Небо на двоих

Она была девушкой, которая с одинаковой легкостью могла курить, включив вытяжку на кухне, просмаливая легкие до исступления, совершенно не заботясь о своем здоровье, а потом ругать Зейна за то, что ходит зимой без шапки и заботливо отпаивать его травяным чаем. Она была девушкой, которая могла кричать, что ненавидит свою начальницу до дрожи, а потом, успокоившись, все-таки решить, что иногда она бывает сносной и довольно сообразительной. Она была девушкой, которая в равной степени любила и ненавидела лето, селедку под шубой, свою чокнутую семейку, плохие концовки в книгах и его. Зейн всегда удивлялся тому, сколько в ней разных граней, он знал ее, казалось, почти тысячу лет, но каждый раз находил что-то новое. Ви смеялась и отвечала, что это все потому что она весы по гороскопу. Искать равновесие — ее природа. Принадлежать ему — тоже. Но в этом она никогда не признается. Не признается, потому что однажды приняла решение уйти. Душа рвалась на части, ребра трещали под прессом, потому что ее бедное сердце больше не хотело качать кровь, оно рвалось к своему единственному хозяину, стремясь разорвать её грудную клетку. Это было больно почти физически, но Вивьен, сжав руки в кулаки, на одном дыхании выпалила: — Я так больше не могу. Нам надо расстаться. Глаза ее оставались сухими, тело, хоть и видимо дрожало, по-прежнему слушалось, а раньше Ви казалось, что если она произнесет нечто подобное вслух, на нее просто свалится небосвод. Но нет. Мир не рухнул. Она дышала. Сердце билось в груди. А Зейн смотрел на нее молча, докуривая сигарету. Еще вчера в стену снова летела посуда, она билась о кафель и разлеталась по полу мелкими осколками с едким звоном, что вторил ее сорванному голосу. Вчера они снова ругались, не давая соседям спать. Вчера она снова плакала, он снова злился. Вчера они снова винили друг друга во всем самом плохом, что произошло в их жизнях, а сегодня… Было тихо. Пронзительно тихо. И тишина эта сдавливала глотку, заставляя задыхаться. Но она ждала ответа. Зейн тогда не знал, но Ви в глубине души надеялась, что он ее не отпустит, не даст уйти, не позволит… А он думал, что так будет лучше для нее. Потому что, хотя и часто поступал как эгоист, любил ее так, как никогда и никого прежде, и понимал, что совсем ее измучил. Потому что глаза ее больше не горели. Потому что он понимал, что не сможет дать ей того, что она хочет. Потому что даже его мама однажды сказала, что Вивьен заслуживает большего. — Хорошо, — ответил он, потушив сигарету о пепельницу, и вновь посмотрел на нее. Чтобы запомнить. Вот такой. Решительной, несмотря на видимую дрожь и заломанные руки, красивой, несмотря на отсутствие макияжа и бессонную ночь. — Я переночую у Луи, — Зейн прошел мимо, успев только вдохнуть сладкий запах ее волос напоследок, взял куртку и, не задерживаясь в квартире, что хранила столько воспоминаний о них, вышел в ночь, а у Вивьен словно отобрали кислород. Задохнувшись, она поднесла ладонь ко рту, чтобы подавить крик, и горячие слезы обожгли ее щеки от этого, как ей тогда казалось, абсолютного равнодушия.

***

Жить без него — это как учиться заново ходить. Страшно. Но Вивьен делала маленькие шажки, держась за опору в виде семьи, друзей и своей работы. Погибать под руинами их с Зейном любви она не хотела. Просто не могла себе позволить. Новая квартира. В ней не было ни одной их общей фотографии, не было его вещей, не было его запаха, который неделя за неделей начинал стираться из памяти. Новые люди. Она даже скачала приложение для знакомств, когда на третий месяц после их расставания ее телефон продолжал молчать. Свидания сначала казались ей странными и даже нелепыми, но затем ей вдруг стало интересно с другими мужчинами. Это было невероятное открытие. Раньше Вивьен не знала, что кто-то, кроме Зейна может быть интересным. Новые привычки. Ви отказалась от сигарет. Начала ходить на йогу по утрам. Теперь она не пила крепких напитков, только белое вино, ложилась спать не за полночь и немного научилась говорить по-французски. Все подружки хором говорили, что расставание было правильным решением, потому что у Вивьен стала намного расслабленнее, у нее теперь не было темных кругов под глазами, она чаще улыбалась и летом собиралась пойти в горы. Но каждый раз, когда она натыкалась на его профиль в социальных сетях, или кто-то из общих знакомых выкладывал фотографии с его выставок, сердце предательски ёкало и падало куда-то вниз. В его новых картинах была только она. Ее длинные темные волосы, развивающиеся на ветру. Профиль: легко узнаваемый по чувственным приоткрытым губам и небольшому носику. Ее красивые руки, тонкие ключицы, ее большие глаза… Он словно старался нарисовать ее всю, чтобы никогда, никогда не позволить ее образу стереться из памяти. Это было так больно, что даже красиво. Его друзья говорили: забудется, пройдет. Советовали отвлечься. Сколько красивых женщин было вокруг него? Но ни одна не могла заменить Вивьен даже на мгновение. Поэтому он глушил свою боль в водке, курил до приступов кашля, иногда дрался с кем-нибудь в подворотнях баров. Но за что Зейн мог точно сказать спасибо — это расставание принесло ему много тысяч долларов, собранных с выставок, потому что теперь он рисовал как никогда много. — Ты слышал, сегодня звездопад? — он и ухом не повел на слова сестры, что зашла в комнату без стука. Руки его покрывали темные татуировки, и следов от краски почти не было видно. Темно-карие глаза внимательно наблюдали за мазками кисти, что раскидывались по холсту. — Зейн? — Идете смотреть? — парень продолжал рисовать, боясь потерять нить вдохновения. — Да. Идем с нами? Ты и так дома появляешься раз в год, да еще и заперся тут, как затворник. Проведи время с семьей. — Я работаю. — Твоя Вивьен никуда не убежит. Дорисуешь завтра, — он вздрогнул, когда она произнесла это имя, потому что и в этой, слегка сюрреалистичной картине видел ее давно знакомый, любимый образ. Сердце привычно замерло, и он прикрыл глаза, наслаждаясь онемением, что словно наркоз растеклось по грудной клетке. Валия прикусила губу, чуть попятившись назад, и тихо вздохнула. Ей тут же захотелось извиниться, но брат не дал ей даже набрать в легкие воздуха: — Звезды, говоришь? — Зейн дёрнул головой, стряхивая наваждение, и усмехнулся. В картину захотелось добавить глубокого синего цвета, и он почти потянулся к палитре, собираясь проигнорировать приглашение сестры, но замер. Глаза его сверкнули. Вивьен никогда не видела падающих звезд. Может, если он сегодня посмотрит, сможет нарисовать что-то необычное и прислать на ее день рождения? Или это плохая идея? Малик решил разобраться с этим потом. — А знаешь, идем, — вытерев руки о тряпку, сказал он, заставив сестру иронично приподнять брови, такой резкой перемены настроения она не ожидала. — Идем-идем, что стоишь? — по-доброму подталкивая ее к лестнице, поторопил Зейн. Лето заканчивалось. Время неумолимо летело вперед, приближая осень с ее холодными дождями, запахом общей грусти и яркой россыпью листьев, что порой резала глаз; и если днем солнце еще палило, заставляя включать кондиционер на минимум, ночью становилось холодно. Зейн вдохнул сладковатый загородный воздух и чуть поежился, засунув руки в карманы. Задрав голову, он наблюдал за россыпью сотен звезд. Они тонули в глубине темного, почти черного неба, переливаясь и мерцая, а в его голове почему-то звучал звонкий заразительный смех Вивьен. Интересно, что она сейчас делает? Он лег на траву, чувствуя, как позвоночник продирает холод, сложил руки на груди и, выдохнув белесый пар изо рта, еще внимательнее всматривался в замысловатые фигуры созвездий. Что там говорят? Если загадать желание на падающую звезду — оно исполнится? Он не видел ее почти полгода, хоть она и виделась ему в толпе постоянно. Он не слышал даже ее голоса, хотя она снилась ему слишком часто, и во снах этих постоянно ему что-то рассказывала. Зейн был почти уверен, что они теперь совсем разные люди, но их объединяло хотя бы то, что небо над ними — одно на двоих. Как и тысячи воспоминаний. Поцелуев. Трепетных и нежных касаний. Сказанных в порыве страсти слов. И несдержанных обещаний. Ви, кутаясь в толстовку, всматривалась в темное небо. Казалось, это все кто-то нарисовал, иначе как такая красота могла появиться здесь? Сотни звезд переливались в тысячах световых лет от Вивьен, а может, эти звезды давно погасли, и их больше не существовало? Но она почему-то думала о том, что, даже если их больше не существует, Зейн сейчас, где бы он ни находился, смотрит на те же звезды, что и она. Потому что у них одно небо на двоих. Вспышка. Яркая, продолговатая. Ви тихо вздохнула, завороженная этой красотой. Это была ее первая в жизни падающая звезда. Говорят, если загадать желание в тот момент, когда звезда падает, оно обязательно сбудется. О чем она думала? Вивьен покачала головой с ироничной улыбкой. Конечно, о нем. Но это было что-то за гранью реальности. Они с Зейном были друг от друга так же далеко, как эти звезды от их планеты. Минимум в сотнях тысяч световых лет. Телефон в кармане завибрировал, Ви потянулась за ним и, взглянув на экран, не поверила своим глазам. — Алло? — голос ее дрогнул. — Привет… Ви, я… Скучаю по тебе.