Надоедливый наглец

      Серые линии карандаша штрихами ложились на бумагу, спина и поясница болели от неудобной позы и низкого стола, глаза напрягались сильнее обычного из-за некрасивого холодного света, что голубым оттенком окрашивал бумагу — будто кто-то забыл подкрутить баланс белого до нормальных значений. Ричард ждал так долго, что набросок в тетради постепенно превращался в полноценный арт с прорисованными тенями, объёмом, собирал в себя мелкие детали — морщинки под прищуренными глазами и у сжатых губ, точки короткой щетины, рваную линию шрама на носу, потёртости на пистолете, блики на бляшке ремня и наручниках сбоку, складки на рубашке и чёрных штанах. В планах было только накидать скетч, чтобы показать идею следующего граффити брату и друзьям, но тишина и скука от одинокого пребывания в допросной не оставляли выбора, и Фёрст продолжал рисовать. Под носом собралась испарина, и Ричард на автомате слизнул солёный пот языком.       — Как же душно, — недовольный голос, сиплый от долгого молчания.       Сентябрь в этом году выдался аномально жарким и влажным, кондиционера в допросной не было, а вентиляция не помогала охлаждению. С такой погодой Ричард выбрал бы провести ближайшие недели две где-нибудь в Майами или на Гавайях, покататься на сёрфе или полежать под пальмами, наслаждаясь ледяными коктейлями, шумом волн, прохладным морским бризом и, самое главное, приятной компанией Гэвина. В принципе, приятной компанией Рида можно было наслаждаться прямо в люксе, желательно, не выходя из постели. Обнажённый Гэвин, с блестящей от пота смуглой кожей — мечта, а не отпуск. Перекаты тугих мышц под ладонями, красивый изгиб спины, по которому всегда приятно провести языком, нетерпеливые комментарии вперемешку с глухими стонами, пока Гэвин насаживался бы на пальцы, позволяя себя растягивать, царапины на бёдрах и спине, когда от удовольствия он переставал бы себя контролировать.       У них мог быть идеальный отпуск, но нет.       — Какие Гавайи, Фёрст, ты в себе? У меня три дела нераскрытых, Фаулер скоро ебать начнёт похлеще, чем ты! — В одной руке сэндвич с ветчиной и сыром, в другой — кружка с горячим американо.       «Кофе должен быть чёрный, как жопа моего соседа, Рич, и без сахара», — любил поговаривать Рид. — «Нет, я не расист, просто сравнение».       — Мне уже начать ревновать к твоему капитану? — Приблизившись, Ричард укусил уголок сэндвича раньше, чем Гэвин успел убрать руку.       — Эй, хватит жрать мою еду, вон в тарелке твоя порция!       — С твоих рук вкуснее, — улыбнулся, перехватил ладонь и слизал с пальцев остатки соуса и хлебные крошки.       — Фу, мерзость, прекрати! — Гэвин вырвал руку и отвернулся, но Ричард успел заметить порозовевшие скулы.       — Когда я отлизываю тебе в постели, не особо ты и против, — подколол, чтобы смутить ещё сильнее.       — Не начинай, потрахаться мы всё равно не успеем, мне на работу пора. — Сполоснув кружку, Рид поставил её на сушилку, взял со стола жетон, пистолет и повернулся к выходу из кухни.       — И всё же давай попробуем уговорить капитана дать тебе хотя бы неделю отдыха. Могу попросить отца, чтобы он надавил…       — Нет, Ричи, даже не думай. Что я говорил про «помощь», — Гэвин скривил в брезгливости губы, — твоего папочки. Мне хватило внезапного повышения до детектива, о котором я, кстати, не просил!       — Ты сам говорил, что не хочешь вечно патрулировать улицы.       — А ещё я говорил, что заработаю повышение сам, — выплюнул Гэвин и протиснулся мимо.       — Ага, только экзамен можно сдавать через три года службы, повышение получил бы вовсе через пять. Считай, я сэкономил тебе годы. — Ричард не собирался сдаваться, знал, что без помощи извне или рекомендации от старших коллег своего повышения Гэвин мог ждать ещё очень долго.       — Неважно. Зато теперь за спиной только и слышу, что должность получил, потому что ебусь с тобой, на остальные заслуги всем похуй. Так что уж прости, Ричи, но теперь с меня спрос вдвойне. Никакого внепланового отпуска, работа, работа и снова работа. — Гэвин обулся, поправил футболку и потянулся за поцелуем. — А если попробуешь надавить на Фаулера через своего папашу, можешь сразу собирать манатки и уёбывать. Понял меня, Фёрст?       — Понял. — Снова поцелуй, глубже, дольше, чтобы сохранить на губах тепло и вкус партнёра хотя бы на ближайшее время.       И вот к чему привело упрямство Рида: тошнотворные дни в душном Детройте, где воздух казался липкой плёнкой; сбитый график, ведь из-за расследований Гэвин возвращался домой лишь под утро (а иногда не возвращался вовсе, ночевал прямо в участке); встречи в допросной как единственная возможность увидеться.       — Ты ведь знаешь, что каждым своим появлением в участке даёшь новый повод для сплетен? — Дверь открылась, и внутрь вошёл Гэвин. Отросшие волосы уложены назад и закреплены гелем, под глазами фиолетовые мешки, а на лице трёхдневная щетина, кожа бледная, а в свете лампы приобрела некрасивый трупный оттенок.       — Выглядишь дерьмово, — резко сказал Ричард, скрывая волнение за грубостью.       — Что, на такого красавчика не встанет? — усмехнулся со скепсисом Гэвин и потёр ладонями уставшее лицо.       — У меня на тебя всегда встанет, не переживай.       — Тогда расчехляй орудие, у нас не так много времени. — Обойдя стол, Гэвин остановился напротив и начал расстёгивать ремень на джинсах.       — Вот так сразу? — немного растерялся от такой прыти любовника.       — Время, Фёрст, у меня минут пятнадцать, не больше, потом нужно ехать к родителям жертвы. — Джинсы с шорохом упали на пол, а через пару секунд к ним присоединились и трусы. Гэвин наступил на задники и стянул кроссовки, переступил через одежду и поставил ногу на край стула.       У Ричарда яйца поджались от близости тёплой ступни и соблазнительного вида.       — Ты и растянуть себя успел, — прошептал и скользнул пальцем по влажной дырке.       — Начинаю думать, что зря, — на выдохе ответил Рид и прикрыл глаза, когда Ричард протолкнул свой палец глубже.       — Ты сейчас такой соблазнительный, Гэвин, с удовольствием бы трахал тебя дольше пятнадцати минут. — Ричард поднялся, прижался к твёрдой груди и ввёл внутрь ещё один палец. — Поверить не могу, что ещё пару месяцев назад ты упирался, не позволял зайти дальше дрочки, а теперь сам готовишь себя для меня.       Ричард с жадностью голодающего рассматривал Гэвина: дрожь его коротких ресниц, угловатый излом ассиметричных бровей; ловил губами тяжёлое дыхание и тихие «блядь», когда чувствительно надавливал пальцами на простату, гладил нежную головку и сжимал в тисках пальцев ствол.       — У меня нет резинки, — прошептал над ухом, развернул к себе спиной и прижал член к растянутому входу. — Я кончу внутрь, Гэвин, заполню тебя собой. — Прикусил мочку и одновременно начал медленно входить.       — Не смей, Фёрст, — прошипел Рид и двинул бёдрами навстречу, впустил глубже, почти до упора. — Где мне чиститься?       — Я дам тебе салфетки. — Медленные движения внутрь, наружу, снова внутрь, дразнящие, словно в запасе был вагон времени, а не жалкие минуты. — Шикарный вид, Гэвин, твоя дырка так растягивается на моем члене, хочу записать на видео и пересматривать одинокими ночами, когда ты снова остаёшься на работе.       — Какая пошлость, порнухи пересмотрел?       — Говорю от всего сердца. — И засадил до шлепка, до упора, что Гэвин не смог сдержать рваный стон. — А теперь приготовься, вытрахаю из тебя всю душу.       Гэвин низко стонал, едва сдерживая голос, двигался в унисон, выгибался, что та змея, которую держал в террариуме, ласкал себя спереди и матерился от особо чувствительных толчков.       — Ричи… — Собственное имя, что шептали пересохшие губы, приближало наступление оргазма. — Ричи!.. Ричард! — И стук в дверь, от которого Фёрст резко вынырнул из приятного и такого реалистичного сна.       — Да сколько можно! — прорычал от отчаяния и злобы, ударил по стене в попытке выместить хотя бы часть эмоций.       Снова сон. Очередной из десятков, что не давали отдыха, маячили перед носом нелепой надеждой на ответные чувства, а потом заплутавшей в шторме лодкой разбивались об острые скалы реальности. Той реальности, где офицер Гэвин Рид скалился и грубил, посылал на хуй, избегал встреч и вынуждено разговаривал только в пределах допросной. Той реальности, где Ричард вживую не видел своё проклятие, своё наваждение, свою болезненную первую любовь уже месяц. Не чувства, а какая-то пытка, и игнорировать очевидное больше не получалось.       — Ричард, ау! — Снова стук, громкий, упорный.       Коннор, как вампир, не входил без разрешения, но и не уходил, пока не добьется своего.       — Да заходи ты уже! — Откинув в сторону лёгкое белое покрывало, Ричард сел на край кровати и начал тереть сонные глаза.       Чёрные стрелки часов на светло-серой стене показывали начало пятого вечера — Ричард снова уснул, пока читал унылый экономический анализ.       — Не стой у дверей, — кинул в сторону замершего брата. — Садись, — и похлопал по матрасу рядом с собой.       — Твой стервозный демон снова под кроватью? — Брат сделал неуверенный шаг вперёд, а потом с разгону запрыгнул на постель.       — Не обзывай Гвен, она милашка.       — Милашка, как же, — со скепсисом хмыкнул старший. — Как ты только отца уговорил оставить её?       — Обещал, что месяц не буду попадаться на вандализме. Скучнейший месяц, скажу тебе, вон, — кивнул подбородком на книжку рядом с подушкой, — даже за экономику взялся.       — Давно пора, экзамен через месяц.       — В задницу экзамен, я лучше снова рисовать начну. Скорее бы начало марта… — Ричард зевнул, потянулся, хрустнув позвонками, и стёк на пол, чтобы найти Гвен. Рыжая бестия, как всегда, сидела под кроватью в ожидании добычи — ног Коннора, например, в которые цеплялась когтями с наслаждением садиста.       — Уже есть идеи для арта? — спросил брат и отодвинулся в сторону, когда Ричард сел рядом, держа в руках котёнка.       — Конечно, — ответил, не отвлекаясь от почёсывания мягкой шерсти.       Кошка жила у Ричарда чуть больше месяца, и всё это время каждую неделю он водил Гвен к ветеринару: оформить документы, вытравить паразитов, сделать прививки, вылечить воспаление и очистить от гноя раненый нос. Каждый поход превращался в квест, ведь только на то, чтобы выловить Гвен, приходилось потратить не меньше получаса. Вредная кошка не доверяла никому, не давалась в руки, шипела, царапалась, кусалась. Один особо глубокий укус оставил на предплечье шрам в виде четырёх точек от тонких острых зубов. Тем ценнее для Ричарда была каждая возможность погладить внепланового питомца.       Надолго кошачьей любезности не хватило, и уже через минуту она недовольно мявкнула, прикусила палец и снова шмыгнула под кровать.       — Всё равно не понимаю, почему ты не отдал её в приют.       — Представляю, что это первый подарок от офицера Рида, — съязвил Ричард и пошёл к рабочему столу.       На деревянной поверхности царил привычный беспорядок: карандаши, маркеры, линеры, карточки для дудлинга, парочка скетчбуков, разбросанные листы для акварели и в стороне планшет, подключенный к ноутбуку. Хаос и творчество шли у Ричарда рука об руку, он мог не рисовать неделями или сорваться посреди ужина, подняться к себе, схватить карандаш и начать делать наброски для возникшей идеи.       — Мне понравилась твоя задумка с «Хранителем», я решил нарисовать нечто подобное для офицера Рида. — Взяв со стола скетчбук, Ричард пролистал до нужной страницы. — Но исполнение сложное, один я не потяну, нужна помощь: твоя, Маркуса и Саймона.       — Не лучше ли упростить? С «Хранителем закона» я справился один, не стал усложнять, и лейтенанту «Хранитель» понравился даже больше, чем твои заумные граффити.       — С офицером Ридом непросто, и я не хочу, чтобы рисунок для него был простым в исполнении, — сказал Ричард и повернул к брату разворот тетради. — Хочу его удивить.       — 3D, ты серьёзно? — Коннор взял скетчбук, чтобы рассмотреть вблизи.       Идея была несложной, не в духе Ричарда, который любил закладывать в свои арты двойные смыслы, но проработка каждой мелочи была на высоте. Он нарисовал Гэвина Рида: в полицейской форме, которая изгибами ткани подчёркивала мускулы на руках и груди; со вскинутым на преступника, что скрывался в тени, пистолетом; с сосредоточенным взглядом зелёных глаз и сжатыми в нервном напряжении губами. Каждый шрам, каждая веснушка, направление роста волос, щетина, мелкие мимические морщинки в уголках глаз, сморщенный нос, напряжение в плечах и спине — Ричард прорисовал каждую мелочь. Казалось, Гэвин Рид вот-вот сойдёт со страниц и встанет рядом как живой.       — Мы такое граффити полгода рисовать будем, Ричи, и не факт, что получится.       — Получится, я уверен. Ты и сам говорил, что хочешь попробовать что-то сложное, так вот возможность.       — Нужно поговорить с Маркусом и Сёмой, если они не согласятся, то вдвоём мы убьём на арт слишком много времени.       — Знаю. — Скетчбук вернулся на своё место, а Ричард выудил из бардака на столе электронную сигарету и сделал глубокую затяжку. После выдоха по комнате потянулся тонкий вишнёвый аромат. — Я забронировал столик в «The Block» на сегодняшний вечер, Маркус и Саймон уже в курсе.       — А мне ты когда собирался сказать? — брат не стал скрывать недовольство.       — Вот сейчас и говорю. — Затяжка — и новая вишнёвая волна в воздухе. — Так что, поможешь или скажешь, что идея херня, а офицер Рид дерьмовый выбор?       — Да, офицер Рид — дерьмовый выбор, но мои слова всё равно ничего не изменят. — Коннор осторожно опустил ногу на пол и двинулся в сторону двери, стараясь не делать лишних движений, чтобы не спровоцировать Гвен. — Я помогу, — улыбнувшись напоследок, брат вышел из комнаты.       Ричард ещё несколько секунд в задумчивости скользил взглядом по окружению: смятое покрывало на двуспальной кровати, узорчатая резьба на спинке, переплетение линий, кругов, чёрточек и волн на стене, которые сливались в графичного голубоглазого хаски, переключил внимание на огромную плазму сразу напротив и мигающий тёмно-синий огонёк на матовом сером корпусе «Play Station 6».       — Мы справимся. — Сигарета заброшена в стол, а Ричард прыгнул на кровать и взял в руки джойстик. — А пока, офицер Рид, я придумаю, как привлечь ваше внимание и без граффити.

***

      Через пару часов серый «мерседес» вклинился в плотный поток машин и направился в сторону ресторана.       Ричард пустым взглядом смотрел в окно, перебирая варианты, как лучше подкатить к офицеру Риду. Крохи информации, что оказались в распоряжении, не помогали сделать выбор. Гэвину двадцать шесть лет, восемнадцать из которых он скитался между приютом и приёмными семьями, в которых задерживался максимум на полгода. Был ли дурной характер офицера Рида причиной, что от него часто отказывались, или стал следствием, Ричард узнать не смог. О Гэвине вообще мало что удалось раскопать — в доступе были только сухие факты о месте учёбы, сроке службы в армии, дате и месте рождения. Даже адрес проживания был неизвестен. Можно было рискнуть и попробовать через Аманду достать личное дело офицера из базы полиции, но тогда пришлось бы объяснять отцу о причинах интереса. Соцсетей у офицера Рида или не было, или он скрывался под выдуманным именем. Чем интересовался Гэвин, чем занимался в свободное время, что любил — оставалось загадкой.       «У него есть змея, а ещё он спас кота, значит, нравятся животные», — думал Ричард, крутя в руках сигарету. «Девушки нет — это хорошо, а вот что парней не любит — хреново, натуралов у меня ещё не было». — И как вызвать симпатию у человека, который своим полом не интересовался, Фёрст представлял слабо.       «Начну с классики», — улыбнувшись, Ричи достал телефон и зашёл на сайт заказа цветов. — «Если я не могу застать офицера Рида на месте, этим займётся курьер. По одной розе на каждый год жизни Гэвина будет в самый раз». — Заказ на 26 насыщенно-синих роз отправился в корзину. «Жаль, что не увижу его реакцию на цветы», — подумал Ричард, выходя из машины.       Не хотелось признавать, но он соскучился по офицеру Риду, по его оскалу, грубым замечаниям и подозрительному прищуру. Последнее задержание выпало как раз на его выходной, а последующих пришлось избегать из-за обещания отцу, и Ричарда радовало лишь то, что оставалось потерпеть последнюю неделю, а потом… «А потом, офицер Рид, мы станем видеться гораздо чаще», — усмехнулся про себя и прошёл через стеклянные двери. Приветливая девушка-хостес мило улыбнулась и повела через шумный зал к дальнему столику. Свет в баре был жёлтый, слегка приглушённый, половина столиков вдоль кирпичной стены была занята, как и часть стульев у барной стойки.       — Вы опоздали, — без приветствия начал Маркус, стоило сесть на свободные стулья.       — Пробки, на Брейнард авария, — спокойно ответил Коннор и начал изучать меню.       — Показывай, что ты придумал, — Маркус переключил внимание на Ричарда.       — Сам посмотри, я пока поесть закажу, — отдав скетчбук другу, Фёрст забегал взглядом по меню, мысленно готовясь к тому, что Манфред начнёт препираться.        — Тебе не кажется, что это перебор? — Один короткий взгляд на рисунок (Ричард следил поверх меню), и Маркус уже готов дать ответ.       — В самый раз, если хочу его удивить, но сам я не справлюсь.       — Предлагаешь бросить все остальные арты и заняться твоим? Мы ведь ещё не закончили «Мечтательницу» Саймона, а тут такое.       — У «Мечтательницы» остались последние штрихи, сегодня дорисую, — вмешался Саймон. — А рисунок Ричи мне нравится, с радостью помогу, можем ещё Джоша позвать, чтобы закончить быстрее. — Улыбнулся и подмигнул незаметно от Маркуса.       — Мы такое не рисовали, слишком сложно, — попытался поспорить Манфред, но без былого запала — всё-таки милый взгляд Саймона и нежная полуулыбка творили чудеса.       — Нам пора переходить на новый уровень, ты и сам это знаешь, арт Ричарда станет первой ступенью. Соглашайся, Маркус, будет чем похвастаться Карлу.       Наблюдать за тем, как скромный Сёма с лёгкостью продавливает Маркуса, было весело. Знал ли Белов, какую власть имеет над другом, или лишь догадывался, для Ричарда оставалось загадкой.       — Напомните, почему вы ещё не в отношениях? — спросил Ричард и махнул освободившемуся официанту.       — Потому что Сёма стесняется признавать, что Маркус ему симпатичен, — вмешался брат.       — Не начинайте, — оборвал Манфред, — лучше заказ делайте.       — Рано или поздно вы всё равно будете вместе. — Ричард оскалился покрасневшему Саймону и повернулся к официанту. — Мне манговую «Маргариту», цыплёнка с французским тостом и чизкейк из сладкого картофеля.       Остаток вечера провели за обсуждением будущих рисунков и выбора места для подарка от Ричарда, чтобы не попасться полиции раньше времени. Постепенно разговор перетёк к новому сериалу, обмену дружескими подколками и болтовне о грядущих экзаменах.       Увлечённый разговором Ричард даже не отвлекался на пиликающий от сообщений телефон. Лишь по приезде домой он открыл чат с неизвестным абонентом и довольно улыбнулся — в первом же сообщении была фотография, на которой присланные Ричардом розы выглядывали из мусорного контейнера. На следующей фотке красноречиво красовался выставленный средний палец, и по рукаву полицейской формы несложно было догадаться, кому он принадлежит.       — Значит, цветы вас не удивили, офицер Рид, — под нос произнёс Ричи и отправил в ответ эмодзи с поцелуем. Когда спустя пару минут сообщение так и не дошло до адресата, Фёрст тихо хмыкнул и закрыл переписку. — Чёрный список или одноразовый телефон, другого можно было и не ждать. Ничего, офицер, я найду способ вас добиться, просто так от Ричарда Фёрста вы не отделаетесь.