***
— Привет, мама. Смотри, что я принес, — с печальной улыбкой Лест положил на землю могилы несколько полевых цветочков, — Колокольчики ты, вроде, тоже любила. Он сел, как обычно прислонившись спиной к оградке. — Нашел на пустыре прямо в Москве. Ну, на том, что недалеко от дома, ты знаешь. В детстве и юношестве Лест много времени проводил на том заросшем полевыми травами пустыре. Это было широкое безлюдное пространство между двух дорог: с одной стороны оживленное шоссе, а с другой — тихая улица рядом с промзоной. Мальчик никогда не хотел идти домой, поэтому прятался там от людей после школы. Или вместо школы. Потому что в школе было ненамного лучше. Мама все понимала и не ругалась, если он приходил домой с темнотой. А отец ругался. Но он всегда ругался: если бы Лест приходил раньше, он просто начинал бы ругаться раньше. Сначала мальчик прямо там делал уроки. Но из-за частых пропусков перестал понимать, что написано в учебниках. И окончательно превратился в двоечника уже в начале средних классов. В холодное время года или в плохую погоду он тоже часто прогуливал — шарился по чердакам и подвалам. Но на пустыре было хорошо: спрятавшись в высокой желтой траве, Лест мог легко себе представить, что он где-то далеко-далеко, в другом мире. В добром мире. Где у них с мамой свой дом, в котором нет отца. А он умный, все понимает в школе и ходит в любимчиках у учителей. И одноклассники не смеют его трогать. Десятки, если не сотни, книг он там перечитал, витая в фантастических мирах или перемещаясь в другие эпохи, переживая за героев и забывая о собственных проблемах. А когда ему было двенадцать, у него появился друг. Это был молодой котик, полностью черный и зеленоглазый. Лест назвал его Черныш, и скоро котик стал отзываться. Мама давала деньги на еду, а Лест мог и не поесть, но обязательно покупал другу вкусняшки. И так сидели они дни напролет вдвоем: мальчик с книгой, а Черныш у него на коленях или рядом, прижимаясь меховой спинкой к его бедру, то засыпая, то чутко следя за всем вокруг и забавно шевеля ушами. Конечно, иногда Черныш куда-то уходил по своим кошачьим делам. Или убегал к ближайшему магазину, чтобы выпросить там еще немного еды. Но всегда возвращался. Так прошло почти два года. На зиму Лест обустраивал другу домик на теплотрассе из коробок и тряпок, и котик переживал холода в относительном комфорте. Но однажды ранней осенью, когда Лесту было уже четырнадцать, друг не пришел. Лест весь день ждал, даже книгу почти не мог читать. И на следующий день Черныш не пришел. Лест искал его по всему пустырю, звал до хрипоты. Потом искал по соседним дворам, по подвалам и чердакам. Клеил объявления, написанные от руки, на все столбы. Но Черныш не появился и через неделю. И никогда больше не появлялся. Сначала Лест ждал и надеялся. Потом плакал. Он так боялся, что с ним что-то случилось. Он был его единственным другом. Когда мальчик приходил на пустырь, побитый отцом или униженный одноклассниками, Черныш был тут как тут: ласкался, терся о руки, валялся, подставляя животик. Залезал на колени и терся шелковым лбом о лицо, размазывая слезы по щекам. И мурчал, мурчал, мурчал, будто понимал, что это успокаивает его человека. Лест обнимал его, крепко прижимал к себе маленькое кошачье тело, запускал пальцы в черную густую шерсть. И становилось как-то легче. Но Черныш исчез, и больше некому было утешать подростка. Лест очень надеялся, что его котика подобрали добрые люди, что с ним все в порядке. Может, его заметил кто-то у магазина и забрал себе. Лест так безумно этого хотел, что почти убедил себя в том, что Черныш счастлив в какой-то теплой квартире. Просто мурчит теперь кому-то другому. — Знаешь, мам, так странно… Я познакомился с человеком, который хорошо ко мне относится. И даже хочет помочь. Лест помолчал. Райан был такой уверенный в себе и какой-то… надежный. Никого не боялся. И косые взгляды, осуждающие за общение с проститутом, его совершенно не задевали. — Ну, это просто потому, что он почти ничего обо мне не знает, — тихо вздохнул Лест. Он опять помолчал. — Жаль, что я не встретил его раньше. Года три назад, — едва слышно добавил он, — Или еще раньше, вместо Влада. Когда мне еще можно было помочь. Я бы его послушал… Я бы попробовал. Лест смахнул слезы и опять замолчал. Он посидел еще немного, рассказывая что-то давно умершему человеку, который его не слышал. Потом встал на ноги и замер над могилой, склонив голову: — Так хочется поговорить с тобой, мама. Так хочется, чтобы ты меня обняла. Хотя бы еще один раз. Мне так не хватает тебя… — он опять вытер слезы, — Но это ведь я виноват в том, что тебя нет… Я сделал тебе так больно, так тебя разочаровал. Он постоял еще немного, потом добавил: — Зачем ты взяла с меня обещание жить, а сама ушла? Мне так тяжело. Я знаю, что это все из-за меня, но от этого ведь только тяжелее. Прости меня, мама. Лест закинул на плечо рюкзак и направился к выходу с кладбища. Он и так после «Михи» задержался: сначала зачем-то на пустырь поехал, потом вот к маме. А теперь надо спешить к Владу — ведь еще кучу жратвы готовить для дачи. Влад так и не сказал, кто поедет. Для Леста действительно особой разницы не было, но все же лучше бы заранее знать, какие рожи и какого размера члены придется обслужить. До тошноты не хотелось ехать на эту чертову дачу. Развлекать там мерзких мужиков, угождать им, делать вид, что ему весело, что их возбуждение ему нравится. Так не хотелось, чтобы его вообще кто-то трогал, не говоря уж о том, чтобы трахать. Даже терпеть их похотливые взгляды было иногда почти невыносимо, хотя это он сам их и провоцировал специально. Он хорошо научился это делать. Сначала дачные групповушки Леста устраивали: когда было двое плюс Влад — это было в самый раз, и выручка получалась хорошая. Трое плюс Влад — это было уже сложнее, но Лест все еще мог утешить себя количеством денег. Но четверо плюс Влад — это слишком. Слишком тяжело, слишком больно.4. Лето в Москве. Часть 8
17 декабря 2022 г. в 11:11
Август 2008
Лест тихо вошел в квартиру и запер за собой дверь, потом скинул туфли. Влад сидел в большой комнате за компьютером и играл в Half-Life 2.
— Где был? — спросил он, не поворачиваясь.
— У Райана, — ответил Лест, подходя ближе.
Влад, так и не глядя на него, поднял левую руку и раскрыл ладонь. Парень вложил в нее тысячу рублей.
— Молодец, что не врешь больше, — сказал Влад и небрежно кинул деньги на стол, потом все-таки поднял голову, взглянул на проститута и нахмурился, — Это Райан тебе морду испортил?
— Нет, это была неудачная попытка знакомства, — ответил Лест.
— Вот казалось бы: у тебя одно дело — трахаться. И ты даже не можешь нормально подобрать клиентов, — усмехнулся Влад и покачал головой с тяжелым вздохом, — Какая-то просто безнадежная тупость.
Он снова погрузился в игру, а Лест молча направился в комнату, которую Влад ему отдал. Не для его удобства, конечно, а для своего: чтобы проститут не мешался под ногами, а сидел там, когда других дел у него в квартире нет. Но это было хоть какое-то уединение.
Лест подошел к старому ободранному трюмо и посмотрел на себя в зеркало — губа выглядела не так уж плохо. Он достал влажную салфетку и стер макияж, потом стянул с себя женскую одежду; нашел лубрикант в одном из ящиков трюмо и смазался — кто знает, когда Владу приспичит. А он никогда не ждет. Потом надел джинсы и футболку.
«Молодец, что не врешь». Попробуй ему врать… Влад иногда проверял его переписки в телефоне и во Вконтакте. Обычно после того, как Лест среди недели приезжал после клиента, которого Влад не знает. И если Влад не находил переписку и не видел созвонов, то бил его и все равно получал свою часть.
Лест пробовал записывать клиентов, которые пришли по рекомендациям Влада, но мало с ним общались, под другими именами. Райан как раз идеально подходил под эту категорию: после дачи не общался с Владом и уж точно не стал бы посвящать его в свои взаимоотношения с проститутом. Лест так и сделал перед той бесплатной ночью. А когда приехал, то Влад не поленился, сверил каждый номер с контактами в своем телефоне, нашел еще несколько совпадений, кроме Райана, и устроил Лесту сотрясение мозга. За Райана пришлось отдать тысячу. И хорошо еще, что не спросил за остальных. Так что в тот раз даже себе в минус сработал. И с тех пор решил, что врать Владу — себе дороже выйдет. Несколько раз, может, и прокатит, но это того не стоит.
Лест прошел на кухню и приготовил пюре и мясо. К счастью, Влад не был привередлив в еде: главное, чтобы всегда было что пожрать.
Влад вообще не искал, к чему бы придраться. Он предпочитал не замечать Леста — обращал на него внимание только тогда, когда хотел трахнуть. Уборка, готовка — это все Лест делал сам, прежде чем заканчивалась еда в холодильнике и прежде чем в квартире становилось грязно.
Влад в целом был предсказуем, в отличие от отца. Ведешь себя тихо и смирно — тебя тронут только по делу. А вот если врешь или споришь — тогда получишь.
А отец-алкоголик всегда искал повод для скандала. Придирался к тому, что было совершенно нормальным. К любой мелочи. Специально придумывал несуществующие поводы. И как бы ты себя ни вел — все равно будешь виноват и все равно огребешь.
Убрав за собой на кухне, Лест вернулся в комнату, открыл свой очень старый, громоздкий, потертый ноутбук, с трудом подключился к интернету по мобильному модему и проверил сообщения. Была пара запросов на эту неделю — это хорошо. За прошлый месяц он уже отдал Владу за проживание, а за этот опять не получалось сразу, потому что все еще давали о себе знать те расходы на памятник.
Раньше Лест в основном работал через интернет, стоил дешевле и клиентов было меньше. Идею с женской одеждой подал Влад, и Лест сначала не оценил ее. Отказ, конечно, Влада не устроил, и он заставил попробовать. И действительно оказалось, что на многих хорошо действует то, что Лест выглядит, как девушка, а некоторых даже заводит. Плюс связи Влада в Релаксе: в клубе выходило больше за счет дополнительных минетов и быстрого секса в туалете, а потом его обычно забирали на ночь — и иногда даже не один клиент, а компания из двоих или троих, что, естественно, стоило дороже. Среди недели Лест тоже выезжал раза два-три.
Из интернета клиенты по-прежнему приходили, но с теми, кто не видел его вживую, договориться было сложнее. К тому же, их он не мог завлечь маленькой разогревающей услугой — минетом. Да и это могло быть даже опаснее, чем ездить в женской одежде в клуб. Там ты хотя бы видишь клиентов и можешь почувствовать, если что-то не так. А вот назначать встречи с незнакомцами из интернета… Лест читал истории о том, как геев заманивали на встречу, а потом убивали. Что уж говорить о платных шлюхах мужского пола… Конечно, он и в клубе не застрахован от плохого обращения, но там хотя бы можно надеяться на свое чутье, видя клиента лицом к лицу. Вслепую к кому-то ездить было страшнее, а в гостиницы не все готовы были пригласить.
В общем, с Владом дела пошли в гору. Женская одежда привлекала тех, кто считал себя натуралом. Много клиентов пришло из клуба. А в интернете оставались в основном просто геи, которых Лест устраивал без всяких переодеваний. Плюс дача в теплое время года — там клиенты так распалялись, что готовы были платить гораздо больше.
Только вот Влад забирал львиную долю заработанного. Во-первых, проживание. Во-вторых, он брал треть с клиентов, которых привел. В-третьих, те, кого он считал своими друзьями, платили со скидкой, а их он требовал обслуживать в первую очередь. Не то чтобы таких было много — всего несколько человек, но все равно обидно.
Влад вообще мог не работать и жить за счет Леста, но это была бы слишком скромная жизнь. Так что свою работу тату мастером в салоне он бросать не собирался — там платили очень хорошо. Но это не мешало ему дотошно считать каждую копейку, которую он мог содрать с проститута.
Лест выключил ноутбук и взялся за книгу. Вечером в комнату без стука вошел Влад. Замок тут был, но Лест никогда не запирался — он не был здесь гостем. Он был рабом.
— Жопу давай, — просто сказал Влад.
Парень встал с кровати и снял джинсы.
— Полностью раздевайся, — приказал Влад, расстегивая ширинку.
Проститут стянул футболку и встал на четвереньки на кровати. Мужчина без всяких прелюдий вошел в него. Он двигался быстро и резко, заботясь только о своем удовольствии. И это было даже хорошо.
Для других трахать Леста было праздником. Для Влада это давно стало рутиной. Другим было интересно, что он умеет, какое удовольствие может доставить. Их надо было слушать и развлекать, подстраиваться под них и двигаться в их ритме. И делать вид, что ему тоже хорошо.
Влада это все давно не интересовало. С ним не нужно было стараться, не нужно двигаться вообще — он сам все сделает, как ему нравится. И не нужно притворяться, что он приятен. Лест был просто функцией. Говорящей дыркой. Которая еще и деньги приносит.
Влад кончил и отстранился. Лест отошел в ванную, подмылся и снова смазался. Когда он вернулся, Влад все еще был в комнате, но уже одетый. Он курил, присев на тумбочку трюмо, и стряхивал пепел в его кружку с недопитым чаем. Лест еле сдержался, чтобы не поморщиться от запаха дыма. Чай — ладно, он и не собирался допивать. Но теперь тут еще пару дней будет вонять.
Но это квартира Влада, и он может делать что угодно. Хорошо еще, что позволяет здесь жить.
— Не одевайся, — бросил Влад, видя, что Лест взял в руки джинсы, — Может, я еще буду.
Лест покорно сел на кровать и положил руки на колени, прикрывая пах.
— На выходных едем на дачу, — сообщил Влад, выдыхая дым вверх.
— Кто будет? — тихо спросил Лест.
— А тебе есть разница, кто тебя трахает? — презрительно приподнял брови Влад.
— Нет, мне нет разницы, — качнул головой Лест, — Просто хотелось бы знать, сколько их будет.
— Ну так и спрашивай, сколько, а не кто, — громко заржал Влад, потом покачал головой с деланой жалостью, — Я иногда поражаюсь твоей тупости — ты даже вопрос задать не можешь правильно.
Лест опустил глаза. Про тупость он с детства слышал ото всех, кроме мамы — от отца, от учителей, от одноклассников. Теперь от Влада и других клиентов. Столько разных людей не могут быть не правы.
— Четверо или пятеро, — смилостивился Влад.
Плюс он сам — это подразумевалось.
— Влад, это много, — тихо и испуганно проговорил Лест.
— Переживешь, — пожал тот плечами безразлично, — Кстати, когда за квартиру заплатишь?
— С дачных возьмешь, — ответил Лест, глядя в пол.
— Я видел, что у тебя были деньги, — удивился Влад, — Ты куда их дел?
— Маме на могиле поставил памятник, — неохотно объяснил проститут.
— А, это та женщина, которая воспитала такую шлюшку? — весело рассмеялся Влад, затянулся, шагнул к Лесту и выдохнул ему в лицо.
Тот махнул рукой, разгоняя дым. На глаза выступили слезы — то ли из-за дыма, то ли из-за слов Влада.
— А, да, на неделе — до дачи, тебе надо заехать к моему другу Михе, — вспомнил Влад, подошел к окну и выкинул окурок, — Дам тебе номер — позвони и договорись.
— Это друг или знакомый? — уточнил Лест.
— Друг.
— Две тысячи?
— Ага, — кивнул Влад, доставая еще одну сигарету.
— Влад, я и так с твоих клиентов отдаю тебе тысячу — это треть, — осторожно начал Лест, стараясь говорить мягким, даже просящим, тоном, — А за твоих друзей я отдаю половину. Пусть платят, как все. Либо не забирай свою часть.
— Ты мне условия ставишь? — замер Влад с сигаретой в пальцах и уставился на Леста немигающим взглядом, каким-то застывшим и безжизненным.
— Нет, я прошу, — опустил голову тот, а по спине побежал холодок. Леста всегда пугал этот странный взгляд, в котором, казалось, была лишь мертвая пустота и совершенно не читались эмоции.
— Ты после Райана какой-то наглый становишься, — недовольно заметил Влад, оживая, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся, потом добавил, — Это же мои друзья — я не могу не делать им скидки.
— Вот именно, что это твои друзья, а не мои, — тихо проговорил проститут, не поднимая глаз, — А пользуются они мной. Почему я должен им делать скидки?
— Потому что ты, сука тупая, живешь у меня! — рявкнул Влад.
Лест втянул голову в плечи, помолчал, выждал немного. Потом все же продолжил еще тише — едва слышно, все еще надеясь хоть на какую-то жалость от своего сожителя:
— Я плачу тебе натурой за проживание и еще деньгами плачу. Я готовлю и убираюсь. Продукты и бытовые вещи тоже на свои деньги покупаю. Я отдаю тебе треть с твоих клиентов, — перечислил Лест, — Разве этого не достаточно?
— Все, заткнись, — поморщился Влад, — Мои друзья будут платить две. Это не обсуждается.
Лест замолчал. Мужчина снова затянулся, потом посмотрел на проститута, все еще голого, сидящего на кровати, опустив глаза:
— А зачем тебе вообще деньги? — спросил он, пожимая плечами, — Ты же примитивная шлюшка, у тебя нет никаких стремлений. Ты же только трахаться умеешь. На тряпочки тебе хватает, на книжечки твои тоже. Я не думаю, что тебе нужно больше денег.
— Я хочу гитару, — признался Лест смущенно, — Хорошую качественную гитару.
— А зачем такому говну, как ты, хорошая гитара? — заржал Влад, — У тебя же уже есть дешевая — тебе под стать.
Лест не ответил. Сделав еще пару затяжек, Влад приказал:
— Ложись на спину и раздвинь ноги.
Лест подчинился и лег так, чтобы Владу было видно его промежность между согнутых и разведенных ног. Тот стоял напротив и докуривал. Лест безразлично смотрел в потолок. Вот едва заметная извилистая трещинка. И там, почти в углу, еще одна, только короткая.
— Причиндалы прикрой, — послышался следующий приказ.
Лест положил руку на член и мошонку, собрал их под ладонью и продолжил смотреть в потолок. И вот еще одна трещина — эта вообще похожа на человеческое лицо в профиль.
Влад выкинул второй окурок в окно, разделся и снова подошел ближе, поглаживая член — он у него был большой, толстый.
— И почему ты не девочка? — усмехнулся Влад, — В две дырки было бы веселее.
Он сел на колени между ног Леста, схватил его бедра, резко дернул хрупкое тело на себя и насадил на член. Лест стиснул зубы, сдерживая крик, — от неожиданности получилось больно. Влад положил руку ему на шею, Лест судорожно вдохнул, набирая как можно больше воздуха в грудь. Влад усмехнулся, заметив это. Но сильно душить не стал, только слегка сжал горло. И начал двигаться — грубыми рывками, почти полностью выходя и тут же снова всаживая до предела.
— Я. Смотрю. Райан. Плохо. Тебя. Ебал, — говорил Влад, после каждого слова делая толчок — резкий и даже для опытного проститута болезненный, — Потому что. Если. Тебя. Плохо. Ебать. Ты. Начинаешь. Наглеть.
Влад убрал руку с шеи парня и прекратил фрикции, оставаясь внутри, схватил его мошонку и сильно скрутил в кулаке. Лест дернулся от боли и умоляюще посмотрел Владу в глаза.
— Я тебя приютил, я тебя спас, такую дешевую дрянь. Без меня тебя сейчас ебала бы вся тюряга, включая надзирателей, — медленно говорил Влад сквозь зубы, глядя в лицо Лесту, — И ты сам это прекрасно знаешь. И ты мне еще высказываешь претензии. Вместо благодарности.
— Прости, — еле выговорил Лест — он даже вдохнуть никак не мог от боли.
— Вот так лучше, — хмыкнул Влад и, наконец, отпустил мошонку, а потом продолжил свои резкие болезненные фрикции.