Жизнь до, после и завтра

— Лесли, твой рисунок превосходен! — донеслось из гостиной. Лили восторженно хлопнула в ладошки. Себастьян, готовивший обед на кухне, улыбнулся, представляя, как девочка прищурила глаза и лучезарно улыбнулась. Они быстро освоились на новом месте. Себастьян нашел себе работу охранником торгового центра. Лили теперь ходила в школу. А у Лесли, кроме них двоих, были еще психиатр, которая действительно помогала, и няня, которая не быстро, но нашла подход к парню. После событий Юниона, Кидман начала ликвидацию «Мебиуса», одновременно с этим, проводя какие-то хитрые финансовые махинации, позволяющие необычной семье Кастелланосов жить тихой спокойной жизнью. Именно Кидман помогла найти Лесли и психиатра, и няню. Себастьян был благодарен ей за помощь, но дружескими их отношения назвать было нельзя. Оба понимали, что после такого количества лжи, нормально общаться они не смогут. — Лили, Лесли, оставляйте свои рисунки и идите сюда, — позвал их Себастьян, переворачивая скворчащую на сковороде яичницу. Почти тут же на кухню вошла девочка, ведя за руку парня. Она посадила его за стол и подошла к мужчине, помогая с тарелками. Готовить Себастьян умел неважно, но ради детей учился. Выкладывая на тарелку сначала яичницу и рядом с ними овощи, приготовленные на пару, он отдавал тарелку Лили, которая уносила их. Закончив, Себастьян взял графин с соком и сел за стол, напротив дочери и Лесли, ковыряющегося вилкой в овощах. Они много работали над тем, чтобы научить его пользоваться столовыми приборами. Себастьян до сих пор помнил то время, когда только-только взял напуганного мальчика под опеку и начал помогать ему осваиваться. За все прошедшие года процесс был на лицо. И это радовало Себастьяна. Да и Лили была в восторге, когда узнала, что у нее есть старший брат. Пусть и не родной, и с странный, но она очень сильно любила его и заботилась. — Папочка, а мы поедем в следующие выходные в океанариум? — спросила Лили, строя щенячьи глазки. Ей и не требовалось так делать, потому что Себастьян, итак, был готов исполнить ее маленькие капризы. Но знать ей этого было не нужно. Тем более он должен был поддерживать роль «строгого отца», хоть это и получалось плохо. — Если вы с Лесли не будете устраивать шалости всю неделю, — согласился мужчина, хотя понимал, что это было странное условие, учитывая, что ни Лили, ни Лесли никогда не доставляли лишних проблем. Тем более его дочь уже по-взрослому смотрела на мир и наоборот помогала ему настолько, насколько позволяли ей ее возможности. — Хорошо, папочка, — улыбнулась она, вновь возвращаясь к своей тарелке. Лесли медленно пережевывал брокколи, поглядывая на них. Разговоры давались ему всегда с трудом. Это было не изменить, даже с помощью первоклассного психиатра. На кухне снова повисла уютная тишина, согретая лучами солнца. Но не успели они доесть, как раздался дверной звонок. — К нам кто-то сегодня должен был прийти? — спросил мужчина у девочки, потому что точно помнил, что встреча с психиатром назначена на послезавтра, а няня Лесли уехала на три дня к родителям и должна была приехать только в середине недели. Лили отрицательно покачала головой и, уже зная, что нужно делать в таких случаях, встала из-за стола и подошла к Лесли, чтобы в случае чего увести его в ванную и спрятаться там. Себастьян тихо отодвинул стул и, не создавая шума, пошел к двери, по пути достав в одной из заначек припрятанный пистолет. Взявшись за дверную ручку, мужчина спокойным голосом спросил: — Кто там? Сначала пару секунд за дверью ничего не было слышно, а после знакомый голос произнес: — Это я, Себастьян. Джозеф, — Себастьян медленно открыл дверь, пряча за ней руку с пистолетом. На крыльце и правда стоял тот, кого уже очень много лет мужчина считал мертвым. Правда выглядел он чуть старше. Даже морщинки в уголках глаз появились. — Откуда мне знать, что это ты? — верить вдруг «воскресшему» спустя столько лет другу он не собирался. Особенно учитывая все, что произошло с ними. — Когда мы впервые познакомились, я пролил тебе на рубашку кофе, а через пару дней, когда мы разбирали дело, ты сам пошел покупать кофе со словами «во спасение чужих белых рубашек», — спокойно ответил Джозеф. Конечно, Себастьян не собирался верить ему, даже после этого. Мало ли. Видимо поняв, что ему все равно не верят, Ода продолжил. — И купил латте, хотя я и сказал, что ненавижу его. — Ладно. Как ты нас нашел? — спросил мужчина отходя, от двери и впуская друга в дом. Ответ тут же возник в голове. — Кидман, — коротко ответил Джозеф, подтверждая догадку. — Слушай, я знаю, что ты думаешь. Что я бросил тебя, но и извиняться я не буду. Я сделал все правильно. — Лили, все хорошо. Это Джозеф, — крикнул Себастьян, закрывая дверь и убирая пистолет обратно в тайник. В эту же секунду в коридор выскочила девочка, ведя за собой Лесли. — Дядя Джо! — отпустив руку парня, Лили подлетела к мужчине, обнимая того. — Привет, Лили. Лесли, — Ода поправил очки и посмотрел на замявшегося у входя на кухню парня. — Джо-зеф, — по слогам произнес тот, а потом без опаски подошел ближе и даже дал себя потрепать по волосам. Себастьян удивился, но внешне этого не показал. К людям парень относился всегда настороженно и в большинстве случаев не замечал их, погруженный в свой мирок. — Лили, если вы уже поели, сходите, поиграйте в гостиной. Нам с Джозефом надо поговорить, — спокойно проговорил Себастьян. Поговорить им действительно было нужно, как бы мужчина не хотел избежать этого. Они прошли на кухню, где Кастелланос налил чай в кружки и поставил одну перед мужчиной, садясь напротив. Повисла тишина. — Странно видеть тебя после стольких лет, — осторожно начал Джозеф, даже не притронувшись к кружке. — Лили уже такая взрослая. — Странно было, что Лесли тебя вообще помнит, — ответил ему Себастьян. Снова повисла напряженная тишина. Каждый сидел и думал о своем. Болезненная тема разговора неприятно отдавалась в груди, и оба не решались начать разговор, боясь потревожить старые раны. — Зачем ты… — Я хотел… Начали одновременно и вновь замолчали, давая другому сдернуть этот пластырь. Но ни один не решался. — Где ты был? — наконец спросил Себастьян. — Кидман вытащила меня умирающего из СТЭМа, — начал говорить Ода, но запнулся. — Ты еще был внутри, а меня оперировали прямо там. А потом меня затащили в Мебиус. Я работал там какое-то время, а после Кидман рассказала про их план. Я согласился. Но работал так, что меня нельзя было бы никак связать с ними в случае чего. Если бы их план провалился, я должен был бы вытащить Лили и скрываться так долго, как смогу, пока они не предпримут что-то еще. Втянуть тебя в это было идеей Кид. Я не мог отправиться в Юнион в открытую. Это бы все ухудшило. Я наблюдал со стороны, готовый в любой момент перейти к запасному плану. Но у тебя все получилось, и моего вмешательства не потребовалось. А потом мы зачищали Мебиус, разваливая его изнутри. — И зачем ты пришел сейчас? — Себастьян откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. — Моя помощь ей больше не требуется, и она отправила меня в увольнительную, — хмыкнул Джозеф. — Мы не сказали тебе, потому что никто не должен был знать. Это было слишком опасно. — Я спросил тебя, почему ты пришел сюда, а не почему сейчас не с Кидман, — раздраженно бросил Себастьян. — Потому что… — Джозеф сглотнул и отвел взгляд. — Потому что ты все еще мой напарник и я просто хотел, чтобы ты знал правду. — Я не… — Папочка, — на кухню вбежала Лили, а за ней хвостиком пришел и Лесли. — А дядя Джозеф останется на ужин? И поедет с нами в океанариум? И посмотрела на мужчину теми самыми щенячьими глазками, которым никто не мог противиться. Лесли мялся у входа, не решаясь подойти. — У Джозефа явно есть еще дела, — как-то слишком неуверенно проговорил Себастьян. И Лили тут же переключилась на Оду. — Дядя Джо, ты же останешься на ужин? — Джозеф даже растерялся. — Если только твой отец… — и не успел закончить, как Лили уже снова обернулась к Себастьяну. — Папочка, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — и как ей отказать? Кастелланос тяжело вздохнул. — Ладно, — произнес он, потерев глаза пальцами. Лили тут же взвизгнула радостно и совсем по-детски захлопала в ладоши. — Лесли, ты слышал? Дядя Джо остается! — и Себястьяну показалось, что в этих словах явно было что-то еще. Звучало так, будто Джозеф остается не на ужин, а на всю жизнь.