Безответный возраст

      Ай как не хотелось возвращаться в школу. Дима вкусил взрослой жизни и совсем не хотел возвращаться обратно в детскую. Все равно его «детская» жизнь не была беззаботной. Тычки от родителей, от сверстников, косые взгляды от учителей. Все это преследовало его весь прошлый год, и единственный человек, который разогнал тучи, был Сахаров. Который на линейку не явился.        Приятно было увидеться с Багиным, который все лето провел в лагерях. Если с Ракушкиным они занимались на турниках почти на протяжении всего лета, то вот с двумя другими ребятами встречались лишь изредка. Но еще более приятно было увидеть Козелова. Дима ни за что бы не подумал, что он такой злопамятный, но он такой. Вспоминая их драку, теперь он смотрел на него сверху вниз, аж на полголовы. Костя совсем не вырос за лето и теперь его злое пыхтение только умиляло.        Паша Диму драться не учил. Точнее, он научил его как можно опрокинуть противника самыми разными способами, но до натуральной драки у них так и не доходило. В любом случае, хватило и того, что педик теперь был выше и шире в плечах, чтобы Козелова это ущемило. Не подговорил бы он старшеклассников только, в драке против толпы победить можно только если ты Джеки Чан.        — Димочка, ты прекрасно выглядишь, — на перемене к нему подошла классная руководительница Анна Сергеевна и тихонько шепнула комплимент. — Очень вытянулся за лето.        Она мило улыбнулась ему, а Дима, обернувшись, понял, что почти перерос миниатюрную учительницу. Стало как-то даже неловко, и он отшагнул, чтобы не смотреть на нее свысока.        — Спасибо, — он скованно кивнул и запоздало понял, что стоит ответить комплиментом на комплимент: — Вы тоже очень хорошо выглядите.        Учительница смущенно улыбнулась и кивнула в благодарность за комплимент.        — Кирилл Олегович звонил, просил передать тебе, чтобы ты его не искал. Его сегодня не будет.        — А вы не знаете почему?        Дима очень удивился. Не то чтобы Сахаров был обязан бежать к нему со всех ног, но буквально пару дней назад они переписывались, и он сказал что обязательно будет на линейке...        — М-м-м... Не уверена, но у него, кажется, мама в больницу попала, — Анна Сергеевна пожала плечами.        Внутри резко стало неприятно. Будь там что-то несерьезное, он бы ведь сказал ему? Сам предупредил бы, а не через классную руководительницу... Надо было срочно позвонить ему! Что он и сделал, едва попрощавшись с учительницей.        Длинные гудки два раза сменились на автоответчик, и только после третьего звонка ему ответил заспанный голос психолога. Даже от этого стало немного спокойнее. Спал, а значит, все не настолько страшно что он не может уснуть.        — Кирилл Олегович! У вас все хорошо?        — Ммм, Воробьев? Ты чего? Ты на уроках должен быть! — слышно было как Сахаров трет лицо, пытаясь проснуться.        — Анна Сергеевна сказала, что Валентина Сергеевна в больнице! С ней все в порядке? Ее можно проведать?        — Ох, Дим... Все нормально, не переживай. А проведать не знаю, меня только по пропуску специальному пускают, грипп же, все дела.        — А вы с ней сейчас?        — Ага.        — В какой больнице? Я подъеду! Купить чего-нибудь?        — Так, шуруй на занятия, Д’Артаньян.        — Сегодня первый день, ничего важного не будет. А я привезу что надо, с вами увижусь. Я соскучился, — Дима сначала сказал, а потом подумал, но было уже поздно.        — Я тоже соскучился, — но Кирилл Олегович только усмехнулся. Как легко любая неловкость с ним превращалась во что-то даже несколько трепетное. Для Димы так точно. И он продолжил: — Ладно, приезжай в шестую, встречу тебя у шлагбаума. Если привезешь мне что-нибудь из мака буду нереально благодарен.        — А если что-нибудь из Снэка? Поприятнее еда-то будет?..        — Да что угодно, что не похоже на больничные каши и супы.        — Хорошо. Я позвоню как подъезжать буду!        И Дима сбежал с самого важного дня в учебном году. У него была миссия поважнее! И, видимо, он так переживал, что у него все было написано на лице.        — Студентик, все нормально? — Олег встретил его в курилке, ожидающего когда повара вынесут контейнеры с едой.        — Да... Не совсем. У друга мама в больницу попала, и он там с ней. Сам только узнал, вот, еды просил привезти нормальной.        — Друга? Или кого-то поближе к сердцу? — офик привалился спиной к зданию и закурил свою электронку, с хитринкой в глазах разглядывая Диму. — Красивый друг-то?        — Красивый, — натужно выдохнул Дима.        С Олегом было легко делиться... всяким. Спрашивать о «всяком» тоже, в конце концов, он точно знал, что он его не осудит. А тот, в свою очередь, охотно делился опытом. Делал это в своей манере, но всегда по-доброму, даже если шутки и казались злыми.        — Однокашник?        — Препод...        — Оу, дерьмово, — официант даже присвистнул. — Я не зануда, но если ты желаешь ему добра, то тебе лучше придержать свою влюбленность в себе, малыш. Серьезно.        — Да, знаю я. Не дурак, — Дима разочарованно кивнул.        Все он знал. И о том, что его чувства безответны, и том, что если даже случилось чудо, и они взаимны, то жизни у этой любви нет и быть не могло. Но себе он разрешил любить, и впредь запрещать не собирался.        — А он про тебя знает? — продолжил Олег.        — Знает.        — И че-как? Гомофоб?        — Вообще-то, нет. Он наш школьный психолог, молодой, продвинутый.        — Ну, хоть так. Я в седьмом классе тоже залип на препода. По физре. Ух и парень был! Только из института, подтянутый, с низким голосом. Я полтора года по нему тек, потом отпустило. Перерастешь еще, потом даже грустно не будет.        — А почему разлюбил?        — Он оказался ебанутым гомофобом с кучей комплексов.        Олег мирно хмыкнул и пожал плечами. Дима оживился. Не то чтобы он хотел разлюбить или забыть Сахарова, конечно нет! Но было интересно, что может ждать его впереди. Они с Олегом были во многом похожи, кроме того, что тот умудрялся быть открытым геем и никому открыто об этом не заявлять.        — А как ты с Ярославом познакомился?        — В клубе. Станешь большим мальчиком, свожу тебя на экскурсию. Не лучшее место для знакомства, но в нашей дыре вариантов не очень много.  А вот это было интересно. Дима много начитался и насмотрелся в интернете про гей-клубы, в том числе и много плохого. Но ему было очень интересно попасть в место, где все были такими же как он.        Повара вынесли ему контейнеры с едой, а Олегу пора было идти дальше обслуживать гостей. И, обнявшись на прощание, они пожелали друг другу хорошего дня и разошлись. Самым мучительным теперь было это спокойно доехать до больницы и не сойти с ума от волнения.        А у шлагбаума, как и обещал, его встречал Сахаров. Дима надеялся, что он будет свеженьким, спал ведь, но тот, наоборот, был весь помятый и с серыми тенями под глазами. И стоило титанических усилий чтобы не броситься его обнимать.        — Вымахал же ты за лето, — с усталой усмешкой сказал преподаватель и, забрав пакет с едой, повел его в курилку.        — Как Валентина Сергеевна? Что случилось?        — Да все нормально, плановая операция, киста. Не забивай голову.        — Почему вы мне не рассказали? — Дима, как ему казалось, справедливо возмутился.        — Потому что это мои проблемы, а не твои? — А вот Кирилл Олегович так не считал, видимо, ведь смерил его очень ироничным взглядом.        Захотелось сразу крикнуть что она не чужая для Димы женщина, но ведь на самом деле это было не так, да? Не чужой ему был Сахаров (хотя и это спорно), а вот его мама... Хорошей знакомой, наверное.        — Я бы помог как-нибудь...        — Дим, тебе шестнадцать, как бы ты помог?        Подросток стушевался под таким недооцениванием от человека, от которого он подобных слов никак не ожидал. Психолог замолчал, видимо, заметив, сделал пару медлительных затяжек и извинился:        — Прости, устал просто... Полночи не спал.        — Я не обижаюсь, — Дима понимающе кивнул, но тут же уточнил: — Как же все нормально, если вы не спали?        — Хирургическое же, хрен уснешь. Да и за мамой присматривал.        — Я понимаю, что это странно... Но помните, вы говорили, чтобы я вам звонил в любое время и по любому поводу? Вот и вы мне звоните!        — Уговорил, — Кирилл Олегович еще раз невесело усмехнулся и качнулся, ткнувшись лбом в его плечо.        Такой ссутуленный, он казался еще ниже, чем был на самом деле. А Дима так переживал, что даже не успел подумать, что не таким уж Сахаров был и высоким, каким казался раньше. На поверку, не дотягивал даже до ста восьмидесяти.        — Да, наверное, ты прав, надо было позвонить тебе, поговорить хотя бы. Ты приехал, и полегче стало.        Психолог разговорился, а на душе от его слов стало тепло-тепло. Дима никогда бы не подумал, что одним своим присутствием мог согнать усталость с чьего-то лица, но буквально видел, как это происходило. Лицо Кирилла Олеговича разгладилось, глаза оживились и сам он выпрямился. Выглядел куда лучше, чем минутой ранее.        — Рассказывай лучше, как первый день? С Козеловым проблем не было?        — О, нет, — Дима самодовольно усмехнулся. — Он теперь коротышка для меня. А еще мы с Пашкой занимались все лето, не думаю, что он ко мне вообще полезет. Только если не один.        — Да, ты за лето... Сильно изменился, — Сахаров как-то странно улыбнулся. — Все девчонки твои будут.        — Девчонки?        — Ну, ты понял, — психолог приложил к своему лицу ладонь и засмеялся.        Как-то странно он выглядел. Не то ему было неловко, не то он смутился. Дима не мог понять его эмоцию, смазанную еще и общей усталостью.        — Как на работе? — резко вздохнул он, очевидно переводя тему.        — Прикольно, мне очень нравится! И работать, и коллектив классный. Даже два гея есть, один тоже официант, а второй нам продукты возит. Рассказывают всякое.        — Всякое? — Кирилл Олегович нахмурился.        — Ну, когда я спрашиваю. Мне как бы... Ну, интересно, как это там все на самом деле происходит. Не у вас же спрашивать.        — Слушай, я понимаю, тебе интересно и все такое. Но тебе не стоит принимать за чистую монету все, что они говорят. Если тебе нужен урок полового воспитания, я проведу его тебе. Но не собирай информацию из интернета и друзей, это может быть очень вредным.        — Да мне не урок нужен, — Дима закатил глаза. — Я все знаю про пестики, тычинки и заболевания от их скрещивания! Меня другое интересует!        — Ну, если тебе так над...        — Давайте закроем тему, пожалуйста? Это пиздец как неловко! — Дима не дал Кириллу Олеговичу договорить и начал размахивать руками, пытаясь прервать его.  Ну что он мог рассказать ему? Уроки полового воспитания проводили и в прошлом году, и в этом, наверняка, их будет с десяток! Вот только херня это, а не уроки. Буквально за месяц Олег, редкими короткими разговорами, рассказал ему куда больше, чем приглашенные доктора за полтора часа лекций.        — Не торопись ты сексом заняться, ладно? Сейчас тебе кажется, что упускаешь время, но это не так...        — Ну я попросил же!        Дима залился краской и уткнулся в свои ладони. Да как он может об этом говорить!       Нет, в кабинете психологии, в рамках урока — пожалуйста! Но не так ведь, не на личной встрече. Ну и вообще... Конечно, хотелось говорить с Сахаровым об этом как можно больше, и одновременно с этим не поднимать эту тему никогда. Бурная фантазия, которая тут же подкидывала приятные картинки, могла довести до исступления.        — А когда вы в школу вернетесь? — спустя пару минут молчания неуверенно спросил Дима.        — Шестого числа, — Кирилл Олегович вздрогнул, как будто очнулся, и глянул на часы. — Мне надо бы идти обратно... Спасибо, что приехал, Дим.        — Я завтра еще заеду, привезу что-нибудь поесть и Валентине Сергеевне что-нибудь. Напишете, что ей можно?        — Напишу, — психолог кивнул, сдаваясь его напору.        Сам того не понимая, но Дима, в резком порыве, обнял Кирилла Олеговича на прощание. Не пожал руку, не взмахнул, а обнял! Привык к объятиям с Олегом, черт возьми. Пришлось выкручиваться, а во рту сразу стало сухо и вязко, как будто он поел хурмы.        — В-вс... Все будет хорошо! — сгорая от стыда выдохнул он. А потом как вдохнул!        В голове помутнело от нахлынувших эмоций. От Сахарова так... сахарно пахло. Не духами или едой, им самим, особенно от волос. И он вдруг показался ему таким маленьким, что тут же захотелось уткнуться в его шею губами и пообещать беречь его и защищать. От чего беречь? От кого защищать?        — Дим, все нормально, правда. Чего ты так распереживался? — психолог похлопал его по спине руками и мягко отстранился, заглядывая в глаза. — Плановая операция, ничего сверхъестественного.        О, Дима уже ни о чем думать не мог. Смотрел в его глубокие прекрасные глаза и утопал в тепле, которое заполняло все его тело и концентрировалось в животе приятным покалыванием.        — Я... Я... — мальчишка захлопал ртом как рыба, пытаясь не выпалить «я люблю вас» или, еще хуже, «я хочу вас».        — Беги, мне правда надо идти, — Кирилл Олегович подбадривающе хлопнул его по плечу и тем самым все же заставил очнуться.        — А... Да! До завтра, — Дима неловко и криво улыбнулся ему на прощание.        Как же стыдно было. И обнял, и потерял самообладание. Дима стремглав помчался обратно в Снэк чтобы излить Олегу всю душу. Еще и подруге написал по пути, краснея, нет, пунцовея от воспоминаний!        Конечно, они оба посмеялись над ним. По-доброму, конечно. «Марк Мюллер» пожелал удачи на «любовном фронте», а Олег потратил весь свой перерыв на то, чтобы успокоить его. Наверное, они оба правы, и ничего действительно страшного не произошло. Ничего предосудительного, просто объятия.        Но какие это были объятия...