***
Горячая вода обволакивает разгоряченные тела в тесной душевой кабине, ласкает кожу и расслабляет напряженные мышцы. Пар заполняет собой всё помещение, по запотевшему стеклу стекают капли конденсата, что скрывает за собой обоих молодых мужчин, а на крючке у двери висят полотенца и оставленная одежда. В небольшой ванной их совместной квартиры очень душно, но от того и хорошо. Поль нежно проводит мыльной мочалкой по спине Артюра, растирает пену и массажирует вечно ссутуленные плечи, проходит вдоль лопаток и не забывает про шею. Его длинные и чёрные, словно ночное небо, волосы перекинуты через левое плечо, и он охотно расслабляется под ласками партнёра, подставившись под теплый напор. Обжигающие струи воды попадают ему на грудь, шею, лицо, опаляют кожу, но согревают заледеневшую, одинокую душу и сердце за рёбрами, стекают ниже по ногам, и лишь немного попадают на спину, унося с собой ароматную пену в водосток. Верлен взглядом изучает столь любимое тело, не пропуская ни сантиметра, в памяти стараясь отпечатать детально каждый кусочек и особенность. Его сердце ныло от недостающей близости, а внутри засели тоска вместе с одиночеством; работа увела его у Артюра, загрузила громоздкими отчетами и нескончаемыми командировками вдали от дорогого, и Рэмбо стал холоден к нему, молчаливым, отстранённым. Теперь он почти всегда один: проводит вечера за бокалом вина, пока приглушенные голоса из старых ситкомов разносятся по пустой квартире, разрезая тишину и создавая иллюзию чужого присутствия. Почти всё его тело усыпано родинками и редкими веснушками, в частности — спина и плечи. Те словно россыпь звёзд на полотне аристократично бледной кожи, стоит лишь невесомо коснуться пальцем и провести путь, составив созвездия. Поль думает, что сам Артюр — воплощение живописной картины, «Звёздной ночи над Роной» Ван Гога, столь же прекрасен и загадочен, в то же время — сдержанный и апатичный. Всё в нём: и лёгкая угловатость его фигуры, и выразительный, усталый взгляд его янтарных очей, и его мягкие, подобно шёлку, тёмные волосы, и его бархатная кожа — всё напоминало ему об этой картине. И равнодушию Рэмбо всему виной его, Верлена, невнимательность к нему. Мужчина тянется к шлангу и смывает прежнюю пену, зачарованно наблюдая, как та стекает по подтянутому, размякшему под теплом и лаской, телу, чтобы в конце исчезнуть в дренаже. В груди Поля всё нарастает желание прикоснуться, огладить, обласкать больше, не оставить без внимания ни единый участок тела Артюра, пройтись дорожкой поцелуев по так и манящей, нежной коже… Теперь-то, ничего не мешает ему сделать это. Верлен прижимается сзади, обнимая со спины, и обвивает руками торс любимого, носом уткнувшись тому куда-то в район шеи, вдыхая такой родной запах, чем вызывает с его стороны лёгкий вздрог. Артюр сглатывает и прикрывает глаза, когда чувствует, как Поль целует его в правое плечо, двигается дальше, осыпая горячими, едва ощутимыми поцелуями шею, спину, левое плечо, а его чуть мозолистые ладони блуждают по бокам, торсу, трепетно оглаживая напрягшиеся мышцы. Верлен чувствует его напряжение и рваное дыхание, а потому наклоняется к уху, опалив то жарким дыханием, и тихо произносит: — Если ты против, останови меня. Но Рэмбо совсем не против. Он лишь запрокидывает голову, коснувшись затылком плеча Поля, ещё больше подставляя шею под его ласки, и жмётся ближе, к крепкой груди. Артюр не протестует, не отталкивает, не проявляет никаких признаков возражения. Всё потому, что любит. Потому, что и сам изголодался по близости и прикосновениям любимого. Верлен окончательно расслабился, когда почувствовал дозволенность, а разум затуманился, и теперь им управляли лишь чувства и любовь. Он возвращается к шее Артюра, чистой, без единой отметины, такой открытой и любезно подставленной ему в распоряжение. Его руки двигаются выше, с пресса на грудь, водят так любовно, не пропуская ни единый миллиметр тела, касаются чувствительных сосков, чем вызывают со стороны Рэмбо слабый вздох, переходят на плечи, оглаживая и их, чувствуя, как нежная кожа под ними покрывается мурашками. Влажная дорожка поцелуев ведёт дальше, от лопаток к шее, и Поль целует её, несильно прикусывая, тут же зализывая место укуса. Хотелось пометить Рэмбо всего, на каждом видном участке тела, чтобы каждый знал и даже не сомневался, что он целиком — его и только его. Но как бы ни была сильна нарастающая страсть и почти дикое желание, желание доставить удовольствие Артюру, заставить того почувствовать себя любимым и загладить перед ним свою вину — намного сильнее. Горячая вода лилась сверху на их тела, стучала о стенки и кафель, а ванная всё больше заполнялась паром, и эта духота, почти удушающая, вместе с теснотой помещения, давила на грудную клетку, заводя ещё больше. Казалось бы, находясь под такой высокой температурой, невозможно было расплавиться ещё сильнее, но только не для Артюра. Он чувствовал, как тает под настойчивыми ласками Верлена, а его тело становится податливее и охотно отзывается возбуждением, внизу живота завязывается тугой узел, а внутри разливается столь долгожданное тепло, вытесняя мертвецкий холод. Поль действовал опьяняюще, с каждым касанием и поцелуем, словно пуская по крови Артюра сладостный яд, заставляя тело слабо подрагивать, а ноги подкашиваться, полностью отдаваясь во власть Верлену. Рэмбо и самому не терпелось поцеловать его, заглянуть в его голубые, словно ясное море, глаза, ладонью коснуться нежной щеки, зарыться в мягкие и светлые, подобно самому солнцу, волосы, а потому с усилием отстранившись от его сладкой пытки, он разворачивается, оказавшись к Полю лицом, и обвивает руки вокруг его шеи. Верлен всматривается в его раскрасневшееся и чуть нахмуренное лицо по-собственнически, любовно, с искоркой во взгляде, а его губы трогает довольная улыбка, когда он видит плоды своих стараний. Рэмбо сильнее прижимает того к себе, спиной утыкается во влажную стену, утягивая любимого в страстный поцелуй. Его обветренные губы накрывают чужие мягкие, чуть сминая, и Артюр проводит языком по нижней губе Верлена, побуждая углубить поцелуй, однако тот не позволяет ему перехватить инициативу. Поль проталкивает свой язык глубже, сплетая с языком Рэмбо, и целует мокро, порывисто, не давая тому вести, сильнее вжимая Артюра в стену кабины, вырывая у того из груди первый довольный стон. Артюр отстраняется первым, дабы отдышаться, и между ними тянется длинная и невесомая нить вязкой слюны, почти тут же обрываясь. Верлен дышит так же тяжело, как и он, нависая сверху, уткнувшись тому лбом в плечо. Его возбуждение чувствовалось так же хорошо, как и своё собственное: стоящий член, уже сочащийся предэякулятом, изнывал от отсутствия должного внимания. Переведя дыхание, тот ненадолго отстраняется, оставив лишь фантом от своих жарких прикосновений на плечах Рэмбо, и тянется к ближней полке с тюбиками со всевозможными гелями и шампунями. Артюр провожает того своим расфокусированным взглядом, и замечает, как мужчина берёт в руку какую-то упаковку и выдавливает на свои пальцы немного из содержимого, растирая. Кажется, это был его дорогущий французский лосьон для тела. Тот возвращается к нему довольно быстро, снова нависнув, и губами касается линии челюсти, оставив мимолётный поцелуй, а после опустившись ниже. Его промокшие волосы, с кончиков которых стекала вода, даже красиво обрамляли его точёное лицо, привлекая внимание к его острым скулам, по которым, казалось, стоило провести — тут же порежешься. Поль поднимает глаза на Рэмбо, что хотел большего, изнемогая от нетерпения, и свободной ладонью касается его бедра, погладив по тыльной стороне. — Если что будет не так — сразу же скажи. Артюр лишь кратко кивает, сильнее ёрзая по влажной поверхности, позволяя любимому делать всё, что тому сдумается. Получив согласие, Верлен касается его напряженного входа, совсем слегка надавливая на колечко мышц, массируя, медленно вводя первый палец и следя за реакцией Артюра. Его ладони сжимают плечи Поля, а сам он закусывает губу, привыкая к слегка болезненным ощущениям спустя месяцы отсутствия секса. Но Поль нежен и совсем не спешит: он двигает им внутри аккуратно, постепенно растягивая горячие стенки, свободной рукой поглаживая правое бедро Рэмбо, успокаивая того. Как только он чувствует, что Артюр достаточно расслабился, и даже слышит его приглушенные стоны, добавляет второй палец, всё так же бережно вводя и давая любимому попривыкнуть, нащупывая внутри ту самую точку, проводит по ней, чем вызывает из его груди рваный вздох. Вскоре добавляет и третий палец, что Рэмбо принимает уже без проблем, некоторое время водит внутри, убедившись, что Артюр достаточно растянут и готов принять его самого, убирает пальцы. Хватка Рэмбо на его плечах ослабла, и Поль, встретившись с недовольным вздохом с его стороны, поднимается на ноги, одарив его быстрым поцелуем в губы. Снова берёт тюбик, выдавливает в руку и проводит по всей длине своего достоинства, хорошо распределив крем, чтобы Артюру, не дай бог, не было больно. Верлен приставляет головку своего члена к его ранее разработанному входу, и так же, как с пальцами, входит неспешно, придерживая Артюра за спину одной рукой, помогая тому насадиться. Свою правую ногу тот приподнял и, согнув в колене, обвил вокруг поясницы Поля, дабы упростить процесс. Мужчина наблюдал за сменяющимися эмоциями на лице любимого: от лёгкого недовольства из-за дискомфорта, до блаженной, умиротворенной улыбки и подрагивающих в наслаждении ресниц прикрытых глаз. Левая рука Рэмбо покоится у того на плече, чуть сжимая, пока стенки его нутра растягиваются, принимая в себя член Верлена. Поль входит наполовину и делает слабый толчок, выбивая из груди Артюра хриплый стон. Перед глазами появляются звёздочки, от долгожданного приятного чувства заполненности и жара столь желанного тела. Верлен толкается ещё раз, уже увереннее, входя глубже, задевая простату, выбивая из груди Рэмбо всё новые вздохи и стоны, заставляет того выгибаться, подрагивать, желать большего, задавая нужный темп. Его приоткрытые в немом стоне и чуть припухшие, пухлые губы так и манят к себе, побуждая поцеловать снова. Мужчина тянется к ним, вновь сплетая свой язык с языком Артюра, целует уже нежно, даже лениво, перемещает свою правую ладонь на его лицо, большим пальцем поглаживая щёку. Рэмбо стонет в поцелуй, носом глубоко втягивая воздух, не желая ни на миг отрываться от своего любовника. Он чувствует жаркие прикосновения Верлена по всему телу, словно везде и одновременно, как тот не пропускает ни единого чувствительного участка, обласкав и поцеловав каждый, огладив и оставив расцветающие метки. С каждой секундной становилось всё жарче, воздух между их разгоряченными телами накалённее, не то от жара помещения и горячего пара, не то от нахлынувшей страсти спустя долгое время разлуки. Хотелось застыть в этом моменте, никогда не покидать душной душевой, прижиматься к любимому ещё ближе, шепча его имя и слова любви тому на ухо, чтобы тот не прекращал своих ласок, не убирал своих нежных рук с его тела, и целовал долго, горячо, покусывал и тут же зализывал его истерзанные губы. Но Артюр чувствует, что уже на пределе; Верлен и сам уже на пределе. Поль делает несколько последних толчков, ловя на слух сладостные стоны Рэмбо, и сжав его бёдра, изливается внутрь, содрогаясь всем телом, тяжело дыша. Артюр ощущает разлившееся тепло и сжимается, кончает следом себе на живот, обмякнув в крепких руках дорогого, что не дают тому осесть и скатиться по мокрой стене, удерживая на ватных ногах. Оба дышат рвано, в унисон, их грудные клетки высоко вздымаются, а взмокшие волосы неприятно липнут к телу. Верлен выходит из него, навалившись чуть ли не полностью, сжимая в объятиях, пока слегка кружится голова и восстанавливается расфокусированный взгляд, опаляя ухо своим дыханием. Рэмбо приобнимает того за плечи, уткнувшись носом в сгиб его тонкой шеи, пока по телу разливается приятная нега, а горячая вода смывает следы недавней страсти с их тел. Позже им понадобится нормальный душ.***
Дождь за окном уже прекратился, оставив после себя лишь влагу на стекле окон и свежий воздух, что проникал в квартиру с другой стороны, гуляя по комнатам и коридорам. С неба ещё не прошли хмурые тучи, закрывая собою согревающее солнце, но оно и не нужно: в полумраке гостиной, его собственное солнце сейчас рядом с ним, ненавязчиво поглаживает по волосам и позволяет устроиться у себя на груди. Артюр может слышать его бьющееся горячее сердце, и его стук его успокаивает, убаюкивает, заставляет чувствовать себя в безопасности. В объятиях Верлена ему совсем не холодно. — Я скучал, mon chéri, — тихо произносит он спустя какое-то время, разрезая тишину первым, прижимает Рэмбо к себе и мягко целует в висок. Он вздыхает, и крепче сжимает широкую ладонь Верлена в своей, разместившейся у того на груди. — Moi aussi, mon amour, — шепчет Артюр, вслушиваясь в размеренное дыхание Поля, пока самого него постепенно клонило в сон. — Moi aussi.