not alone

      лука наблюдает за марком. он видит, что тот постоянно находится в напряжении. ни с кем не общается, даже в столовой сидит один. лука думает, что это неправильно. всем в этом бункере тяжело, и лука не может просто смотреть как в своем одиночестве угасает марк.       лука действительно хочет помочь марку, поддержать его, показать, что он не один, и долго думает, как это сделать. марк — он такой человек, который никогда не признается, даже себе, что ему нужна помощь. а если ему об этом сказать, он ответит что-нибудь колкое и уйдет. марк — он как роза. безумно красивый у него вместо шипов — слова, острые и обидные.       лука знает, что собирается совершить безумную вещь. он не уверен, что что-то получится. на самом деле он вообще думает, что ему повезет, если после этого марк не задушит его подушкой ночью.       найти марка всегда легко. он много времени проводит у бернадского, и если его нет в спальне их группы — значит он в кабинете психолога. лука вылавливает его, когда тот выходит из кабинета. он тихо кашляет, привлекая к себе внимание. — эм, марк? можно с тобой кое о чем поговорить? — лука смотрит на него несколько секунд, после чего переводит взгляд на пол. не хочет признавать, что ему страшно, но вообще-то да. — да, лука, конечно. лука забывает, как дышать, просто от того, что марк называет его по имени. ещё и улыбочка его эта. — знаешь, бернадский как-то сказал мне, что люди раньше, ну, обнимались… это вроде как успокаивает… и… в общем, мне кажется, что ты в последнее время как-то… — ты хочешь, чтобы мы обнялись? — лука от такой прямоты марка сбивается с мысли. — ну, в общем да, если ты не против… и если тебе это нужно. вот. — ладно. — ладно? — да, лука, ладно. я согласен обняться с тобой, но если ты продолжишь переспрашивать, то я быстро передумаю.       "это какая-то ловушка? он сейчас воткнет мне нож в спину? учёные решили так избавиться от «слабого звена»? так, возьми себя в руки. ты сам это предложил, отступать поздно." лука несколько секунд смотрит на марка, боясь, что тот всё же передумает, а потом медленно протягивает к нему руки, подходит ближе и обнимает. затаив дыхание кладет подбородок марку на плечо и смыкает руки на спине. марк в свою очередь не совсем понимает, зачем на это согласился. наверное просто устал постоянно ловить на себе взгляды луки, полные непонятной жалости. почему лука его жалеет? марк что, выглядит как тот, кого нужно жалеть? однако объятия оказываются довольно приятной вещью. марк думает, что никогда не скажет это вслух и обнимает луку в ответ. они стоят так каких-то 10 секунд, но для обоих проходит вечность. марк отстраняется первым, чтобы не дать луке поводов думать, что ему понравились эти его объятия.       — это всё? — снова его холодный тон и напускное безразличие в голосе и взгляде. лука кивает. марк уходит, больше ничего не сказав.

                  

***

      проходит несколько недель после их встречи в коридоре у кабинета бернадского.       проходит несколько часов после «занятия» с рябовым, с которого лука уходит в слезах.       марк стоит у двери в спальню их группы. марк не знает, как давно он тут стоит, однако решиться зайти внутрь с каждой минутой всё сложнее. спустя какое-то время он всё же решается постучать в дверь и медленно войти, будто боясь своими действиями спугнуть того, к кому он пришел. — лука? лука сидит на своей кровати, сложив руки в замок, и смотрит в одну точку на стене. кажется, будто он сам не замечает, что по его щекам до сих пор стекают одна за другой слёзы. марку больно на это смотреть. не дождавшись реакции он подходит ближе, ступая всё также медленно, всё ещё боясь сделать что–то не так. — лука, можно я… присяду? в ответ марк слышит тихое «угу» и садится на кровать в паре сантиметров от луки. он несколько раз открывает рот, собираясь что-то сказать, но у него так и не выходит. марк неуверенно протягивает руку к лицу луки и невесомым движением большого пальца стирает с щеки текущую по ней слезу. лука наконец поворачивается к нему, но продолжает молчать. рука марка ложится к нему на шею. лука чувствует осторожные поглаживания за ухом и улыбается подрагивающими уголками рта. знает, что марку это всё тяжело даётся. — лука… хочешь обняться?