Всё идёт по плану

- Интересно, у нас теперь до конца учебного года учителя будут такими садюгами? - жалобно протянул Цунаёши, остановившись у школьных ворот и там же рассматривая сегодняшнюю страницу дневника. - Поживём - увидим! - беззаботно отмахнулся Ямамото, который был освобождён от доброй половины домашних заданий за счёт бейсбольных тренировок. - Не бойтесь, Джудайме! Я сделаю всё, что смогу, и даже больше, но обязательно помогу Вам! - запальчиво, впрочем, как всегда в таких случаях, воскликнул Гокудера. - А по мне, так ваши учителя с вами ещё довольно мягко обращаются. - прокомментировал ситуацию Реборн, сидя на плече Цуны и болтая ножками. - Мягко?!! - громо ужаснулись все, включая беспечного Такеши, а Савада поёжился, представив, что же в понимании Реборна будет называться "сурово". Тем временем рядом с компанией возникла будто из воздуха фигура того, кто бесспорно считался суровым в чьём угодно понимании. Да что там суровым, просто устрашающим! - Кто позволил вам шуметь на территории школы, травоядные? - холодный голос Хибари по обыкновению не обещал ничего хорошего. - Немедленно расходитесь по домам, или я убью вас с особой жестокостью. Сама по себе эта сцена не была редкой, но, несмотря на частоту, она продолжала неизменно впечатлять, равно как и грозные тонфа в руках ревнителя порядка средней школы Намимори. Под взглядом Хибари все разом поутихли и даже отступили на шаг, один лишь Хаято загородил Цунаёши собой, изготовившись защищать, если понадобится, драгоценного Джудайме. Из напряжённого оцепенения подрывника вывела опустившаяся на плечо рука Ямамото. - Давайте и правда расходиться. А то я так на дополнительную тренировку опоздаю. Хаято, ты же вроде, собирался помочь Саваде с домашкой? - Д-да... - с трудом подавляя в себе ярость процедил Гокудера, не сводя взгляда с Хибари. - Вот и отправляйтесь оба к нему домой. А я к вам вечером присоединюсь. До встречи! И Такеши, закинув на плечо спортивную сумку, покинул компанию. Гокудера, сумевший кое-как успокоиться, проводил взглядом удаляющуюся спину Ямамото и взял за локоть так толком и не отошедшего от появления Хибари Саваду. - Пойдёмте отсюда, Джудайме... - А? Да-да, идём отсюда быстрее! - опомнившись с готовностью отозвался Цуна, всё ещё косясь на Кёю, лениво поигрывающего тонфами. Через мгновение парней только и видели. Через пару поворотов ребята сбавили скорость и отдышались, переглянулись и рассмеялись: вид у обоих был как у уличных воришек, удиравших с рынка. - Чёртов Кёя... - всё ещё смеясь произнёс Гокудера. - Я всё не могу привыкнуть, что это наше Облако так выпендривается, и каждый раз принимаю это всерьёз... - А я вообще всегда напрочь забываю, что это не всерьёз. - чуть смущённо ответил Цуна, тоже всё ещё улыбаясь. - Как же вовремя я нашёл тебе Хранителей! - подал голос Реборн, по обыкновению исчезнувший непонятно куда ещё у ворот школы и теперь неясно откуда взявшийся. - Иначе с твоей "везучестью" тебя могло бы уже не быть на свете. - Хии! Реборн! Почему ты появляешься всегда так неожиданно и говоришь такие кошмарные вещи?! - ужаснулся Цуна. - Это не "кошмарные вещи", а правда жизни. - философски парировал Реборн. - Неужели я, по-твоему, настолько никчёмный? - возмутился Савада, оглядываясь на своего Хранителя Урагана в поисках поддержки. - Именно настолько. - спокойно подтвердил вредный Аркобалено. - Конечно же нет Он шутит! - одновременно с ним воскликнул Хаято, за что получил невнятное хмыканье от Реборна и полный благодарности взгляд своего Джудайме. Последнее имело больше значения и Гокудера улыбнулся. - А ещё вы совершенно точно опоздаете к обеду и останетесь без еды до ужина. - невозмутимо продолжил несносный репетитор, намекая, что помянутый обед, чьим бы он ни был, непременно исчезнет в недрах ненасытного Ламбо, если не успеть вовремя к столу. Последнее, увы, было чистой правдой, поэтому друзья сочли за благо прислушаться в кои-то веки словам мелкого киллера и направились, наконец, к дому Савады. Вопреки пророчествам Реборна к обеду ребята всё же успели, наученные горьким опытом быстро опрокинули в себя свои порции под неизменную перепалку Ламбо с И-Пин и поспешили наверх, в относительную тишину комнаты Цуны. Здесь уже можно было рассслабиться, несмотря на перспективу вечера над учебниками. Реборн немедленно отключился и довольно скоро выпал из восприятия парней. Сразу же приступать к ужасающей по объёму домашке отчаянно не хотелось, поэтому Цуна растянулся на диванчике, задумчиво наблюдая за Хаято. Последний без особого интереса щёлкал кнопками пульта, перебирая каналы и не задерживаясь ни на одном из них больше полутора минут. Мысли его при этом были неизмеримо далеки от каких-то там телепередач. Он просто старался занять себя хоть чем-нибудь, чтобы не так часто наталкиваться взглядом на помянутый диванчик и валяющегося на нём Саваду в расслабленной позе. Воображение рисовало картины настолько же привлекательные, насколько и неожиданные. Здравый смысл же подсказывал, что подобные мысли о собственном Боссе абсолютно неприемлемы для правой руки Джудайме. На внешнем уровне борьба буйной фантазии с трезвым рассудком отображалась в виде жуткого смущения и бедный подрывник не раз успел порадоваться, что отрастил достаточно длинные волосы, за которыми можно спрятаться в таких ситуациях, вроде этой. Тем более, что трезвый рассудок бой явно проигрывал, уступая место таким мыслям, от которых совершенно невозможно было не краснеть. Конечно же, Цуна, глядевший на друга чуть рассеянным взглядом, и подозревать не мог, что за мысли у того в голове. К тому же, в эти минуты он размышлял сам. О Хаято. Мысленно прокручивал связанные с Хранителем моменты своей жизни, включая сегодняшний день, и понимал, что испытывает к нему невероятную благодарность за эту безусловную и безрассудную преданность и что-то ещё, чему Савада не мог подобрать названия. Не мог, потому что слишком привык употреблять слово "любовь" только применительно к Кёко-тян и не представлял себе ничего другого. Однако, привычка это одно, а чувство к одному из своих лучших друзей - совсем другое. Но как быть с тем, что он сейчас откровенно любовался этим самым другом, хотя тот не делал ничего особенного? Внезапно возникло желание просто подойти сзади и обнять, уткнувшись носом серебристо-пепельные пряди... Цуна долго пытался бороться с накрывшим его порывом, опасаясь, что Гокудера неправильно поймёт такие действия, но вдруг понял, что ему надоело опасаться! Он и так всю сознательную жизнь только и делал, что опасался всего того, чего не откровенно боялся, а боялся он долгое время всего на свете! Можно же хоть раз в жизни сделать что-то без осточертевшего страха?! Савада решительно встал с дивана, быстро, пока не улетучилась решимость, подошёл к Хаято и обнял, крепко прижавшись к его спине и положив ему голову на плечо. Пульт выпал из рук Гокудеры, а сам он замер, задохнувшись от ощущения тёплого тела, настолько тесно прижавшегося к нему. По коже бежали мурашки от осознания, что его обнял и не отпускает родной Босс! "Неужели гиперинуиция позволяет читать мысли?" - мелькнуло в голове потрясённого ураганника, от чего его с новой силой бросило в жар. Вслух он, разумеется, ничего подобного не спрашивал, так как судорожно пытался научиться снова дышать. Кое-как ему это даже удалось. - Джудайме? - с трудом выговаривая слова произнёс Хаято. - Что Вы делаете? С Вами всё в порядке? - Всё хорошо Хаято. - отозвался Цуна. - Просто мне захотелось тебя обнять. И знаешь... Зря я раньше этого не делал, это так приятно, оказывается... До этой минуты бедный Гокудера даже не подозревал, что умеет так быстро и так сильно возбуждаться! Руки Джудайме, сомкнувшиеся на его груди и сейчас гревшие сквозь одежду, сводили с ума и у подрывника не было ни малейших предположений о том, что ответить на последнюю фразу Савады. Между тем юный Босс явно не собирался отпускать своего подчинённого. Напротив, он прижался крепче, гладя сквозь ткань разгорячённое тело. По его собственному соображению, его действия должны были носить успокаивающий характер, но на деле получалось совсем наоборот. Гокудере становилось всё труднее сдерживать растущее с каждой секундой напряжение. Всё сильнее хотелось смести все внутренние запреты и признаться Джудайме в своих давно скрываемых чувствах. В этом случае есть два варианта развития событий: будет либо взаимное признание, либо ураганника пошлют по всем известному адресу, как извращенца. Рассчитывать на первое было наивно, если не сказать глупо, второго же отчаянно не хотелось. Зато при любом раскладе у него, наконец, прекратится этот проклятый мучительный стояк, который уже вынул из Хаято всю душу! Изнемогая от так и не высказанного желания, парень извернулся в руках Цуны и сам обнял его, глядя в моментально широко распахнувшиеся карамельные глаза. На дне золотистых омутов на мгновение мелькнул испуг, но секунду спустя лицо их обладателя озарила улыбка, удивительно сочетающаяся со смущённым румянцем на щеках. - Хаято... -тихо позвал Савада, продолжая обнимать друга, но теперь заключив в кольцо рук его талию. - Да, Джудайме, слушаю! - с готовностью откликнулся Гокудера. - Я так тебе благодарен... Очень хочется сделать для тебя что-нибудь приятное, но я пока не придумал, что именно... - За что, Босс? - поразился подрывник. - За то, что ты всегда меня защищаешь и поддерживаешь, за то, что не сомневаешься во мне, веришь в меня, даже когда я сам в себя не верю, да просто за то, что такой ты есть у меня... Цуна осёкся, понимая, что его последние слова могут с головой выдать все его недавние метания, но сказанного не вернёшь. - Но Десятый, это мой долг Хранителя, за него не стоит благодарить! - в изумлении воскликнул ураганник. - Брось, Хаято. - Цуна смотрел прямо в глаза Хранителю, не желая больше ничего таить. - И ты, и я понимаем, что кроме этого есть что-то ещё. К тому же... - парень отчаяно покраснел. - То, что упирается в меня ниже пояса, кажется, не совсем долг... Гокудера дёрнулся было из рук Савады, не помня себя уже не от смущения, а от самого настоящего жгучего стыда, однако, пленившие его объятия были слишком крепкими и вырваться из них было совсем не просто. Конечно, при других обстоятельствах парень ни за что бы не смирился со своим положением, но сейчас кое-что совсем уж неожиданное пресекло все дальнейшие попытки освободиться. - Гокудера Хаято, немедленно прекрати дёргаться и выслушай меня! - до сознания неверящего своим ушам Хранителя дошёл непривычно властный голос Цунаёши и подсознание выполнило приказ раньше, чем разум расшифровал смысл слов. Хаято просто замер, глядя на Цуну огромными от изумления глазами. Между тем, Савада продолжил: - Мы с тобой уже в достаточной мере выросли, чтобы называть вещи своими именами. Да, пока плохо удаётся не теряться при этом и не краснеть, как девочка-первоклашка, но так ведь будет не всегда. Я сам сейчас страшно удивился, когда понял, что происходящее между нами не может называться чем-то иным, кроме любви. И догадываюсь, что ещё и взаимной. Так же я понял, что Кёко-тян я тоже люблю, но как сестру или подругу. С тобой всё уже давно, на самом деле, иначе. А ещё... - Цуна, подавив в который раз за сегодня смущение, улыбнулся. - Я, кажется, придумал, чем смогу тебя отблагодарить, хоть это и будет не очень прилично. После такой длинной тирады офигевающий сам от себя Савада замолчал, переводя дух, и осознал, что так хорошо, как сейчас, ему ещё не было ни разу за всю его сознательную жизнь. - Вы о чём, Джудайме? - запинаясь спросил Хаято, всё ещё не уверенный, что происходящее с ним сейчас ему не снится. Услужливое подсознание мгновенно нарисовало довольно откровенную картинку в качестве ответа на заданный им вопрос и бедный парень пуще прежнего зарделся от подобных предположений. - Вот об этом...- Цуна приблизился к лицу подрывника и осторожно коснулся его губ своими, отводя в сторону пепельную прядь и прикрывая глаза. Хаято застыл на бесконечный миг и его сердце пропустило несколько ударов прежде, чем он отдал себе отчёт в том, что сам уже отвечает на этот робкий поцелуй, так же нерешительно и неумело, как и сам Савада, и так же нежно. Тёплые прикосновения успокаивали и больше не возникало даже мысли о возможном сопротивлении. Наконец, Цунаёши прервал поцелуй и чуть отстранился, глядя в слегка затуманенную зелень глаз друга. Оба долго не могли оторваться от этого увлекательного занятия. Каждый думал о своём, но оба были совершенно счастливы. Первым нарушил молчание Гокудера: - Джудайме, ведь правда всё это не сон? - Ты тоже об этом думаешь? - полушёпотом спросил вместо ответа Цуна. - Честно признаться, до сих пор с трудом верится, что я не сплю... - так же тихо ответил подрывник. - Конечно, не спишь. - улыбнулся юный Босс. - А знаешь, оставайся-ка ты на ночь у меня! От такого предложения у Хаято вновь перехватило дыхание. Вслух он только и сумел выдавить: - Джудайме, Вы это серьёзно? - Более, чем. - отозвался Цуна, продолжая, между тем, улыбаться. - К тому же, скоро придёт Такеши и мы будем делать чёртову домашку, а я тебя так ещё и не отблагодарил как следует... - Да, Джудайме, я останусь... - прошелестел в ответ потрясённый ураганник, опуская голову с целью похоронить в пепельных прядях волос очередную волну смущения. Внизу раздался звонок в дверь... А потом был вечер, уроки втроём, общий ужин, обалдевшее лицо Ямамото, когда тот узнал, что Гокудера ночует в доме Савады и в тёмной спальне наверху ещё долго двоим было не заснуть. Один только "величайший киллер всех времён" безмятежно спал и хитро улыбался во сне. Ведь он знал: всё идёт по плану!