🖇️
Три дня спустя. — Ну и чего ты морозишься? — Юнги, усадив Юки в детское кресло, сидит за баром и пьёт коктейль, приготовленный Тэхёном. — Видишь же, что он не из легкомысленных. Юнги говорит о Чонгуке. Они с Тэхёном давние друзья, учились в одной школе и в одном классе, окончили один университет, переехали в Сеул из Дэгу, нашли здесь своих альф, с которыми решили связать свою судьбу. Юнги за своего альфу вышел замуж и родил малыша, а Тэхён таким ровным стечением обстоятельств похвастаться не может. И вот, в двадцать четыре года они оба снова в одном и том же месте, где Тэхён работает благодаря просьбе Юнги. — Ему не нужен такой, как я, — ровным голосом отвечает Тэхён, смотря на Юки, который грызёт печенье своими крошечными зубками. — Ты сам себе это придумал? — Юнги, перестань. Я не хочу снова остаться один, когда он поймёт, что мои проблемы ему не нужны, и свинтит. Мы это уже прошли, спасибо. — Чонгук не такой. Ты сам это уже давно понял, но всё вертишь носом. Дай ему шанс, попробуй хотя бы, ничего ведь не теряешь, — Юнги пытается вразумить друга, волнуется ведь за него, как за родного. — Нет, никаких шансов. Моё сердце не резиновое, и я не смогу снова собрать его после очередного предательства. И я не хочу и не буду обременять его своей… своими проблемами. — Тэхён закусывает язык, замечая, что Чонгук вместе с Хосоком заходят в кафе, и отворачивается в другую сторону, лишь бы не встретиться взглядом. — Проблема здесь одна, и она в твоей голове.🖇️
Две недели спустя. Чонгук припарковывается у аптеки возле своего дома, выходит из машины, захлопывая за собой дверь, и идёт внутрь. Его таблетки от головной боли закончились, а он без них жить теперь не может, так как из-за недосыпа этот дискомфорт стал беспокоить его чаще, чем обычно. На часах одиннадцать часов ночи, альфа полчаса назад закончил проверку отчётов за прошедший квартал, и очень уставший, с покрасневшими от длительной работы глазами и гудящей головой хочет сейчас одного — оказаться дома, поесть чего-то вкусного и лечь спать, ну, может, прежде посмотреть серию какой-нибудь дорамы, а потом точно спать. Зайдя в светлое помещение, пропахшее медикаментами, Чонгук осматривается в поисках более свободной кассы, но застывает у входа, видя в одной из очередей Тэхёна. Тот бледный, как стены этой аптеки, с искусанными в кровь губами, стоит в очереди за мужчиной, и ему явно очень плохо. — Тэхён! — Получается громче, чем он планировал. На его обеспокоенный голос поворачиваются ещё несколько человек и сам Тэхён. — Чонгук! Здравствуйте. — Омега улыбается натяжно и быстро кутается в широченную куртку, прикрываясь плотнее. — Что вы здесь делаете? — Заехал за обезболивающими, а вы что? Вы живёте рядом? — Чонгук подходит близко и по эмоциям на лице пытается понять, что случилось с омегой, но получается у него скверно. — Да, в двух кварталах отсюда. Пришёл за лекарством… — Голос Тэхёна обрывается на полуслове, и он сгибается пополам, издав вымученный тихий вой, но Чонгук вовремя успевает подбежать, подхватить его за руки и помочь удержаться на ногах. — Что с вами?! Может, в больницу?! — Чонгук сам бледнеет, не понимая, что происходит, и оборачивается, когда фармацевт громко говорит о том, что собирается вызвать скорую. — Нет, не нужно, я сам его отвезу. Просто окажите ему первую помощь, если требуется! — Чонгук подхватывает омегу, едва слышно стонущего от боли, на руки и быстро подходит к фармацевту, который вышел навстречу к ним. — Можно… можно вам на ухо кое-что сказать? — Тэхён на руках Чонгука смотрит жалостливо на работника аптеки, который кивает головой и приближается. Омега под абсолютно непонимающий взгляд Чонгука что-то шепчет фармацевту, а тот кивает понимающе и обращается уже к альфе. — Я здесь бессилен, отвезите его прямиком в больницу. Там ему точно смогут помочь. Чонгук кивает в ответ и идёт к двери, которую кто-то из посетителей ему открывает. Достаёт из кармана ключи и без слов осторожно укладывает Тэхёна на заднее сиденье, а сам садится за руль и трогается с места к ближайшему к ним госпиталю Святой Марии. — Спасибо вам, Чонгук… — спустя пять минут хриплым голосом раздаётся с заднего сиденья, а затем новый короткий жалобный вой. Чонгук слышит, понимает, что Тэхёну очень больно. Громкое и гулкое биение сердца больно бьёт по перепонкам, закладывая уши. — Что с вами? Вы не можете мне рассказать? — Чонгук останавливается на светофоре и смотрит в зеркало заднего вида, встречаясь с мутным взглядом пары зелёных глаз. — Просто лёгкое недомогание… Спасибо, что побеспокоились, на обратный путь я вызову такси. — Глупости. Я довезу вас до больницы, а потом до дома, но только когда буду убеждён в том, что всё в порядке. Чонгук не понимает, отчего его сердце так бешено бьётся. От близости и сгустившегося запаха Тэхёна или от страха и непонимания ситуации? Скорее, от всего сразу. Альфа не хочет выпытывать из омеги рассказы о его состоянии, и том, что с ним произошло, решает подождать. Сейчас первостепенное — доставить его в больницу, а с остальным они будут разбираться уже после. Оставляя машину у входа в больницу, Чонгук поднимает хнычущего парня на руки очень осторожно, чтобы не сделать больно, и несёт внутрь, где их встречают медицинские работники. Тэхёна быстро укладывают на каталку и увозят, а Чонгука просят подождать в приёмной. Чонгук, только будто сейчас вспоминая, что Юнги с Тэхёном друзья, звонит омеге, но тот не отвечает на звонок. После звонит Хосоку, который отвечает через пять-шесть гудков, весь запыхавшийся и тяжело дыша, будто после пробежки, но какая пробежка в почти двенадцать ночи? — Алло? — хрипит Хосок в телефон. — Передай телефон Юнги. — А он это… не в состоянии сейчас говорить, — смеётся Хосок. — Избавь меня от подробностей. Это касается Тэхёна. — Алло? — теперь слышится голос Юнги, такой же загнанный и хриплый. Омега, услышав имя друга из динамика, сразу же выхватывает телефон из рук мужа. — Что случилось? — Я увидел Тэхёна в аптеке у своего дома, ему стало плохо, и я привёз его в больницу, но он ничего мне не сказал. Что с ним? Он чем-то болен? — Чонгук, сам того не замечая, ходит по светлому освещенному залу кругами, нервничает. — Нет, он не болен, но… Боже, неужели! — Что? Что такое?! — Чонгук теряет терпение, повышая голос, лишь бы Юнги поторопился с ответом. — Ну… Тэхён, он… — Вы сопровождающий Ким Тэхёна? — слышится позади, и Чонгук разворачивается, видя врача средних лет перед собой. — Да, это я. Что с ним? Всё хорошо? — Альфа отключает звонок, так и недослушав Юнги, и убирает телефон в карман куртки. — Да, никаких угроз больше нет. Мы сейчас прокапаем ему капельницу, и можете забирать его домой. Только соблюдайте покой, как половой, так и физический — это очень важно. Никаких нагрузок и стрессов. Начало второго триместра у многих сложное, так что это нормально. Главное, что нет отслойки плаценты и кровотечения. Выдыхайте, папаша, — врач как на духу вываливает всю информацию на Чонгука, который стоит и вздохнуть боится. — Что?.. Подождите, он беременный? — Округляет и без того большие глаза, смотря на мужчину. — Так вы не его альфа? — недоумевает врач, почёсывая затылок. — Я, не… я не альфа… Чон Чонгук, ты… — Ох, простите. Почему-то я подумал, что вы его пара. Уж больно бледно и переживающим вы выглядите, — усмехается мужчина, похлопывая Чонгука по плечу. — Через полчаса вы уже сможете забрать пациента. Берегите себя. — А… Ага… Чонгук стоит и хлопает глазами, чувствуя, что вовсе разучился говорить. Ему бы отреагировать хоть как-то, но он стоит неподвижно и переваривает информацию в своей не соображающей сейчас голове. А может, Тэхён именно поэтому отказал ему, боялся стать обузой? Но, погодите, если есть ребёнок, значит, и отец должен быть? И где он, почему оставляет своего омегу работать чуть ли без выходных, не возит в аптеки по ночам и не беспокоится о здоровье своей пары? Как это так вообще?! Чонгук хочет набить ему морду и сделает это обязательно, если увидит. Как можно так относиться к Тэхёну?.. Он ведь самый нежный, красивый и самый волшебный парень, которого Чонгук видел когда-либо. У него ведь самое доброе сердце, альфа точно знает это, видит, как Тэхён тепло относится к Юки и к остальным детям, которые посещают кафе. И только сейчас до Чонгука доходит осознание, что Тэхёна он увидел во весь рост только сегодня. Тот всегда прятался по грудь за барной стойкой и не выходил в зал, и сейчас альфа понимает, в чём была причина… В кармане его куртки сейчас, кажется, появится дыра от вибрации телефона. Юнги, которого нагло оборвали, настойчиво названивает Чонгуку уже в двадцатый раз. — Ты! Ты идиот?! Вы оба идиоты! Я тут места себе не нахожу, а они не отвечают на звонки! — слышится злой и плачущий голос Юнги. — Что там с Тэхёном? С ним всё хорошо?! — Вы знали, что он беременный? — Чонгук оттаивает и задаёт единственный вопрос. — Айщ, Чонгук! Потом! Что с Тэхёном? Малыш в порядке? — Юнги воет в трубку, мысленно уже придушив Чонгука за нерасторопность. — Да, сказали, что угрозы нет. Ещё про капельницу говорили, но я немногое понял. Но всё хорошо. — Чонгук снова ходит по залу кругами, но уже медленнее, успокаивается. — У меня чуть сердце не остановилось от испуга! — выдыхает громко в трубку Юнги. — И да, Чонгук, спасибо, что оказался рядом в нужное время. — На каком он сроке? По этой причине он бегал от меня столько? — Ой, дела-дела! Нужно срочно бежать, пока-пока, герой-спаситель! — Юнги нарочно меняет тему и спешит отключить звонок, чтобы больше вопросов не посыпалось, а Чонгук думает, что об этом придётся расспросить уже самого Тэхёна, чего бы ему это ни стоило.🖇️
Чонгук помогает Тэхёну медленно сесть на переднее сиденье, а сам возвращается к водительскому месту, захлопывает дверь машины и заводит её. — Вас больше ничего не беспокоит? — спрашивает Чонгук, когда они уже едут в сторону дома Тэхёна. — Мы можем перейти на «ты»? — омега сидит на сиденье, расслабленно откинув голову на подголовник, и смотрит уставшим взглядом на мужчину, ведущего машину. — Да, конечно. Просто не хотел смущать вас… тебя, прости, — сам посмеивается легко, но голову не поворачивает, хотя чувствует на себе внимательный взгляд. — Сейчас всё хорошо, но я очень испугался. И если бы не ты, не знаю, что и было бы. — Тэхён говорит тихо, а голос его разливается согревающим теплом в бешено бьющемся сердце Чонгука. — Это всё чистая случайность. — Да, случайность… Они молчат до конца поездки, изредка переглядываются, но смущённым теперь отворачивается Чонгук, а Тэхён улыбается на эти милые реакции альфы и чувствует, как сердце ухает где-то в районе живота, когда Чонгук останавливает машину у его дома и поворачивается к нему, а в глазах глубокое беспокойство и искреннее переживание. — Тэхён? — Его имя чувственно вылетает из красивых губ, а омега замирает на мгновение, смотря на лицо напротив. — Да? — сипловато от нахлынувших чувств. — Ответишь мне на один вопрос? — Отвечу. — Оба знают, что собирается спросить Чонгук, и оба готовы к этому разговору. — Ты отверг меня из-за ребёнка? Молчание. Тэхён не знает, что сказать, потому что на самом деле не считает своего малыша обузой. Для себя не считает. Он для него самый желанный и любимый, самый дорогой сердцу ещё не появившийся на свет человечек, просто с бывшим альфой они ужиться не смогли, но ребёнок-то здесь совсем ни при чём. — Да. Я не хотел бы заботить тебя своими проблемами, а себя мучить раздумьями и страхами о том, что ты можешь уйти в любое время, побоявшись этой ответственности, или когда тебе наскучат чужие проблемы, — отвечает откровенно, опускает глаза к своим коленям и нервно дёргает замок дутой куртки, великоватой ему на пару размеров. — Но ты ведь не сказал мне ничего, не объяснил, так откуда у тебя взялись такие мысли? — Чонгук обращает внимание на то, как сильно Тэхён мучит свои пальцы, делая им больно, и осмеливается накрыть их своей горячей и широкой ладонью, а после обхватить обе ладошки и притянуть поближе, чтобы успокоить хотя бы немного. — Зачем тебе, молодому мужчине, омега с ребёнком? Зачем мои проблемы и чужая ответственность? — Тэхён не поднимает взгляда на альфу, который мягко поглаживает его кожу и делится своим теплом. — Посмотри на меня, пожалуйста, — просит, и Тэхён смотрит. Несмело поднимает влажные глаза на альфу напротив и встречает совершенно влюблённый взгляд. — Я нравлюсь тебе, Тэхён? Вопрос короткий и простой, но Тэхёна неумолимо заставляет начать нервничать, растеряться и снова увести глаза от лица Чонгука, но ему этого сделать не дают, пальцами ловят и взявшись за подбородок, нежно возвращают внимание на себя. И снова от слов и действий Чонгука разливается румянец по омежьим щекам, как и, впрочем, каждый раз. Нравится. Конечно же, Чонгук ему нравится. Не может не. — Да… — шепчет омега, а Чонгук эти заветные слова с упоением ловит, записывает в подкорке мозга, чтобы доставать иногда из памяти и проживать этот момент снова и снова. — Тэхён, дай мне один шанс. Пожалуйста, — подносит ладонь к своим губам и накрывает ими прохладную кожу, заставляя вздрогнуть всем телом. Тэхён боится, но шанс даст и себе, и Чонгуку.🖇️
Неделю спустя. — Проходи. — Тэхён неловко мнётся у порога своей квартиры и открывает дверь шире, чтобы альфа смог пройти внутрь. — Спасибо. — Чонгуку тоже немного неловко. Они с Тэхёном общаются уже неделю, без звонков и встреч, только переписываются в телеграмме, пока омега находится на вынужденном больничном. Он, конечно, порывался выйти на работу на следующее утро после случившегося, говоря о том, что с ним всё хорошо, но никто ему этого не позволил. Юнги совершенно серьёзно угрожал тем, что придёт и откусит Тэхёну его задницу, на которую он вечно ищет приключения, если тот только вздумает явиться в кафе, а Хосок покивал головой во время видеозвонка, подтверждая то, что омеге лучше остаться дома некоторое время. Ну а Чонгук, получивший номер Тэхёна в вечер инцидента с больницей, писал ему часто, но не так, чтобы быть навязчивым. Просто переживал очень, когда омега не выходил на связь больше получаса. Тэхёна окружили заботой так, что времени на плохое самочувствие или настроение у него просто не осталось. Сегодня вечером Тэхён сам позвал альфу к себе, чтобы тот собрал детскую кроватку, которую доставили час назад, а Чонгук прилетел на крыльях любви сию секундно. — Я тортик принёс, — поднимает руку с небольшим бумажным пакетом в руках, показывая его омеге. — Значит, будем пить мой малиновый чай с твоим тортиком, — улыбается Тэхён, забирая пакет из рук альфы, а тот только сейчас, впервые, опускает глаза ниже, на немного выпирающий очаровательный животик и млеет от нежности. Тэхён выглядит так уютно сейчас; на нём объёмная футболка чёрного цвета, светлые шорты выше колена, а на волосах серая повязка, которая красиво придерживает его персиковые локоны. — Прости, что пришлось звать тебя на помощь, я совсем забыл указать, что мне нужна ещё и сборка, когда заказывал кроватку, а грузчики наотрез отказались мне помочь. Ну, может, Тэхён приврал немного и нарочно не указал необходимую сборку кроватки, надеялся, что его сможет выручить Чонгук, с которым ему теперь немного легче общаться, ведь он знает о его интересном положении, и бегать от него больше нет смысла. — Я только рад, правда. — Чонгук пытается отлипнуть от милой картины перед собой, но всё же никак не может перестать кидать короткие взгляды на Тэхёна, когда тот проводит его в детскую комнату и показывает кровать. Чонгук оглядывает комнатку и просто тает. Всё здесь сделано с такой любовью и заботой, что сердце альфы щемит от нежных чувств. Мягкие игрушки, которые омега уже прикупил, всякие бутылочки с уходом для детской кожи, крошечные вещи, что лежат аккуратно сложенные в стопки на комоде, и большой рисунок на стене. Деревья, бабочки, оленята — неужели Тэхён сам рисовал? Над будущей кроваткой развешаны круглые гирлянды, а на полу мягкий вязаный коврик. Всё здесь просто пропитано любовью, что Чонгук начинает задыхаться от её избытка. Тэхён сидит на мягком пуфике у двери и молча наблюдает за уверенными движениями Чонгука, который постепенно превращает кучу разбросанных по комнате досок в полноценную детскую кровать, и удивляется — за какие хорошие дела он вообще встретил этого замечательного альфу? Да, Тэхёну он очень нравится, его характер, поведение, его внешность, конечно. Омега в первый же день заметил слишком повышенное внимание к себе от мужчины, было очень трудно отказать ему и просто уйти, запретив ухаживания и любые подарки. Не то чтобы это была симпатия с первого взгляда, но Тэхён буквально с первых дней почувствовал, что где-то глубоко в сердце хочет принять эти чувства, но боится. Три месяца боялся, но сейчас уже не может. Первым решил сделать шаг, позвав альфу к себе домой, из желания понять для себя самого, что же ему делать дальше. — Я хочу задать один вопрос, — перебивает бурный поток мыслей альфа, вкручивая винтик в деревяшку. — Конечно. — Тэхён даже слегка вздрагивает от неожиданности. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь, ладно? — Альфа получает утвердительный кивок и продолжает. — Я хотел спросить это раньше, но не считал уместным. Где твой альфа, отец ребёнка? Тэхён вздыхает устало и опускает голову, смотря на свой живот. Знал, что Чонгук совсем скоро задаст ему этот вопрос, но отвечать со всей откровенностью боится. Вдруг Чонгук тоже посчитает его виноватым и уйдёт так же, как и отец Хиона. — Мы с ним расстались, когда я узнал о своей беременности. Он был не готов к детям, а всё это получилось совершенно случайно, но я ни о чём не жалею. Я уже люблю Хиона всей душой и очень жду, — переводит взгляд на свой округлившийся животик и легко поглаживает его ладонью. Идёт пятый месяц его беременности, малыш быстро растёт и развивается, пиная своего папочку изнутри, и заставляет его каждый раз умиляться с этих движений. Чонгук, если бы мог, давно бы растёкся лужей от чувств, переполняющих его сердце, но сдерживается с большим усилием. Альфа молчит. Крепко сжимает отвёртку в пальцах и едва слышно скрипит зубами. Помнится, Чонгук говорил, что хочет набить морду этому уроду, но сейчас это желание возросло во сто крат. Но чтобы не расстраивать Тэхёна, Чонгук решает не говорить больше об этом недо-альфе, который сам наделал дел, а потом сбежал, как настоящий трус, и спрашивает об имени, которое услышал в коротком рассказе: — Хион? — Да, хочу назвать малыша так. Тебе нравится? Тебе нравится?.. Спасите, без пяти минут тридцатилетний мужчина вот-вот расплачется, как пятилетний мальчишка. — Прости, это глупый вопрос, — спохватывается Тэхён и понимает, что смутил мужчину, и резко охает громко, накрывая животик рукой, чувствуя ощутимые быстрые пинки в свою ладошку. — Хулиганит. Чонгук смотрит на счастливого омегу, потом на его живот, снова и снова переводит взгляды от лица к животу и подползает на коленках ближе, спрашивая тихо: — Я могу прикоснуться?.. Тэхён краснеет слегка и совсем не пытается унять яркую улыбку, отвечая сразу же: — Да, конечно… И Чонгук трогает. Кладёт свою большую руку на животик Тэхёна, что сейчас обтянут чёрной тканью, и ждёт с замиранием сердца, пока малыш изнутри почувствует его тепло. И вот, через несколько секунд случается заветное — его ладонь изнутри легко пинают своими крошечными ножками или ручками, а Чонгук опускает голову к Тэхёновым коленям и опирается на них, зажмурив с силой глаза. Чонгук себя сейчас чувствует самым счастливым в мире, держа ладонь на животике своего омеги. — Тэхён? — поднимает блестящие глаза на парня, который улыбается сейчас ослепляюще, задаёт совершенно безумный и неожиданный для себя вопрос: — Ты станешь моим мужем? — Что?.. — яркая улыбка меркнет, а в зелёных глазах читается явный испуг, ладошки быстро потеют и начинают подрагивать. Омега порывается встать, будто через него прошёл разряд тока, но Чонгук ловит его ладони и останавливает, безмолвно прося остаться и поговорить с ним. — Почему ты боишься? Я не такой, как твой бывший, ты ведь это уже и сам понимаешь. Я никогда не сделаю тебе больно, — говорит тихо, сев на корточки у ног парня и держа крепко его дрожащие прохладные ладошки в своих, тёплых и больших. Тэхён вздыхает глубоко, уводя свои щиплющие глаза в сторону. Куда угодно, только бы не посмотреть в глаза Чонгука. — Я не хочу взваливать на тебя свою ответственность. Зачем тебе я? С ребёнком и своими загонами, зачем я тебе нужен? Найди себе нормального омегу, Чонгук. Ты ведь этого… — тараторит быстро и не совсем внятно. — Погоди-ка, — останавливает поток нервозности строгим тоном и переспрашивает: — Нормального омегу? Я и нашёл. Вот он ты. Самый прекрасный омега в моей жизни и именно тот человек, с которым я хочу создать семью, связать свою жизнь. Ты этого не хочешь? — Тебе не нужен мой ребёнок, Чонгук, — надрывисто вздыхает, ещё не плачет, но глаза уже давно пощипывает от подступающих слёз. — Если ты станешь моим, то и малыш станет нашим, слышишь? Я буду любить Хиона, как родного сына, ведь он от тебя, от мужчины, в которого я так безумно влюблён. — Чонгук поднимает одну руку к лицу, по которому всё же скатывается одна слезинка, и смахивает её лёгким движением. — Не плачь, пожалуйста, мне больно видеть твои слёзы. — Чонгук… — Всхлип, а за ним ещё один такой же. А потом и слёзы дорожками из кристаллов сбегают с зарумяненных персиковых щёк. — Да, Тэхён? — Поцелуй меня…🖇️
Пять лет спустя. — Тэхён-и, — мурчит на ушко своего мужа Чонгук и прижимается сзади, обнимая за талию, а после медленно ведёт рукой к мягкому животику. Со стороны омеги слышится только сонное мычание и больше никаких признаков пробуждения. — Тэхён-и, милый. — Рука уже пробирается под ночную рубашку, проходясь по рёбрам, как по клавишам пианино, а после обхватывают грудь, между пальцев зажимая мягкую бусинку соска. — Дай поспать, Гу, — возмущается омега сквозь пелену сна и пытается скинуть с себя настойчиво ласкающие руки супруга. — Ну давай, пока дети спят? Хочу насладиться своим мужем в тишине, и чтобы нас никто не беспокоил. Чонгук с Тэхёном женаты уже три года и являются счастливыми родителями двух чудесных мальчиков — Хиона, альфочки, которому четыре с половиной года, и Хиро, маленького годовалого омежки — оба безумно обожаемые своими родителями. На то предложение Чонгука пятилетней давности Тэхён отказал, но это ничуть не расстроило альфу, он пообещал дождаться своего предназначенного судьбой, во что бы то ни стало. Время шло, и наступил день родов Тэхёна. Преждевременно, вообще-то. Он тогда напугал супругов Чон и Чонгука, в особенности. У бедняги ещё пару дней всё скакало давление и был учащенный пульс от пережитого волнения. Но всё прошло хорошо, все страхи и переживания ушли на дальний план, когда Чонгука позвал в палату медбрат, держащий свёрточек с малышом в руках, и сказал: — Держите, папочка. Здоровый альфочка, весом три килограмма и шестьсот пятьдесят граммов. Поздравляю, — и аккуратно вложил ребёнка в руки альфы, который от разрывающих сердце чувств не знал, что ему делать и как реагировать. — Я попросил его передать малыша сразу в твои руки, — тихо говорит Тэхён охрипшими связками, лежа обессиленный после родов на больничной кушетке. — Тэхён, я… — смотрит влажными от счастья глазами то на омегу, то на малыша, красненького и мирно сопящего в его руках, завёрнутого в белые пелёнки, и не знает, как продолжить и что ему говорить вообще. Чувствует так сильно что-то родное в этом малыше, тот самый запах кофе, который источал Тэхён во время беременности, у малыша он ещё слабенький и тонким шлейфом заполняет лёгкие обоих родителей. Да, именно обоих родителей. Какая здесь разница, кто биологический отец ребёнка, если всей душой уже давно так сильно любит Чонгук. Тэхён сидит на кровати полулёжа с капельницей в руке и смотрит на своих мужчин. Чонгук сейчас кончиком своего носа проводит по мягкой щёчке Хиона, блаженно прикрывая глаза и чуть не пища от счастья, а Тэхёну плакать хочется. Что он и делает, если по-честному. Роняет слёзы радости и облегчения по своим щекам и не замечает, как Чонгук оказывается совсем близко и обнимает его одной рукой, а после целует в заплаканные щёки, шепча слова, полные благодарности: — Спасибо, что сделал нас самыми счастливыми. — Твоё предложение ещё в силе? — сквозь лёгкий смех спрашивает Тэхён, пока его лицо покрывают быстрыми поцелуями. — Только не говори, что… — останавливается и столбенеет, во все глаза смотря на омегу. — Я согласен стать твоим мужем, Чон Чонгук. А свадьбу решили сыграть немного позже, когда Хион подрос. Собрали только друзей и близких родственников, провели небольшую церемонию в уютном ресторанчике. И вот так и живут, счастливо и в любви, прячутся от детей, чтобы позажиматься в углах и урвать друг у друга горячие поцелуи, пока их не засекли, чем и занимаются прямо сейчас. Тэхён переворачивается на спину, а Чонгук, не теряя времени, ложится на него, чтобы затискать и зацеловать горячую ото сна кожу с любимым ароматом малины. Семь утра, до пробуждения детей у них есть ещё максимум час, которого должно хватить для того, чтобы хотя бы немного насладиться друг другом. — Только не кричи громко, — говорит Чонгук, расстёгивая пуговицы на ночной шелковой рубашке мужа и быстро стягивая её. — Когда это я кричал громко? — Дай подумать… Всегда? — шутит альфа и уже стягивает со стройных ножек короткие шорты, сам сидя на кровати совершенно голым и в полной готовности. — Я постараюсь, — говорит омега, показывая язык и быстро поворачиваясь на живот, светя своими аппетитными ягодицами, оборачивается, игриво глядя прямо в глаза мужу и подзывая того пальцем. Чонгук, как заворожённый, кладёт руку на щиколотку, поглаживая её невесомо, и сводит бёдра омеги вместе, садясь на них сверху, хватается обеими руками за пышные половинки, сжимает их и мнёт, получая в ответ совсем лёгкие стоны. Поцелуй, укус, засос — чередует, оставляя на карамельной коже расцветающие алым бутоны, которые сходить не успевают не только в пикантных местах, но и на ключицах с шеей, однако это Чонгуку и нравится, когда его пара так и кричит о том, кому принадлежит. Тэхён выгибается в пояснице, чувствуя юркие пальцы, которые скользят к мокрому колечку мышц, и нетерпеливо сжимается. Чонгук не входит пока, а только лишь дразнит, пальцами надавливая на кольцо, а Тэхён подмахивает бёдрами навстречу и расстроенно мычит, когда из раза в раз не получает того, чего так сильно хочется на данный момент. Чонгук несильно шлёпает омегу по ягодице, говоря: — На коленки, милый. И Тэхён слушается, быстро поднимается и устраивается коленками на кровати, выпячивая задницу, а грудью ложится на поверхность, поворачивая голову к Чонгуку, чтобы наблюдать за происходящим по возможности. Альфа руками оттягивает упругие ягодицы в стороны и пальцем проводит по влажности между ними, откуда сочится ароматная смазка. Такой плотный запах малины сводит его с ума, заставляя собственный член болезненно пульсировать и желать скорейшей разрядки. Тэхён выдыхает, блаженно прикрывая глаза, когда чувствует два пальца в жаркой узости, а Чонгук готов кончить прямо сейчас, потому что внутри омеги слишком влажно и мягко, после вчерашней близости и растягивать его совсем не нужно. Пальцы здесь только для удовольствия Тэхёна — он любит прелюдии, течёт обильнее и стонет слаще, когда Чонгук его всего, с головы до пят, ласкает и любит долго и томно. — Невозможный… Выдыхает уже Чонгук, собирая тягучую смазку на свои пальцы и размазывая по члену, готовясь войти. Тэхён в предвкушении поджимает пальчики ног и, изогнувшись до предела, смотрит назад, на то, как чувственно пальцы Чонгука скользят по собственному блестящему от его смазки члену и соблазнительно закусывает свои пухлые губы. Его персиковые локоны раскиданы по белоснежной постели и делают Чонгука невозможно слабым. Чонгук не может не шлёпнуть ещё раз по такой сексуальной заднице, на что снова и снова получает задушенные стоны из прикрытого ладонью рта и горящий желанием взгляд, а после входит на всю длину рывком, до конца, заставляя Тэхёна ловить ртом воздух, а потом и задыхаться в ощущениях. Вбивается в горячую узость в быстром темпе, не забывая гладить и сжимать талию, бока, ягодицы и встречаться взглядом со своим самым прекрасным мужчиной, что в страсти своей становится сплошным безумием. Его мелодичные, глубокие стоны патокой стекают по стенам их спальни, а Чонгук хочет продлить момент их близости на века, чтобы вот так, кожа к коже, губы к губам чувствовать свою пару всегда и никогда не отпускать. Тэхён теперь глухо стонет, уткнувшись в постель, и крепко, до белых костяшек вцепившись в простынь, сам насаживается на член, а Чонгуку остаётся только едва ощутимо пальцами оглаживать взмокшую и покрасневшую кожу ягодиц, отшлёпанную им же, наблюдая за тем, как его естество чувственно проникает в текущее ароматной смазкой колечко. — Хочу сверху, — хрипит Тэхён между рывками бедёр, а Чонгук готов взорваться от чувств. Ложится на постель, предоставляя всего себя во владения супруга, который седлает его уверенным движением, упираясь коленями в матрас и двигает бедрами, сладко насаживаясь до упора и выходя почти до самой головки, снова и снова повторяет, доводит собой невозможным Чонгука до исступления смотря прямо в глаза, и тот вовремя успевает предупредить о том, что кончает, а Тэхён вытаскивает его член, прижимая его между своих половинок, плотно держа и продолжая двигаться вверх-вниз, чтобы довести супруга до жаркого оргазма, пока его собственный член Чонгук накрывает ладонью и надрачивает отрывисто. Оба изливаются одновременно — Тэхён пачкает их животы своим белёсым семенем, размазывая по коже, а Чонгук — на спину омеги, который ослабшим после яркого оргазма ложится на его грудь и вместе с мужем пытается выровнять дыхание. Миссия выполнена, они успели насладиться друг другом до пробуждения детей, им остаётся только помыться и выходить из спальни со спокойной душой. — Та-та-та! — резко слышится детский лепет Хиро из-за двери, а потом и голос Хиона. — Папочки, Хиро хочет зайти к вам! Чонгук с Тэхёном, переглянувшись, быстро разбегаются, обтираются раскиданной пижамой, которая тут же летит в стирку, и одевают первую попавшуюся одежду. — Давай быстрее! — подгоняет Чонгука омега, подходя к двери, когда альфа на голую задницу уже натягивает домашние шорты. — Кто это тут проснулся? — Открывает дверь спальни, широко улыбаясь, и смотрит на неуверенно стоящего на ножках Хиро и хватает его на руки, а после целуя в лоб старшего сына со словами: — Доброе утро, сынок. Ты хорошо спал? Чонгук завязывает шнурки на поясе шорт и с замиранием сердца наблюдает за тем, как дети обнимают Тэхёна, а тот целует их и спрашивает у Хиона, как ему спалось и что снилось, а тот рассказывает о своих снах, где родители подарили ему новый набор Лего. Чонгук стоит посреди комнаты и не может поверить, что всё это его. Его семья, самые главные люди в его жизни, которых он любит до бесконечности сильно, а его любят так же сильно в ответ. — Я люблю тебя, Тэхён-и, — подойдя к супругу, когда дети уже убежали играть, говорит Чонгук. — И я люблю тебя, Гу, — отвечает ему с нежностью, сладко целуя в губы и нежно обвивая шею руками.