Пойдёшь со мной на Гром?

Кипящие Острова медленно но верно погружались в шумные и суровые сумерки. Лёгкая прохлада всё залетала в открытое нараспашку окно, уже настойчивее перерастая в тяжёлый холод. Но мурашки не пробегали по спине жильца комнаты. Если бы ветер был живым, он бы ужаснулся от такого количества жара, исходящего от пусть и не маленького, но всё-таки подросткового тела. Однако ветер был не живой, и парню на него было откровенно плевать. Дариусу было не плевать лишь на лежащий в свете настольной лампы небольшой ярко-розовый листок, так что он делает глубокий вдох и, стараясь игнорировать надоедливую дрожь, подносит к нему перо. «Аладор, Пойдёшь-ли ты со мной на Гром? Я…» — Ну и что «Я»? — до боли простой вопрос всплывает в голове. — Чё «Я»-то?! Влюблённый дебил? О, ещё как, но не более! И вот листок уже беспощадно разорван на мелкие кусочки и отброшен к солидной горе таких же. Не в силах больше держать свою бренную голову, Дариус роняет её на руки. Класс. Он не может даже написать приглашение на школьный бал. Стоит ли уж говорить о способности передать это приглашение? Как потом смотреть лучшему другу в глаза? Как потом смотреть в эти вечно уставшие, но такие красивые золотые глаза, наполненные разочарованием после прочтения сего бреда за авторством того, кому он, казалось, мог доверять? Как потом вообще смотреть на Аладора без желания самовыпилиться? Дариус сдавленно рычит, зарываясь пальцами в собственные дреды. Какая же жалкая ситуация. Действительно, о Титан, зачем убиваться по парню если можно просто убить самого себя? — Добрый вечер, — парень по-девчачьи вскрикнул, секунду спустя залившись стыдливым румянцем, когда поток сознания прервался достаточно строгим и деловитым голосом из приземлившегося на подоконник вороньего телефона. — Дариус, почему ты не явился на занятия? — Золотой Страж, — немного оправившись от шока, Дариус хвататет трубку, а затем не слишком правдоподобно имитирует кашель. — Я приболел. — Да-да-да, — парень подмечает, что от былой «взрослости» в интонации учителя не осталось и следа. Однако это уже давно не та вещь, что может хоть немного удивить. Просто факт, самопроизвольно вызывающий ухмылку. — Либо ты прямо сейчас начинаешь собираться и идти к замку, либо ты прямо сейчас оказываешься в замке. — Ну и как ты это сделаешь? — не без насмешки спрашивает парень. — А вот так. Телефон вылетает из рук Дариуса, своими когтями цепляясь за шиворот домашней кофты. Земля начинает буквально ускользать из-под ног и до парня с ужасом доходит замысел наставника. — Э! Стой! — Дариус панически заорал. — Я понял! Дай мне хотя бы переодеться! — Слишком поздно. В ответ Дариус громко ругается и уже вспоминает все заученные проклятья, а Золотой Страж только смеётся в своей типичной манере, к которой просто невозможно привыкнуть — несмотря на контекст похищения собственного ученика, смех наполнен лишь искренней добротой и какой-то даже отцовской заботой. Такое неожиданное проявление настолько положительных эмоций вызывало… крайне противоречивые чувства. И в итоге получалось, что Дариус, непонятным ему образом, просто напросто терял всякую возможность продолжать спор и, всё, что он мог теперь сделать — очередной раз смириться и окончательно успокоиться. Жизнь кипела на проплывающих снизу улицах Костеграда, однако жизнь не обычная, а более чем противозаконная. Ночной Рынок был на самом пике своей активности, то тут то там вспыхивали конфликты, то там то сям проводились запрещённые ритуалы. Таблички сверкали, палатки манили, мошенники ликовали. Дариус делает глубокий вдох, чтобы даже с высоты телефонного полёта уловить терпкий аромат экзотических зелий и редких реагентов. В нос также ударяет что-то смешанное, многогранное, и сопутствующее этому запаху необычное ощущение позволяет безошибочно определить его источник. Дикая магия. Она ощущалась естественно, не неправильно, от неё нисколько не воротило и Дариус откровенно не понимал, почему она считалась запрещённой. Но, в любом случае, сейчас были заботы поважнее. Ибо впереди уже показывались силуэты императорского замка, всё такого же роскошного и величественного, каким Дариус его помнил, и лишь россыпи звёзд вокруг него светили чуть ярче обычного. Он бывал в замке не так часто, как хотелось подобалось бы ученику самого Золотого Стража, однако он всегда прибывал в замок нормальным образом. — Серьёзно, наставник, неужели не было другого способа… — запинается Дариус, поняв, как странно это на самом деле звучит, но остановиться было бы ещё более странно. — …по доставке меня в замок? — Был. Ха-ха-ха! Не вздыхай ты так. Зато будешь знать, как прогуливать и нагло обманывать. Ученик решает тактически промолчать. Также он очень-очень надеется, что никто из одноклассников не видел его «полёта». Особенно Аладор. Аладор, который совмещая науку с магией создавал самые удивительные в мире вещи. Аладор, который обладая не самой опрятной в мире внешностью, скрывал за ней ослепляющий своей чистотой свет души. Аладор, который выговаривая что-то своим спокойным, вкрадчивым, а иногда громким, срывающимся голосом, вырывал его сердце из груди вместе с желчным мешочком. — Ах-да, окно, в которое ты будешь влетать достаточно узкое, но ты поместишься. Наверное, — в отличии от голосов некоторых… Стоп. Что?! — Наверное?! — Просто сожмись. Казалось бы, сегодняшний урок не мог быть более постыдным, но наставник умудрился поставить под сомнение свои способности в преподавании даже до начала их демонстрации. Опять. Дариус слушается (как будто бы у него был выбор), поджимая ноги к груди. До окна, которое выглядит даже более тесным, чем ожидалось, остались считанные метры… Пресвятая мать Титанов, да он же никогда в жизни в него не пролезет! Осталось три метра. О нет. Что делать? Воспоминания хаотично проносятся перед глазами, и ни одно из них не подходит! Лишь капли холодного пота пробегают по позвоночнику. Два метра. Что сказал наставник? Сожмись? Что это вообще должно значить?! Секунду… Точно! На днях они разбирали древнее заклинание по объединению с мерзостью. Если он его исполнит, то дело узкого окна станет делом пустяковым. Но оно крайне сложное, лишь единицы могут им пользоваться! Один. Ай, была не была! Быстро вырисовывая в воздухе фиолетовый круг, Дариус отчаянно жмурится, представляя как его тело становится единым целым с мерзотной субстанцией, способной протечь сквозь маленькое окошко. Сопровождаясь звуками волшебства, весь мир в мгновение ока исчезает. Теперь нет ничего, ни эмоций, ни тела, ни пространства, ни времени, есть только пустота. Так выглядит смерть? — Окей, теперь можешь открывать глаза. Дариус распахивает очи, с абсолютным непониманием завидев перед собой обширное помещение тренировочного зала и своего наставника, стоящего прямо перед ним. — Я впечатлён, — Золотой Страж кладёт сложенную рупором ладонь на голову ученика. — Я полностью ошибался насчёт тебя. Парень замечает отсутствие золотой маски, которая слишком часто скрывала настоящие эмоции его учителя, так что наполненные теплотой рубиновые глаза и украшенные шрамами уголки улыбающихся губ легонько подтолкнули к небольшому прозрению. — Это значит, что я… Справился? — А ты как думаешь? Дариус озирается по сторонам. Обернувшись к окну он замечает кусочки мерзости на нём, и вдруг, тыкнув в один из них пальцем, начинает громко смеяться. Да уж… Чтобы лучший из лучших на курсе мерзостей, так ещё и ученик самого Золотого Стража, не мог решить любую проблему? Ну и бред. Ха! Пост главы ковена Мерзостей? Раз плюнуть! Хотя… Одну проблему он всё-таки не мог решить. — Эй, что с тобой? — Золотой Страж склоняет голову на бок и в его голосе слышится неподдельное беспокойство. — Сегодня твои перепады настроения какие-то уж чересчур резкие. — Просто… — вновь поймав взгляд наставника Дариус попытался вложить в собственный всю трагичность мучающих его чувств. Но в отличии от учителя, он не умел говорить глазами даже в мельчайшей степени, поэтому вынужден был столкнуться с каким-то позорным для него недоумением, а собственное отражение подначивало навсегда бежать с этого поля боя. — Не важно. — Да ладно тебе, выкладывай, — учитель по-дружески толкает Дариуса в плечо, но тот всё равно мотает головой. — Что-ж, тогда приступим к уроку, — доставая посох говорит Золотой Страж, всем своим видом показывая, что личные проблемы паренька его больше не интересуют. Однако Дариус не может избавиться от назойливого предчувствия, что наставник уже приготовил капкан и лишь ждёт, пока ученик в него наступит. Нельзя терять бдительности. В следующую секунду в Дариуса ударяет сгусток красной энергии.

***

— На этом сегодняшнее занятие окончено, — потянувшись, подытоживает Золотой Страж. — Было бы лучше если бы ты не кидал меня на пол так часто, — интенсивно отряхиваясь и периодически потирая ушибленные части тела возмущается Дариус. — У меня теперь вся одежда в грязи! — Так это же твоя домашняя одежда, — небольшой смешок вылетает из его груди. — Ну и что! Я шил её не для того, чтобы пачкать, — Дариус скрещивает руки на груди. — Почему тут вообще так грязно? Это же императорский замок! После мужчина уже не может сдержать бурного хохота, а парень отвечает раздражённым фырканьем. Дариус, безусловно, испытывал уважение к своему наставнику — которое закономерно увеличивалось после того, как он показывал свои боевые умения — однако Дариус не собирался так легко сдавать своё достоинство! — В любом случае, — смахнув слезинку, продолжает Золотой Страж. — Что у вас там завтра в Хексайде? — Ночь Грома, — пожимает плечами Дариус. — И ты боишься стать королём? — приподнимает бровь учитель. — Пф… Даже если бы и боялся, всё равно это будет кто-то из сестёр Клауторн. — Ты боишься пригласить девушку? — Не-а. — А может ты боишься пригласить парня? — лукаво протягивая каждое слово, почти что пропевает Золотой Страж. Глаза округляются, щёки вспыхивают, а уши опускаются. Сердце, до сих пор не успокоившееся после тренировки, забилось ещё сильнее. Вот он и попался в его ловушку. Проклятье! Да он выдал себя с потрохами! Так. Минутку! Он, конечно, не сомневался, что Золотой Страж обладал непревзойденной смекалкой и недюжинной хитростью, но это ведь уже перебор! — А откуда ты знаешь? — Дариус попытался состроить максимально беспрекословное, суровое, не терпящее лжи и увиливаний лицо. Титан только знает, как у него получилось, ибо наставническая улыбка стала только шире. — Да брось, — мужчина плавным движением опускает руку на плечо ученика. — Ты правда думал, что я не замечу все эти искры, появляющиеся у тебя в глазах каждый раз, когда ты рассказываешь про мальчика со своего курса? — Это… — парень, по каким-то неведомым ему самому причинам, переходит на шёпот. — …было настолько заметно? Золотой Страж кивает, и Дариус с гулким звоном прикладывает ладонь себе ко лбу. — Ну, а ещё я навёл некоторые справки. В любом случае... — мужчина нагнулся, оказавшись на одном уровне с учеником. — Что же конкретно вызывает у тебя страх? — То, что он отвергнет моё предложение, — с невероятным интересом рассматривая узоры на стенах, отвечает Дариус. — А как конкретно ты собирался его подать? — Ну… — замямлил он. — Положить записку ему в шкафчик… — Серьёзно? А не слишком ли это банально для самого Дариуса Деамонна? Слова наставника ударили жёстко и беспощадно. Боль прошлась по телу иглами правдивости. Ещё больнее было осознавать свою полную… некомпетентность в этом вопросе. И что сам бы он никогда не смог пригласить Аладора на бал правильно, необычно, а самое главное — красиво. — Что мне делать?.. — Значит так…

***

Сказать, что Дариус нервничал — ничего не сказать. Его мутило. И не только из-за того, что чтобы вовремя добраться до школы пришлось использовать посох. Хотя, по большей части из-за этого. Его организм просто не выносил скоростных полётов, после них каждый раз тянуло прочистить желудок, и только Титану было известно, почему он ещё этого не сделал. Что-ж, это хороший знак. Плюс, план Золотого Стража казался более чем безупречным. Парню оставалось только продолжить следовать ему, ничего не перепутать, не волноваться слишком сильно, и- Одалия Блайт. Из толпы спешащих на занятия учеников показывается голубовато-зелёная макушка, и брови Дариуса тут же сдвигаются к переносице. Появление этой помешанной на бизнесе ведьмы не сулило ничего хорошего. С неё станется пригласить Аладора на Гром исключительно ради определённой материальной выгоды. И хуже всего то, что Аладор, будучи немного наивным, не сможет ей отказать. Надо как-то добраться до него быстрее, чем она (и при этом оставшись совершенно незамеченным, ибо у Одалии уже явно есть какой-нибудь хитроумный план по избавлению от Дариуса). Но как? И уже через несколько мгновений мысленный пазл складывается, предоставляя ответ на вопрос. Древнее-доброе объединение с мерзостью! Конечно, тренировки одного вечера не хватило, чтобы полностью им овладеть, так что это будет достаточно рискованно. Но когда дело касается Аладора, нет цены, которую будет жалко заплатить. Ну и в конце концов, что может пойти не так? Фиолетовые линии рассекают воздух, соединяясь в форме круга, и мир снова перестаёт существовать. Концентрируясь на очень размытых ощущениях, Дариусу вдруг кажется, что он видит. Видит украшенный шариками и ленточками Хексайд, видит одноклассников и однокурсников, видит стоящего на крыльце завуча Бампа, весело раздающего связанные с балом листовки. Приложив чуть больше усилий, Дариус начинает двигаться. Медленно. Ещё больше усилий. Нормально. И ещё больше усилий! Быстро! Преодолев порог школы, Дариус стремительно направляется к шкафчикам. О Титан, Аладор здесь. Дариус чувствует это даже лучше, чем видит. Рассеяв заклинание он убеждается, что так оно и есть. Теперь парень стоит прямо напротив своего тайного возлюбленного. Тот не обращает на него никакого внимания, полностью увлечённый изучением какого-то летающего существа. Дариус не злится, а наоборот, расплывается в улыбке. Аладор всегда приходил в Хексайд достаточно рано, но никогда не приходил на сами уроки вовремя, застревая на исследовании чего-то, случайно попавшего на территорию школы. Как же это мило. Дариус оглядывается. Одалии ещё нет. Чудесно. Замечательно! — Доброе утро, Аладор, — парень старается звучать как можно более спокойно. — О, — однокурсник оборачивается, лениво выпуская магическое создание из рук, однако его золотые глаза в тот же миг непривычно расширяются. — Что с твоей рукой? Непонимающе перенаправив взгляд, Дариус с ужасом обнаруживает, что его конечности не вернулась прежняя форма. Титан всемогущий, на её месте теперь была мерзость! Зажав рот свободной ладонью, он готов был поклясться, что не закричать в тот момент было гораздо сложнее, чем контролировать древнее заклинание… А может в этом и была проблема? Он слишком беспечно (но оправданно!) отвлёкся, когда обращал колдовство вспять. Сделал это слишком быстро, давая мыслям уйти в противоположном направлении, в то время как заклинание требовало усидчивости. Хм. И он правда позволит этой мелочи испортить свой день? Ну уж нет. Усилие воли, мысленное представление реставрации, немного волшебства, и рука возвращается на место в своём былом обличии и величии. Так, на чём это он остановился? Ах-да. — Кх-кхм… Аладор- — Как это произошло? — друг словно взрывается от любопытства, хватая Дариуса за руку, отчего тому резко становится жарко. — Как ты это сделал? — А-Аладор, я… — после этого Дариус тяжело вздыхает, а затем выдёргивает руку из хватки Аладора. — Я потом расскажу! Но брови друга всё равно изогнуты в какой-то негативной эмоции. Уверенный в своей безошибочности, Дариус определяет, что это — грусть, ибо такое же выражение было у него тогда, когда одно из его изобретений отказалось работать. Но почему он грустит? И почему его острые скулы слегка обагрились? Сбитый с толку Дариус решает пойти по наиболее простому пути — возобновить следование плану. — Аладор, — он кладёт ладони ему на плечи. — Позволь задать тебе один вопрос. Получив согласие в виде красноречивого «М?», парень отходит на шаг, затем на ещё. Далее он, подняв обе руки в воздух, вырисовывает окружность воистину огромных размеров. Замкнувшись, линии приводят окружающее пространство в колебание, слегка искажая его вокруг себя. Колдовство такой мощи вызывает ощутимое потряхивание в юношеском теле, но заклинатель не собирается останавливаться. Дариус оборачивается — как раз вовремя, чтобы с довольной ухмылкой лицезреть раскрасневшуюся от злости Блайт. В воздухе всё отчётливее проступают буквы, созданные из чистой мерзости, а из букв складывается предложение: «Пойдёшь со мной на Гром?» В последствии надпись приобретает более каллиграфический вид и украшается мерзотными сердцами, а сам Дариус с громким цоканьем каблука, падает на колено. Перенеся заклинание на правую руку, левой он сотворил ещё одно, которое из круга света превратилось в чудесный букет мерзопакостных цветов. — Что скажешь? — протягивая цветы Аладору Дариус широко улыбается, еле как скрывая отдышку. Реакция начинающего инженера не заставила себя долго ждать — метая взгляд с надписи на Дариуса, с Дариуса на надпись, с надписи на Дариуса и обратно, лицо его всё больше и больше напоминало кровь яблок. Наконец, остановив взор прямо на изумрудных глазах друга, Аладор открыл рот. И закрыл. Теперь он о чём-то думал. Вдруг Дариус замечает тень решительности в золоте его глаз. И вот Аладор идёт на него. Не очень-то готовый ко всему Дариус жмурится, в глубине души вознося молитвы всем Титанам. Аладор накрыл его губы своими, и Дариус забыл как дышать. Бурлящие вокруг аплодисменты отрезвляют, не дают чересчур растеряться, так что он с пылкостью отвечает на поцелуй. Какие же всё-таки прекрасные губы. Шершавые, абсолютно сухие, чуть потрескавшиеся, но внутри такие мягкие-мягкие, а контраст с его собственными, пухлыми, пестрящими изобилием бальзама, просто срывает крышу. Они стоят так ещё некоторое время, и даже невыносимый крик звонка не отрывает их друг от друга. Дариус Деамонн только лишь отзывает висящую в воздухе мерзость. В голове проплывает отстранённая мысль, что было бы очень неудобно, если бы это всё увидел директор Фауст. — Любишь же ты повыпендриваться, — почти не разрывая поцелуя шепчет Аладор, забирая букет из рук парня. — А сам-то, — до сих пор не верящий в реальность происходящего, Дариус сгребает любимого в объятия. — Мог бы просто сказать «да». Златоглазый тихо хмыкнул. — Я решил сделать это в стиле Дариуса. — Тогда как было бы в стиле Аладора? — Хм… Трусливо убежать и молчать о своих чувствах ещё примерно год? — усмехается парень. — Думаю, да. — Халтурщик.

***

И вот, стоя посреди бального зала, исполняя белый танец, прижимая Аладора как можно ближе к себе, зарываясь носом в его удивительно шелковистые волосы, Дариус где-то в глубине души всё не перестаёт благодарить своего наставника.