравится, когда девушка настолько расслаблена и готова ко всему, а возможно, нет. Но она решает подыграть. Поддается искушению, которое он для нее создает, подходит ближе, наклоняется и тянется к его губам, нежно и неопытно их касается. Пьеро резко отстраняется, в его светлых глазах загорается странный огонь. Девушка замирает в ожидании, но спустя секунду получает свое с лихвой – резким рывком он обхватывает ее талию, притягивает к себе и буквально вынуждает сесть на предложенные колени, прижимая к себе уже за бедра. Затем врывается в ее пространство требовательным поцелуем. Покусывает нежные губы, наслаждаясь их податливостью и слизывает одну крошечную капельку крови, сотворенную им самим, с маленькой ранки на нижней губе. Вечерняя гостья же, прижимаясь ближе в тщетном стремлении почувствовать как можно больше ласки, чувствует каждой клеточкой своего тела, грудью, бедрами и нижней частью тела возбуждение, накатившее на мужчину. Расстегивает рубашку Предвестника, которую он успел надеть для их вечернего разговора, рвет последние пуговки и вжимается в обнаженную грудь мужчины, который в эту же самую секунду рвет на ее груди кэйкоги. Его губы перемещаются ниже, он оставляет требовательные укусы на ее шее, проводит горячим языком по ключицам – она стонет, цепляясь за его плечи и запрокинув голову. Крошечные бусинки ее сосков оказываются в его руках – один он ласкает языком, словно сладкую вишню, покручивая его губами во рту, второй грубо щипает, слыша болезненный стон, возбуждается еще больше и переключается на укусы и шлепки. Перед тем, как продолжить свою сладкую пытку, состоящую из боли вперемешку с удовольствием, он поднимает ее на руки и относит на кровать. Когда девушка падает на мягкую перину, он разрывает остатки одежды на ней – и остатки кэйкоги, и нижнее белье летят на пол, к пустым бокалам. Ее требовательно поднимают – и гостья оказывается лежащей сверху на Пьеро в очень пикантной позе. Бедра девушки оказываются прямо над лицом Предвестника, отчего он наконец замечает, насколько его девочка сейчас мокрая. Она же встречается лицом к лицу с органом мужчины, который возбужденно дергается, чувствуя ее горячее дыхание. Пьеро погружается языком в лоно девушки, лаская попеременно то горошинку клитора, то узкий вход в самое сокровенное место женщины. Его же ладонь поглаживает девушку сзади, обводя пальчиками сжимающееся отверстие – он не собирается входить в нее сзади, по крайней мере, в этот раз, но чуть больше удовольствия он может ей доставить руками. Слыша тихие стоны, заглушаемые звуками его собственного достоинства, грубо и требовательно входящего в ее нежный ротик, Пьеро срывается – и уже насаживает гостью на два пальца спереди, она дергается, но затихает, остановленная пальцем, проникающим в нее сзади. У нее действительно получается сдерживать стоны в то время, как она занята тем, что ласкает его член – сначала язычком, несмело, сейчас уже, под давлением обстоятельств, более воодушевленно. Некоторые движения задевают ее горло, но она держится стойко, доставляя Предвестнику дополнительное удовольствие своим сжимающимся от давления горлом. Наконец она сжимается на его языке и пальцах, напрягает бедра и выпускает немного белесой жидкости, оставляя ее на лице мужчины, который довольно, словно чеширский кот, ухмыляется и облизывает губы, подаваясь бедрами вперед и готовясь к разрядке. Спустя несколько секунд, вслед за ней кончает и он – ее рот покорно принимает его соки, поскольку в этой игре не принято сдаваться. Однако игра не заканчивается так просто – спустя секунду девушка, ведомая руками Пьеро, оказывается на четвереньках, истекая природной смазкой, пачкающей шелковое постельное белье. Он, не спрашивая, просто входит, и как ей, черт возьми, везет быть не девственницей, поскольку его тяжесть наполняет ее, надавливая на все внутренние стенки. Когда он начинает двигаться, она сама насаживается на член, издавая грязные звуки сжимающейся мокрой плоти. Предвестник сжимает ладони на ягодицах девушки, затем оттягивает их, грубо шлепает, отчего ей гораздо приятнее. Его палец опускается ниже, ласкает клитор, и она начинает постанывать, зарываясь лицом в подушку. Он же нетребовательно, но настойчиво наматывает ее длинные волосы, растрепавшиеся в беспорядке, на кулак и приподнимает ее голову так, чтобы она стонала в пространство, а не в ткань. Спустя какое-то время он опять приходит к разрядке, приводя за собой и ее. Меняя позу, продолжает движение. Она закрывает глаза и проваливается в удовольствие с головой, позволяя ему иметь себя настолько долго, насколько он захочет этой ночью.***
Поздней ночью несколько месяцев спустя она открывает глаза и встает, чтобы попить воды. Надевает ночную пижаму на голое тело и неслышно выскальзывает из постели. Спящий мужчина на кровати позади нее не просыпается от легких женских шагов, продолжая свой отдых после очередного долгого вечернего свидания. Она тихо выходит за дверь, направляясь к соседней, которая является большой залой и ныне служит первому из Предвестников – Пьеро столовой. На пути ей встречается большое зеркало, которое отбрасывает лунные блики, освещая полутемный коридор. Девушка подходит, хотя, и не желая этого – ее шрамы слишком ужасны, чтобы видеть их снова. Однако она решается – подходит, проводя рукой по гладкой поверхности стекла, затем трогает свою грудь, которая слегка повреждена, оглаживает пальцами несколько шрамов. Да, ее правда – слегка ужасна. Влияние Пьеро, которое заметно проигрывало Царице, не смогло спасти ее от того тяжелого месяца, проведенного наедине с Дотторе. Все Фатуи, находящиеся в замке в тот период, уяснили себе, что первого из Предвестников, находящегося по вечерам в дурном настроении, не стоит беспокоить до утра. Наливая себе самый крепкий виски, Пьеро думал, бесконечно думал. Осознавал себя, свое положение, ничего не решающее. А затем каким-то образом нашел успокоение. Спустя месяц ее отпустили на свободу, но ее выбор был очевиден – остаться в замке, быть с Пьеро, служить ему. Одобрив это решение, Царица понадеялась на то, что теперь ее верного слугу ничего не будет беспокоить. Коллекция диковинок же далеких стран, хранившаяся в стеклянной шкатулке Пьеро, стоящей на письменном столе, увеличилась. Там появились сувениры из Монштадта, Ли Юэ, Сумеру и других городов необъятной. Старые расписные гэта, украшения из драгоценных камней различных регионов, музыкальные инструменты. Однажды, вняв молитвам сотен наших главных героинь, стекло разобьётся. Но не сегодня. Пьеро – на пристани.