Из окна башни

Вот ты сидишь перед окном. День за днём. Перед старым побелённым окном с двойными рамами и тугими железными шпингалетами.        Ты не любишь, когда это окно моют. В первую очередь, конечно, потому, что уборка для тебя – одно из самых скучных занятий, что только мог придумать человек. Но главное – ты не хочешь тревожить пыль. Пыль и дождь весь год рисуют на стекле узоры ничуть не хуже морозных: причудливые полупрозрачные контуры водных подтёков, которые и увидеть-то можно, только если солнце будет светить по-особому, а ты слегка склонишь голову вправо.        Если повезёт, и окно простоит немытым всю весну и всё лето, между рамами непременно заведётся паук. Одному Богу известно почему, ведь другие насекомые туда почти не залетают, так что шестилапого ждёт крайне аскетическая жизнь. Но он сплетёт свою паутину, и в жаркие августовские дни, такие нестерпимо яркие и слепящие, что на улицу выходить хочется раз в сто меньше обычного, будет казаться, что паук соткал свои сети из настоящей радуги.        Дождевые подтёки, паутинка между стёклами да постепенно густеющие заросли мха на подоконнике снаружи – вот и всё, что напоминает тебе о движении времени.        А за окном что? Растут, зеленеют и теряют листву деревья, выгорают на солнце здания. И было время, когда всё это тоже значило, что жизнь куда-то течёт, не застыла. Но деревья уже давно куда выше твоего окна, и ты не имеешь ни малейшего представления, растут они или нет, есть ли у них начало и конец. Всё новые и новые поколения листьев сменяют друг друга быстрее, быстрее, и ты перестаёшь видеть в этом смысл, закономерность. Тебе говорят: «Листья опадают – осень». И ты веришь на слово, хотя готова поклясться, что ещё неделю назад видела, как на месте высохших сморщенных стариков-листьев красовались бойкие и нежные зелёные почки.        Время идёт или делает вид, что идёт, а на самом деле только забавляется, вытворяя всякую чепуху: марширует на месте или прыгает на одной ножке по кругу – и никто этого не замечает.        И вот однажды кто-то сметает с твоего подоконника все безделушки и забирается туда с ногами. С печальным скрипом и стонами поддаются яростному напору заботливых рук верные старые шпингалеты. И ты сама подносишь воду, чтобы засияли оконные стёкла девственной безликой красотой.        И ты смотришь на мир без всяких прикрас, переливов и радуг. И что же? В первую секунду тебе, конечно, захочется украдкой всплакнуть или просто снять очки, чтобы вернуть хоть на миг блаженную размытость. Никто не осудит тебя за это – делай, что считаешь нужным.        Но когда ты снова откроешь глаза, будет только тяжелее. Болезненно чётко разглядишь ты серые, одинаково серые кубы многоэтажек с тысячей подслеповатых, равнодушно блестящих стеклянных глазок. Также теперь глядит на мир и твоя комната. Посмотришь вверх: деревья мрачные и тёмные, а сочные зелёные кроны на них – дешёвые парики. Посмотришь вниз: и там чернеет асфальт, и разбросаны на нём разноцветные соседские машины, только цвета у них безрадостные, запылённые.        И ты уже больше этого не позабудешь, не поселишь между рам нового паука.        Теперь из окна ты видишь всё так чётко, как никогда раньше: машины приезжают и уезжают, сигналят, перемигиваются; люди спешат на работу, в магазины, в гости и обратно домой. Стучат каблуки, шелестят об асфальт шины, шоркает по утрам метла дворника, раздаются приветствия, прощания, лай собак, гром салютов. У всего в этом сияющем чётком мире есть свой ритм, всё подчинено раз и навсегда определённым правилам.        Эта стройная симфония вполне может прийтись тебе по душе. И тогда, в один прекрасный день, ты выглянешь на улицу и без удивления узнаешь себя саму в ладном соседском строю, старательно вышагивающую, огибающую лужи, избегающую смотреть в чужие немытые окна. И будет у тебя славная жизнь и прямая дорога, и время перестанет изводить тебя своими фокусами, или ты вовсе перестанешь его замечать.        Ну а когда ты устанешь там, внизу, когда начнёт закладывать уши от монотонности звуков, сделай вот что:        Поднимись к себе, сядь прямо перед окном и закрой глаза. Слегка наклони голову и представь, как робкие лучи заходящего солнца пробиваются в комнату сквозь рисунки пыли на стекле и застревают обломком радуги в крошечной паутине. Вдохни поглубже и под закрытыми веками подними глаза.        В мгновенье ока растворятся усталые, однообразные дома, а на их месте вырастут высокие смолистые пахучие корабельные сосны дремучим древним лесом. Запоют в лесу диковинные дивные разноголосые птицы, перебивая друг друга. И окно твоё станет окном высокой каменной башни, увитой плющом. И, наверное, у этого окна вообще не будет стёкол, а будут тяжёлые резные деревянные ставни.        Только не захлопывай их! Погляди и послушай: вот струится, бурлит и воркует у подножья башни строптивая река, и большая яркая, почти золотистая луна, поминутно искажаясь, отражается в воде; звёздное покрывало раскинуто над твоей головой, словно карта, и ни один уголок её не скрыт от твоих глаз даже самой маленькой тучкой. По крепкому упругому плющу можно спуститься из башни, а если ты сорвёшься – будь уверенна – ветер тебя поддержит, подхватит и, может быть, даже позволит оседлать себя и сделать круг над поляной прежде, чем опустит на мягкую росную траву.        Так что не открывай глаза – приключения начинаются.