Камелия

Наш Бог на небесах, но нас же почему-то закапывают в землю.

Что для людей бог? Зачем они поддерживают миф о его существовании? Кому-то он приносит утешение и спокойствие, кто-то его ненавидит и просто не признаёт. Большинство же просто боится. Чего? Бог видит всё, бог знает всё. Судьба, фортуна, высшее провидение – как люди ни называли его, признавая, что всё-таки есть нечто, контролирующее их жизнь. Почему же мы так хотим, чтобы нами управляли? Жить самостоятельно сложно. Самому решать, самому выбирать свой путь так страшно – вдруг ошибёшься? И ведь намного проще поверить в то, что это не мы опростоволосились и поступили неправильно, а судьба сыграла с нами злую шутку. Что на самом деле ТАК И ДОЛЖНО БЫЛО БЫТЬ, нечего даже пытаться что-либо изменить. И правда, как может человек распоряжаться собой сам? Он ведь никто, всего лишь капля в океане. Разве не лучше просто забыть обо всём и смириться? И так раз, два, десять… в итоге человек позорно сдаётся, даже не осмелившись сопротивляться тому, чего даже, быть может, и не существует. Выдумав для себя идола, мы попали в ловушку… Много мыслей посещало меня в той камере. Дни текли незаметно, словно чужие. Я отделился от времени, оно больше не существовало для меня. Тело, безвольно лежащее на холодном полу, также отстранилось и от окружающего пространства. Мне стало всё равно. Что было, что будет – конец один. Никто не придёт за мной. Я лишь обуза. Один в этом проклятом месте, всё, что осталось – воспоминания. Я многое понял за это время. Что на самом деле судьба не имеет никакого значения. Не она управляет человеком, а он создаёт её. Всеми ошибками, всеми попытками, плохими и хорошими поступками. Пока мы живём и боремся, она растёт и крепнет, питаясь нашей энергией. И только тогда, когда мы ослабеваем и вспоминаем о ней, она обретает власть и начинает вмешиваться в ход событий. Приговаривая «на всё воля божья», мы тем самым приближаем свой конец. Мы умираем, потому что сдаёмся. Вот и всё. Словно живые, мысли и образы вылетали из моей головы и тихо рассаживались вокруг. Чьи-то лица, обрывки фраз, тихие голоса мелькали перед глазами, сливаясь в разноцветные пятна. Они рассказывали мне мою историю, но я уже не слушал. Я снова думал. Где я пошел не туда? Когда выбрал неправильный путь? Я ошибся, но… что вообще такое ошибка? Несоответствие между действием, которое ты должен был совершить, чтобы всё сложилось самым лучшим образом, и действием, которое ты сделал. Или между явлением, которое произошло, и явлением, которое могло произойти при наиблагоприятнейшем развитии событий. Однако что мы принимаем за эталон? Откуда он взялся у нас в голове? Сами ли мы выдумали его, или же он был навязан обществом? Почему ошибка – ошибка? Может это просто действие, которое в данный момент нежелательно. То есть, случись оно чуть раньше или чуть позже, оно бы, возможно, уже не было ошибкой. А в другом варианте событий оно было бы даже полезным. Или бы просто не совершилось, так как уже не потребовалось бы. Так что, если рассудить, ошибка – явление, произошедшее слишком рано или слишком поздно. Не стоит слишком ругать себя за ошибки. Но и не стоит оправдываться ими. Ты виноват в них, они вызваны тем, что ты поспешил или опоздал. Поэтому делать всё нужно вовремя. Иначе можно ошибиться. За стеной раздался удар и глухой стон. Инстинктивно я втянул голову в плечи. Цубаки... пытают вот уже в который раз. Этот ублюдок Нисей издевается над ней, как хочет. Порой я слышу хрипы, порой сдавленные рыдания, а иногда так плотно закрываю уши руками, пытаясь заглушить дикие крики, что хочется самому выть. Понимание того, что я не могу облегчить страдания бедной девушки, мучительнее самого изощренного издевательства. Я ненавижу... так ненавижу эту тварь Акаме, что готов вцепиться ему в горло и отгрызть голову. Когда я представляю это, мне становится немного легче. Однако слабые крики за стеной не смолкают. Они словно чудной метроном задают ритм, играющий в моей голове. Раз-два-три, пауза, затем одна долгая нота, и все начинается сначала. Подумав об этом, я пришел к мысли, что мне давно следовало бы ослепнуть и оглохнуть. Жизнь в бесшумной черноте показалась довольно приятной перспективой. И всего-то ведь нужно несколько решительных движений, да что-нибудь острое... Одно но - я был не в силах даже пошевелиться, поэтому вынужден терпеливо выносить этот кошмар. Слабость сковывала. Она наступала не постепенно, а накатывала волнами. На дне мне было хорошо и даже спокойно, однако на гребне волны желание бросить все и сдаться охватывало меня с такой силой, что я начинал дрожать. Давление на мое сознание не ослабевало ни на секунду. Я все время чувствовал чье-то присутствие. Это пугало меня. Отсутствие еды и воды измотало меня, а подозрения, что во сне противник может застать меня врасплох, лишало меня возможности спать. Мои нервы были на пределе. Сеймей так страстно хотел сломать меня, что я почти не мог сопротивляться ему. Почти. У меня оставались еще крупицы силы, хотя держался я, по-моему, на чистом упрямстве. Однако мне все еще не везло. В общем-то, как всегда. Дверь открылась, и в камеру с безразличным лицом вошла Исака. В ее руках был поднос, на котором стояла тарелка куриного бульона и чашка зеленого чая. Увидев мой удивленный взгляд, она сказала: - Сеймей-сама прислал меня покормить тебя. Я закатил глаза. Он вспомнил, что мне тоже нужна еда? А я думал, он хочет, чтобы я умер. Хотя нет, я же тогда не смогу перейти на его сторону. Ошибочка... Нет, не так. Он убьет меня, просто чуть позже, когда исчерпает всю надобность во мне. Хм, моя теория небезнадежна. Исака окинула оценивающим взглядом мое лежащее на полу тело и вздохнула. Аккуратно поставив поднос на пол, она присела на корточки, взялась за мои плечи, осторожно приподняла меня и прислонила спиной к стене. Застывшие в одной позе мышцы работали с трудом, и я позорно зашатался, стараясь не сползти вниз. Исака насмешливо вскинула брови, наблюдая за моими неуклюжими движениями. -Вижу, ты совсем ослаб. - Сейчас я все равно сильнее тебя, - тихо сказал я. Звук собственного голоса испугал меня. Я уже и забыл, как это - говорить. Сколько же я тут? -Почему это? – недовольно спросила девушка, надув губы. Когда она злилась, то всегда так делала. Живое напоминание о прошлом заставило меня поморщиться. -Ты совсем не меняешься. -А должна? -Ну по идее ты марионетка, находящаяся под гипнозом. У тебя не должно быть ни мыслей, ни чувств, а ты умудрилась сохранить их, причём настолько, что осталась такой же невыносимой. Она скрестила руки на груди и оскалилась: -Ты сидишь, точнее, лежишь в этой камере уже шесть дней. Ты не ешь, не пьёшь и даже не спишь, хотя это уже твой личный выбор. По идее ты должен быть уже если не трупом, то готовым на всё и вся рабом. Однако ты умудряешься язвить так же, как и в день нашей первой встречи, да и выглядишь не особенно по-другому. Я молча проглотил шпильку, ловко подброшенную ею, и спросил: -Ты правда не понимаешь, о чём я? Она дёрнула плечами. -Какая разница, что ты говоришь. Мне не интересно. Хм, она действительно не понимала. Что ж, я ожидал этого. До неё всегда доходило немного… долго. Было забавно порой наблюдать за её лицом, когда она напряжённо обдумывала слова, сказанные мной. Я легко мог поймать момент, когда она наконец понимала – её брови немного вздёргивались, а уголки губ либо насмешливо приподнимались, выражая раздражение или удовлетворение, либо резко опускались, и тогда это означало, что шутка не оценена адресатом. Но всё равно каждый раз это было весело. Несмотря ни на что, в тот момент она смотрела на меня так же, как всегда, но в её глазах не светилось ни одной мысли, ни одна эмоция не отражалась на отупевшем за пару мгновений холодном лице. Я понял, что не смогу этого вынести. Что я должен освободить её от оков, которых увидеть не могу. Но они есть, ибо это не Исака, я не вижу тех черт, тех особенных ноток, что играли в ней раньше. Ведь у каждого есть свой мотив, в каждом неслышно играет одна дорогая их сердцу мелодия. Я понял, Цубаки. Спасибо тебе. Жаль, мне уже не сказать тебе этого лично никогда. Но я буду помнить. Я всегда буду помнить всё то, что ты мне дала. -Сейчас тебе не осознать, - мягко сказал я, сжимая её руку в своей ненадолго и быстро отпуская. – Но я помогу тебе. Она удивлённо посмотрела на меня. Всё то же глупое выражение, боже… Ненавижу. Я сотру его. Точно. Я определился и больше не колебался, а лишь ждал подходящей минуты. -Мне не нужна твоя помощь, - выдала она после минутного молчания, поджав губы. – У меня всё хорошо. -Хорошо? – Я усмехнулся, вложив всё недоверие в этот жест. – Зачем ты так глупо лжёшь? Так жалко. Что за пустые оправдания, ты прекрасно знаешь, что я не поверю тебе. Она резко отпрянула от меня, вскочила, толкнув поднос. Чашка со звоном покатилась по полу. -Всё в порядке! – злобно выкрикнула она, мучительно изменившись в лице. – Всё просто отлично! Всё-так-как-и-должно-быть! Я выбрала это, сама согласилась. Что ещё тебе нужно от меня? -Сама? -Да! – Она раздражённо махнула рукой. -Конечно, оказалась я здесь не по своей воле, однако, встретившись с Сеймеем-самой, решила остаться здесь без чьей-либо помощи. Это был мой выбор, я не жалела о нём. Пока не увидела тебя. Теперь я не знаю. -Как он вообще уговорил тебя? – спросил я непонимающе. Она задумчиво потёрла подбородок: -Сложно объяснить, в чём его Сила. Быть может, всё дело в особенной харизме, притяжении. Он как змей-искуситель, обещает исполнить любое желание, любой каприз. За определенную цену, конечно. Я заплатила её и смогла заключить с ним что-то вроде договора. Поэтому служу ему. -И каким же было твоё желание? Она улыбнулась неловко, по-детски беспомощно, будто собственная мечта показалась ей до смешного глупой, нелепой, невообразимой даже. -Я хотела стать сильнее. Не самой сильной, это было бы излишне, да и не нужно. Я мечтала просто быть сильнее, чем ты. Почему он даже этого не смог исполнить? Я опять прощаю слишком многое, как всегда, ты скажешь? Что-то в её взгляде изменилось, она спрятала лицо за дрожащей ладонью, слабый приглушённый смешок сорвался с побледневших губ. -Он солгал… Обещания, пустые обещания. Зачем я вообще ему поверила? Я слишком отчаялась, это так долго жило в моей голове, что я не выдержала. Мне хочется сойти с ума. -Исака.- Я взял её за плечи и слегка встряхнул. Она подняла на меня глаза, утратившие свой былой блеск и казавшиеся в тот момент почти белыми. Я ободряюще улыбнулся, чувствуя, как неприятно сводит челюсти. Кажется, сегодня я превысил свой лимит улыбок. Но так надо, мне не скоро придется делать это снова. -Я обещал, что помогу тебе. Ты уже спасла меня однажды, теперь моя очередь. Оставить тебя так я не смогу. Он растерянно заморгала: -Что ты хочешь сделать? -Просто расслабься. Я закрыл глаза и прижался лбом к её холодному лбу. Нужен как можно более близкий контакт, иначе ничего не получится. Как же всё-таки похоже на тот случай, когда мы встретились… …Маленькая девочка быстро шла по улице, широко переставляя ноги и размахивая пакетом с надписью “Starbucks”. Встречая редких вечерних прохожих, она замедлялась и придавала своему миленькому личику важное выражение, будто несла сверхважный документ в своих крошечных пальчиках. Глядя на неё, можно было бы расхохотаться, но это, пожалуй, сильно оскорбило бы её. Подойдя к небольшому, похожему на остальные, дому, она хотела уже зайти в него, как вдруг что-то заставило её остановиться и, развернувшись, броситься сломя голову на другую сторону улицы. Нырнув в одну из тёмных улочек, часто встречавшихся в том квартале, она лихорадочно заметалась между мусорных баков, пока не наткнулась маленькую фигуру. Обрадовавшись, она радостно воскликнула: «Нашла!». Её находка сидела на пакете, пахнувшем тухлой рыбой, и тёрла затылок, шипя что-то сквозь стиснутые зубы. Это был ребёнок лет девяти, который из-за копны спутанных фиолетовых волос, скрывавших добрую половину лица, вполне мог быть как девочкой, так и мальчиком. Услышав приближение Девочки, он вскочил и напряжённо уставился на неё. Блеснул злобный взгляд чудного цвета сирени, и тихий хриплый голос грубо спросил: -Кто ты? «Это он», - мелькнуло в голове у Девочки. Она улыбнулась и ответила: -Что ты так поздно делаешь здесь? Уже поздно, тебе пора домой, иначе твоя мама будет волноваться. -Тебе-то какое дело? – мрачно сказал мальчик, отворачиваясь. – Зачем ты пришла сюда? Она пожала плечами. -Я услышала тебя. -Подслушивала? – с отвращением спросил он. -Вовсе нет, - возмутилась Девочка. – Я шла домой из магазина и услышала, как кто-то плачет. Звук шёл отсюда, вот я и пришла. Это ведь был ты, правда? Он удивлённо обернулся. -Нет, - ответил он уверенно. – Это был не я. Ты всё перепутала. -Ну, значит, это было не вслух. -Что? -Ты плакал не вслух, - тихо сказала она, подходя ближе. – А внутри. Тебе же грустно, я знаю. А ещё очень больно, очень. Мальчик молчал, опустив голову. Она подошла вплотную, обняла и уткнулась в лбом в его лоб. -Зачем они так с тобой? -Не знаю. Может, потому что я не такой, как они, придурок. - Он слабо усмехнулся. – Они называют меня «выродок», «сын шлюхи». Это могло быть обидно, если бы мне действительно было до них дело. Просто неприятно. Она кивнула, не зная, что сказать. -Почему ты дрожишь? – осторожно спросил он. - Ты холодный чуть-чуть, - ответила она невнятно. - Можно я кое-что сделаю? -Это больно? -Ни капельки. Девочка вытянула руки, прижимая их к побледневшему лицу мальчика. Зажмурившись, она тихо прошептала что-то. Её ладони нагрелись и обожгли чужие щёки странным теплом, затем она отняла их и лукаво улыбнулась, словно сделала какую-то шалость. -Ох, - прошептал он удивлённо. – Как ты… -Когда папа устаёт, или не может закончить главу и раздражается, я всегда так делаю. Ему становится лучше, так что я подумала, тебе это тоже поможет. -Ты что, колдунья? – спросил он подозрительно, прищурив глаза. Девочка засмеялась, запуская пальцы в его волосы. Внезапно она наткнулась на что-то мокрое. Подняв руку, она увидела красное пятно на ладони, и тихо вскрикнула. -У тебя кровь! Он рассеянно кивнул. -Наверное, попал один из камней. Надо же, я удивлён их меткостью. Она не слушала, лихорадочно роясь в его волосах. Пальцы наткнулись на небольшой шрам, гладкий на ощупь, и больше ничего не нашли. Она перевела дух и усмехнулась, довольная своей работой. -Эй, твой папа не умрёт с голоду? – с интересом спросил мальчик, кивая на пакет у её ног. -Ой! – спохватилась она, отскакивая от него. – Мне пора! -Пока. – Он криво улыбнулся. – Спасибо за… ты поняла. Она улыбнулась и уже хотела сорваться с места, как вдруг обернулась и настойчиво спросила: -Мы ведь ещё увидимся? -Не нужно. Она нахмурилась. -Я живу вон там. – Она ткнула в свой дом. – Приходи к нам как-нибудь. Он покачал головой. -Нет. -Папа говорит, что за добро нужно расплачиваться добром. Ты мне должен! – Она отвернулась и быстро выбежала из переулка. Он усмехнулся и почесал голову. Шрам отозвался лёгкой болью, напоминая о недавней драке. -Вот же дурочка… …Я испуганно зажмурил глаза посильнее и мысленно тихо присвистнул. В голове Исаки находилось что-то тёмное, чужеродное. Оно пульсировало, билось, насмешливо привлекая внимание и будто говоря: «Смотри на меня, я здесь, здесь, и ты ничего с этим не поделаешь!» Словно сорняк, паразит, оно вцепилось в бедный девичий мозг, оплело его своими корнями-присосками, поддерживая таким образом своё жалкое существование. Кто подарил такой подарочек Исаке? «Сама, говоришь, решила? - мрачно подумал я. - Никто не помогал?» Очевидно почувствовав моё присутствие, непонятная тварь зашевелилась активнее. Желая побыстрее закончить с этим, я собрался с силами и направил всю свою энергию на загадочную штуку. Она медленно попыталась отползти, но я умудрился схватить её. Однако вытащить оказалось сложнее. Я пробовал заморозить, пробовал сжечь, я даже пытался ударить это током – ничего не помогло. Нечто впитывало мою Силу, словно губка. В конце концов, я разозлился и решил воспользоваться маленькой хитростью – приманив её жалкими остатками своей магии, просто вытянул это из головы Исаки, как червяка из яблока. Задумка удалась, и я устало повалился на пол, сжимая полумёртвую тварь в руке. Оно отчаянно задёргалось, я раздражённо бросил его в стену и посмотрел на Исаку. Та сидела на коленях, уставившись в одну точку с донельзя растерянным выражением на лице. Я забеспокоился, не задел ли какой-то нерв ненароком, когда был у неё внутри и осторожно спросил: -Как ты себя чувствуешь? Она вздрогнула услышав мой голос, и сфокусировала на мне взгляд. Попробовала что-то сказать, но лишь пару секунд нелепо похватала ртом воздух, будто задыхалась. Я нахмурился. -Исака? В её лице будто что-то треснуло и перевернулось, она бросилась мне на шею, громко рыдая. Футболка тут же пропиталась солёной влагой и прилипла к груди. Я неловко погладил её по волосам, трясущейся голове, не зная, что ещё могу сделать. - Я просто хотела выжить, только и всего, - сдавленно сказала она, прижимаясь к моему плечу. – Он убил бы меня, если бы я отказалась работать на него. Я не думала, что всё так выйдет, клянусь. -И почему я не удивлён, что ты не думала? – Я вздохнул и надсадно закашлял. Что-то красное окропило пол. Исака испуганно вскрикнула: -Сакума, это кровь?! Я проследил направление её взгляда и нахмурился. -Пожалуй. Неспособный сказать больше, я устало опёрся об стену и прикрыл глаза. Как хочется спать… как хочется… теперь я уже могу это сделать? -Что с тобой? – взволнованно спросила Исака. -Всё в порядке. – Я с трудом шевелил губами. -Тебе нужно идти, прямо сейчас. Вернись в академию к Сейджи и скажи им… Скажи, что я здесь. Если ты успеешь, то сможешь… Хотя вряд ли. Я устал от этого. Быстрее, прощу тебя. Она вцепилась в мою руку. Слёзы снова хлынули потоком из её красных глаз. -Не смей умирать! Не смей, пока я не вернусь. Ты не можешь… так… в месте вроде этого… Не пытайся даже! – Закончив сбивчивый монолог, она вскочила и выбежала из камеры. Я немного послушал её удаляющиеся шаги, а затем шум в ушах заглушил их. Вновь зазвучали голоса в голове, я испуганно свернулся в клубок на полу, прижав колени ко лбу. Тьма медленно подбиралась ко мне, я чувствовал её шуршащие прикосновения, липкие пальцы страха с омерзительной нежностью скользили по моей спине. Сознание заволакивало туманом, я погружался всё глубже и глубже, на самое дно, теряя волю, сдаваясь своему врагу. Я был слаб и не мог сопротивляться. Это был конец. Что ещё можно сказать? «Прощай». Я виновато улыбнулся кому-то и тихо покинул разум с мыслью, что не обрету его уже никогда снова. Я пал. Я был жалок. И в то же время это был уже не я. ××÷×× Исака бежала по тёмному, пахнущему плесенью коридору, молясь, чтобы никто не встретился ей на пути. Поднявшись по лестнице, она поспешно направилась к выходу и столкнулась с Аннет. Чуть не закричав от ужаса, на мгновение охватившего её при виде миловидного юного лица, она нервно улыбнулась и поприветствовала француженку. Та оглядела девушку придирчивым взглядом. -Куда ты собралась? -Сеймей-сама приказал мне проверить, как идут дела у осаждающих академию, - тихо ответила Исака, пряча глаза. -Мне пойти с тобой? -Не стоит, я сама справлюсь. Аннет проигнорировала неприкрытое раздражение в голосе собеседницы и неожиданно мило заулыбалась. -Ну хорошо. Думаю, у тебя всё будет в порядке. Если что – зови. -Обязательно, - заверила её Исака и быстро вышла из бункера. Отойдя немного, она бросилась за дерево, лихорадочно осматривая дорогу. Убедившись, что навязчивая беловолосая девушка её не преследует, она успокоилась и побежала в сторону леса, за которым и находилась академия «Семи Лун». Другого пути к ней не было и это немного нервировало Исаку, однако поделать было ничего нельзя. Время не могло ждать. Сакума тоже. Прыгая через кочки, путаясь в длинной траве, девушка не могла избавиться от стоящего перед глазами бледного лица Канамэ. Капельки крови на губах точно такого же цвета, как запавшие глаза с иссиня-чёрными кругами под ними, сумасшедший воспалённый взгляд, очевидно, результат бессонницы, неровная, сбивчивая речь – с ним творилось что-то ужасное. И хотя обычно он выглядел не намного лучше, сейчас это было слишком, с приставкой «очень», и это пугало Исаку. «Он умрёт, точно умрёт, если я не спасу его. Мне нужно спешить, я должна торопиться!» - шептала она и отчаянно напрягала тонкие ноги, ускоряясь, не замечая бьющих по щекам тонких веток, жадно вспарывающих нежную кожу, оставляющих бледно-розовые отметины на лице. Сердце гулко билось, звук отдавался в ушах, заглушая шум ветра. Мысли летели где-то впереди, подгоняя ещё жарче, ещё пуще. Никогда в жизни своей ей не было так нужно ещё немного времени! Просвет между деревьями стал чуть шире, и Исака со вздохом облегчения выбежала из леса на поле. Тяжело дыша, она из оставшихся сил бросилась вперёд. Вот уже показались пики башен академии… Только почему так пусто вокруг? Где враги? Видимо, ей повезло! Совсем недолго осталось… Кто это маячит впереди? Неужто… Это правда он! -Сейджи! – крикнула Исака, махая руками. Блондин вскинул голову, прищурился, рассматривая бегущую вдалеке фигуру. Сложно было понять, но что-то подсказывало ему, что он не ошибся. Исака. Мысль ввела его в ступор на несколько секунд. Затем он сорвался с места и побежал навстречу. Девушка уже задыхалась, слёзы безостановочно текли по её лицу. Счастье и облегчение переполняли её до краёв, она не верила, что всё закончилось, что больше она не в плену, а свободна. Шорох за спиной не привлёк ей внимания, однако последующим действиям ей пришлось уделить немного времени. Локоть упёрся девушке в горло, другая рука вонзила нож чуть выше пупка. Тысяча игл пронзила её живот, заставив диво закричать от невыносимой боли. Алая кровь хлынула из перекошенного рта. -Ты плохо умеешь притворяться, Исака. - Спокойный голос Аннет резал не хуже оружия в её пальцах. Исака попыталась оттолкнуть её, но только сложилась пополам и повалилась на землю, схватившись за разрывающийся живот. Кровь била толчками сквозь сведённые на ране пальцы. -Зачем? – протянула она слабо. -Сеймей-сама ненавидит предательство. – Она вытерла нож о штанину блондинки и бросила его ей на грудь.- Я придерживаюсь того же мнения. Аннет исчезла так же быстро, как и появилась. Исака уткнулась лбом в землю, кусая измазанные кровью руки. Тяжёлые шаги возвестили о чьём-то приближении. -Исака! – Сейджи перевернул её на спину и прижался к ней, целуя волосы, щёки, подбородок – всё то, до чего мог дотянуться. Девушка улыбнулась, закрывая глаза. Ей было спокойно. Она уже поняла, что не выживет.